Понимание жизни за пределами ее биологических смыслов

Понятие жизни сопоставимо с понятием бытия вообще, человече­ского бытия - в особенности. Бытие - предельно широкое понятие, важнейшим определением которого является глагол «быть», суще­ствовать, иметься в наличии, здесь и теперь. Недостаточность дан­ного определения обнаруживается сразу, как только мы сопоставим понятия «жить» и «существовать». Для человека быть — значит жить. Но как жить? Бывает жизнь, тождественная существованию человеки как живого существа. Но мы сразу же скажем: «Это — не жизнь!» Не случайно Эрих Фромм проблематизирует альтернативу «Иметь или быть?» И что значит быть? Он отвечает: быть самим собой. Но ведь самим собой был и Чикатило! Поэтому быть самим собой — это пре­жде всего быть человеком, реализовать в себе человеческое, человеч­ность вообще, а уж затем — реализовать себя, т. е. то, чем наградила тебя природа. Быть — значит отдавать, существовать — значит брать, Быть - значит существовать в соответствии со своим предназначени­ем и человеческой сущностью.

Богатство жизни реализуется в богатстве ее определений. Полно­та жизни, ее многоликость сопоставимы с многоликостью индиви дуального человеческого бытия. Но есть сущностные характеристики жизни человека и общества, и к их описанию обращается думающее человечество. Главные составляющие жизни - ценность самой жизни, судьба, смысл и цель жизни, жизнь человека как проявление культу­ры. Жизнь есть содержание переживания созерцающего мир человеки, жизненная судьба вообще. Здесь ставятся вопросы, ответы на которые зависят от мировоззренческих и нравственных установок человека.

Жизнь как бытие человека, общества, как история отдельной лич­ности или история общества рассматривается в философии жизни направлении в философии, сосредоточившем свое внимание на про­блеме человека, выявлении его основных, фундаментальных свойстн. Неклассическая философия, начиная с Шопенгауэра, обращается к рас­смотрению категории жизни преимущественно с точки зрения бытии человека, стремится определить основные ценности жизни. Правда, Шопенгауэр видит в жизни космическое всеобщее, абсолютное и бес­конечное начало мира, обладающее активностью, волей, составляю­щей сущность жизни. Мировая воля Шопенгауэра неразумна, бес­сознательна и слепа. Поэтому и основа мира иррациональна, лишена

разума и духа. Она вневременна и дисгармонична. Мировая воля име­ет потребность в выживании и поэтому является могучим творческим принципом. Однако она вечно не удовлетворена и ненасытна и поэто­му в ней заложены ущербность и негативность. Она способна породить,'побое зло. Но и сама она терпит страдания, поскольку в своих устрем­лениях ощущает себя мучительно несчастной. Человек — носитель згой космической силы, и ее основные черты — ненасытная жажда, равнодушие к протекающим в мире процессам — делают человеческую жизнь трагичной. Воля — нечто первое и основное, и всякий человек «сть то, что он есть, в силу своей воли, а его желание составляет осно- ну его существа. Между желаниями и их удовлетворением протекает «сякая человеческая жизнь. Желание по своей природе — страдание, и удовлетворение скоро насыщает,, и цель оказывается призрачной. Нормальное состояние человека — 'неудовлетворенные желания, а это и есть страдание. Поэтому «оптимизм — бессовестное воззрение, горь­кая насмешка над невыразимыми страданиями человечества». Шо­пенгауэр считает, что жизнь большинства людей протекает подобно Жизни животных в жестокой и неумолимой борьбе за жизнь. В ней не Имеют счастья ни нищие, ни богатые. Меняются лишь формы страда­ний, сумма же их остается одной и той же. Для Ницше жизнь — это вечное движение, становление, рост, подъ­ем, увеличение мощи и борьба, основным двигателем которой яв­ляется воля к власти. Вслед за Шопенгауэром Ницше усматривает И поле к власти основу всей мировой эволюции. Тем не менее Ницше не склонен биологизировать человеческую жизнь, рассматривая ее н контексте культуры и двух ее важнейших проявлений: аполлониче- ского как носителя меры, гармонии и красоты и дионисийского, выра­жающего инстинктивную жажду жизни. Ницше убежден, что из двух иажнейших средств познания жизни - науки и искусства - приори­тет принадлежит искусству, назначение которого — создание иллю­зий, питающих жизнь. Культ научной рациональности в европейской культуре отдаляет человека от истоков своего существования то есть жизни. Упорядоченность, рационалистичность европейской культуры неизбежно унифицируют человеческую жизнь, приводя к созданию безликой серой жизненной массы, неспособной на геройство. Фило­софия жизни Ницше содержит призыв отказаться от этой упорядочен­ности, стать сверхчеловеком. Слабости хилой христианской доброде­тели Ницше противопоставляет праведность воли к власти, которая поднимается над добром и злом и пренебрегает мелочным различием между истиной и ложью ради торжества самой жизни. В предисловии 1886 года к работе «Человеческое, слишком человеческое» Ницше ха­рактеризует несправедливость как необходимую и неотделимую от жиз­ни, а саму жизнь как обусловленную перспективой возрастания жизни м се несправедливостью. Одно из наиболее спорных положений фило­софии Ницше — идея сверхчеловека, которая может интерпретиро- иаться и как призыв к самоусовершенствованию, и как представление

о «массе», «толпе» и ведущей ее за собой выдающейся сильной лично­стью. Жизнь, утверждает Ницше, это борьба слабых и сильных воль. Он утверждает, что есть высший и низший типы человека и что при определенных обстоятельствах одиночка может оправдать существо­вание целых тысячелетий.

Под влиянием труда Е. Дюринга «Курс философии как строго на­учного мировоззрения и образа жизни» Ницше выдвинул идею «веч­ного возвращения». Дюринг полагал, что вселенная может быть пред­ставлена как комбинация элементарных частиц, которая в каждое мгновение составляет некий калейдоскоп. И если количество таких комбинаций конечно, то с завершением последней комбинации неиз­бежно возникнет первая. Ницше убежден: все возвращается и именно в том виде, в каком это явление когда-то существовало: повторятся его собственная жизнь и творчество, вернется в варварское состояние об­щество. В частности, Ницше утверждает: «Чем меньше удовольствия будет доставлять интерес к истине, тем более он будет падать; иллю­зия, заблуждение, фантастика шаг за шагом завоюют свою прежнюю почву, ибо они связаны с удовольствием; ближайшим последствием этого явится крушение наук, обратное погружение в варварство» {Ниц­ше Ф. Соч. в 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 374). Идея круговорота в истории не нова и имеет своих последователей. Она опирается на установленные наукой циклы в природе, а также на некоторое сходство в социальных процессах (циклически повторяющиеся кризисы в экономике, напри­мер). С учетом социальных модификаций, трансформации общестнн идея циклических повторений может быть продуктивной.

В психоанализе Фрейда сущностные характеристики жизни и ее про­явлений выводятся за рамки сознательного в бессознательное. Имен­но в недрах бессознательного разворачиваются истинные проявления жизни, мало изученной, но чрезвычайно значимой. Это первичные влечения — влечение к жизни (сексуальное влечение, предназначен ное для того, чтобы придать жизни видимость бессмертия); и влечение к смерти как к первичному и естественному состоянию, возвращению в неживое.

3.Социокультурное и гуманитарное содержание понятия жизни:

А. Бергсон, В. Дильтей, философская антропология

С социокультурной точки зрения жизнь рассматривается как ду­ховное явление, т. е. жизнь человека является человеческой, если она духовна. Предметным воплощением духовности является культура, увековечивающая жизнь человека как создателя и носителя духовных ценностей.

А. Бергсон (1859—1941) рассматривает жизнь в контексте его кон­цепции эволюции как «потока жизни», первичным импульсом кото­рого является «жизненный порыв». Он выделяет три основных направ­ления движения жизненного порыва: чувствительность, интеллект и инстинкт, из которого впоследствии возникает интуиция. Интел­

лект способен лишь к познанию физического мира, где он может до­биться абсолютного полного знания. Но познание жизни недоступно интеллекту. Жизнь постигается непосредственно, поскольку только интуиция позволяет проникнуть в ее сущность, слиться с ее индивиду­альной и невыразимой в общих понятиях природой. Лишь философия и искусство, опирающиеся на интуицию, в состоянии постичь жизнь. Поэтому развитие интуиции как предпосылки реализации творческо­го потенциала человека является главным условием развития человека и мира.

В. Дильтей (1833—1911) был первым, кто ввел в философию по­нятие жизни как самостоятельной категории. Он определяет жизнь как «взаимодействие, существующее между личностями в определен­ных внешних условиях, постигаемое независимо от изменений места и времени» {Дильтей В. Категории жизни // Вопросы философии. 1995. № 10. С. 129). Как особый вид взаимосвязи жизнь определена про­странственно и во времени, но как жизнь индивида она представляет собой отношение элементов к целому. Дильтей характеризует жизнь н категориях психологии. Поэтому важнейшей категорией, характе­ризующей жизнь, Дильтей считает переживание. Первый принцип переживания — его современность, поскольку «все, что существует для нас, как таковое дано лишь в настоящем. Даже если переживание от­носится к прошлому, оно дано нам только как переживание в настоя­щем» (Там же. С. 131). Второй признак переживания — его иррацио­нальность: «переживание — это качественное бытие, т. е. реальность, которая не может быть определена с помощью освоения, но простира­ется до неразличимых глубин, которыми мы обладаем... Переживание ннешнего бытия или внешнего мира существует для меня таким же об­разом, как и то, что мною не понято, а лишь мне доступно...» (Там же. С. 131). В потоке переживаний человек выделяет то, что значимо для него и что ставится в центр внимания, поскольку данное пережива­ние является осознанным и обнаруживает зависимость от прошлого духовного опыта и запаса накопленных впечатлений. «Это и есть то, что мы называем Я, существующим в двояком отношении: Я есть и Я обладаю» (Там же).

Жизнь в своем своеобразии постигается с помощью категорий, которые неприложимы к жизни как к чему-то чуждому, а укоренены В сущности самой жизни. Дильтей полагает, что число этих катего­рий не очерчено, а их отношения не могут обрести логическую фор­му. «Значение, ценность, цель, развитие, идеал — являются такими категориями» (Там же. С. 132). Центральное место среди названных Категорий Дильтей отводит понятию «значение». Это объясняется тем, что взаимосвязь процессов жизни постижима лишь с помощью определения значения отдельных компонентов жизни для понимания целого, и любой этап в жизни и отдельного индивида, и человечества (Ггановится понятным лишь тогда, когда постигается его зависимость от всех остальных. Поэтому, заключает Дильтей, «значение — это все­

охватывающая категория, благодаря которой постигается жизнь» (Там же. С. 132).

Сравним это высказывание с характеристикой жизни, данной ие­родиаконом Андроником (Трубачевым) — внуком П. А. Флоренского, который считает необходимым выявлять смысл жизни человека следу­ющим образом: «Перед каждым жизнеописателем стоит нелегкая зада ча изложить длинную цепь событий человеческой жизни в ограничен­ном объеме времени или текста. Чтобы решить эту задачу, необходимо сжать время до характерных точек, сделать биографию прерывной, рассматривать ее через символико-типические факты как нервньк узлы всей жизни. Каждый такой факт реален и как явление жизни но времени, и как сокровенная сущность ее. Такой факт-символ больше себя самого, поэтому он раскрывает тайну жизни. (Сборник богослов­ских трудов. М., 1982. Вып. 23). Иеродиакон Андроник должен был рассказать историю своего деда — Павла Александровича Флоренско­го, чей жизненный путь и мученическая смерть действительно высту­пают как факт-символ нашей истории. Гениальный русский ученый, автор более 400 изобретений в области химии, физики, геометрии, ма­тематики, лингвистики, один из основателей теории знаковых систем, автор блистательных работ по философии культуры, теории искусства, филологии — «комиссар в священнической рясе» (П. А. Флоренский незадолго до революции защитил диссертацию «Столп и утверждение истины», был рукоположен в сан священника). Он спасал от разгроми русскую святыню - Троице-Сергиевскую лавру, сохранил голову Сер­гия Радонежского от глумления накануне раскрытия его мощей, уча­ствовал в комиссии по определению ценности и возраста памятником культуры, участвовал в комиссии ГОЭЛРО, был заместителем пред­седателя Госстандарта СССР. И этот человек, которого по праву на­зывали Леонардо да Винчи XX века, был арестован и расстрелян в 1937 году. Поистине каждый факт биографии П. А. Флоренского реален, раскрывая сокровенную сущность жизни и его самого, и жизни нашей страны в целом.

Категория «значение» характеризует взаимосвязь элементов жизни индивида и их отношение к целому, благодаря чему значение являет­ся формой постижения жизни. Но во всех случаях отдельный момент обретает значение лишь благодаря взаимосвязи с целым. Однако вы­явление этого отношения никогда не может быть полностью осущест­влено, полагает Дильтей, поскольку «надо ждать конца жизни, чтобы лишь в минуту смерти обозреть целое» (т. е. всю нашу жизнь). А при­менительно к обществу надо ждать конца истории, чтобы обрести пол­ностью материал, необходимый для определения ее значения. С дру­гой стороны, целое существует для нас лишь так, что оно достигается из своих элементов. Жизнь как целое, состоит из значащих элементом, а понимание жизни всегда парит над этими двумя способами рассмо­трения.

Дильтей задается вопросом, что же конституирует эту взаимосвязь мри рассмотрении специфического течения жизни, благодаря чему мы можем связать отдельные части в единое целое, позволяющее понять жизнь? «Переживание и есть единство, моменты которого связаны об­щим значением». Дильтей сравнивает такой способ понимания жиз­ни с творчеством писателя, который выделяет наиболее значительные моменты чьей-то жизни. Очевидно, что категория «значение» имеет прямую связь с пониманием, и эта особенность отличает науки о духе, обществе и человеке от «объясняющего» естествознания. Ведь любое проявление жизни обладает значением, поскольку оно, подобно шаку, выражает нечто, указывает на нечто, что принадлежит жизни. Тем самым всеобщие понятия служат выражением понимания жизни. Дильтей сравнивает понимание смысла жизни с пониманием смысла предложения: каждое из отдельных слов обладает значением, а из их оГгьединения возникает смысл целого предложения. «В самом ком­плексе взаимосвязей жизни существует страдание из-за бренности, ичаденция к ее преодолению, стремление к реализации и объектива­ции, отрицание наличных пределов и их преодоление, разобщение и объединение. Предикатами жизни являются несчастье, нищета, кра­сота жизни, свобода, способ жизни, взаимосвязь, развитие, внутрен­няя логика, внутренняя диалектика» (Там же. С. 136).

В разделе «Ценности» Дильтей обращается к определению цен­ности и смысла жизни. Философ убежден: только в единении жизни индивида и жизни других людей постигается смысл собственной жиз­ни. «Поскольку взгляд на собственную жизнь связан с рассмотрением жизни других лиц, а переживание и понимание собственной самости — с пониманием других людей и постижением жизни человечества, постольку возникают обобщения, в которых по-новому выраже­ны ценность, смысл и цель жизни» (Там же). Драма жизни каждого индивида — в ограниченности ее пределов. Однако это не пространственные, а духовные пределы, и поэтому «во всем существует свобода иыбора, а вместе с этим возникает удивительное чувство, что можно диигаться вперед и реализовывать новые возможности в собственном бытии. Эту внутренне определенную взаимосвязь в процессе жизни, определяющую непрерывный прогресс изменений, я называю развитием» (Там же. С. 139—140).

Философская антропология — философское учение о человеке, его сущности и природе. Еще в античности был провозглашен принцип познай самого себя». Но только в XIX веке Фейербах, провозгласив­шего его необходимость превращения философии в антропологию и ипчинается углубленное изучение человека, завершившееся антро­пологическим поворотом в философии XX века. Множество образов и метафор, претендующих на сущностное определение человека, было ныдвинуто в этот период: «разумное животное», «животное симво- шпирующее» (Кассирер); «человек играющий» (Хейзинга), «человек

рисующий» (X. Йонас); «человек-путник» (Марсель); «человек неуме лый» (Ортега-и-Гассет) и другие. Гуссерль Эдмунд (1859-1938) - основатель феноменологии, окп завшей значительное влияние на западноевропейскую философию, Согласно Гуссерлю и его последователям, человеческое может бып понято только из него самого, а не из внешних детерминант. В этом принципиальное отличие феноменологии от марксизма, объясняюще го человека из совокупности социальных отношений. В понимании со знания человека Гуссерль выделяет понятие «жизненного мира». Задачу философской антропологии он видит в исследовании этой структуры специфически человеческого опыта мира. В своей теории жизненно,v мира Гуссерль выдвигает идею конструирования мира, конституироии ния или творения сознанием широкоохватных целостностей, таких кик мир в целом, вещи мира, бытие как таковое, и различные «регионi,i' бытия, в том числе и в первую очередь социального мира. Понятие коп струирования явилось ключевым для его философии истории. В теории познания Гуссерль разрабатывал оригинальное представление о по знании в контексте своей феноменологии, где он разработал учение о «чистом сознании», о феноменологической редукции как процедуре феноменологического метода. В частности, к числу подготовительных процедур феноменологической редукции и собственно операций феноменологического метода Гуссерль относит интуицию, созерцание особого рода как «усмотрение сущности», «чистого» сущностного опи сания, осуществление «интенционального анализа», т. е. вычленении интенциональных предметностей (ноэма) и их «чистого» исследовании в пересечении с актами сознания (ноэзис). Философская антропология раскрывает основные свойства челонс ка, детерминирующие его жизнь: это существо разумное, осознающп себя и свою жизнь, преобразующее мир, в котором он живет. От.н мира и есть внутреннее достояние человеческого Я, опосредующее его отношения с Другим. В современной философской антропологии выделяются две основные парадигмы: парадигма жизни и парадигми экзистенции, т. е. человеческого существования как самоосуществле ния. Первая парадигма опирается на представление о человеке как жи вом существе (см. Ницше, Бергсон). Вторая парадигма представлепп экзистенциалистами и их последователями. Она берет свое начало oi Кьеркегора, который выделяет важнейшую антиномию человеческого существования: он есть «самость», уникальное существо, реализую­щее свое «Я», и в то же время он испытывает давление внешнего мири, проецирующего на человека весь набор общепринятых норм, предпи саний, обычаев, установившихся стандартов и общественных инсти тутов, их закрепляющих и поддерживающих. Камю, Сартр полагают. что человек свободен и он есть то, что он сам из себя делает. Следовательно, человек сам ответственен за свой выбор и у него нет алиби. Экзистенциализм утверждает, что человеческое бытие есть «совместное бытие», и поэтому жизнь предстает как диалог «Я» и «Другого» (даже

ни я рассуждаю в одиночку). Не случайно на протяжении всей мировой истории именно идеи составляют содержание мыслей и поступков, которых складывается человеческая жизнь.