Предпосылки и характер первой промышленной революции

РАЗВИТИЕ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В ЕВРОПЕ В XVIII - XIX ВВ.

Раздробленность Европы, как фактор экономического роста

Монархии активно соперничали в мировой торговле. Португалию, перехватившую в XVI в. торговлю с Востоком у Венеции и Генуи и нажившую на ней большие богатства, сменила в начале XVII в. Голландия, извлекавшая огромные прибыли из посреднической торговли. В том же веке ее потеснила Великобритания, принявшая Акты о мореплавании, разорившие голландских и ганзейских купцов.

Конкуренция между монархами зарождавшихся национальных государств за возможность получения налогов с торговли и ремес­ленников привела к ослаблению контроля над ними. Ремесленники и торговцы мигрировали из города в город, из страны в страну в поисках наилучших условий для реализации своих возможностей. Если бы им противостояла политическая монополия, то контроль над их деятельностью и доходами был бы неизмеримо суровее. Так было, например, в Китае, технологические возможности которого до XV -XVII вв. во многом были выше, чем в Европе. Но жесткий бюрокра­тический контроль затормозил его развитие.

Возможно, именно запоздалое, по сравнению с Китаем, развитие государственной бюрократии в Европе обеспечило ускоренное капиталистическое развитие последней. Загадка средневекового Китая - сочетание передовой технологии и отсутствие экономического роста - является проблемой сочетания государственного регулирования и частного предпринимательства.

Следовательно, технический, экономический и социальный прогресс западноевропейских стран в XVI - XIX вв. является интегральным результатом действия множества разнородных факторов - от природно-климатических (благоприятных для развития сельского хозяйства) до политических и социально-психологических. Не последнюю роль по значимости среди факторов роста занимали их восприимчивость к техническим и культурным достижениям народов Востока, а также социально-экономические институты, способствовавшие усвоению и развитию этих достижений. Все ускоряющийся поток технических, организационных, финансовых и культурных инноваций во всех сторонах жизни европейцев переместил в Европу центр мировой цивилизации.

Развитие торговли и коммерческих институтов в Европе предшествовало развитию промышленных институтов. Большая часть революционных изменений в западной промышленности и на транспорте в период между 1750 и 1880г. сводится к одному организационному - переходу от системы ремесленных мастерских к фабричном производству, и двум технологическим изобретениям: использованию силы воды и пара в фабричном производстве и пара для водного и сухопутного транспорта (паровые машины, используе­мые в текстильном и металлургическом производстве, пароходы и паровозы привели к промышленной революции), а также замена дерева как конструкционного материала железом и сталью.

Это позволило увеличить размеры зданий и судов, повысить точность изготовления, сложность устройства и продолжительность эксплуатации станков и машин.

Всю совокупность этих открытий английский историк А.Тойнби назвал в 1884 г. «промышленной революцией». Другой историк, Джон Неф выделяет первую промышленную революцию в Англии в конце XVI - начале XVII в. В это время использование угля и железа ориентировалось на количественные показатели в виде объема, эффективности, себестоимости. Возникла промышленность, которую Андре Зигфрид назвал «примитивной, пребывающей в погоне за количеством и технической производительностью». Наука перестала быть выражением отвлеченного и возвышенного любопытства, мысль решительно выступила в действие.

Подъем промышленности был обусловлен главным образом развитием торговли. По выражению Манту, экспортеры были «возбудителями промышленности».

Социальные и политические последствия этих изменений были разнообразны. Быстро росло население. Совершенствовалось сельское хозяйство, рост производства в нем сопровождался высвобождением работников из него. Рост городов вызывал увеличение спроса на продовольствие, но цены на него не росли, так как производство сельскохозяйственной продукции опережало спрос. При этом рост цен на землю сопровождался снижением цены сельскохозяйственного труда. Рост занятости в городах не обеспечивал поглощение избыточного сельского населения, поэтому росло число нищих и бродяг во всех странах Европы.

Для бедняков был небольшой выбор: работа на фабриках, в слугах или батраках или высылка в колонии.

Рост торговли и ремесленного производства в XVI - XVIII вв. создал обширные рынки, но большая часть товаров являлась предметами потребления феодалов, церкви и богачей.

Например, производство часов было вызвано не столько реальными потребностями, сколько причудами и прихотями богатых людей. Император Карл V имел коллекцию из 3 тыс. часов (XVI в.). Китайские чиновники охотно принимали в подарок часы от европейских купцов.

Морякам нужны были точные хронометры. Почти до XVIII в. они не обладали надежными методами для измерения долготы, для этого нужны были часы, которые аккуратно показывали время на долготе 0° (Гринвича), чтобы моряки могли сравнить время местного зенита с показаниями хронометра и вычислить свою долготу, каждый час соответствовал 15° долготы.

Часы были нужны служащим и пассажирам железных дорог, мануфактурам и фабрикам, так как обеспечивали фабричную дисциплину. Труд стал оплачиваться по часам, время превратилось в деньги. Первый хронометр, пригодный для моря, изобрел плотник Джон Харрисон. Анкерный спуск изобрел часовщик и ювелир Пьер Бомарше, известный как драматург и автор комедий «Севильский цирюльник» и «Женитьба Фигаро».

Крупные предприятия возникали и до перехода от ремесленного производства к фабричному. Тысячи рабов (до 30 тыс.) работали на золотых рудниках в Испании времен Римской империи, тысячи человек работали в венецианском арсенале, строившем суда. У одного китайского мастера железных дел задолго до промышленной революции в Англии работали 2 000 человек.

Мастерская ремесленника была домом, где жили и работали мастер и его подмастерья, даже питаясь вместе. Владельцы фабрик усовершенствовали эту систему, строя поселки для рабочих и служащих около фабрики и организуя столовые.

Но с развитием фабричной системы и отдалением рабочих от фабрикантов росли и социальная дифференциация и отчуждение рабочих от хозяев фабрики. На первом этапе развития фабрик они использовали водяные двигатели: водяные мельницы мололи зерно, откачивали воду из шахт, снабжали Лондон водой, приводили в движение прядильные машины.

Появившиеся в XVIII в. паровые машины далеко не сразу вытеснили водяные двигатели. Еще в 1870 г. большинство фабрик США использовали энергию водяных турбин, а не паровых двигателей. В Англии уже к 1838 г. текстильная промышленность использовала больше паровых двигателей, чем водяных. По оценкам А.Д.Тейлора, в 1838 -1850 гг. суммарная мощность водяных мельниц сократилась с 8 917 до 7 518 л.с., а паровых двигателей выросла - с 39 579 до 61 586 л.с.

Паровой двигатель Ньюкомена начали использовать с 1725г. Через 50 лет Джеймс Уатт так усовершенствовал двигатель Ньюкомена, что потребление угля сократилось на 2/3. Он создал двухтактный двигатель с центробежным регулятором.

Последователи Уатта создали паровой двигатель высокого давления, топку, котлы, передаточные механизмы, пригодные для установки на судах и локомотивах.

Использование паровых двигателей позволило размещать фабрики вдали от рек, рядом с рынками сбыта и транспортными узлами. Изменились планировка фабрик, количество и конструкция станков, приводимых в движение одним двигателем.