Агрономическая наука в XX веке. Журнала «агробиология» ак. Лысенко пишет, что в основу развития сельскохозяйствен­ной науки надо положить агробиологию. Центральное теоретическое положение

АГРОНОМИЧЕСКАЯ НАУКА В XX ВЕКЕ

журнала «Агробиология» ак. Лысенко пишет, что в основу развития сельскохозяйствен­ной науки надо положить агробиологию. Центральное теоретическое положение этой науки ак. Лысенко формулирует так:

«Мы твердо убеждены в том, что если рассматривать живое тело как диалек­тическое единство, то в этом единстве формой нужно считать тело, а условия жизни тела - содержанием» (Агробиология 1947, № 2 стр. 18)

Антимарксистская точка зрения, что условия жизни якобы являются содержани­ем живого, заставляет ак. Лысенко игнорировать исторически сложившиеся внутренние факторы развития организмов. Ак. Лысенко клевещет на генетиков, заявляя, что они якобы развивают теорию о невозможности направленного создания новых форм расте­ний и животных. Вопреки генетикам, доказавшим, что основою управления жизнью яв­ляется изменение исторически сложившейся организации растений и животных на базе использования внутренних противоречий развития и под влиянием внешних факторов, ак. Лысенко заявляет, что для этого нужно управлять только условиями жизни.

Эта механистическая вредная теория разоружает советскую практику, и неда­ром ак. Лысенко и его ученики беспомощны, как только дело доходит до практического создания новых сортов растений. Их обещания о выведении сортов зерновых в 2-3 года были и остаются пустой фразой. К сожалению, до сих пор нет объективной оценки то­го, чьи же сорта сеются на полях наших совхозов и колхозов и какими методами они вы­ведены? Не сомневаюсь, что эта объективная оценка показала бы, какое практическое значение имеют методы, разработанные экспериментальной генетикой, и насколько бесплодны селекционные методы, рекламируемые ак. Лысенко.

Ошибочная концепция, что условия жизни являются содержанием живого, а также атмосфера теоретического застоя мешает ак. Лысенко видеть новое и полезное, если только оно развивается советскими учеными, несогласными с его взглядами. Напри­мер, генетики разработали новые методы создания форм растений путем эксперимен­тального удвоения числа хромосом в ядре клетки (полиплоидия). Ак. Лысенко обрушился на этот метод...

Ак. Лысенко и его сторонники не видят, как выросла современная эксперимен­тальная генетика. Они не видят нового в таких направлениях генетики как биохимиче­ская генетика, связанная в частности с получением высокопроизводительных мутантов у пеницилиума и у других форм, дающих антибиотики, как иммунногенетика, как физио­логическая генетика, как разработка физических основ наследственности, как новое на­правление по генетике и эволюции популяций, которое выросло в экспериментальное раз­витие дарвинизма и т. д. Все эти прогрессивные области, имеющие огромное значение для теории и практики советской науки, зачеркиваются, зачисляются в разряд «буржу­азных» теорий, хотя ряд из них создан на советской почве, трудами советских ученых...

Глубокоуважаемый Андрей Александрович! Я позволил себе привлечь Ваше внима­ние к вопросам развития советской экспериментальной генетики, так как эта наука раз­рабатывает основные вопросы теории и практики в области биологии и потому всякое замедление работы в этом направлении имеет вредные последствия в нашей борьбе с ка­питалистической системой.

Как советский ученый я считаю своим долгом привлечь внимание руководства партии к этим вопросам.

Член-корреспондент

АН СССР Н.Дубинин

Ни аргументированные возражения несправедливо обвиненных гене­тиков, ни протесты их коллег не смогли поколебать мнения, предопределен­ного статьей в газете «Правда». К осени 1947 г. наметилось упрочение пози-

ций Лысенко, его наиболее активные критики были скомпрометированы. Но даже в условиях нарастающего морального террора ученые-генетики не пре­кращали борьбы. Audiatur et altera pars*. В конце октября 1947 г. С. И. Алиха­нян вновь обращается с письмом к А.А. Жданову с просьбой дать возмож­ность в личной беседе разрешить ряд вопросов, имеющих важное государст­венное значение. Ни СИ. Алиханян, ни кто-либо другой А. А. Ждановым принят не был.

Среди обращений были и письма академика И. И. Шмальгаузена, на которого в этот период легла роль лидера отечественной биологии. Именно его активность в начале 1948 г. представляла особую опасность для Т. Д. Лы­сенко и его сторонников. Сохранилась следующая справка, на­правленная

Ю.А. Жданов 12 февраля 1948 г. пишет в секретариат А. А. Жданова: «Академик Шмальгаузен И. И. в своих письмах в ЦК ВКП(б) указывает на некоторые недостатки, которые имели место при проведении дискуссии по вопросам внутривидовой борьбы за существование в природе и ее значении в эволюции». Он предпринимает и первую попытку активно повлиять на даль­нейшее развитие науки. 24 февраля 1948 г. он направляет И. В. Сталину (ко­пии - А.А. Жданову и Г.М. Маленкову) докладную записку «О тетраплоид-ном кок-сагызе», в которой показывает большое значение работ профессора М. С. Навашина и прямо ставит вопрос о вреде, наносимом сельскому хозяй­ству Т. Д. Лысенко. Вот отдельные отрывки из этой докладной записки.

Ю. А. Жданов - И. В. Сталину

24 февраля 1948 г.

...Трудности внедрения тетраплоидного кок-сагыза проистекают, в первую оче­редь, из неправильной установки, которую прямо и косвенно дает акад. Т. Д. Лысенко. Утверждая, что тетраплоиды — «уроды», получившиеся от «отравления» колхицином, он с самого начала, вместо объективного изучения новой формы, от которой были осно­вания ожидать полезного эффекта, создал вредную атмосферу враждебности и недове­рия. В силу того, что большинство должностных лиц в области сельского хозяйства на­ходится под его влиянием, внедрение тетраплоидного кок-сагыза с самого начала встре­чало большие трудности. Вместо дружеской поддержки того, что было полезного в ра­боте Навашина, он встречал сопротивление, подозрение и выискивание мнимых недос­татков; работникам практики внушалось будто «Навашин увеличил корни с помощью фокуса, они все равно не годятся»; пропагандировалась мысль о том, что свойства тет-раплоида с годами исчезнут, что его каучук негоден, что увеличение размеров вызвано патологическим «разбуханием», словом, делалось все, чтобы задержать работу. В пер­вые дни, когда Навашин демонстрировал семена тетраплоидного кок-сагыза в присутст­вии Т. Д. Лысенко, последний выразил мнение, что из них не вырастут здоровые растения с хорошими корнями. Вполне естественно, что при огромном влиянии Т. Д. Лысенко от­ношение везде было настороженное или отрицательное...

Вся история тетраплоидного кок-сагыза является ярким примером того, как по­лезное дело, почти за свой страх и риск поддерживаемое на низах практиками, всячески тормозится «руководством», находящимся под влиянием неверных установок Т. Д. Лы-

' Пусть будет выслушана и другая сторона.