Преступлениями считались не только кража домашнего имущества, но и кража хлеба или сена в поле, кража улья с пчелами, ловля рыбы в чужом пруду. Виновных в совершении подобных деяний били кнутом, батогами, им отрезали уши (ст. 219 Главы X, ст. 89—90 Главы XXI).
По сравнению с Судебниками, Уложение еще более усилило ответственность за истребление межевых знаков. За совершение данного преступления предусматривалось виновных бить кнутом нещадно, заключить в тюрьму на неделю, взыскать с них вознаграждение в пользу истца и обязать восстановить испорченное (ст. 231 Главы X).
Уложение 1649 г. предусматривало ответственность и за такое имущественное преступление, как мошенничество, под которым понималось похищение чужих вещей путем обмана. За это преступление устанавливалось такое же наказание, как и за первую татьбу (ст. 11 Главы XXI).
Одним из наиболее опасных преступлений против собственности согласно Уложению являлся поджог. Статья 228 Главы X предусматривает за его совершение смертную казнь в форме сожжения («а будет кто некия ради вражды или разграбления зажжет у кого двор... и такова зажигалника казнити, зжечь»).
|
|
Цазнагение уголовных наказаний на разлитых этапах развития... 207
Анализ преступлений против собственности показывает, что наказывались они весьма сурово.
Давая характеристику наказаниям эпохи Соборного Уложения 1649 г., Н. Неклюдов писал: «Все наказания исходят от государства, верховным представителем которого является царь. Вот почему Уложение содержит в себе много таких статей, где не определяется никакого наказания; оно представляется благоусмотрению властителя: "как государь укажет". Вместе с государственным характером наказания, на сцену выдвигаются главным образом публичные казни; денежные же наказания совершенно стушевываются, встречаются весьма редко как наказания самостоятельные, словом отодвигаются на задний план».1
Следует отметить, что уголовной ответственности и наказанию подлежали все лица: бояре и дворяне, с одной стороны, и крестьяне и холопы — с другой. Уложение не знало особых наказаний для феодалов и для феодально зависимых людей. Как отмечал Г. К. Котоши-хин, «и какова чину ни буди, князь или боярин, или простой человек, изымам будет на разбое или в татбе, или в злом деле, в смертном убийстве, и в поджоге, и в иных воровских статьях... и таких злочин-цов в праздники и в иные дни пытают и мучат без милосердия...».2
В то же время вид и размер наказания за отдельные преступления все же зависел от сословной и социальной принадлежности потерпевшего и преступника.
|
|
Так, например, в соответствии со ст. 30 Главы X Уложения, для дворянина, дьяка, боярского городового за бесчестье патриарха наказанием были батоги, а за бесчестье митрополита — тюрьма.
А по ст. 31 Главы X Уложения за то же преступление, но совершенное стрельцом, пушкарем, казаком следовало еще более суровое наказание: за митрополита — «батоги да в тюрьму посадить на четыре дни», за патриарха — «торговая казнь да посадить в тюрьму на месяц».3
1 Бернер А. Ф. Учебник уголовного права. Части Общая и Особенная. С примечаниями, предложениями и дополнениями по истории русского права и законодательству
2 Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. М., 2000. Отечественное законодательство XI-XX веков. Часть I. XI—XX века. М., 1999. |