Содействие третейским судам и третейскому разбирательству

 

Кроме нового понятийного аппарата и концепций третейских разбирательств, правила указанных законов учреждают и новый институт, а именно институт по содействию третейским судам. Считается ли он решением существующих проблем в сфере альтернативных методов по разрешению споров либо, наоборот, зарождает новые проблемы, а также есть ли возможность определить через призмы целей третейских реформ, по результатам которой и появилось определенно новое законодательство по третейским разбирательствам, а также указанный институт.

Более чем за десятилетний срок деятельности Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации»[9] в практической деятельности, которая связана с рассмотрением споров указанные судами, появились такие проблемы, по мнению отечественного законодателя с которыми и обязан был справиться вновь принятый закон. Внутри них находятся такие, как снижение уровня доверия из-за низкого качества в третейских разбирательствах, а также наличие большого количества злоупотреблений сторон в третейских разбирательствах, которые имеют возможности по старому законодательству в один момент организовывать так называемые «карманные» третейские суды, которые принимают решения в пользу заинтересованных сторон, сводя при этом «на нет» критерии объективности и беспристрастности в разбирательствах[10].

Третейская реформа по своему замыслу преследовала следующие цели:

- увеличение привлекательности, а также авторитета арбитража;

- увеличение качества третейских разбирательств, а также востребованности отмеченного института в гражданском обществе;

- борьба с преступностью в сфере образования третейских судов;

- приведение действующего на сегодняшний день современного законодательства в соответствие с правилами международного коммерческого арбитража;

- уменьшение нагрузок на судебные органы.

Очевиден тот факт, что новым законом охвачены должны были быть и внутренние проблемы по функционированию третейского разбирательства, а также вопросы, касающиеся гармонизации международного законодательства, и в свою очередь обеспечение содействия системы Российских государственных судов по негосударственным разрешениям споров.

Примечательным является и то, что до создания новой нормативно-правовой базы нормального механизма по содействию третейским судам в Российской Федерации не было. Хотя стороны третейского разбирательства были наделены правом для обращения в суд в отечественной судебной области, но для содействия по получению доказательств, определенная обязанность в государственных судах не обнаружила утверждения в процессуальном законодательстве данного времени, регулирующее  исключительно процесс приведения в исполнение, а также оспаривания решений вынесенных третейским судом на территории нашей страны[11].

Новые нормативно-правовые акты наделяют функциями государственные суды в сфере содействия и контроля за третейскими судами, получившие название «арбитража».

Таким образом, ст. 6 Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в РФ» определяет компетентным судом органы я целью реализации соответствующих функций по содействию и контролю по отношению к арбитражу. Здесь речь идет о государственном суде, выполняющий функции, которые указаны в ч. 3 и 4 ст. 11, ч. 3 ст. 13, ч. 1 ст. 14, ч. 3 ст. 16 и ст. 40 в рассматриваемом законе.

Данные функции затрагивают процедуры в назначениях арбитров, а также их отводов и прекращения полномочий, когда компетентный суд может реализовывать данные свои полномочия по содействию и контролю, как:

1) назначение арбитров по обращению любой из сторон в тех случаях, если:

- участниками не была согласована другая процедура по назначению арбитров, к примеру, уполномоченными органами арбитражного учреждения;

- иная сторона не обозначила арбитра в течение одного месяца с момента получения запроса;

- в том случае, когда 2 арбитра не избрали 3 арбитра в течение одного месяца;

- стороны не смогли придти к согласию кандидатуры единственного арбитра.

2) назначение на должность арбитра в ходе несоблюдения процедуры назначения участниками, арбитрами либо третьим лицом, включая арбитражные учреждения;

3) отвод арбитра, в случае если участник, заявивший отвод, в течение 1 месяца с момента получения уведомления по отклонению отвода будет подавать соответствующее обращение в суд.

4) окончание полномочий арбитров по требованию какой-либо стороны, в случае если арбитр не заявил самоотвода в силу своей неспособности принимать участие в спорах либо неучастие в разрешении споров в течение неоправданного длительного срока.

В целом любое несоответствие решений третейских судов основополагающим принципам в российском праве влечет за собой отказ по выдаче исполнительного документа на его исполнение в принудительном порядке[12].

Так например, судом было отказано в удовлетворении заявления о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решения третейского суда, так как стороны третейского разбирательства, против которых принято решение, не были уведомлены должным образом об избрании третейского судьи, перерыве третейского разбирательства, не имеется сведений об извещении ответчиков, не присутствовавших в судебном заседании до объявления перерыва, о представлении истцом дополнительных пояснений, между мотивировочной и резолютивной частями решения имеются противоречия в части взыскания задолженности с одного из ответчиков как с физического лица и как с индивидуального предпринимателя[13].

При всем при этом, действующая на сегодняшний день юридическая конструкция отмеченной нормы в дословной формулировке является таковой, что факт по выполнению указанных функций не становится в прямую зависимость от наличия либо отсутствия соглашений сторон в третейских разбирательствах о порядке решения выдвинутых вопросов. Но это далеко происходит не во всех случаях. Кроме отмеченных функций существенному увеличению авторитета, а также привлекательности третейских процедур помогает содействие судов по получению доказательств, нормы которых включаются в статьях 30 и 63.1 ГПК РФ и статью 74.1 АПК РФ.

Запросы третейских судов по содействию в получении каких-либо доказательств подлежат выполнению компетентными судами по истечению 30 дней со дня их поступления, а основания с целью отказа по удовлетворению данных запросов установлены четко как гражданским, так и арбитражным процессуальным законодательством в форме исчерпывающего (закрытого) перечня.

Кроме того, следует учитывать, что государственный суд может оказать содействие в установлении обеспечительных мер. При этом предварительного обращения с соответствующих ходатайством в третейский суд не требуется.

К примеру, ПАО «Сбербанк России» обратился в суд с обращением по принятию обеспечительных мер иска, который рассматривается в третейском суде.

В процессе возврата заявления ПАО «Сбербанк России» по принятию обеспечительных мер, которое было рассмотрено в третейском суде, суд первой инстанции, исходил из положений пункта 1 части 1 статьи 135 ГПК РФ, и пришел к такому выводу, что это обращение подлежит возврату, так как заявителем не были предоставлены документы, которые подтверждают соблюдение досудебного процесса урегулирования споров, а именно определение третейского суда по обеспечению либо отказе в обеспеченности иска.

Такие выводы суда первой инстанции судебная коллегия определила как ошибочные.

В действующем на сегодняшний день законодательстве не предусмотрено обязательного указания на необходимость по обращению одной из сторон третейского разбирательства в первую очередь в третейский суд с заявлением по принятию обеспечительных мер.

Таким образом, диспозиция в статье 17 ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в РФ» не содержится императивных норм, которые указывают на необходимость обращения в третейский суд с заявлением по принятию обеспечительных мер сначала перед обращением в компетентный суд с этим заявлением.

Если учесть, что по своей правовой характеристике не предоставление документов – это определения третейского суда об обеспечении или об отказе по обеспечению иска не признается досудебным процессом урегулирования споров и обращая внимание на то, что участнику третейского разбирательства предоставляется альтернативная возможность обратиться с заявлением по принятию обеспечительных мер или в третейский суд, или в компетентный суд, следовательно, выводы судьи первой инстанции по возврату обращения ПАО «Сбербанк России» нельзя признавать как законным, так и обоснованным, таким образом, определение требует отмене, а материал подлежит возвращению в этот же суд с целью дальнейшего рассмотрения[14].

Серьезный настрой законодателей по вопросам реализации института содействия третейскими судами выразился в формировании новых типов производств в российской гражданском, а также арбитражном процессе - производство по делам, которые связаны с выполнениями арбитражными судами функциями содействия по отношению к третейскому суду, регламентированные главой 30 АПК РФ, а также производство по делам, которые связаны с выполнением судами функций содействия по отношению к третейским судам, включенные в раздел 6 ГПК РФ.

Хотя институт содействия третейским судам породил большое количество новых проблем, чем позволил разрешить уже существующие.

Наделение государственных судов вышеуказанными функциями по содействию и контролю не идут совместно с юридической природой третейского разбирательства в лице института гражданского общества, с целью которого характерен диспозитивный процессуальный вид, особенности которой сыграли ведущую роль в процессе выбора третейского разбирательства как альтернативного метода по разрешению споров.

На сегодняшний день правовая регламентация института по содействию третейским судам имеет не свойственные для третейского разбирательства черты формализованности, а также чрезмерный императивность и огосударствление, что отражено в смешивании диспозитивных процессуальных формах третейского разбирательства с процессуальной разновидностью государственного судопроизводства[15].

Принятая нормативно-правовая база оперативно регламентирует большинство вопросов третейского разбирательства, ранее которые определялись с помощью соглашения сторон, что, негативно однозначно отражалось как на гибкости, так и привлекательности третейского процессуального вида, договорного по своей сути.

Меры по дополнительному контролю со стороны государственных судов практически ставят себе в подчинение институт гражданского общества государственным судам российской судебной системы, куда они не входят по-прежнему, что является нелогичным.

Предусмотренная в новом законодательстве разрешительная процедура по созданию третейских судов, ставит их образование и функционирования в зависимость и от других федеральных органов в государственной власти. Контроль и содействие по вопросам назначения, отвода либо прекращения полномочий арбитров с позиции государственных судов лишь усугубляет процессы огосударствления третейских судов, которые должны образовываться и действовать в договорном порядке, то есть диспозитивно, а не императивно, переходя за границы государственной вертикали.

Спорными являются положения компетентного суда в отношении к третейскому. Так как последний, как было отмечено, представляет в форму института гражданского общества, а именно вышестоящего органа, роль которого в конкретных случаях берет на себя государственный суд имеющий компетенцию, в третейском разбирательстве не существует и быть не может.

Помимо этого, реализация государственными судами новых двух производств, которые связаны с выполнением функций по содействию третейскому разбирательству, не смогло решить проблему повышенной загруженности государственных судебных инстанций, а, наоборот, лишь увеличило и без этого запредельные объемы работы государственных судов, что противоречит целям третейской реформы.

Следовательно, при имеющихся достоинствах, новый институт по содействию третейским судам сформировал большое количество новых проблем, и не смог разрешить старые, данная ситуация не соответствует целям по реформированию судебной системы в целом, а также в частности института третейского разбирательства.