Ответ: Положена только курточка

(формовщицы, фокус-группа, кейс 1).

 

При этом обычная ткань быстро пропитывается, таким образом, кожа постоянно находится в непосредственном контакте со смолой. Это вызывает постоянные кожные аллергии у работниц (показывали исследователям на фокус-группе). Упоминались также случаи коллективных отравлений. По выражению самих информанток, у них в крови «вся система Менделеева»:

Аллергия ‑ это самое малое, что у нас имеется. Там у нас уже не органы… Доживаем уже…

(фокус-группа, кейс 1).

 

Во время фокус-группы также поднимался вопрос о полноценном питании. Несмотря на то, что женщинам положены талоны на питание, многие предпочитают не ходить в столовую из-за плохого качества пищи:

 

Мы как-то взяли на талончики котлеток, собакам и дали… Жалко, жалко… Собаки на нас посмотрели и даже брать не стали… Дворовые собаки! Они даже к котлете не подошли. Так из чего они там делают? Соя голимая (формовщицы, фокус-группа, кейс 1).

 

Помимо качества еды в столовой претензии вызывает дороговизна – получить полноценный обед за 50 рублей невозможно, приходится добавлять свои деньги.

На втором предприятии ситуация, судя по отзывам информантов, значительно лучше. Здесь средства защиты и спецодежду выдают по мере износа, включая зимнюю спецодежду для работы на открытом воздухе – ватники, валенки.

Что касается негативных последствий для здоровья, то они, безусловно, хорошо известны женщинам. Среди формовщиц имеются случаи профессиональных заболеваний, вплоть до онкологии. При этом врачи не спешат признавать заболевание профессиональным (что повлечет определенные последствия для работодателя), а сама работница не собирается бороться за свои права и добиваться компенсаций от работодателя, рассматривая это как унижение:

 

Я держусь, как могу. В декабре будет 2 года, как я все это переношу. Мне не легко, но я не буду никому говорить, показывать. Но и унижаться ни перед кем не буду. Уходить отсюда я тоже не буду. Пускай они меня выгоняют, куда хотят… Я сказала, буду ходить на работу, до последнего. Умру, туда и дорога

(ж., формовщица, кейс 1).

 

И в первом, и во втором кейсе тревога в отношении к опасным последствиям для здоровья маскируется залихватским смешком:

Мы стараемся не думать, голову не забивать ничем лишним. Посмеяться, пошутить лучше. Не стоит себя грузить

(маляры, фокус-группа, кейс 2).

 

Следует отметить, что и в первом, и во втором кейсе женщины проходят регулярный медицинский осмотр на предприятии.

При сравнении условий труда женщин и мужчин выясняется, что их положение, с точки зрения соотношения фактических условий труда и льгот по вредности, которые они получают, не совсем равное, хотя проявляется это неравенство в разных кейсах по-разному. На формовочном участке и женщины-формовщицы, и мужчины работают по второй сетке, т.е. имеют одинаковые льготы. При этом в реальности женщины «хватают» больше вредности, поскольку работают в непосредственном контакте с сырыми смолами. А в том случае, если формовка происходит недалеко от сборочных работ, где сформованные панели разрезаются на детали, то женщины получают еще и часть токсичной пыли, которая при этом образуется. Это признается и самими женщинами, и их руководителями:

 

Согласен, формовка самая вредная. Потому что они формуют, получают долю своих [испарений] от этой смолы, это раз, и недалеко где-то от мужчин, [которые] например, обрезают деталь. Не скажу, что все 100%, все отходы улетают у него в виде пыли в вентиляцию, этим дышат и женщины. Но женщины они ближе всегда... непосредственно к той детали, которую формуют. Мужчина от них подальше, потому что, например, соприкасаются с ней мужчины в том случае, когда она высохла полностью. Ее надо отконтуровывать, обрезать. А когда высохла, испарений практически нет от смолы. И только при обрезке там разогревается этот шов. Испарения, конечно, есть, но не так, как, например, сырую ткань кладут, этим дышат (м., мастер, кейс 1).

 

Таким образом, в первом кейсе при формально равных условиях труда и одинаковой компенсации вредности женщины в реальности в большей степени подвержены вредному воздействию токсичных материалов.

Во втором кейсе неравенство проявляется иначе. Здесь имеет место определенный парадокс положительной дискриминации. До недавнего времени и женщины, и мужчины работали по первой категории вредности. С принятием нового Трудового Кодекса женщинам запретили работать по первой категории сложности по причине вредных условий труда, поэтому женщин перевели на вторую категорию, а мужчин оставили на первой. Это воспринимается женщинами как несправедливость, хотя во всех интервью приводится и формальное оправдание этого факта:

 

Сказали: «У нас идет борьба, чтобы женщины у нас не работали во вредных условиях» и первую категорию у женщин сняли

(ж, ст. мастер, кейс 2).

…У женщин первую сетку просто сняли. А у мальчишек оставили. Потому что у них более замкнутое помещение. Они с кульками. И по трюмам лазают. Сложней работа у них считается. Первой категории

(маляры, фокус-группа, кейс 2).

Парадокс заключается в том, что с изменением категории вредности в реальной работе женщин мало что изменилось. Разделение труда внутри бригады на «мужские» и «женские» операции осталось прежним (женщины и раньше почти не работали с аппаратами и внутри цистерн), просто теперь мужчины получают компенсации и льготы по первой сетке, а женщины по второй. Не удивительно поэтому, что переход на более низкую категорию вредности воспринимается женщинами не как забота об их здоровье, а как несправедливость.

Вопрос: Правильно, что сняли женщинам первую сетку?

Ответ: Конечно, не правильно. Конечно, мы хотели, чтобы и нас пожалели… мы- то еще слабее мужчин. Это не учитывают

(маляры, фокус-группа, кейс 2).

 

Проблемой, вызывающей серьезное недовольство женщин, является также порядок начисления стажа по вредности. Стаж по вредности начисляется лишь за фактически отработанное время, время вынужденного отпуска не учитывается. Но, учитывая нестабильное положение предприятия и большое количество вынужденных простоев, оказывается, что стаж по вредности сильно отличается от общего стажа работы на предприятии:

И.1: У нас уже девочки брали [данные] с отдела кадров, сколько они проработали на вредность. [ИМЯ] она практически 5 лет отработала. А вредность у нее 2,5 года только.

Вопрос: А почему?

И.2: А потому что нас высаживают в вынужденный отпуск, и человеку [вредность] не идет. Именно время работы

(формовщицы, фокус-группа, кейс 1).

Если учесть к тому же, что женщин чаще, чем мужчин, «высаживают» в вынужденный отпуск, оказывается, что при равном общем стаже работы на предприятии стаж по вредности у них меньше.

В целом можно сделать вывод, что в обоих кейсах имеет место гендерное неравенство, которое проявляется при сравнении формально определяемой категории вредности и реальных условий труда у женщин и мужчин. На обоих предприятиях мужчины оказываются в более благоприятном положении, чем женщины. При этом на первом предприятии при формально одинаковой категории вредности условия труда женщин и вредное воздействие на их здоровье сильнее, чем у мужчин. На втором предприятии при фактически одинаковых условиях работы формально мужчинам присваивается более высокая категория вредности.