Произвело впечатление

 

Я заехал за Игорем в детский сад, и, когда ехали к нам, он с каким-то изумлением на лице рассказал:

— Меня папа обманул сегодня. Я забыл дома варежки, он сказал, что принесет их мне в детсадик. И не принес.

Я постарался объяснить ему, что папу могли задержать на работе, могли послать куда-нибудь далеко на съемку: он просто не смог привезти варежки, но не обманул — это не обман.

Мне показалось, что мои доводы были убедительны для него, но, когда мы приехали домой и прошло уже довольно много времени, он вдруг прервал игру и с тем же изумленным выражением лица рассказал об «обмане» Тане.

Вечером приехал Петр и, вынув из кармана Игоряшкины варежки, сказал:

— Вот, весь день возил твои варежки в кармане. Как только вернулся домой, позвонили, понимаешь, из редакции и велели срочно ехать на аэродром снимать прилетевших французских волейболистов. Поэтому и не успел к тебе в детсадик.

На лице Игоря была какая-то радостная и вместе с тем смущенная улыбка.

Радостная, потому что уверился, что папа не забыл о нем, смущенная же потому, что на какое-то время плохо подумал о своем папке.

 

Рисует

 

Рисует, разговаривая сам с собой:

— Это рыбка высовывается из водорослей. Это ворон… Это хвостик такой пестренький…

Потом удлинил у ворона хвост и сказал:

— Это павлин. Это у него пятна на хвосте…

Стал рисовать на новом листке:

— Это кит… Это хвост… Это у него желудок.

Рисует черточки внутри кита:

— Это у него рыбки в желудке… Это кости.

Обращается ко мне:

— Правда, у рыб кости и у человека кости?

(Был с отцом в зоологическом музее и видел скелет кита.)

Продолжает рисовать:

— Это такой хвост у всех рыб… Рыба-кинжал. Хвост-кинжал.

Он, должно быть, имел в виду меченосца и спутал меч с кинжалом.

Рисует третью картинку:

— Это пальма… Это цветы «анютины глазки»… Маленький лягушонок. Маленький гусенок. Это крылья. Это глаза. Это нога. Смотрите!! Он сидит на ветке и держит веревку за клюв!!!

 

Поровну — по-братски

 

Говорит как-то мне:

— Ты написал три книги о Незнайке, а я напишу четвертую. Я десять книг напишу. Пять отдам тебе, а пять — мне.

 

Полгода спустя

Ранняя весна. Снег почти всюду растаял, и теперь можно пойти поиграть на любимую нашу песчаную горку возле железнодорожного депо, где мы не были с прошлой осени, то есть уже полгода.

Уходя, Игорь говорит:

— Мы пойдем гулять. Вы нас не увидите. Мы будем как в тумане.

В карманах у нас игрушки: автомобильчики, оловянные солдатики и плюшевый цыпленок.

Проходим по виадуку над железнодорожными путями. Говорит:

— Покажи цыпленку поезд. Только не урони!

Я достаю из кармана цыпленка и «показываю» ему проходящий внизу железнодорожный состав.

Игорь фантазирует на тему о том, что цыпленок может попасть под поезд.

У Игоря новые, подаренные только сегодня Таней варежки.

Говорит:

— Варежки легкие и крепчей держатся.

Стал бояться поездов. Спустившись по лестнице, идем через железнодорожное полотно.

— А тут я совсем боюсь! — говорит. — Могу даже упасть от страха.

Стали играть, взобравшись на вершину его любимой песчаной кучи.

— Давай, — говорит, — скульптуру сделаем.

«Что такое? — думаю. — Что он понимает под скульптурой?»

Соорудил из песка полушарие, натыкал в нем пальцем дырочек.

Говорит:

— Тут дырочки… Вот и скульптура.

Пошли к паровозному депо по утоптанной снежной дорожке. Игорю, видимо, страшновато:

— Дедушка, иди вперед. Правда, все маленькие ходят за своими дедушками, папами и мамами?

— Правда, — соглашаюсь я.

— А помнишь, — говорит, — как с нами разговаривал дядя на паровозе и ты сказал, что я твой внук?

Меня удивило, что он помнит не только факт, но и разговор полугодичной давности со всеми подробностями. Очевидно, разговор с машинистом, выглядывавшим из паровозной будки, произвел сильное впечатление своей необычностью и потому запомнился.

Когда шли домой, почему-то развивал теорию о том, что лошади — это верблюды без горбов.

 

Вверх головой

 

Вечером Игорь неохотно уходит от нас домой и отказывается одеваться.

Чтобы добиться согласия, придумали что-то вроде взятки: покачать его на коврике, как на гамаке, после чего он безропотно начинает надевать пальто.

Однажды родители спешили, и в этом удовольствии ему было отказано. В результате он закапризился.

— Что это за мода! Каждый раз его качать надо! — сказала Лида.

— Дура! — надув губы, проворчал Игорь.

— Что ты сказал?

— Дурочка!

— Что делается! А? — возмущалась Лида. — Мы были маленькими — родителей дураками не называли! А ну, одевайся сейчас же без разговоров! Не будет тебе никакого качания!

Пришлось ему подчиниться. Однако, натягивая пальто, он угрюмо сказал:

— Вот пойдем домой, я тебя толкну с лестницы, и полетишь вверх головой!

 

Признание

 

Ехали на такси с Петром и Игорем. Я попросил Петра отдать в починку сломавшуюся пишущую машинку. Игорь некоторое время сидел молча. Потом сказал:

— Дедушка, а может быть, машинка сломалась, потому что я на ней печатал?

— Нет, миленький, — говорю. — Мы ведь с тобой на большой машинке печатали, а сломалась-то маленькая.

Он посидел молча, как будто о чем-то думал, и сказал:

— Нет, дедушка, я и на маленькой печатал, когда никто не видел.

— Ну и что ж, — говорю. — Все равно ты не мог сломать. Машинка для того сделана, чтоб на ней печатать. А раз сломалась, значит, была плохо сделана — и ты не виноват.

 

Солнце улыбается

 

Игорь нарисовал дом довольно правильной четырехугольной формы с двумя четырехугольными окнами и форточкой, с крышей в виде полукруга, с трубой и дымом. Внутри дома нарисовал горизонтальную черту в виде полочки, и на ней — вертикальные черточки вроде палочек.

— Это, — говорит, — полочка с кактусами.

(У них дома есть полочка с кактусами.)

Вверху над домом нарисовал солнце (почему-то в виде полукруга) с лучами и сказал:

— Солнце улыбается.

 

Завтра

 

Говоря с Игорем по телефону, обещал заехать за ним с Таней, чтоб взять из детского сада на следующий день в час дня. Когда ехали с ним на следующий день из детского сада, он сказал Тане:

— А Вовка сказал, что дедушка за мной не заедет!

Значит, он успел расхвастаться перед ребятами, что его возьмут пораньше, и по этому поводу возник спор.

Ребята все очень ценят, когда их берут домой раньше, и объявляют друг другу, если кому-нибудь на этот счет повезет.

Я говорю:

— Я ведь сказал тебе по телефону, что приеду сегодня?

— Сказал.

Зная, что он путает понятия «вчера» и «завтра», я спросил для проверки:

— Когда я сказал?

— Завтра.

Ну вот!

— Вчера, — говорю, — а не завтра. Завтра — это еще будет.

 

«Семь человек зверей»

 

Играли в охотников. В игру были включены плюшевые медвежата, собачка, лисичка, зайчик… Зачем-то Игорю понадобилось пересчитать их всех. Сосчитал и сказал:

— Семь человек зверей.

 

«Лентяйная»

 

Рассказывает сказку про мать, у которой были две дочери: одна трудолюбивая, а другая, как он выразился, лентяйная.

 

«Или я тебе огурец?»

 

Игорь оцарапал палец. Таня аккуратно забинтовала царапину. Пришла Тамара и стала смеяться:

— Какой хороший маленький пальчик!

Игорь. Ну чего ты смеешься? (Тане.) Правда, ничего тут смешного нет?.. Что тут, хрюшка какая-нибудь нарисована или я тебе огурец?