Глава 1-6. Алкогольная ситуация в 1987-1991 ГГ

1987 г. был переломным не только для антиалкогольной кампании. К этому времени М.С.Горбачев наконец нащупал свою собственную политическую линию - в стране начиналась «перестройка», сопровождаемая «гласностью». В этом же году появился Закон о кооперации и индивидуальной трудовой деятельности. В народном хозяйстве началось внедрение полного хозрасчета. Появился Закон о предприятии. В конце 1988 г. кооперативам разрешили обналичивать безналичные деньги.

Все эти нововведения имели серьезные последствия для экономической и социальной жизни страны. Началась перекачка государственных средств в частные руки, создание сначала "комсомольской", а позже «номенклатурной» собственности. Вместе с этим происходило разрушение оптового и потребительского рынка, и, как результат, все нарастающее ухудшение снабжения населения продуктами питания и товарами. Пустые прилавки магазинов стали своеобразным символом этого периода, особенно в 1990-1991 гг. Это на поверхности. А в глубине происходил развал административной системы, более широко - системы государственной власти.

Не мудрено, что в этом хаосе и под влиянием существенных недоборов бюджета удалось легко свернуть антиалкогольную кампанию, начиная с 1987-1988гг. Существенно сократилось количество судебных дел в связи с самогоноварением: в Москве, например, с 1445 в 1986 г. до 23 в 1989 г. (в 1984 г. таких дел было 114). С 1989 г. началось сокращение количества наркологических больниц и диспансеров (с 339 до 260 в 1993 г.), а вместе с этим - уменьшение количества врачей-наркологов (за пять лет на 1345 человек). В 1990 г. был сокращен период активного, а вернее сказать, принудительного наблюдения за алкоголиками с 5-и лет до 3-х. И все это на фоне начавшегося в 1989 г. роста числа алкогольных психозов (на 37% за один год). Нарастающий дефицит бюджетных средств заставил правительство расширить время торговли винно-водочными изделиями и перенести начало продажи с 14 часов, предусмотренных Постановлением 1985 г., на 8 часов утра (февраль 1990).

Сворачиванию антиалкогольной кампании способствовали тревожная информация о росте потребления самогона, спиртосодержащих препаратов и других одурманивающих средств. Реализация клея "БФ" с 1985 по 1987 г. выросла на 26 %, жидкости для очистки стекол - на 13 %, дихлофоса - на 15 % (данные Министерства торговли СССР). Объем продаж парфюмерно-косметических товаров вырос на 29 %. По данным МВД смертность от этих веществ составила 11 тысяч в 1987 г. Для равновесия необходимо привести данные о смертности при отравлении алкоголем: 28 тысяч в 1984 г. и 11,5 тысяч в 1987 г. (Госкомстат РФ).

Возвратный рост потребления алкоголя, начавшийся в 1987г., происходил более медленно в сравнении с падением в 1985-1987 гг. (таблица 1): в 1987-1989 гг. - в среднем на 3,8 % в год и на 2,1 % в 1990-1991 гг. Максимальный прирост пришелся на 1989г. (5,3 %), минимальный - на 1991г. (1,7 %). Иначе говоря, после 1989г. прирост потребления начал замедляться, и в 1991г. достиг 12,3 л на человека в год, что на 2,0 литра меньше потребления перед началом кампании (таблица 1). Прирост потребления алкоголя происходил преимущественно за счет подпольного производства самогона, которое наращивало темпы благодаря ослаблению государственного контроля и многолетнему опыту такого производства. Данные Госкомстата РСФСР и оценки экспертов показывают (таблица 1), что уже в 1987г. нерегистрируемое государством потребление алкоголя стало преобладать над госпродажей. В последующие годы доля нерегистрируемого алкоголя в потреблении еще выросла.

Характеристикой подпольного производства может служить продажа сахара, главного источника самогоноварения: в 1985 г. она составила 7,9 миллионов тонн, в 1986 г. - 8,6, в 1987 г. - уже 9,3 миллиона. Более детально этот процесс удалось проследить в Москве (глава 2-4). Снижение закупок сахара обнаружилось уже в июне 1985 г., т.е. синхронно с началом кампании, и продолжалось до сентября. Однако в октябре-декабре продажа сахара превысила уровень предыдущего года. Закупки нарастали в 1986 и 1987 гг, особенно во второй половине этих лет. В 1988 г. этот рост привел к перебоям в снабжении сахаром, и, как следствие, к "сахарной панике", когда население начало закупать и складировать сахар дома из опасения, что он исчезнет из продажи. В мае-июне 1988 г. продажа сахара в два раза превысила уровень предыдущего года, уже возросший по сравнению с уровнем 1984г. С 1 июня 1989 г. продажа сахара была рационирована.

Соответственно росту продаж сахара увеличилось самогоноварение, а с ним – количество привлекаемых к суду за это правонарушение: в 1987 г. почти 400 тысяч человек, а в 1988 г. 414 тысяч.

Возникновение кооперативов в стране сопровождалось появлением новых путей подпольного производства спиртного, например, из технического спирта, который закупался якобы для технического производства, а перерабатывался нелегально в суррогаты алкогольных напитков. К производству самогона добавились и другие способы подпольного производства суррогатов.

На прирост потребления "откликнулись" зависимые от алкоголя переменные: уже в 1987г. приостановилось падение большинства связанных с алкоголем показателей (рис. 2-11), а некоторые виды насильственных смертей (автодорожные, убийства и самоубийства) начали увеличиваться за счет смертей в состоянии опьянения (глава 2-5). В том же году отмечено начало роста поступлений в медвытрезвители (Гуковский, Коломин, 1989).

В следующем, 1988г. начался рост общего количества насильственных смертей, а в 1989г. - смертей от циррозов печени и панкреатитов, смертельных отравлений алкоголем и алкогольных психозов, т.е. показателей, наиболее жестко связанных с потреблением алкоголя. Задержка их роста (лаг) по отношению к росту реального потребления алкоголя объясняется тем, что требуется некоторое время, чтобы злоупотребление алкоголем у части пьяниц и алкоголиков окончательно сформировало заболевания, которые станут причиной смерти, включая такую, как отравление алкоголем (подробнее об этом в главе 2-5).

В 1989-1991гг. наметилась тенденция к стабилизации алкогольных проблем в сфере дорожно-транспорных происшествий и преступности. Продолжали увеличиваться насильственные смерти, смертельные отравления алкоголем и убийства, однако доля пьяных среди умерших держалась вблизи половины насильственных смертей, как это было свойственно прежней российской статистике. Наметилась стабилизация количества самоубийств, правда, на очень высоком уровне.

В 1991 г. в результате преждевременной смерти было потеряно 2,23 миллиона человеко-лет трудовой деятельности, из которых 1,02 миллиона приходилось на смерти от несчастных случаев, отравлений и травм (Ермаков и соавторы, 1998). По данным Бюро судебно-медицинской экспертизы 52,4 % из этих смертей произошли в состоянии алкогольного опьянения. С учетом этого, а также того, что этанол более чем в десять раз повышает риск насильственной смерти (Немцов и Нечаев, 1991), прямые потери трудового потенциала за счет алкоголя составили 0,48 миллиона человеко-лет за год. К этому надо добавить алкогольные потери трудовой деятельности в связи со смертями от сердечно-сосудистых, желудочно-кишечных и других заболеваний, осложнивших пьянство и алкоголизм, а также смерти трезвых людей по вине пьяных (приблизительно 0,15 миллиона человеко-лет). Таким образом, в 1991г. более четверти трудового потенциала России было потеряно в связи со смертями, прямой или косвенной причиной которых был алкоголь.

 К началу 1990-х годов, как считают сибирские исследователи (Бохан и соавторы, 1991), алкогольная ситуация "накопила мощную негативную энергию медико-социальных осложнений", проявившуюся, в частности, изменением форм алкоголизации и приобщением населения к суррогатам алкоголя, которые, как отмечалось выше, преобладали в потреблении.

Процветала не только подпольная торговля самогоном, но и спекуляция спиртным, произведенным на госпредприятиях. Хаос в стране был настолько велик, что легко и без последствий груз спиртного часто "исчезал" по дороге с завода в магазин и оказывался в руках подпольных торговцев. В магазинах широко практиковалась продажа алкогольных напитков из-под прилавков перекупщикам, торгующим втридорога. Так, еще в декабре 1991г. государственная цена полулитровой бутылки водки составляла 10 рублей, а спекулятивная доходила до 50. Никем не отмененная государственная винно-водочная монополия по сути дела сменилась монополией касты перекупщиков, которая именно к этому времени сформировала своих "водочных" королей, подпольная деятельность которых имела уже всесоюзный масштаб и поэтому сделала их реальными руководителями алкогольного рынка в стране, способными сдерживать государственное производство спиртных напитков.

 По данным Госкомстата самогоноварение и спекуляция спиртным приносили 23 миллиарда рублей дохода в 1989г. ("Аргументы и факты", № 43, 1989) и 35 миллиардов в 1990г. ("Вечерняя Москва", 10 июля 1991 г.), что составляло основную часть доходов "теневой экономики" (40 % и 42 % соответственно). Для сравнения, незаконные доходы от наркобизнеса вместе с проституцией и контрабандой были в 1989 г. меньше 2 % ("Аргументы и факты", № 43, 1989). Сверхдоходность подпольного алкогольного бизнеса привлекала криминальные структуры, часто вооруженные. Все более плотно в этот бизнес входили объединения афганских ветеранов и инвалидов, имевшие уже в это время много торговых льгот, которые резко увеличились после путча в августе 1991 г., когда "афганцы" встали на строну Б.Н.Ельцина против ГКЧП.

Подводя итог пятилетнему периоду (1987-1991гг.), следует отметить, что в это время был достигнут высокий возвратный уровень потребления алкоголя (12,3 литра на человека в год). Это, а также широкомасштабная спекулятивная деятельность в связи с водкой и самогоном должны были насторожить, как общественность, так и власти, и снова активизировать антиалкогольную политику. Однако очередной раз в стране не нашлось ни отдельных людей, ни организаций, оценивающих и прогнозирующих алкогольную ситуацию и полномочных довести свои выводы до руководства страны. Да и было ли тогда, в 1991г., у страны руководство? Тем более поддержанное народом? Горбачевская перестройка потерпела поражение – народ отверг быструю и глубокую модернизацию собственной жизни, а вместе с этим – проводившую ее руководство.

Политические реформы конца 1980-х годов подорвали власть партии, которая была сращена с государством так тесно, что это нанесло удар и по государству. Это ускорило деградацию союзной власти и рост сепаратизма. Апогей этих процессов был достигнут в августе 1991 г., когда возник ГКЧП. Шел стремительный процесс распада СССР, завершившийся в декабре 1991 г. ельцинским переворотом (Беловежские соглашения).

В 1991 г. дефицит бюджета составил 22 % ВВП. Нарастание политического и экономического напряжения сопровождалось напряжением социальным, в основе которого был развал потребительского рынка, почти полное опустошение прилавков магазинов по типу "шаром покати" и тревожные сообщения об окончании запасов хлеба то в одном, то в другом городе. Ранней весной 1991 г., еще до рыночных реформ начался рост потребительских цен. Люди стали захватывать пустующие земли, например, вдоль железных дорог или высоковольтных линий, и засаживать их картофелем.

Весной этого года возникли волнения шахтеров Воркуты, завершившиеся массовой забастовкой, которую поддержали многие шахтеры других регионов. Несколько месяцев эти события широко освещались в средствах массовой информации. Все это способствовало нарастанию панических настроений у населения. Возможно 1990-1991 гг. были кульминацией социального напряжения в послевоенное время.

Вместе с тем нужно отметить, что, несмотря на резкий рост напряжения в стране, именно в это время рост потребления спиртного замедлился, не достигнув уровня 1984 г. И это при том, что у населения скопилось довольно много свободных денег, которые не на что было тратить, а спиртное стало более доступным, т.к. к этому времени закончился антиалкогольный прессинг.

У автора отсутствует однозначное объяснение несоответствия уровня алкогольного потребления и социального напряжения в стране. Есть только предположения. Одно из них состоит в том, что алкогольный рынок вместе с рынком других продуктов и товаров деградировал в результате экономического хаоса в стране и не мог в полной мере обеспечить людей в алкоголе на уровне их потребности. В пользу этого свидетельствует большая разница между государственной и спекулятивной ценой спиртных напитков. Дефицит напитков определялся отчасти дефицитом тары, а также тем, что до конца 1990 г. во многих городах существовала нормированная продажа алкогольных напитков по талонам, раздаваемых через профсоюзы (в месяц 1 литр водки на работающего). Аргументом в пользу дефицитарности алкогольного рынка в этот период может служить и то, что в следующие два-три года, когда возникли новые, рыночные отношения, а государственный контроль над алкогольным рынком исчез, потребление резкое увеличилось.

Но это самое простое объяснение. Кроме того, нужно иметь в виду, что 1990-1991 гг. отмечены социальным напряжением из-за острой нехватки продуктов питания, особенно в городах. Дефицит приближался к запредельному. Ежедневные, ежечасные витальные задачи по добыче пропитания могли вытеснить потребность в алкоголе у значительной части населения, как это бывает во время войны или стихийных бедствий.

Последовавшие затем рыночные реформы наполнили рынок продуктами и товарами, и, тем самым, уменьшили психологическое напряжение в стране. Появились новые, качественно другие заботы, связанные с адаптацией к внезапно возникшим рыночным отношениям. Вот тут-то и потребовались дополнительные порции такого "адаптогена", как водка. Начался быстрый рост потребления. У этого "броска" были также другие причины, о них - в следующей главе.