Лекции, часть 4. Пункты 17.2 – 23

В условиях экстремальных обстоятельств (возникающий в рамках таких парадигм бытия как офисы, мегаполисы, концлагеря), хронического стресса, стремящегося по уровню накала к стрессу запредельному люди со временем дифференцировались на две группы (условно и крайне упрощенно).

Одни «просыпались», другие «гасли», становились теми, кого называли в лагерях «живыми трупами». Чтобы выжить необходимо было помнить о том, кто ты, откуда, зачем – ты. Необходимо было выработать собственное отношение к происходящему, которое помогло бы не пропитываться импульсами, доносящимися из внешней среды. Необходимо было помнить о том, что можно выразить словами одного ребенка: «Мы человеческого рода, а не кошки и собаки». Если человек утрачивал указанные «драйвы», которые вкупе с оставшимися за кадром можно объединить в понятие «Искра жизни», то – нарастала апатия, человек терял желание жить, начинал терять человеческий облик.

В лекциях 17.2 – 23 цикла «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря», в том числе ставится и вопрос: Что значит – быть человеком? И если человек – вообще? То есть не фикция ли то, что мы называем свободой воли и свободой выбора?

Вопросы подобного толка еще недавно столь не понятные (то есть еще недавно населению было непонятно, как человек может «на полном серъёзе» говорить, что человека нет) ныне обсуждаются на самом высоком уровне. Рафинированные интеллектуалы, популяризаторы сциентизма (сциентизм, если выразить кратко стоящее за этим термином облако смыслом, то можно сказать, что сциентизм пытается представить мир и человека в мире в виде несложных графиков-таблиц, включающие наукообразные слова; своего рода вульгаризм в науке, когда сложные и многогранные проблемы автор с своей легкой руки объявляет решенными, устраненными, снятыми и т.д., но при том в реальной жизни проблема остается ни решенной, ни устраненной, ни снятой, все баталии разворачиваются на страницах модной и продвигаемый в топы продаж книге) создатели кратких и броских видео-роликов объявляют человека «снятым».

Бытие человека, такие понятия как свобода воли и выбора, ставятся под сомнением. Человек по версии современных постмодернистских трактатов, не более, чем концепт. Некая языковая складка, возникающая на мозгах того, кто слышит языковые обороты, обозначающие человека и его быт. То есть, слыша речь с словами, обозначающими человека, слушающий ошибочно начинает полагать, что описываемый человек есть, а его, мол, и нет (при том, непонятно, откуда взялся этот язык, как он начал описывать того, кого нет, и главное! – откуда взялся слушающий, обмануть которого взялись обороты языка (кто их ввел, если никого нет?; да и есть ли сами постмодернистские авторы, создающие подобного рода трактаты?).

Иными словами, с точки зрения постмодернистских авторов, человека как такого нет, есть ощущение, что он есть, и это ощущение возникает в сознании (чьем?) под воздействием языковых конструкций (то есть в результате языковых игр).

Подобные мысли на уровне сциентизма некоторые нейробиологи пытаются изложить в терминах популярной нейробиологии. С их точки зрения существуют лишь саморазвивающиеся нейросети, а человека, как такого, нет. То есть, есть лишь мозг, принимающий самолично решения и посылающий после принятия решения сигнал человеку, обманывая человека и убеждая его, что человек, мол, сам принял решение. При этом непонятно, откуда взялись нейросети, и зачем им самоорганизовываться, откуда взялся мозг и зачем ему «обманывать» человека. Да и откуда взялся тот самый обманываемый нейросетями и мозгом, выражаясь языком постморена, «концепт»? То есть опять же: есть человек или его нет? если его нет, зачем ему посылать сигнал, пытаясь «успокоить» его?

Медийное пространство, в котором циркулируют подобного рода мысли, встроенные в контексты книг / роликов / дискуссий / ток-шоу, стремительно становится буддийским. С точки зрения буддизма (здесь дается упрощенная модель) человека, как такого нет. У человека (которого нет) возникает ошибочное представление о том, что он есть. Внутреннего содержания личности тоже нет. То, что, человек (которого нет) принимает за свою личность представляет набор / сцепление / циркуляцию мгновенных смысловых вспышек (дхарм). В рамках буддийской психопрактик, рассматриваемое явление (дружба, любовь и пр.) вначале описывается языком, а затем описание подвергается критике, и образ, обозначаемый языковыми средствами, таким образом распыляется. Цель психотехники – отрыв человека от реальных объектов, притягивающих его внимание, через доведения сознания человека (которого, мол, нет), до мысли, что объектов тоже нет (сейчас не ставится задача выступить с критикой данных положений, но контраргументы имеются).

И мы видим, как такого рода техника реализуется в медийном пространстве. То, что было людям дорого, начинает обсуждаться на ток-шоу, и в рамках обсуждения тотально опошляется. Реальность, по выражению одного автора, в эпоху постмодерна тотально «забалтывается». Ток-шоу, ролики, книги поставляют человеку раздробленные ошметки представлений, которые он не может сшить в целостную картину. И эти непрестанно и вновь транслируемые моды, мнения, взгляды, пропитывая человека, не имеющего целостной картины мира, «перепрошивают» его. И человек перестает понимать, кто он, откуда, и зачем – он.

Эти и подобные им концепции в каком-то смысле можно сопоставить с установкой, которую в годы тотальных репрессий, внедряла администрация концлагерей (СС) заключенным. Подвергнутым заключению внушалось, что никакое их действие никоим образом не сможет повлиять на их дальнейшую жизнь, то есть, им внушалось, что их погибель предрешена. По преданию, на воротах концлагеря Маутхаузен были вывешены слова «Оставь надежду, всяк сюда входящий».

Те, кто близко к сердцу принимали установку СС теряли волю к жизни, угасали. Нарастала апатия (уныние, закрепляющее себя в физиологии), они теряли способность принимать самостоятельные решения, начинали слепо, автоматически и без всякой рефлексии с своей стороны выполнять транслируемые им приказы, сколь бы бесчеловечными они ни были. Люди, сами себя вписавшие в данную группу, во множестве умирали сами. От тоски, уныния, от потери желания жить.

Чтобы выжить, необходимо было помнить, что, какая бы ситуация ни была, человек может выбирать личное отношение к происходящему. Например, да, ситуация отчаянная, но не стоит отчаиваться (ср. слова святого апостола Павла: «Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем» (2 Кор. 4, 8)). Да, тебя подвели, но вовсе не факт, что ты должен ненавидеть и ожесточаться.

Да, действительно вопрос о человеческой личности сложен и – настолько, что его не схватить аппаратурой и тем, что принято называть «научным дискурсом». На момент 2020 года аппаратура фиксирует только грубые проявления некоторых нервных центров; мысли естественные для человека; тонкие процессы, связанные с мета-процессом принятия решений аппаратурой не фиксируются.

Вопрос о человеческой личности начинает раскрываться тогда, когда на него смотрят с учетом позиции Творца, который, открывая Себя Моисею, сказал: «Я есть Сущий» (Исх. 3, 14) [то есть Тот, Кто Есть]. Если бы вопрос о личности был бы настолько прост, что его можно было бы «схватить» с помощью техники и философии, давно бы уже человек в самом широком смысле этого слова стал бы объектом манипуляции. Человек был объектом для манипулятивной экспансии и ранее, но всегда, при всех методах воздействия, в человеке жила некая искра (если человек сам, сознательно от нее не отрекался), которая противодействовала и сопротивлялась манипуляции.

Благодаря наличию этой искры люди, которые, став адептами сект и вроде бы как утратившие самостоятельность суждения, вдруг просыпались как от летаргического сна и выходили из сект. Именно сложность вопроса о личности, к которому не могут подступиться ученые и философы, затрудняет подступ к личности и манипуляторов, которые хотят украсть у личности понимание того, что она – личность. Именно сложность вопроса о личности подводит нас к признанию того, что в глубинах личности человек связан с Творцом.

Свобода личности особенно ярко проявляется в историях людей, прошедших через экстремальные обстоятельства. Люди, со всех сторон скованные непреодолимыми по человеческому суждения обстоятельствами, совершают свой жизненный путь вопреки этим обстоятельствам. Вопреки даже – инстинкту самосохранения, они продолжают реализовывать то, что мы называем личностью, её свободой, её любовью.

Понятие личности трудно схватить рациональным суждением, но проявления личности можно увидеть в том, как разные люди вели себя в одинаковых условиях. Одни – угасали, переключались на грубые инстинкты, что называется – зверели. О людях данной группы говорили, как о «живых трупах». Другие, наоборот, расцветали для веры, надежды, любви.

Вопрос о личности, столько трудный для интеллектуалов, может быть прочувствован детским сердцем. Так одна девочка в разговорах со взрослыми как-то начала повторять одно выражение: «Мы человеческого рода, а не кошки и собаки» (ср. Мф. 11, 25 – «утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам»).

От слов ребенка можно перейти к объяснению факта, непонятного некоторым нейробиологам, но которому каждый человек может дать объяснение, исходя из самонаблюдения. Вот человеку предлагают съездить на день рождения. Еще в момент задаваемого вопроса, мозг сигнализирует: «Решение найдено: ехать!» И этот сигнал аппаратура может зафиксировать. Но после вспышки активности следом начинают разворачиваться тонкие процессы принятия решения. Человек, привыкший критично относится к своим мыслям говорит себе: «Так, надо подумать».

Человек думает: смогу ли завтра вовремя прийти на работу, успею ли вечером забрать ребенка от бабушки и т.д. и т.п.. Сотни мысли такого рода обрабатываются мозгом в кратчайшие сроки, и эти процессы аппаратура может даже не заметить, потому что они являются для человека естественными, не вызывающими приступ интеллектуальной натуги. Да, и разворачиваемые процессы, связанные с работой, ребенком, бабушкой, даже если и засечь их активность, разве томограф отнесет к нервному центру, пришедшему в движение? Одновременно человек думает ведь и том, не часто ли он дышит; он отмечает, что мелочи много скопилось в кармане; да, и вообще – томограф жужжит, в помещении душно, да и в туалет хочется. И невозможность описать все протекающие в сознании процессы во время принятия решения приводит некоторых исследователей к странному выводу, что мозг сам принимает решение.

Да, некоторые процессы переходят с сознательного уровня на автоматический. По мысли одного психиатра, мы сошли бы с ума, если бы решение о каждом шаге ноги принимали бы на уровне сознания. Процесс ходьбы стал автоматическим, мы передвигает ноги, а голова в этот момент может обдумывать что-то другое.

Автоматизация движения – один из фундаментальных принципов рукопашного боя. Боец тренирует свой мозг определенным образом реагировать на происходящее. И в этом смысле, нужно всегда помнить, что наши ежедневные поступки определяют тот сигнал, который мозг выдаст завтра. Если этот сигнал ошибочен или – не к месту человек силой разума должен его отклонить.

У бойца в экстремальной ситуации нет возможности продумывать траекторию ударов и бросков. Счет времени идет на миллисекунды. Те приемы, которые он отрабатывал во время тренировок, автоматически воспроизводятся в боевой ситуации. И вот здесь в полный рост встает вопрос личности.

Есть бойцы, которые были натренированы на бой «один против толпы», то есть каждый их удар должен достигать цели – нейтрализации противника. И вот когда бойцы такого уровня заматываются в уличные конфликты (например, у них стали требовать деньги возле булочной желающие выпить), некоторые предпочитают уйти. Они боятся, что не совладают с рефлексами, заточенными на нейтрализацию. Нужно быть бойцом очень высокого уровня, чтобы в мирное время никого не покалечить, применяя силу, если действительно нужно ее применить. У бойца такого уровня должны быть активными те качества, которые мы обычно сопоставляем с понятием личности: умение сдержать себя, умение не поддаться эмоциями. То есть иными словами разумная деятельность должна перевесить силу инстинктов, – «Мы человеческого рода, а не кошки и собаки.

Когда слово «человек» и «собака» встречается в одной связке, нередко вспоминают академика Павлова. По распространенному мнению, Павлов как бы отрицал наличие человеческого в человеке и рассматривал человека, как сумму рефлексов. Такая трактовка не отражает учения Павлова.

Дело в том, что действие вторая сигнальная система, ассоциируемой с деятельностью разума, помогает сопротивляться выработки условного рефлекса. В данном отношении можно привести такой мысленный эксперимент. Вот человек рядом с которым падает мерно капля – китайская пытка. Все внимание человека, прикованного в подземелье, приковывается к капле. Через некоторое время вырабатывается рефлекс, каждое падение капли вызывает ощущение, будто вселенная рушиться. Но человек на основе второй сигнальной системы может этому процессу сопротивляться. Он может посчитать время «от капли до капли» и в это время читать какую-то молитву. Получается, что среда стремится человека разрушить, навязав ему рефлекс, но, в итоге, она его обучает молитве и любви (через молитву он приходит к любви к Богу). Так реализуются слова святого апостола Павла «любящим Бога … все содействует ко благу» (Рим. 8, 28).

См. главу «Справедливо ли полагать, что главной причиной наркомании является генетическая обусловленность и физиология?» в пятой части статьи «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического “бума” и распада общества».

Иными словами, человек на основе своей разумной деятельности способен не только преодолевать уже сформированные рефлексы, но и созидать новые, способствующие достижению целей актуальных для человека (простой пример: боец вырабатывает рефлекс на атаку движение противника, а потом в мирное время учится преодолевать этот рефлекс, так движения людей в мирной обстановке не ассоциируются с опасностью). Там, где ставят вопрос о порабощении человека навязанным рефлексам, там надо ставить вопрос о отсутствии у такого человека внутренней жизни, культуры и мировоззрения, на базе которых он мог бы преодолеть навязываемое ему воздействие.

Эта мысль на основании учения академика Ухтомского о доминанте была рассмотрена в цикле лекций «Доминанта жизни и самоубийство», в лекции 4а «Сила суицидальных импульсов или смысл продолжать жизнь. Жетонная модель Скиннера или учение академика А.А. Ухтомского».

Вопрос о инстинктах и автоматических реакциях не все ученые противопоставляют понятию личности. Так в учении академика Ухтомского ставится вопрос о том, что в результате разумной деятельности человека сам может формировать свои реакции.

«Рефлексы суть не автоматизмы (стимул – реакция), как их принято было едва ли не традиционно оценивать со времен Р. Декарта, а творческие акты или даже процесс активного познания и творчества или творческого самосозидания в широком биологическом, а тем самым и биолого-социальном смысле. Такое понимание рефлекса, естественно, обусловило формулирование Ухтомским положения о том, что “природа наша делаема”. … Как-то во время одной из бесед Алексей Алексеевич поставил следующий вопрос: можно ли считать, что физиологическое учение о рефлексах, столь жестко детерминирующее поведение человека внешними ситуациями, складывающимися в среде, исключило учение о свободе, в особенности о нравственной свободе? … В работах “Доминанта как фактор поведения” и “Парабиоз и доминанта” Ухтомский подчеркивал, что не инстинкты суть основы поведения человека, а то, что создается над инстинктами. Более того, он был глубоко убежден, что нравственность, повторяясь и культивируясь от поколения к поколению, может у человека приобрести черты инстинкта так же, как и пищевой, защитный, исследовательский инстинкты, инстинкт размножения» [А. А. Ухтомский. Доминанта души: Из гуманитарного наследия. Рыбинск: Рыбинское подворье, 2000].

[1] Почему гомосексуализм исключили голосованием из списка психиатрических заболеваний?

[2] Кутырёв В. А. Унесённые прогрессом: эсхатология жизни в техногенном мире. СПб.: Алетейя, 2016.

[3] Эстулин Д. «Тавистокский институт»

[4] Латыпов И. Часть 1. Управленческая стратегия: как из личностей сделать биомассу. Латыпов И. Часть 2. Личность против системы: 2 стратегии.

[5] «Сетевые войны». Аналитический доклад Александра Дугина при участии Валерия Коровина и Александра Бовдунова.

[6] Из книги Олега Волкова «Погружение во тьму».

[7] Классическое образование было не так уж плохо // Норман Дойдж. «Пластичность мозга» М.: Эксмо, 2011.

[8] См. «Без любви (из письма к сыну)» в книге Ивана Ильина «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний».

[9] См. «Без любви (из письма к сыну)» из книги Ивана Ильина «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний».

[10] См. «Верность» из книги Ивана Ильина «Я вглядываюсь в жизнь. Книга раздумий».

[11] См. «Приобщение свету», параграф 5 из книги Ивана Ильина «Аксиомы религиозного опыта».

[12] См. «Огни личной жизни», параграф 1 из книги Ивана Ильина «Аксиомы религиозного опыта».

[13] Там же.

Тип: Соловецкий листок