Глава двадцать первая 6 страница

– Тель скоро вернется, не волнуйся, девочка моя, – прошептала она и осторожно, будто боясь обжечься, поцеловала макушку дочери.

Шадра разразилась новыми рыданиями.

***

Четыреста девяносто лет после Явления небожителей в Окрестности Горла богов

– Элла… Элла… – гулкий шершавый голос, казалось, звучал отовсюду, но в то же время, дочь Тэона могла руку дать на отсечение, что слышит его только она.

Чародейка разлепила глаза и мутным взором окинула свою тюрьму. Тот же сырой и темный шатер. Раскалывалась голова, веревка колола связанные руки, амулет, подаренный Дарсиром, нещадно жег кожу.

– Открой мне свои печали, – потребовал голос, и, еще не понимая до конца, что именно происходит, Элла повиновалась, мысленно разрешая неизвестному существу заглянуть в голову.

Тяжелым дымом в шатре повисла тишина. Чародейке показалось, голос молчал целую вечность. Постепенно стала доходить суть происходящего. Похоже, Дар вручил ей Последнего советчика – амулет, который один раз спасает своему обладателю жизнь, и сейчас дух магической вещицы искал ответы на самые важные для Эллы вопросы. Усмехнулась. Все‑таки Дар удивительно щедр, такой амулет большая редкость, и отдать его просто так чужой женщине – неимоверная глупость.

– Сурж боится, – гулкий голос наконец‑то растопил тишину. – А ты не бойся, ты сильнее.

Чародейка притихла, стараясь не пропустить ничего важного. Если верить легендам, последний советчик не ошибался никогда.

– У Суржа есть сундук, – продолжил голос. – В нем заключена часть Латасара, кровожадная, но очень могущественная. Но договора с сундуком нет.

– Не понимаю, – нахмурилась Элла. – Какой сундук?

– Амулет обмена. Красный камень на ножках, – пояснил дух. – Сурж носит его на шее. Вы называете его Алое пятно.

Вздохнул и продолжил:

– Сурж поит его чужой кровью и взамен сундук дает немного силы, а ты можешь заключить с ним договор и заполучить все могущество части бога.

– Но со временем часть бога может поработить сущность хозяина, – осторожно возразила Элла, – что если я не справлюсь, и амулет поглотит мой разум?

– Справишься, – заверил ее дух. – Ты дочь демона, а демоническая сущность претит Латасару. Да и договор можно будет разорвать у Белого древа, что растет у Источника сущего. С сундуком добраться туда будет легче. Прости за напоминание, но выбор у тебя невелик. Сурж ни перед чем не остановится, а уж разделаться с тобой он мечтал полжизни.

– Это точно, – согласилась чародейка. Повертела головой, разминая шею. – А как мне заключить договор.

– Просто подумай, что ты хочешь, сундук услышит твой зов. И будь готова вдосталь напоить его своей кровью.

– Хорошо, – вполголоса отозвалась Элла. Ничего нового дух не сказал. Вот только от его слов стало как‑то не по себе. Получается, Алое пятно имеет что‑то сродни разуму, и ничего хорошего это не сулит.

– Первый, кто откликнется после договора – Черный ураган, – продолжил голос назидательным тоном. – Постарайся не снести к праотцам окрестности.

– Шутишь? – удивилась чародейка. – Он не отвечает мне с того дня, как мы схлестнулись с Латасаром. Почти сто лет прошло.

– Просто ты тихо зовешь, – отрезал дух, но тут же передумал и решил пояснить: – Раньше ты боялась, и твой тихий зов усиливал страх, теперь тебя почти ничего не пугает, а сил на громкий призыв не хватает, – вздохнул: – Мне пора, амулет слабеет.

– Подожди, – Элла нахмурилась и потерлась носом о большие пальцы связанных рук. – А что сундук захочет за свою помощь?

– Он не скажет, но будет подводить тебя к исполнению. Ты узнаешь, что расплатилась уже после. Не должно быть ничего…– речь оборвалась, видимо силы Последнего советчика иссякли.

Элла тяжело вздохнула. Не должно быть ничего, что? Махнула рукой, разберется, когда выберется. Сейчас нужно поторапливаться, судя по духоте, близится полдень. Закрыла глаза и представила Алое пятно в подробностях. Его ровную гладкую прохладную поверхность, почти незаметные ножки, трещинку в одном из углов слева. «Я, Элла, дочь Тэона и Адлары готова заключить договор с тобой, часть Латасара», – мысленно пропела она. Открыла глаза и уставилась на вход в шатер в ожидании.

Завеса дернулась, и на пороге показался маг – солдат с тарелкой пшенной каши и кувшином воды. Поставил еду на пол, молча развязал Элле руки и вручил ей ложку:

– Угощайся, Пра, – еле слышно произнес он.

Чародейка ухмыльнулась да и только, по всему видно, маг ее побаивается. Знает, что сила тут не отвечает, знает, что справится с ней, хрупкой женщиной, в любом случае, но трусит. Что ж, это тоже неплохо. Элла взяла ложку и окунула ее в теплую жижу. Улыбнулась. Ложка оказалась заточена с одного края. Что там сказал дух? Сундук услышит твой зов, а ты будь добра напои его своей кровью? Ну вот, кажется, началось. Теперь дело за малым: не дрогнуть.

Снаружи послышались шаги, завеса отодвинулась, и в шатер зашел Сурж.

– Заканчивайте возню, – проворчал он. – Скоро полдень, невестушка.

Элла проглотила ложку каши и вперилась взглядом в Алое пятно, проглядывающее сквозь незатянутую до конца шнуровку ворота рубахи.

Амулет светился ядовито‑розовым светом: словно ждал того, кто наполнит его кровью, даст ему такой привычный всем цвет. Элла выдохнула, полоснула острым краем ложки по ладони и закрыла глаза:

– Я готова подтвердить свои намерения, – прошептала она и посмотрела на Суржа.

Алое пятно вспыхнуло нестерпимым огнем, и Элла прикрыла лицо рукой без раны. Стало еще жарче, будто снаружи начался пожар. Сурж вскрикнул, скорее гневно, чем испуганно, но, видимо, не смог сдвинуться с места. На колени чародейки упал горячий розовый камень. Она взяла его и, поработав ладонью с разрезом, чтобы усилить кровотечение, подставила амулет под ярко‑красные капли. Падая, те шипели и испарялись, а камень потихоньку остывал.

Элла не смогла бы сказать, как долго все продолжалось. Жизнь снаружи, казалось, тоже замерла. Будто амулет убрал все препятствия на пути к договору. Чтобы насытить Алое пятно, пришлось разрезать вторую руку. К счастью, первая рана затянулась почти мгновенно. Кровь из разреза уже еле капала, когда камень остыл окончательно и поменял цвет на обычный для себя кроваво‑красный. Чародейка вздохнула и надела амулет на шею. Чуть не взвизгнув от восторга. Великие боги! Она и не думала никогда, какое блаженство ощущать, что твоя чаша наполнилась, что сила играет на кончиках пальцев, и достаточно лишь произнести заклинание, чтобы получить желаемое. Ясное дело, сразу чаша не заработает, но как же великолепно понимать свое могущество!

Сурж очнулся и тут же атаковал. Элла одними мыслями призвала черный ураган, и тот ответил ей! Чародейка еще не успела выставить щит от удара тирана, а вихрь уже разносил лагерь на тысячи мелких частей, которые отправятся путешествовать по свету. Потом окрепший поток подхватил ее и, закружив в танце, унес за собой. Элла подняла глаза к небу и захохотала, так хорошо она давно себя не чувствовала.

Пришла в себя в незнакомом лесу. Вокруг росли высоченные сосны с тяжелыми загребущими лапами, пахло прелой травой и только что прошедшим дождем. Стоял день, но солнца видно не было. Куда идти, даже предположить оказалось сложно. Чаша не отвечала, а в голове творилось демон знает что.

Мысли будто в сумасшедшей гонке мелькали одна за другой, толкаясь и обгоняя друг друга. Сметали препятствия и неслись не пойми куда. Только что Элла проговаривала про себя заклинание перемещения и вот уже его вытеснили воспоминания о первых шагах сына, Кнута. Потом снова победила сила, чародейка вспомнила про петлю Тэона, и тут же ее посетили мысли о последней ночи с супругом. О его сладких надежных объятиях и спокойной уверенности.

Уселась на землю и потерла лицо ладонями. «Отпустить то, над чем не имеешь власти, взять в свои руки то, что можешь изменить и безошибочно отделить одно от другого», – повторила она давно знакомые слова для медитации. Сделала глубокий вдох, и позволила неразберихе захватить себя. Им с Алым пятном нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу, но если амулет не поработит ее разум, все будет великолепно. Осталось только сделать так, чтобы это «если» произошло.

Небо разразилось теплым дождем. Элла подняла лицо, подставив его под крупные капли. Вода стекала по щекам, будто слезы, маленькими змейками ползла по волосам и шее. Загремел гром, сверкнула молния, а чародейка поднялась на ноги и пошла, как ей казалось, на север. Зачем? Даже под угрозой расправы она бы не ответила на этот вопрос. Только где‑то далеко в голове звенела мысль, что ей непременно туда надо.

 

Глава десятая

 

Дарсир в злом бессилии ударил рукой по столу. Поморщился. Потер ушибленную кисть. Вот ведь досада! Заклинание поиска опять никого не нашло. Закрыл глаза и откинулся на спинку стула, растеребил челку. Тяжело вздохнул.

Хлопнула дверь кабинета, как обычно, без стука вошел Пилар. С тревогой взглянул на брата.

– Опять искал? И опять ничего? – сочувственно поинтересовался он.

– Да, – Дар потер глаза пальцами. – Я с ума сойду.

– Что хотел спросить, – вкрадчиво начал Пилар, прихватил рукой карандаш на столе и завертел его в руках, – к нашему обмену все готово, возражений ни у кого нет. Я в Хломе освоился, ты в Тмаре тоже бывал. Когда завершим все официально?

– Не знаю, – пожал плечами Дарсир. – Давай в начале осени. И с тварями, надеюсь, к тому времени разберемся, и с полем. А то как‑то совестно оставлять тебе незавершенные дела. И Элла может вернуться, я бы подождал ее здесь.

– Так ты медлишь из‑за Эллы, – Пилар наклонился к брату и посмотрел ему в глаза. – Должен тебя разочаровать, если она не вернулась за эти три недели, то вряд ли появится снова. Ураган был сильный, вполне возможно ее в живых‑то нет.

Дар покачал головой.

– Я бы знал, да и Последний советчик бы нашелся. Ты же знаешь, он всегда откликается. И компаса своего я не вижу. Не могу понять, что случилось.

– Я отправлю ее к тебе, если она появится в Хломе, – ухмыльнулся Пилар.

– В начале осени, – отрезал Дарсир. – Я должен разобраться с угрозами, ты же мне город без монстров отдаешь, и я не должен навешивать на тебя лишнее.

– Ты не хуже меня знаешь, в Тмаре будет жарко ближе к зиме, тебе надо успеть принять дела, – нахмурился брат.

– Я все успею, – заверил Дар, – в конце концов, кто из нас страж Тмара ты или я?

– Пойдем обедать, братец, – вздохнул Пилар, смирившись с тем, что не добьется своего.

Дарсир молча поднялся, вышел из‑за стола, и маги направились в столовую.

– Не пойму, что с тобой происходит, – воззвал к его разуму Пилар, приближаясь к арочному входу в столовую. – Не дело страдать из‑за женщины дольше, чем ты был с ней. А уж перекраивать из‑за нее свои планы…

– Никто не страдает, – возразил Дар. – Она просто не успела надоесть. К тому же, ты забываешь о нашем назначении: мы защитники существ без магии от тех, кто обладает силой. Мы обязаны помогать слабым, когда они сталкиваются с враждебно настроенным волшебством. А еще нам следует делиться магией на благо общества…

– Какую патетическую чушь ты сейчас плетешь, братец! Будто напился до нитей силы в глазах…

Дарсир нахмурился и покачал головой:

– Элле явно нужна помощь, – маг вздохнул: – Понять бы, какая…

– Да уж, – ухмыльнулся Пилар, пропуская брата в дверях вперед. – Нет на свете беспомощней существа, чем столетняя демоница с кучей амулетов и кристаллов силы на шее. Она уже и думать о нас забыла. Небось, или гостит у отца, или борется с очередными призраками прошлого.

– Как ты сказал? – Дар остановился и посмотрел на собеседника. Взъерошил челку. Улыбнулся. – Конечно! Почему я сам не понял? Она в чаще одаряющих птиц!

Пилар грубо схватил Дара за плечо и впился в него взглядом.

– Надеюсь, тебе хватит ума не соваться туда из‑за женщины, которую ты и поиметь‑то толком не успел? Кому станет лучше, если ты погибнешь из‑за юбки?

Дарсир покачал головой и осторожно убрал руку Пилара.

– Ты, видимо, не в духе сегодня, братец, – шумно вздохнул и потер подбородок. – Я пойду туда не из‑за женщины, что еще не успел распробовать, а из‑за живого существа, которое предал. Отдал врагам, вместо того, чтобы придумать устраивающее всех решение. До юбкопоклонничества я еще не дошел. А ты с возрастом растерял былой задор и храбрость. Грош цена тому магу, который боится встреч с новыми сущностями.

– Я просто разумен, – нахмурился Пилар. – Поход в чащу одаряющих птиц – верная смерть. Без веской причины и подготовки там делать нечего.

– Ты прав, – подытожил собеседник. – Причина у меня веская, а подготовкой займусь прямо сейчас. Только перекушу.

Дар развернулся и, пройдя несколько шагов, уселся за накрытый стол. Пилар последовал за ним. Ели молча, каждый поглощенный своими мыслями. У них частенько случались подобные споры: осторожный Пилар ворчал на Дарсира и обвинял того в безрассудстве, но после остывал и почти всегда помогал брату. Они оба знали, чем закончится перепалка, и каждый старался найти правильные слова для решающего разговора.

– Я пойду один, – нарушил молчание Дар. – Если через пару дней не вернусь, приходи, выручай своего брата‑балбеса.

– Ладно, – Пилар отвлекся от еды. – Но тебе надо хорошенько подготовиться.

– Другой разговор, – улыбнулся собеседник. – Закончим с обедом и за дело!

Всякому, пожелавшему отправиться без приглашения в чащу одаряющих птиц, следовало заранее распроститься с жизнью и в то же время сохранить все самые светлые думы о ней. Птицы не знали пощады ни к смертным, ни к вечным, нарушавшим их покой, но если по странному совпадению случалось так, что они не трогали добычу, мысли приходились как нельзя кстати. Потому что чаща отпускала только тех, кто действительно хотел вернуться, тех, у кого были прочные связи с реальностью.

Дар догадывался, что Эллу к птицам забросил Последний советчик, не уловив за ней связей с прошлым и сильных привязанностей в настоящем. Когда‑то давно Тел‑ар‑Керрин создал этот амулет из камня, что нашел у себя в кармане после убийства одаряющей птицы, и ученики великого мага поговаривали, что в Последнем советчике заключена душа жертвы. Неудивительно, что выполнив обязательства, амулет передал игрушку своим живым собратьям. Похоже, он так и не утратил связей с пернатыми, а чародейка оказалась подходящим подарком. Других разумных объяснений ее исчезновению у Дарсира не нашлось. И маг очень хотел, чтобы именно эта теория оказалась верной: страшный враг куда лучше, чем неизвестность.

После еды братья подготовили несколько кристаллов с маскирующими от птиц заклинаниями и сварили для Эллы зелье, пробуждающее воспоминания и обостряющее чувства. Оставалось только одно: получить приглашение в чащу. Без него даже пытаться проникнуть туда не стоило. Маги задумались: ни одна книга не предлагала легкого пути. Чаща принадлежала Миру мертвых и Миру живых одновременно, и многие предлагали или погрузиться в сон или вовсе загнать себя в предсмертное состояние, но ни то, ни другое Дарсира не устраивало.

Он долго раздумывал, пока не вспомнил о покоренном давно демоне, Хранителе тьмы, тот клялся, что у Перекрестка миров Дара ожидает выкуп за оставленную ему, хранителю, жизнь. По легенде, тот самый перекресток располагался в центре чащи одаряющих птиц. Дарсир закрыл глаза и, пропев заклинание, призвал своего поверженного врага.

Хранитель тьмы не заставил себя ждать. Сразу после нужных слов кабинет затянуло гарью, стало трудно дышать, а в углу возникло изломанное в нескольких местах обгоревшее дерево с круглыми светящимися провалами на верхушке ствола вместо глаз. Дарсир мысленно поежился: все‑таки как никак демон‑хранитель перекрестка миров, пусть и побежденный.

– Ты хотел видеть меня, милосердный воин? – будто прошуршал невидимой листвой гость.

– Позови меня за выкупом, – приказал Дар.

Ветви скрипнули, как от сильного ветра, и листва зашуршала снова.

– Приходи за положенным, птицы пропустят тебя.

Дарсир приблизился к гостю вплотную. Закрыл глаза и сказал вполголоса.

– Веди, побежденный.

Вокруг заплясал вихрь из горячего пепла и сухих листьев, пространство подхватило Дара на свои плечи и понесло демон знает куда.

***

Элла потеряла счет дням. Солнце на небе сменяло луну, луна – солнце, а чародейка плутала по лесу в поисках выхода. Она давно поняла, что ходит кругами, давно выучила каждый кустик, и тем страшнее становилось от мысли, что придется остаться здесь навсегда.

Животных в лесу не обитало, но деревья казались настоящими, и Элла изо всех сил старалась понять, где находится. Увы! Зеленые великаны не желали отвечать даже самым действенным заклинаниям. Элла понемногу сходила с ума. Она голодала и мучилась от жажды, пока не поняла, что может обратиться к силе и создать еду. Чтобы не страдать ночами от холода, она облюбовала полянку, сделала там костровище из найденных камней и выложила лежанку под ветвями густой ели неподалеку. Раз за разом, день за днем, она мечтала не найти места своей стоянки, но лес с упорством закостенелого изувера подсовывал ей одно и то же. И каждый вечер, согревая руки у костра, Элла с прискорбием отмечала, что еще один день прошел зря.

На ветви елей уже опустились сумерки, в воздухе повисла вечерняя прохлада, когда Элла оказалась в нескольких шагах от своего пристанища в этот раз. Сердце ухнуло в пятки и замерло, отказываясь биться. Чародейка глубоко вздохнула и заставила себя двигаться вперед. Кажется, настал час, когда она выяснит наконец, кто держит ее в столь причудливом плену.

На поляне горел костер, и какой‑то мужчина помешивал подвешенное над огнем варево в котелке. Элла зашептала защитное заклинание. Незваный гость обернулся на звук шагов, и в отблесках пламени чародейка отчетливо различила лицо Дарсира. Сердце запрыгало, как бешенная белка, Элла еле сдержалась, чтобы не кинуться бывшему на шею.

– Это действительно ты или морок, наведенный владельцем жуткого места? – нахмурилась она, хотя уже знала ответ.

Дар стоял в шаге от нее и улыбался. Элла ощущала его тепло, втягивала носом причудливую смесь ароматов можжевельника, лимона и сандала. Закрыла глаза. Как же хотелось обнять его и разрыдаться у него на плече! Реветь и знать: все неприятности позади, вдвоем с Даром они обязательно придумают выход.

Он взъерошил челку и резко привлек Эллу к себе.

– Иди сюда, солнышко мое, – прошептал он, сжимая ее в объятьях и целуя макушку. – Чуть с ума не сошел, пока понял, где ты.

Элла уткнулась носом ему в грудь и задержала дыхание. Не хотелось, чтобы он вспомнил о клятве Мите. Пусть хотя бы здесь он немного побудет только ее, Эллы, мужчиной. Это неправильно и подло, но если чуть‑чуть, то, наверное, позволительно. Тем более, они не делают ничего предосудительного.

– Я знаю, где выход, – не выпуская из объятий, проговорил Дар над самым ухом Эллы. – Завтра попробуем уйти отсюда. Только надо подготовиться.

– Что это за место? – чародейка нашла в себе силы оторваться от его груди.

Одним движением Дар снова прислонил ее к себе, запустил пятерню в спутанные рыжие волосы и опять поцеловал макушку.

– Мы в чаще одаряющих птиц.

– Да уж, – невесело заметила Элла, а потом ее осенило. Она нахмурилась и отстранилась от мужчины. – Ты, верно, шутишь, я тут демон знает сколько, но так и не встретила ни одной. Да и ты вряд ли бы пришел за мной в такое опасное место.

Дар пропустил ее укол мимо ушей, только снова привлек к себе и обнял, прижимая голову чародейки к своей груди.

– Увидишь завтра двух, они охраняют выход, – вздохнул. – Будут заглядывать в мысли и задавать вопросы. Выпустят, только если ты точно знаешь, зачем тебе обратно. А я пришел не сам, меня пригласили.

– Дай угадаю, – Элла подняла голову и посмотрела на мага. – Ты потребовал выкуп у Хранителя тьмы? Расскажи, что же у него за сокровище такое…

– Непременно, – улыбнулся Дар и выпустил собеседницу из объятий. – Но для начала надо поесть.

Элла кивнула и уселась на бревно около костра. Дар разлил похлебку по невесть откуда взявшимся мискам и вручил ей ложку. Уселся на бревне напротив. Помешал ложкой варево, зачерпнул и, с сомнением глядя на содержимое, пояснил.

– Ничего особенного там нет, так, грифель и бумага. Он поклялся, что они знают ответы на все вопросы, но поделятся только двумя, дальше надо будет передать их другому. Пользоваться могут все, просто те, у кого нет силы, смогут задать второй вопрос лишь через несколько лет после первого, – он решился и запустил ложку в рот. Проглотил и довольно закивал: – Попробуй, не бойся. Получилась настоящая вкуснятина.

Элла вгляделась в жидкость в миске. В отблесках костра она напоминала грибную похлебку.

– Что это, Дар? – поинтересовалась она, копаясь в миске ложкой. – Не похоже на обычный ужин.

Он улыбнулся и тепло посмотрел ей в глаза.

– Отвар из грибов памяти и немного раскрепощающего зелья, – спокойно пояснил он. – Надо, чтобы этой ночью ты нашла то, ради чего тебя стоит выпустить отсюда. Ты не видишь птиц, а они наблюдают за тобой, питаются твоим отчаянием и грустью. Но если тебе будет зачем возвращаться, лес не сможет тебя удержать. Похлебка поможет вспомнить неотданные долги, незавершенные дела, старую любовь, которую хочется вернуть, или что‑то в этом роде. Ешь, не бойся, я буду рядом.

– Как я оказалась здесь? – Элла зачерпнула варево ложкой и засунула ее в рот.

– Последний советчик отправил, когда понял, что ты не сможешь выбраться, – вздохнул Дарсир.

– Вот дела, – повела плечами Элла, – а я грешила на другой амулет. Что ж, знакомый противник лучше неизвестного. Верно?

– Верно, – кивнул собеседник, улыбнулся и подмигнул: – Знаешь, почему эти птицы называются одаряющими?

– Нет, – покачала головой чародейка и запустила в рот еще одну ложку похлебки.

– В книгах написано, они даруют счастье в любви и исполнение заветных желаний, – Дар погрузил ложку в жижу в миске, – тем, кто выживет после их атаки, естественно. – Пожал плечами: – Мертвым‑то все это без надобности.

– Да…– ухмыльнулась Элла, – мертвым многого не надо.

– Вот именно, – подтвердил мужчина. – Поэтому подумай хорошенько, что ты хочешь в этом мире, – перешел на полушепот, – пока жива.

Чародейка ухмыльнулась и уставилась в миску:

– То, что я желаю больше всего, я могу получить и здесь. Мне не нужно много, – отправила в рот последнюю ложку похлебки, – да и недоделанных дел у меня нет. – Вздохнула. Поставила миску на пенек рядом с костром. – Суржа, скорее всего, убил черный ураган, дальше Силатр справится один. Власти я не хочу. Что еще?

– Ученики? Может, хочешь сделать великого мага из какого‑нибудь юноши? – Дарсир тоже доел жижу и отставил миску.

– Нет, – покачала головой, – был один толковый, но умер от старости лет десять назад. Великого мага из него не вышло. Видать, никудышный я учитель.

– Долги? – с надеждой спросил маг.

– Какие? – улыбнулась Элла. Потом нахмурилась и прикусила губу. – Есть все‑таки. Во‑первых, у меня долг перед Алым пятном, я должна чем‑то заплатить ему за помощь, а во‑вторых, перед стражем Тмара.

Дар пристально взглянул на собеседницу.

– А ему ты что задолжала?

– Его душе, – поправила чародейка. – Немного любви.

Маг удивленно приподнял бровь и Элла поспешила пояснить:

– Когда‑то я была близка с одним из стражей, но он погиб. Его убил яд призрачных кошек. Дух Тмара сказал мне, что у стража душа героя, а они частенько перевоплощаются. Пообещал, что я встречу эту душу снова, когда наступит время свершений, и смогу отдать все желаемое. Вот только не уверена, что текущее воплощение имеет нужную душу. – Элла вздохнула и пожала плечами: – Пилар милый, но быть с ним отчего‑то не хочется. Да и он взаимностью не отвечает. Если бы мы были предназначены друг другу, это стало бы понятно сразу.

Маг проглотил застрявший в горле ком. Взъерошил челку, прогоняя желание поведать Элле, что страж Тмара вовсе не Пилар. Сказать ей правду, значило угодить в расставленные судьбой сети, а в его планы жизнь с одной единственной женщиной не входила. Хотелось свободы, разнообразия и бесконечного потока новых лиц и тел. То, что сейчас от одной мысли об Элле закипала кровь, он считал досадным недоразумением, которое рано или поздно пройдет. И что потом делать с ней, с вечной женщиной? Тем более, если она уверена, что предназначена ему судьбой? Надо молчать. Одно дело легкая интрижка, и совсем другое – долгая прочная связь. Элла‑то бессмертна, а у него одна жизнь, и тратить ее на единственную юбку не хотелось.

– Что еще можно придумать, Дар? – нахмурилась чародейка. – Мне совсем ничего не приходит в голову. Пожадничал ты с грибами, не помогают.

Дарсир неловко улыбнулся, на него варево подействовало отменно. Воображение нарисовало столько разных радостей жизни, что на мгновение он пожалел о своем визите в чащу одаряющих птиц. Потом Элла наклонилась в его сторону, он вдохнул запах костра, смешанный с остатками лавандовых духов, и вспомнил причину своего похода: не хотелось терять эту женщину. Закрыл глаза, наслаждаясь ее близостью, но чародейка протянула руку за его плечо и закричала:

– Смотри!

 

Глава одиннадцатая

 

Дар обернулся и в ужасе подскочил на ноги. В двух шагах от них, широко раскинув крылья и едва касаясь земли, стояла гигантская, с хорошего быка, птица. Ее кроваво‑красные перья светили не хуже костра, а огромные изумрудные глаза горели призрачным пламенем. Клюв походил на два больших лезвия, скрещенных друг с другом.

Почти бессознательно Дарсир отступил на несколько шагов и выставил простенький щит. Как раз вовремя! Птица издала похожий на кряканье звук и плюнула в них голубой паучьей сетью. Та раскрылась в воздухе, и Дар запел охранное заклинание. Он понял, что тонкая нить сети пройдет сквозь щит и разрежет их с Эллой на мелкие кусочки, как мясник свиную тушу перед праздником.

В воздухе мелькнула призрачная петля. Зацепила сетку и собрала ее в широкую полоску. Затем появилась другая и утянула полоску на землю. То, что было когда‑то голубой сетью, воткнулось в землю в шаге от Дара. Он повернулся и посмотрел на Эллу.

Глаза чародейки блестели азартным огнем охотника, что выследил наконец свою добычу. Если Элле и было страшно, то она ничем не выдавала своих чувств. Дар ухмыльнулся, как там она сказала? То, что желаю больше всего, могу получить и здесь? Ох, как бы не стала эта веселящая угроза последней в её жизни!

Птица снова крякнула, и в небе появились два далеких огня: сородичи спешили составить ей компанию. Элла сделала шаг и прислонилась спиной к спине Дарсира. Тот лишь прикрыл глаза и продолжил выстраивать защиту вокруг них.

– Доделаешь щит, бей чистой силой, без изысков, – посоветовала Элла. – Против первородных все наши трюки бесполезны.

«Если у тебя нет петли демона», – ухмыльнулся Дар и снова вернулся к заклинанию, осторожно подталкивая Эллу в направлении выхода из чащи. Ясное дело, птицы возьмут их в кольцо гораздо раньше, чем они даже увидят выход, топать до него полдня не меньше, а магия перемещения здесь не работает, но попытаться стоило.

Защита встала не сразу: Дарсир старался сделать все наверняка, избежать всякой угрозы, отразить любую атаку. Уже обдувало ветром от взмаха гигантских крыльев, когда он закончил. Птицы расположились вокруг и уставились на магов тремя парами изумрудных глаз. Существа, созданные в начале времен, любили обмениваться, и Дар смотрел на них выжидающе, лелея надежду, что удастся договориться. Элла, видимо, тоже.

Молчание затянулось. Тут мага осенило: птицы не просто так сидят, они напитываются их с Эллой страхом и нерешительностью. Каждое мгновение промедления только делает их сильнее. Дар нашел рукой ладонь чародейки и сжал. Как же понятлива оказалась бывшая! Взметнулись петли и поймали двух птиц за шеи. Маг, не долго думая, ударил третью. Воздух наполнился тревожным кряканьем, и Дар для верности ударил птицу еще раз.

Тряхнуло землю под ногами, щит отразил атаку пернатых: россыпь острых металлических звездочек, разлетающихся вокруг. Маг оглянулся. Элла силилась подтянуть веревки, но те не сдвигались с места. Дар нахмурился: петля демона должна легко отсекать голову, но отчего‑то этого не происходило. Третья птица тряхнула крыльями и, крякнув, ринулась на обидчика. В Дара полетели сверкающие спицы, острые и длинные. Щит выстоял. Добить хотя бы одну и обновить защиту.

Дарсир ухмыльнулся и сорвал с шейного ремешка пару кристаллов с заклинаниями, приготовленными для другого случая. С их помощью он надеялся посмотреть недра Темных гор, теперь заглянет внутрь одной из одаряющих птиц. Заветные слова, измельченные в пальцах стекляшки, и пространство вокруг сжалось, с громким хлопком расширяясь около врага. Птицу словно наизнанку вывернуло, она и пикнуть не успела. Щит отразил случайные капли крови.

– Смерть она не всем по нраву, крошка, – констатировал маг.

Элла торопливо оглянулась.

– Еще есть? – с надеждой спросила она.

– Шутишь? – Дар развернулся, вставая плечом к плечу. – Откуда у меня столько?

Посмотрел на птиц, удерживаемых Эллой, и понял: это не чародейка поймала их в свою ловушку, это они заманили ее на удобное для атаки место.