Марта1945 г. Понедельник

село Мартерн. День прекрасный солнешный, теплый весенний. Большинство дня я провел в своем расположении, записал вот этот запущенный дневник. Затем большинство дня прошел на побегушках, на устройство, на дачу связи, по дивизиям. Несколько раз я думал и собирался дать ответы на письма Тоси, Шуры и домашние но так ничего и не получалось. Снаряды с воем проносятся по сторонам. Бои идут у стен города Данциг.

Наши самолеты партия за партией идут на город. К вечеру все небо было окутано черным столбом дыма, и когда я ездил в лес на наблюдательный пункт, то в лесу все спрашивали что за туча, не будет ли дождя. Сколько ценностей, труда и поту человеческого превращается в дым черной полосой тянущегося к безбрежному морю…. А бой не утихает. Вечер. Как он мил, романтичен и прекрасный, как чисто и призрачно небо, а в нем тысячи самолетов в одиночку и группами несут смерть, горе и страдание всем кто сейчас в Данциге. Не жалко немцев и их посадников, но ведь там много и наших русских без крова сидят…..Я долго смотрел в этот тихий вечерний вечер, смотрел как самолеты по одиночке шли на Данциг, как клубы дыма подымались к верху, как загоралось зарево пожаров…..

Вот и война в доме немцев….Пусть знают что такое возмездие, что такое расплата, что такое война для других когда она пришла к ним.

…. Настроение мое как и обычно все время. Я не располагаюсь на великие надежды. Они ужо потеряны. Я думал о Марии и сердце больно сжималось но я старался быть внутренне равнодушным.

Ночь прошла в том же сыром темном подвале на угле, а стены его покрыты сажей и копотью….Да. Надоели эти «гостиницы» когда уже всему прийдет конец?...

Сейчас весна все тяготят к любви но ее нет в моей груди она холодная и даже пустая. Эта пустота так велика что наводит на меня ужас…

Марта 1945 г. Вторник

село Маттерн. Западнее города Данциг. День хороший солнешний. Я спал долго в «своем» подвале а перед обедом сел за укрытием вроде каменной стены и в спешке написал письмо Тосе – сестре Марии. Затем был в штабе батальона и после написал ответ Шуре на ее открытку и письмо. Думал еще написать письмо Марии, но ни расположение духа, ни время ни условия не позволили мне этого сделать.

А впрочем и зачем теперь после ее прощального слова все это делать. Все равно теперь между нами того что было не будет, а сходится вдвоем на совместную жизнь – очевидно не выйдет. Я глубоко сейчас об этом думать даже не хочу. В жизни еще сколько не известностей еще сколько войны впереди кто его знает что и где кого караулит.

Только больно на сердце думать что мы расстаемся, может быть она крепко и верно любит а только характер у нее совершенно инной…

И снова заботы войны не дают размаха мысли….

Перед обедом прошла молва что город Данциг капитулировал. Что сегодня мы будем в Данциге…..

И в 15 часов мы выехали в направлении города в село Брентау – Дорога идет по лесу. Кругом следы жестокой битвы, - изувеченный лес, трупы лошадей, разбитые повозки, люди имущество. Брентау – это не село, а пригородный поселок, дома побиты, в селе кровь и трупы, воронки везде хаос. По дороге все спешат к Данцигу к городу. Через час примерно дождавшись второй машины я выехал в Данциг – вернее в Легштриссе. Мы идем по горящим улицам города, улицы завалены камнем, щикатуркой, трупами лошадей. Стоит несмолкаемый шум и грохот, дороги переполнены машинами и обозами. Мы остановились в большом трехэтажном доме предместья, я долго занимался устройством как и все смотрел брошенное барахло, разбитые чемоданы, сломанные шкафы и прочее домашнее богатство утварь. Сколько всего брошено. В каждой квартире исключительно богатая обстановка, трудно здесь представить в чем люди испытывали недостаток. Продовольствие, консервы, напитки, все это есть в каждой квартире. Я не склонен барахолить, рано еще им обростать, а главное негде возить. На ночь мы отъехали с батарею в сторону в отдельный день. Здесь кругом пянка шум, галдежъ, насилие над женщинами, и они эти брюзглые немки уже изрядно упоены солдатами сидят улыбаются и ждут пока с ними будут делать разные приемы….

С отвращением и негодованием я смотрю на эти вещи. Как все это чуждо и противно. Где же честь русского, Советского погона на этих омерзавевших людях?...

Ночь прошла спокойно в крепком сне… Город объят пламенем и окутан и окутан дымом и гарю. Редко идет артиллерийская перестрелка с обоих сторон. С 3х часов я дежурный по штабу. К 6-00 наши части вышли на реку Висла…