В мире и основные тенденции ее развития

           

П

режде чем изло-жить видение уч-еными-религиове-дами, политиками, духовными лидерами сов-ременной религиозной ситуации в мире и России, структуры конфессиональ-ного пространства опреде-лимся с исходным понятием «религиозная ситуация».

В самом общем плане ученые-религиоведы под религиозной ситуацией понимают такое положение дел в мире, обществе, регионе, которое характеризуется наличием, характером и интенсивностью религиозных проявле-ний, динамикой и направленностью их изменений, харак-тером и степенью их воздействия на общество.

То есть, оценивая религиозную ситуацию, они принимают во внимание наличие в мире, отдельно взятом обществе или регионе различных религий, конфессий, религиозных направлений, их количественное соотношение и взаимоотношения между собой, а также историческое вхождение в данное общество или регион и взаимоотношения с данным обществом и составляющими его группами, в том числе этнонациональными. Далее, рекомендуется оценить количество религиозных объединений, организаций, институтов в целом и по конфессиям, а также количество их последователей и в целом уровень религиозности, т.е. долю верующих в общем составе населения.

Особо следует отметить, что, по мнению ученых-религиоведов, религиозная ситуация в большинстве развитых обществ существенно отличается от развивающихся стран. Суть этих различий заключается в том, что, несмотря на то, что перед развитыми странами стоят как внутриполитические, так и внешнеполитические проблемы, последние носят менее настоятельный характер. Общий уровень материального благосостояния в этих обществах высок, пусть даже там сохраняются все же нищета и несправедливость. Уровень образования неуклонно возрастает, в связи с этим, по самым разнообразным каналам поступает небывалый по своему объему поток сведений о мире – и это несмотря на серьезные помехи в передаче информации. Если в развивающихся странах большая часть эмоциональной и умственной энергии направляется на разрешение насущных экономических и политических проблем, то в наиболее развитых обществах по мере разрешения подобных проблем вопрос о жизни имеет больше шансов стать центром внимания.

В развивающихся странах наиболее подходящими оказываются категорические религиозные или идеологические формулировки со сравнительно ясными и простыми мировоззрениями и непосредственной императивной установкой к действию. Подобные тенденции имеют место также и в самых развитых обществах, однако, они непопулярны здесь у наиболее образованного и широко мыслящего слоя населения. Этой постоянно расширяющейся и все более влиятельной группе требуются утонченные, недогматические системы мысли с высоким уровнем самопознания. Религиозные группы больше не могут принимать на веру традиционные обязательства. Все унаследованное от прошлого становится предметом тщательного изучения и проверки, а мотивы для такого принятия подвергаются внимательному рассмотрению, особенно со стороны наиболее подготовленных умов из числа членов самих религиозных групп.

Положение религии в современном мировом обществе достаточно противоречиво, и оценить ее роль, возможности и перспективы сколько-нибудь однозначно попросту невозможно. Определенно можно сказать, что характерным и закономерным для современности процессом является развитие секуляризации общественного сознания, в результате которой религия утрачивает свое былое влияние на жизнь общества и отдельной личности. Однако секуляризация определяет лишь общую тенденцию, которая не исключает возможности усиления позиций религии под влиянием благоприятно складывающихся для нее факторов.

Весь опыт XX в. показал несостоятельность односторонних прогнозов относительно дальнейших судеб религии: либо ее неминуемого и близкого отмирания, либо грядущего возрождения былой мощи. Сегодня очевидно, что религия играет заметную роль в жизни общества и, что она претерпевает глубокие и необратимые изменения.

В научно-популярной литературе ученые-религиоведы отмечают две главные силы, оказывающие решающее воздействие на положение религии в современном обществе – наука и политика. Оказалось, что и научно-техническое развитие, и социальная динамика в современном обществе ведут к неоднозначным для религии последствиям – разрушая традиционные установления, они подчас открывают для нее и новые возможности.

Вопрос о том, усиливается или ослабевает влияние религии, требует сугубо конкретного анализа. Если вопрос ставится в глобально-историческом масштабе, а не применительно к какой-то конкретной религии в каком-то отдельном регионе, то можно лишь попытаться выявить ту тенденцию, которая является определяющей.

Религиозная ситуация всегда оценивается на данный момент времени. Но для понимания тенденций ее развития, как считает Р.Лопаткин, мало моментального «фотографического» снимка, необходимо еще и сравнение с прежней ситуацией, чтобы увидеть направленность и характерные особенности ее изменения.

В связи с этим рассмотрение современной религиозной ситуации следует начать с констатации того факта, что, по общепринятому в религиоведении мнению, большинство населения Земли – это люди, придерживающиеся каких-либо форм религиозности. В 1950-70 годы много говорилось, причем и самими теологами, о “кризисе религии в современном мире”. Данные суждения отражали определенные реальные аспекты религиозно-общественной ситуации, однако, говорить о “глобальном кризисе” религии было совершенно неправомерно.

Характеризуя религиозную ситуацию в мире в конце ХХ – начале XXI веков можно сказать, что с окончанием ХХ века завершился процесс, начало которого совпало с началом Нового времени, – процесс секуляризации общественной жизни, вытеснения из нее религии. Это значит, что религия – и как институт, и как мировоззрение – окончательно утратила свою роль и значение в тех случаях, когда речь идет о принятии решений в политической, социальной или духовной сферах. Если вспомнить знаменитые высказывания из эпохи Просвещения, то, с одной стороны, "гипотеза Бога" так и осталась излишней, но с другой стороны, и "выдумывать Бога" не нужно, поскольку даже его символическое присутствие "не работает" в современном социально-политическом пространстве.

То, что секуляризация стала свершившимся фактом, связано, как предполагают ученые-религиоведы, с завершением другого процесса – так называемый "проект модерна" постепенно привел к окончательной победе прагматизма. Современное общество ориентировано, прежде всего, на ощутимый результат всякого усилия и всякой деятельности. Более того, в нем существует своеобразный культ эффективности. Побеждают ценности прикладной науки: любая идея ценна настолько, насколько она может быть реализована в производственной практике. В конечном счете, все сводится к технологии, у которой главный критерий – технологичность.

Сегодня для общества определяющей стала эффективность "машины" – экономической, финансовой, политической, научной, социальной и т.д., и поэтому на шкале ценностей успех стоит выше материального благосостояния как такового. Подобное положение ученые называют дегуманизацией. Это, в частности, означает, что сегодня профессиональная деятельность и социальный статус человека сплошь и рядом не зависят от мировоззрения, религиозной веры, нравственных ориентиров, особых талантов, личных пристрастий. А, прежде всего, они зависят от способности "вписаться" в существующие механизмы.

Какое же место в этом технологичном мире отводится религии? По мнению А. Кырлежева в досекулярном прошлом религия выполняла двойную функцию. С одной стороны, она, конечно же, участвовала в социальной "прагматике", исполняя роль общественного интегратора: религия давала сакральную санкцию общественному устройству, определяла мораль, мотивировала поступки, а также направляла мысль, "одушевляла" общество. Но с другой стороны, религия указывала человеку, как члену общества, на сверхвременные, духовные истины и тем самым придавала его существованию в мире внутреннюю глубину, а также нравственный смысл, далекий от "разумного эгоизма". Она учила, что человек человечен постольку, поскольку он превышает простую "человеческую данность", потому что вечный Бог призвал его к духовному росту и свершению по ту сторону здешней, земной "результативности".

Когда же появились другие социальные интеграторы и мотиваторы, религия превратилась в частное дело отдельных индивидуумов. Это характеризует тот исторический период, когда большинство мирового сообщества все еще остается христианами, но прогресс человечества – то есть ориентация на эффективность, никак не связанную с религиозной верой – не имеет ничего общего с Церковью, скорее, наоборот.

В XX веке еще присутствовала ситуация, когда христианские ценности в какой-то мере определяли жизнь мирового сообщества. Так, например, православный богослов протопресвитер Александр Шмеман обращал внимание на тот факт, что послевоенная Америка – одновременно самая религиозная и самая секулярная страна в мире. Однако с завершением процесса секуляризации христианская религия перестает быть даже частным делом отдельных людей. Если раньше она еще могла укрываться в душах и умах тех, кто в обыденной жизни следовал законам "новой прагматики без Бога", то теперь – и именно теперь – христианство по существу становится принципиальным оппонентом современной постхристианской культуры.

Применительно к христианству парадокс секуляризации заключается в том, что культура окончательно перестает быть христианской в религиозном отношении, отдавая вопросы веры во власть свободного произволения граждан. Это – вторая существенная особенность нынешней религиозной ситуации в "христианском мире".

Победители христианства великодушно позволили верить во что угодно. В результате во второй половине XX века это привело к "политеизму", которого еще не знал мир. Последние римские императоры, включавшие в свой пантеон новые культы, стремились, как религиозные люди и правители, усилить свою власть над душами и умами. Нынешняя же безрелигиозная прагматическая культура, в соответствии со своей природой, открывает двери любому религиозному опыту, поскольку прагматическая парадигма распространяется и на область духовной жизни. Например, в России сегодня ожесточенно спорят сторонники сексуального просвещения в школах и его православные противники. Но, по мнению ученых, это разговор слепого с глухим. Сторонники такого воспитания мыслят сугубо прагматически – они, прежде всего, озабочены нераспространением СПИДа в молодежной среде, т.е. сохранением жизней, или сокращением смертей. Тогда как их религиозные противники борются только с пропагандой разврата – в той среде, которую они уже давно не контролируют.

Третья особенность современной религиозной ситуации заключается в том, что источники религиозного поиска расширены до предела – до всего опыта человеческой истории. Сегодня религиозная область включает в себя все возможные религиозные традиции и практики, что, например, в "европейском" культурном контексте порождает причудливые сочетания, обычно именующиеся религиозным синкретизмом.

И, наконец, четвертая особенность современной религиозной ситуации связана с процессами глобализации. Мир стал единым, взаимосвязанным целым, и мировые религии столкнулись лицом к лицу. Обнаружилось, что есть религии, которые до сих пор в значительной степени определяют общественное бытие народов – это касается, прежде всего, ислама, который претендует на то, чтобы быть основой особой "исламской цивилизации". Стало очевидно, что секуляризация – особенность именно христианского мира и не распространяется на иные религиозные традиции. В мировом процессе религиозный фактор оказался весьма значимым, поскольку религии глубинным образом связаны с культурами, с этикой и менталитетом людей. Проект распространения ценностей европейского безрелигиозного гуманизма на весь мир провалился. Универсальным оказался только прагматизм, но он наталкивается на внутреннюю духовную жизнь людей, на традиционные способы социального общения, определяемые религией.

Сегодня мы живем в поликонфессиональном мире, и это ставит проблему взаимоотношения религий, которые оказываются конкурентами на "рынке вер". Существует и взаимное непонимание между представителями разных религиозных традиций. Кроме того, некоторые религии приобретают политическое значение, участвуя в "конфликте цивилизаций".

Таким образом, общий религиозный итог XX века оказывается противоречивым – окончательная победа светского над религиозным в "европейском" христианском мире совпала с возвращением религии в жизнь современного общества, хотя и в новых формах.

Мировой опыт распространения религий показывает, что религиозный состав населения не является статичным и подвержен с течением времени существенным, а иногда и коренным изменениям. Динамика эта вызывается комплексом причин довольно различного характера: миссионерской деятельностью, разочарованием людей в ранее исповедовавшейся ими конфессии, переселениями и завоеваниями, различием в естественном приросте у различных религиозных групп (вследствие их неодинакового отношения к деторождению, абортам, безбрачию и т.п.), религиозными гонениями и др.

По статистическим данным середины 80-х годов ХХ века, большую часть почти пятимиллиардного населения Земли составляли верующие: христиане – 1 млрд. 400 млн., из них католики – около 800 млн., протестанты – 400 млн., православные – около 200 млн.; буддисты – около 300 млн.; индуисты – около 600 млн.; мусульмане – около 800 млн.; приверженцы конфуцианства – около 300 млн. Это далеко не все из числа традиционных религий, а помимо них «религиозный рынок» предлагает сегодня сотни культов и религий.

Если судить о состоянии религиозности сегодня по количеству верующих в Бога людей, то картина получается впечатляющая. Однако число верующих – хотя и важный, но не единственный и, пожалуй, не главный показатель действительного уровня религиозности. Проведенные в 80-х годах ХХ века в США опросы показали, что только 6% отрицают существование Бога, а более 80% верят в Бога, «как они его понимают». Но при этом оказалось, что большая часть из них представляют себе Бога не так, как учит церковь, – не как личность, которая может отвечать на обращенные к ней молитвы, а как некое добро, гуманность, разум, Вселенную и т.д. Те, кто верит в такое абстрактное начало, могут отрицать все сверхъестественное и, по существу, быть людьми вовсе не религиозными. Американские социологи приводят данные, согласно которым под влиянием науки и образования доля верующих в Бога как личность упала за последние 300 лет, с 1700 по 1980 г., примерно на одну треть.

Сегодня население Земли составляет 6 055 049 000 человек. За ХХ век количество людей выросло почти в 4 раза, а за ближайшие 50 лет вырастет ещё на треть. По расчетам специалистов к 2050 году на Земле будут проживать около 9 000 000 000 человек (диагр 1)[7].

 

 

Диагр. 1. Динамика роста численности населения Земли (млрд. чел.)

 

Как же сегодня происходит распределение населения по континентам:

Азия. На территории Азии находится 50 стран, в которых проживает 3 696 988 087 человек, что составляет 61 % всего населения Земли и почти в пять раз превышает следующий за Азией (по величине населения) континент – Африку.

Африка. Африка находится на первом месте по количеству стран – 60 стран. В Африке живёт 13 % населения Земли или 784 537 686 человек.

Европа. Европа вплотную следует за Африкой, уступая ей только 1 %, – 728 886 949 человек или 12 % населения Земли. В Европе находится 48 стран.

Латинская Америка. Население 46 стран Латинской Америки составляет 8,6 % населения Земли (519 137 936 человек).

Северная Америка. Население – 309 631 092 человек, что составляет 5 % населения Земли.

Океания. 0,5 % (30 393 392 человек) населения Земли проживает на территории Австралии и островах Океании в 28 странах.

Важная характерная черта современной религиозной ситуации в мире – это религиозный плюрализм, многообразие религий. Приведение точных цифр, характеризующих количество приверженцев различных религий вряд ли возможно, однако, например, по утверждению Всемирной христианской энциклопедии, издающейся в Великобритании, в мире можно насчитать порядка 10000 различных религиозных течений.

Самой большой, но не доминирующей религией является Христианство (33,0 % общего населения). Пятая часть населения Земли исповедует Ислам (19,6 % населения Земли). 13,4 % исповедуют Индуизм. 6,4 % – Китайскую этническую религию. Буддисты представляют 5,9 %. Этнические религии – 3,6%. Новые азиатские религии – 1,7 %. Вне всякой религии находятся 12,7 % населения Земли. Атеисты – 2,5 % населения Земли.

Менее одного процента составляют следующие малые религиозные группы Сикхисты – 23 млн. человек, ок. 0,3 %. Иудаисты – 14 млн. человек, около 0,2 %. Бахаисты – 7 млн. человек, около 0,1 %. Каждая из этих религий соответствует или превышает население средней европейской страны. Например, иудаисты в среднем в полтора раза превышают население таких стран как Австрия, Греция или Португалия. На краю религиозной жизни находятся квази-религии – 80 млн. человек, ок. 1,4 % населения Земли.[8]

А теперь посмотрим, как осуществляется распределение религий по континентам: (% от численности сторонников религии):

Христиане: Африка – 18 %, Азия – 15,6%, Европа – 28 %, Латинская Америка – 24 %, Северная Америка – 13 %, Океания – 1,3 %;

Мусульмане: Африка – 26,7 %, Азия – 70 %, Европа – 2,7 %, Латинская Америка – 0.14 %, Северная Америка – 0.37 %, Океания – 0.03 %;

Индуисты: Африка – 0,3 %, Азия – 99 %, Европа – 0,2 %,
Латинская Америка – 0,1 %, Северная Америка – 0,2 %,
Океания – 0,04 %;

Вне-религиозные представители и атеисты: Африка – 0,6 %, Азия – 79,5 %, Европа – 14%, Латинская Америка – 2,0 %, Северная Америка – 3,3 %, Океания – 0,4 %.

Таково положение дел с религиозной ситуацией в мире. Однако неизбежно напрашивается вопрос, а как обстоят дела с религиозной ситуацией в России. В научно-популярной литературе под современной религиозной ситуацией в Российской Федерацией понимается совокупность находящихся в постоянной динамике условий и факторов религиозной сферы жизни народов Российской Федерации, являющихся основой для построения и осуществления вероисповедной политики России.

Российская Федерация – одно из крупнейших в мире поликонфессиональных государств, на территории которого действуют традиционные конфессии, благодаря созидательной деятельности которых стало возможным становление России как великого многонационального государства, а также другие конфессии и отдельные религиозные объединения. Граждане Российской Федерации имеют различное отношение к религии.

Существенную историческую роль в становлении и развитии российской государственности сыграли традиционные конфессии, к числу которых относит себя значительная часть граждан России.

Традиционные духовно-религиозные ценности народов Российской Федерации, ставшие неотъемлемым компонентом их национальной самоидентификации и культурного своеобразия, являются фундаментом человеческого бытия и одной из предпосылок формирования правосознания. Их признание, уважение и укрепление является необходимым условием построения в Российской Федерации гражданского общества и правового государства.

В целом можно отметить огромный интерес и внимание вузовской науки к религиоведению. Во многих университетах России открылись отделения религиоведения, в некоторых началась подготовка специалистов-теологов. Например, в расписании занятий философского факультета МГУ сегодня можно насчитать 9 курсов по религии (философия религии, история религий, психология религии, социология религии, наука и религия, христианская теология, основы религиоведения и т.д.). В то же время во второй половине 80-х годов ХХ века на философском факультете ЛГУ был только один религиоведческий курс.

Профессор М.П. Мчедлов, директор Центра "Религия в современном обществе" при Министерстве юстиции Российской Федерации в 2001 году привел следующие данные, характеризующие религиозную ситуацию в России: 40-45% россиян считают себя верующими в Бога или сверхъестественные силы; 20-25% – не могут однозначно назвать себя верующими или неверующими и примерно 30% относят себя к неверующим. При этом постоянно исполняют культ (участвуют в богослужениях, соблюдают посты, читают молитвы) примерно 5-7% тех, кто считает себя верующими. Причем эти цифры остаются стабильными, по данным Центра М.П. Мчедлова, на протяжении последних 10 лет. Общий вывод Центра относительно религиозной ситуации в стране такой: с одной стороны, отмечается приостановление роста количества верующих, а с другой – повышение социального авторитета религиозных организаций.

Понятно, что в разных регионах страны религиозная ситуация имеет свои особенности. Так, на Дальнем Востоке серьезное влияние на состояние религиозной ситуации оказывают как традиционные китайские религии (буддизм, даосизм, конфуцианство), так и новые религиозные культы. В частности, проректор Амурского университета профессор А.П. Забияко отмечает широкое распространение в последнее время движения фалунь-гун, которое он охарактеризовал как "неэкстремистская, терпимая религия", последователи которой имеют высокий уровень образования (в основном это студенты и преподаватели вузов). Отмечается распространение православия, буддизма и шаманизма в Республике Тыва.

Для оценки сегодняшней религиозной ситуации в России за точку отсчета можно взять ситуацию второй половины 80-х – начала 90-х гг. ХХ века, т.е. конца советской эпохи, так как определенное изменение отношений общества и власти к религии и Церкви наметилось уже в 1985-1988 гг., с началом «перестройки» и в процессе подготовки и празднования 1000-летнего юбилея Крещения Руси.

Связано это с тем, что религиозная ситуация до этого времени характеризовалась жестким государственным контролем за деятельностью религиозных организаций, ограничением возможностей религиозной проповеди и распространения религии, преследованиями духовенства, религиозных проповедников и верующих, активным утверждением атеизма всеми средствами идеологического влияния коммунистической партии и государства.

Результатом такой политики и идеологического воздействия, но, впрочем, и объективного действия процесса секуляризации, активно идущего во всем мире, было оттеснение религии на периферию общественной жизни и общественного сознания, прогрессирующее сокращение числа верующих, особенно в молодых поколениях, в наиболее социально активных и образованных группах населения, что фиксировалось социологами как снижение уровня религиозности. Например, социологические исследования тех лет показывали уровень религиозности в городах от 10-15 до 20%, в сельской местности – 25-30% и выше, в регионах традиционного распространения ислама отмечалось процентов 30-50 и выше (диагр. 2). В целом религия, религиозные организации находились в состоянии выживания.

 

 

Диагр. 2. Состояние религиозности населения в СССР (в %)

 

Сегодня, как считают ученые-религиоведы, ситуация изменилась кардинальным образом. Если ее характеризовать самыми общими словами, то, по их мнению, ее можно назвать ситуацией религиозной свободы. Основными факторами явились изменения отношения к религии и Православной Церкви со стороны государства и общества. На смену отношению к религии и религиозным организациям, как явлению пережиточному, тормозящему общественное развитие, чуждому существовавшему общественному строю, пришло отношение к ним как важному общественному институту, реальному компоненту современного российского общества, признание их исторического вклада в формирование российской государственности и культуры, воздаяние должного их общественным позициям и инициативам. Отсюда появилась необходимость внимания государства к интересам масс верующих и представляющих их религиозным организациям, учета в политике их потребностей, мнений и настроений. И далее открылась дорога к плодотворному взаимовыгодному сотрудничеству в различных сферах общественной жизни, особенно таких, где большое значение имеет духовно-нравственный фактор. Всё это нашло выражение в официальных документах государственных органов различного уровня, договорах и соглашениях между государственными органами и руководящими центрами конфессий, публичных выступлениях политиков, материалах средств массовой информации и т.д.

Как показала практика последних лет, проблема регистрации вновь образуемых религиозных объединений в целом перестала быть конфликтной во взаимоотношениях органов власти и верующих. Сегодня действует более 20 тысяч зарегистрированных объединений, более тысячи из них были зарегистрированы уже после принятия закона 1997 г. Однако еще имеют место случаи неправомерного отказа в регистрации верующим, которые обращаются с заявлением об этом. Инициатором конфликта выступают зачастую именно властные органы. Так, например, было в г. Челябинске с регистрацией группы Свидетелей Иеговы.

Начавшаяся новая фаза развития религиозной ситуации в стране характеризуется гражданским миром между религиозными объединениями, получившими сегодня всю полноту прав для своей деятельности, поэтому ее ученые-религиоведы рассматривают как фазу установления относительной стабильности религиозной ситуации и юридической урегулированности отношений между традиционными конфессиями и легитимными новыми религиями. Последних теперь беспокоит исполнение и правильное применение нормативно-правовых актов в сфере государственно-религиозных отношений, борьба за влияние на местную администрацию, не всегда считающуюся с общефедеральными установлениями (в научно-популярной литературе приводятся данные, что в 22 регионах страны регулирование деятельности религиозных организаций идет вразрез с принятым законодательством и Конституцией). Нетрадиционные религии стали, таким образом, признанными субъектами религиозного плюрализма, и уже одно это придает им статус социально-конформистских новых религий, а вместе с тем лишает актуальности их прежние заявления о неприятии существующей социальной действительности, догматические положения на этот счет отодвигаются теперь на задний план.

Новая религиозная ситуация характеризуется также неравноправным положением многочисленных новых религиозных объединений, не имеющих 15-тилетнего “стажа” своей деятельности в стране. В особом положении определенного юридического дискомфорта работают те религиозные общины, которые принципиально отказываются от юридической регистрации по причине свойственных им догматических установок. У другой группы религиозных объединений вовсе нет богослужебного культа, либо взамен этого у них определяющую роль играют медитационные и другие психосоматические практики, и поэтому они не могут быть зарегистрированы в качестве “религий”.

Отличительной чертой современной фазы религиозных отношений является конфессиональная разобщенность, поскольку каждое новое объединение стремится утвердить свои приоритеты в определенной сфере религиозной активности (например, оккультного врачевания, восточного мистицизма или нового религиозного откровения), поскольку каждое из них стремится максимально эффективно использовать находящиеся в его распоряжении средства личностной идентификации и социализации верующего: специфические виды культовой практики, новое эзотерическое знание и проекты построения нового социума (сектантских коммун, социально-религиозных объединений и производственных единиц, основанных на совместном труде единоверцев).

Анализ истории показывает, что проблема перерегистрации религиозных объединений, проводимая в соответствии с требованиями закона 1997 г., обострилась по мере приближения срока ее окончания – 31 декабря 2000 г. На начало октября 2000 г. прошли перерегистрацию около 600 общероссийских и межрегиональных религиозных центров и организаций. На законных основаниях было отказано в этом примерно 40 организациям. Сложнее положение было с перерегистрацией местных религиозных объединений. По данным Минюста России, например, на октябрь 2000 г., т.е. за год до окончания срока регистрации, прошли перерегистрацию лишь 50% от их числа. Причин тут две. Первая, не все объединения желают быть перерегистрированы, т.е. сами хотят изменить свой статус «религиозной организации» на статус «религиозной группы». Вторая, на местах встречаются случаи волокиты при рассмотрении заявлений религиозных организаций и необоснованных отказов. Как правило, это происходит в отношении т.н. новых или нетрадиционных религиозных движений и организаций. Так, например, Управлением юстиции по г. Москве было отказано в перерегистрации московскому отделению Армии Спасения, ссылаясь на «военизированный характер организации» и наличие у нее неких намерений и планов, имеющих «антиконституционный характер». Верующие обращались в межрайонный и городской суды, но их жалоба не нашла удовлетворения.

В докладе американского посла по вопросам свободы вероисповедания Роберта Сейпла "О свободе вероисповедания в мире" (сентябрь 1999 г.) приводится много конкретных примеров о положении религиозных организаций и верующих в России в 1998-1999 гг., в том числе факты нарушений законодательства о свободе совести и религиозных объединений в ряде субъектов Российской Федерации. В числе наиболее "страдающих" от произвола местных властей назывались такие организации: Свидетели Иеговы, харизматические общины, мормоны, Церковь Объединения, Церковь сайентологии и др. Подвергался критике вступивший в силу закон "О свободе совести и о религиозных организациях» (1997). Однако общий вывод все же сводился к тому, что Закон и действия федеральных органов власти в целом не ущемляют прав религиозных меньшинств. Имеющиеся факты рассматриваются как "самодеятельность" региональных властей.

Более жесткая оценка религиозной ситуации в России содержится в докладе Комиссии США по международной религиозной свободе (1.05.2000г.). В частности, в нем констатировалось: "В российском обществе весьма распространены отношения, которые подрывают развитие свободы религии и поощряют нетерпимость и дискриминацию на основе религии или веры. Сюда относится негативное отношение к мусульманам, евреям и неправославным христианам и взгляд, что Русская православная церковь и так называемые традиционные религии должны иметь привилегии и защиту, не предоставляемые другим религиозным сообществам".

В ежегодном докладе Госдепартамента США о состоянии в области прав человека в мире (февраль 2001 г.) вновь фокусируется внимание на ограничениях религиозной свободы в различных субъектах Российской Федерации (Москва, Санкт-Петербург, Республике Татарстан, Кабардино-Балкария, Башкортостан, Удмуртия, Северная Осетия-Алания, Хакасия, Краснодарский и Хабаровский края, Волгоградская, Ивановская, Костромская, Магаданская, Тверская, Ульяновская и Челябинская области).

В очередной раз приводятся примеры несоблюдения законодательства местными органами власти при рассмотрении вопросов, связанных с регулированием деятельности таких религиозных организаций, как Армия Спасения, Мормонская церковь, Общество сознания Кришны, Орден иезуитов, Свидетели Иеговы, Украинская православная церковь, Церковь Муна, Церковь саентологии, Церковь Христа, а также в отношении некоторых католических, мусульманских, пятидесятнических и баптистских объединений.

Анализируя факторы, оказывающие существенное влияние на религиозную ситуацию в России многие ученые-религиоведы отмечают различные тенденции изменения отношения к религии и церкви (религиозным организациям) со стороны государства и общества. Так, в частности, по мнению Р.Лопаткина, это выражается в трех основных тенденциях.

Во-первых, на смену отношению к религии и религиозным организациям как явлению пережиточному, тормозящему общественное развитие, чуждому существовавшему общественному строю пришло отношение к ним как важному общественному институту, реальному компоненту современного российского общества, признание их исторического вклада в формирование российской государственности и культуры, воздание должного их общественным позициям и инициативам. Отсюда следовала необходимость внимания государства к интересам масс верующих и представляющих их религиозных организаций, учета в политике их потребностей, мнений и настроений. И далее открывалась дорога к плодотворному сотрудничеству в различных сферах общественной жизни, особенно таких, где большое значение имеет духовно-нравственный фактор. Всё это находило выражение в официальных документах государственных органов различного уровня, договорах и соглашениях между государственными органами и руководящими центрами конфессий, публичных выступлениях политиков, материалах средств массовой информации и т.д.

Приведем здесь выводы из монографии "Экспансия" заведующего кафедрой религиоведения РАГС при Президенте Российской Федерации, доктора философских наук Н.А.Трофимчука и М.П.Свищева, которые звучат так: "Обществу следует признать очевидное: круг реальных союзников государства в религиозной сфере не ограничивается православными церквами. Для утверждения этого императива в области государственно-церковных отношений необходимо распознать круг союзников, на которых государство может уверенно опираться. На первый взгляд кажется, что этот перечень определен. Понятие "традиционные религии", которым часто оперирует общество, как бы уже ограничивает круг "достойных". Однако, при ближайшем рассмотрении становится очевидным, что в сознании большей части людей круг этот остается неизменным и весьма узким, подразумевая иудаистские, буддийские, исламские объединения.

В христианстве это понятие в полной мере относится лишь к православным церквам. Реальность и государственные интересы требуют расширения этого списка не только декларативно и на бумаге, но и в общественном сознании. В этот перечень необходимо включить конфессии, которые исторически доказали приверженность государственным интересам, сформулировали на этой основе догматическую базу и подкрепили свою лояльность и гражданскую позицию конкретными действиями. Представляется, что баптисты, пятидесятники, адвентисты, вероучения которых не разрушают цивилизационную идею Российского государства, достойны доверия нашего общества со всеми вытекающими отсюда последствиями. Более века существования в нашей цивилизационной среде адаптировало их вероучения к российскому менталитету. Это позволяет рассматривать их как традиционные вероучения в дополнение, если так можно выразиться, к "более традиционным", исторически признанным. Поэтому одна из задач государства состоит в формировании у общества положительного восприятия всех своих союзников. При этом данный вывод вовсе не означает, что не попавшие в указанный перечень религиозные объединения расцениваются государством, как потенциально опасные. Таким образом, лишь очерчивается круг конфессий, которым будет отдаваться приоритет в сотрудничестве в определенных сферах взаимодействия, прежде всего социальной"[9].

Во-вторых, показателем коренного изменения отношения государства к религии и церкви явилось новое правовое решение религиозного вопроса. Положения Конституции Российской Федерации, касающиеся религии и права граждан на свободу совести, Федеральные законы «О свободе вероисповеданий» (1990), «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997), ряд других законодательных актов, имеющих отношение к данной сфере, вывели государственно-религиозные отношения на уровень международных правовых норм и ныне полностью соответствуют обязательствам, принятым нашей страной на себя в связи с подписанием целого ряда международно-правовых документов, начиная с «Всеобщей декларации прав человека» (1948).

Однако последние события показывают, что религиозный фактор в политической жизни России уступает свои позиции этническому, становится взаимосвязанным с ним. Так, несмотря на то, что мусульманские лидеры участвовали в выборах, исходя из исламского постулата о слитности религии и политики, их успехи были заметны в основном на региональных уровнях, тогда как на российском уровне их попытки не были удачны. Например, на выборах в Государственную Думу Российской Федерации в декабре 1995 г. общероссийское мусульманское движение "Нур" получило всего 0,6% голосов избирателей, а Союз мусульман России даже не смог пройти регистрацию. На парламентских выборах 1999 г. религиозно-политические движения вошли в состав разных общественно-политических блоков, и только таким образом смогли иметь своих представителей в высшем законодательном органе страны: общероссийское мусульманское движение "Рефах" выступило соучредителем движения "Отечество – Вся Россия" и получило 5 мест в парламенте.

В-третьих, изменение позиции государства получило и определенное моральное измерение: был предпринят целый ряд шагов для исправления грубых ошибок, злоупотреблений и неправедных деяний прежних властей в отношении религиозных организаций, духовенства и верующих. Это указ Президента Российской Федерации о реабилитации жертв политических репрессий, который вернул доброе имя людям, пострадавшим в те годы за веру, за свое религиозное служение. Были освобождены из мест заключения и реабилитированы сотни людей, также осужденных за свои религиозные убеждения. Были приняты Распоряжение Президента и Постановление Правительства Российской Федерации о возвращении религиозным организациям и верующим ранее изъятых у них церковных зданий, святынь и культового имущества. Своего рода актом покаяния государства стало выделение средств из бюджетов различных уровней на восстановление и реставрацию храмов и монастырей. Всенародным символом такого покаяния стало восстановление в кратчайшие сроки храма Христа Спасителя в г. Москве.

Кроме того, за прошедшие годы российских реформ Церковь, как социальный институт, значительно расширила свои возможности влияния на развитие государства, общества, личности, укрепило социальную и духовную поддержку населения страны. Как сказал об этих изменениях Патриарх Московский и всея Руси Алексей II: "После семидесятилетних репрессий и ограничений церковная жизнь начала возвращаться к своему нормальному состоянию, Церковь стала обретать искони присущее ей место в российском обществе".

В научно-популярной литературе можно также встретить мнение, что религиозная ситуация в сегодняшней России должна оцениваться только с учетом тех существеннейших особенностей как центрального, так и периферийного характера, без которых будет совершенно невозможна даже самая элементарная оценка секуляризационного процесса в его динамике и перспективе. Так, в частности А.Пятигорский видит две наиболее важные особенности этого процесса. Во-первых, резкое ослабление структур государственной власти и возрастающая аморфность структур общественной жизни в конце девяностых годов двадцатого века привели к такому положению вещей, при котором религия (практически все религии) оказалась в совершенно новой для нее ситуации, когда традиционное российское противопоставление государства религии перестало играть решающую роль, и когда новые отношения религии и общества еще не сложились. Во-вторых, сегодня начинают намечаться принципиально новые отношения между религией и этносом, отношения настолько новые, что было бы методологически опрометчивым их описывать как с точки зрения традиционной западноевропейской модели, так и с точки зрения еще не сформулированной новой российской модели.

Если же рассматривать по каким позициям изменилось отношение общества к религии и церкви, то здесь ученые-религиоведы выделяют следующее. Во-первых, изменение в общественном сознании оценки исторической и современной роли религии и религиозных организаций, в первую очередь Русской Православной Церкви, рост их престижа, индекса доверия к религиозным организациям в глазах общественного мнения. Это, в свою очередь, породило определенные общественные ожидания, частично оправдавшиеся, частично – преувеличенные, о способности церкви (религиозных организаций) содействовать преодолению кризиса российского общества. Подобные замеры общественного мнения неоднократно проводились различными социологическими службами, в частности регулярно проводятся Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ).

Во-вторых, это изменение отношения общества к религии и церкви нашло свое выражение в обращении к религии, в смысле принятия веры, значительных масс населения. Здесь, по мнению Р.Лопаткина, мы имеем два эмпирических показателя, неравноценных в социологическом плане для оценки религиозности населения. Один – это рост уровня религиозности, т.е. доли верующих в общем составе населения, и повышение степени религиозности, то есть глубины веры, интенсивности религиозных переживаний и культовых действий. Если в 80-х гг. ХХ века, как уже говорилось выше, уровень религиозности в городах составлял 10 – 20%, а в сельской местности – 25 – 30% и выше, то есть в среднем где-то порядка 20%, то исследования начала 90-х гг. ХХ века показывают рост уровня религиозности до 40 – 45%, а конца 90-х гг. ХХ века – в диапазоне от 40 до 60% (например, по данным ВЦИОМ на ноябрь 1998 г. – 52%).

При интерпретации уровня религиозности населения следует сделать две поправки. Первая, в целом действия властей, СМИ носят прорелигиозный характер, поэтому самооценка респондентов более прорелигиозна, чем она есть на самом деле. Вторая, происходящий процесс воцерковления населения далеко не совпадает с полученным в ходе опросов уровнем религиозности. Так, по данным опросов Центра социологии национальных и региональных отношений ИСПИ РАН, среди верующих (по самооценке) москвичей только 24% респондентов всегда соблюдают религиозные предписания, 34% – регулярно посещают богослужения. Кроме того, конфессиональная самоидентификация человека зачастую может обосновываться этнокультурными, а не религиозными принципами.

В течение 90-х гг. ХХ века снизилось доверие населения к Церкви. Если в 1993 г. большинство респондентов доверяли Церкви, то в 2000 г. доля доверяющих снизилась до 28% опрошенных, а недоверяющих – увеличилась до 46%[10].

Хотелось бы также привести мнение на этот счет протоиерея Владимира Федорова. Вот, как он оценивает отношение граждан России к религии: «Православными иерархами и светскими авторами часто дается следующая оценка религиозной ситуации: в России 80% верующих, 80% которых – православные. Иногда мы встречаем более скромные оценки: всего 50% верующих, половина – православные. Но, если мы посмотрим вокруг себя повнимательнее и искренне ответим на вопрос о количестве верующих, придется назвать другие цифры.

В Санкт-Петербурге в приходе, где мне довелось служить последние годы, каждое воскресенье храм переполнен. Это создает ощущение всенародной церковности. Но если задуматься, храм вмещает 400-500 верующих, а живет в округе примерно 600 тысяч человек. Даже пасхальное богослужение посещает менее 3% жителей Санкт-Петербурга (для пятимиллионного города 3% – это 150 тысяч человек). Достаточно ли 100 существующих храмов для того, чтобы принять 150 тысяч верующих? Даже если в большие соборы войдет 50 тысяч человек, оставшиеся не смогут поместиться в маленьких храмах. Дело, однако, не в этих цифрах. Гораздо важнее знать, что волнует умы и сердца людей, пришедших на Пасху в храм.

Также очень важно понять, почему остальные считающие себя православными (во всяком случае, заявляющие о себе так в ответ на вопрос социологической анкеты) не испытывают потребности прийти в храм даже на Пасху. Достаточно ли считать показателем религиозности факт принятия крещения в детстве? При этом следует учитывать, что очень многие из ныне живущих наших сограждан по понятным причинам в детстве крещены не были».

На фоне сказанного важно отметить некоторые статистические показатели активности Русской Православной Церкви. На сегодняшний день Русская Православная Церковь имеет 127 епархий и насчитывает 151 архиерея, не считая 8 заштатных.

Количество приходов Русской Православной Церкви составляет более 19 000; на этих приходах служат около 17 500 священников, около 2 300 диаконов, всего – около 19 700 священнослужителей (диагр. 3).

Количество монастырей достигло 478, не считая 87 монастырских подворий. При этом на территории России находится 299 монастырей, из них: 151 мужской и 148 женских, а также 74 монастырских подворья.

Увеличилось количество Духовных школ, среди которых: 5 Духовных академий, 26 Духовных семинарий, 29 Духовных училищ, 1 Богословский институт, 2 Православных университета, 13 подготовительных пастырских курсов, 2 Епархиальных женских Духовных училища, 28 Иконописных школ.

 

Диагр. 3. Численность священнослужителей в России

 

Кроме того, имеются регентские отделения и курсы, а также множество церковно-приходских школ. При храме Богоявления Господня б. Богоявленского монастыря г. Москвы в этом году открылась регентско-певческая семинария[11] (диагр. 4).

 

 

Диагр. 4. Состав Русской Православной Церкви

 

В этих статистических данных, прежде всего, обращает на себя внимание тот факт, что до сих пор количество приходов значительно превышает количество священников (на 1500). Если учесть старых, больных и тех священников, которых следует заменить уже сегодня, это число заметно возрастет. Второй важный момент – возросшее количество духовных учебных заведений. Сам по себе этот весьма отрадный факт заставляет задуматься о профессорско-преподавательских кадрах, подготовка которых, увы, давно уже не является приоритетным делом Русской Православной Церкви, хотя и должна была бы быть таковым. Предпринятая в последние два года Учебным комитетом при Священном Синоде реформа семинарского и академического образования решает эту проблему лишь отчасти. Подготовка достойных и квалифицированных педагогических и научно-богословских кадров требует особой миссионерской стратегии. Любая ошибка в подготовке профессорско-преподавательского состава умножается на количество школ и студентов в них.

Получить представление о религиозной ориентации молодых людей в России мы можем на основании данных Центра социологических исследований МГУ и Центра по изучению межнациональных отношений Института этнологии и антропологии РАН. Например, в марте 1997 года ими совместно проводилось социологическое исследование, в ходе которого было опрошено около 4 тысяч человек, распределенных по трем возрастным группам: 17 лет (1100 человек), 24 года (1400 человек) и 31 год (1400 человек). В анкету входил блок вопросов об отношении молодежи к религии. Определялись уровень и характер религиозности, вероисповедная принадлежность, значимость веры для личности, развитие знаний о религии, содержание религиозного сознания и поведения (посещение церкви, чтение молитв), религиозная мотивация социального поведения, в частности отношение к церковному браку. Проведенный опрос показал следующее: мировоззрение молодежи эклектично, поверхностно и неустойчиво, ее религиозность скорее потенциальна и носит конформистский характер; для молодых характерно желание быть как все, называться верующими, православными, соответствовать распространяемому в обществе стереотипу духовности, отмечать церковные праздники, венчаться, крестить детей.

Эти данные не дают оснований считать, что молодые люди всерьез намереваются приобщаться к вере и Церкви. Вместе с тем, очевидно, что в молодежной среде предрасположенность к религии преобладает над прежней установкой на атеизм, а значит, молодое поколение, вступающее во взрослую жизнь на пороге XXI века, окажется более восприимчивым и лояльным к религии. Согласно результатам опроса наблюдается некоторое возрастание интереса к религии среди юных – 17-летних, по сравнению с молодежью более зрелого возраста, причем уровень религиозности 24-летних и 31-летних одинаков. Среди 17-летних верующими себя признали больше половины опрошенных (52%), а среди 24-летних и 31-летних верующих оказалось меньше почти на 10% – по 43-44% в каждой возрастной группе (диагр. 5).

Православные составляют: 42% среди 17-летних юношей и девушек и по 36% среди 24– и 31-летних. Процентный рост приверженцев православной веры происходит в результате прихода к православию 17-летних юношей при сохранении неизменного, хотя и более высокого, процента православных девушек и женщин[12].

 

 

 

Диагр. 5. Уровень религиозности среди молодежи (в %)

 

В результате, как в Русской православной церкви, так и в других церквах и конфессиях произошел наплыв неофитов (новообращенных). Во многих общинах их число превосходит число верующих, являющихся давними, постоянными и активными членами этих религиозных объединений, более или менее основательно знающих основы вероучения своей религии и нормы ее культовой практики. Неофиты, как показывает практика, порой бывают очень активны, даже агрессивны по отношению к последователям других конфессий и неверующим, но при этом имеют весьма смутное представления об основах вероучения, обрядовой практике, нормах поведения, предписываемых той религией, к которой они недавно обратились. В их сознании отрывочно схваченные элементы вероучения переплетаются с верой в приметы, гадания, предсказания астрологов, с нерелигиозными взглядами на многие явления действительности.

Другой показатель, по мнению Р. Лопаткина, это конфессиональная идентификация (самоидентификация) населения, т.е. кем себя считает, к какой конфессии себя относит респондент в процессе проводимых социологических опросов. Этот важный социологический показатель распределения населения по конфессиям характеризует одну из сторон религиозной ситуации, конфессионального пространства страны или региона, но его нельзя путать с уровнем религиозности. Дело в том, что, называя себя при ответах на соответствующий вопрос анкеты, православным, мусульманином и т.д., многие респонденты имеют в виду вовсе не то, что они веруют в бога, а то, что они происходит из данной этнокультурной среды, относят себя к православной, мусульманской, буддистской и т.п. культурной традиции. Нередко в сознании части респондентов конфессиональная самоидентификация выступает заместителем идентификации этнонациональной. Поэтому простое суммирование ответов о конфессиональном самоопределении дает искаженное представление о действительном уровне религиозности.

Сегодня самая распространенная конфессия в России – Православие. В субъектах Российской Федерации, по данным Минюста России, числится религиозных организаций: Русской Православной Церкви – 53%. На втором месте протестанты – 17,8%. Далее следуют: исламисты – 14,9%, католики – 1,3%, старообрядцы – 1,2%, иудеи – 0,9%, буддисты – 0,9%, прочих – 10,1% (диагр. 6).

 

 

Диагр. 6. Конфессиональный состав России (в %)

 

Конфессиональный состав населения России за последнее десятилетие существенно изменился. Возобновили свою деятельность некоторые конфессии, запрещенные при советской власти. Появились и некоторые новые деноминации.

Тем не менее, подавляющее большинство верующих России, как и прежде, придерживаются православия. Хотя православие в нашей стране, в первую очередь, ассоциируется, конечно, с русскими, его исповедуют также основная часть карел, вепсов, ижорцев, саамов, коми, коми-пермяков, удмуртов, бесермян, марийцев, мордвы, чувашей, нагайбаков, осетин, цыган, кумандинцев, телеутов, чулымцев, хакасов, якутов, камчадалов. Православными считаются и большинство ненцев, манси, ханты, селькупов, кетов, тубаларов, шорцев, нанайцев, ульчей, ороков, орочей, алеутов, ительменов, юкагиров, чуванцев, однако православие обычно сочетается у них с пережитками родоплеменных верований. Православия придерживаются и бoльшая часть живущих в России украинцев, белорусов, молдаван, грузин, болгар, гагаузов, греков. Православными являются многие западные буряты, часть калмыков, татар (кряшены), кабардинцев (моздокские), долган, чукчей, коряков, алюторцев, нивхов.

Общая численность православных в стране составляет, по разным оценкам, 70 – 80 млн. чел. Подавляющее большинство из них относятся к самой многочисленной деноминации России – Русской Православной Церкви, представленной практически во всех регионах страны.

Характеризуя религиозную жизнь современной России ученые-религиоведы выделяют более чем 60 конфессий, действующих в России. В то же время, если их классифицировать не по вероисповедным, а по социологическим характеристикам, то они выделяют четыре основных группы религиозных организаций:

1. Русская Православная Церковь Московского Патриархата, нередко называемая "Церковь большинства", объективно связанная с ключевыми моментами культурно-исторического становления и национальной самоидентификацией наиболее многочисленного этноса России.

2.Религиозные организации, глубоко укорененные в российском обществе, связанные с национальной самоидентификацией различных народов России.Это старообрядчество, исламские объединения, традиционный буддизм, иудаизм. Сюда же можно, с некоторыми оговорками, отнести католицизм и лютеранство. Данные объединения во многом напоминают по социологическому типу РПЦ, для них, если исключить радикально-экстремистские группировки, обычно не характерен прозелитизм, они имеют длительный опыт существования на одной территории с "Церковью большинства". Вместе с тем, универсалистское самосознание Римско-Католической Церкви может порой выражаться и в действиях, напоминающих прозелитизм.

3.Религиозные объединения, имеющие достаточно длительный исторический опыт деятельности в России. Это религиозные организации, которые не связаны с национальной самоидентификацией людей, но действуют в России на протяжении в среднем столетнего периода либо имеют предшественников с длительной историей деятельности в стране: евангельские христиане-баптисты, христиане-адвентисты седьмого дня, традиционные пятидесятники. По классической религиоведческой классификации они обычно относятся к деноминациям со всеми соответствующими чертами: сознательное вступление в организацию во взрослом возрасте, принцип прямого членства и его последствия, нацеленность на интенсивную миссионерскую деятельность, определенные настроения избранничества, рациональная проповедь, протестантская установка на привлечение новых членов, не чуждость прозелитизму.

4. Новые религиозные течения или те направления, которые объективно воспринимаются обществом как таковые, поскольку они по-настоящему получили возможность развернуть в стране свою деятельность лишь с начала 1990-х годов. Это чрезвычайно разнородная группа, к которой можно причислить Свидетелей Иеговы, Церковь Саентологии, Церковь Иисуса Христа Святых Последний Дней (мормонов), Международное Общество Сознания Кришны, сторонников Виссариона (Церковь Последнего Завета), Ассоциацию Святого Духа за Объединение Мирового Христианства (мунисты), различные течения в стиле new age, неопятидесятнические группы, Свидетелей Уитнесса Ли и многих других. Объективно к данной группе можно отнести и группировки "альтернативного православия" (различные течения Истинно-Православной церкви", "катакомбников"). По социологическому типу они относятся к сектам или деноминациям. Для них, как правило, характерен прозелитизм, склонность к парадигме "мы-они", космополитизм, недостаточная адаптированность к российским социокультурным условиям, нередко – идейная и финансовая поддержка из-за рубежа, особая "мобильность", необычность для массового сознания, сильное эмоциональное воздействие, современный язык проповеди, зачастую – агрессивное миссионерство. Ряд из них имеет репутацию "тоталитарных сект", "деструктивных культов" (следует, однако, отметить, что данные термины отсутствуют в российских юридических актах и более характерны для общественного, журналистского употребления), их обвиняют в манипулировании, лишении людей свободы выбора, разрушении родственных и социальных связей людей.

Вот отрывок из статьи выдающегося православного богослова Оливье Клемана, француза по национальности, которая была опубликована в газете Монд в 1998 году, после его очередного посещения России: "Церковь России потеряла – я смог убедиться в этом лично и совсем недавно – весь ореол, на который могла рассчитывать в обществе. Она все больше отдаляется от общества, которое проявляет к ней полное безразличие, а иногда и враждебность. Крещено 55% россиян, но практикующих – 2% населения. Россия – более секуляризованная страна, чем Франция. На Пасху в Москве причащались всего 48 тысяч человек. Но под золой тлеет пламя. Молодые люди, интеллигенция отдаляются от Церкви как института или же она, эта Церковь, их изгоняет, но их влечет сокровище мудрости и красоты православия. Есть приходы, с осторожностью избегающие опасности и соблазна чрезмерной клерикализации и не делающие святыни из того, что святыней не является, то есть не превращающие религию в колдовство. Есть ответственные люди в Патриархии, которые начинают понимать, что консерватизм, даже парадоксальный и претендующий на культурность, может стать путем к самоубийству. Кто сеет ветер – пожинает бурю. Екатеринбургский скандал, быть может, напомнит епископам этой Церкви, что Россия – действительно поле деятельности, нуждающееся в миссионерах, ожидающее миссионерской проповеди и свидетельства".

Наконец, даже святейший Патриарх Московский Алексий II вынужден иногда называть вещи своими именами. Вот цитата из его выступления на епархиальном собрании 2000 г.: "Незнанием, неумелостью, вялостью, леностью мы порочим, обессиливаем Православие. Там, где духовенство инертно, лениво, инициативу перехватывают и укрепляются неоязычники, сектанты, представители иных конфессий".

В дополнение к приведенным выше мнениям Р.Лопаткина хотелось бы добавить еще один показатель, характеризующий перемену отношения общества к религии и церкви. Это изменение позиции и настроений нерелигиозной части населения, которая, по данным ряда исследований, в последние годы составляет устойчивую группу – в среднем 40% населения (разброс от 30 до 50%). Определенная часть представителей этой категории населения при опросах положительно отвечают на вопрос о доверии церкви (религиозным организациям), высоко оценивают роль религии в духовно-нравственной сфере, в развитии российской государственности и культуры, в процессе консолидации российского общества. Эту категорию населения характеризует растущая толерантность в отношении религии. Если учесть, что в годы советской власти нетерпимость неверующих по отношению к религии, к религиозным ценностям, а часто и к верующим, была весьма высока, культивировалась средствами пропаганды, то это изменение в сознании нерелигиозной части населения надо признать очень существенным показателем изменения отношения к религии и церкви общества в целом.

Следует также обратить внимание и на изменение позиций средств массовой информации к религии как выразителя, в известной мере, состояния общественного сознания и общественных настроений. Здесь также существует теперь полная свобода для публикаций по религиозной проблематике, в том числе и выражающих взгляды и мнения церковной иерархии, богословов, религиозно и конфессионально ориентированных авторов из числа деятелей культуры, ученых, журналистов и др. Возникли и быстро выросли как по количеству изданий, так и по тиражам конфессиональные СМИ. Религиозные организации различных конфессий широко используют светские СМИ, включая радио и телевидение, для пропаганды своего вероучения, религиозных нравственных ценностей.

Таким образом, совместные усилия государства и Церкви благоприятно, с точки зрения религии влияют на массовое сознание, но религиозного бума, о котором было много сказано в годы "перестройки" пока не произошло, несмотря на резко возросшее количество храмов и религиозных объединений. Тем не менее, конфессии имеют устойчивые социальные перспективы, в частности за счет усиления их позиций среди молодежи: уровень религиозности молодых людей, по социологическим данным, выше аналогичного показателя среди старших возрастных групп.

Помимо стабилизации уровня религиозности населения, в настоящее время в религиозной жизни российского общества проявились и другие важные тенденции.

Противоречия между государством и большинством конфессий не усиливаются. Исключение составляют некоторые нетрадиционные религиозные объединения, которые испытывают ущемление своих интересов со стороны государства.

Усиливаются противоречия между конфессиями. Обострение взаимоотношений происходит по поводу определения и защиты "канонических" территорий, между традиционными и нетрадиционными объединениями, между православием как "главной" среди равных конфессий и некоторыми другими вероисповеданиями.

Религиозное сознание многих россиян носит незавершенный, "колеблющийся" характер. Например, москвичи склонны к мистическим верованиям, суевериям. Такая мировоззренческая маргинальность облегчает возможность манипулирования массовым сознанием в конфессиональных, политических и других целях.

Таким образом, в современной России выделяются следующие характерные черты религиозной ситуации.

Во-первых, действие названных выше факторов и внутренние процессы в самой религиозной среде породили насыщенность и разнородность конфессионального пространства России, что находит выражение в многоконфессиональности состава населения России и большинства субъектов Федерации. Это, естественно, приводит к столкновению интересов различных конфессий, к их противостоянию на миссионерском поле. Тем более, что российское законодательство предоставляет всем религиозным организациям, не нарушающим закон, свободу религиозной деятельности и пропаганды своего вероучения. Речь идет, прежде всего о распространении своего влияния на ту массу нерелигиозных людей, которые выросли в советских семьях, не связанных с религией уже в двух или даже трех поколениях. Неверующими были их родители, а часто и дедушки и бабушки. Сами они получили в советской школе нерелигиозное воспитание и образование, основанное на материалистическом подходе к действительности, но после крушения привычной социалистической системы ценностей и массированной атаки в СМИ на материализм и атеизм оказались в растерянности, в поиске для себя иной на