Гражданское общество и личность

Сложность исследования, промысливания и понимания гражданского общества в том, что само это общество нигде не зафиксировано в строго определенных институциональных формах, не пребывает в завершенном состоянии и продвигаться к его пониманию можно, лишь осознавая исторический процесс в целом.

Социально-философские основы гражданского общества намечены и в определенной степени разработаны в текстах Г. Гроция, Т. Гоббса, Д. Локка, Ж. Руссо. Актуализируются и получают творческую разработку идеи И. Канта в его работах «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане»     (1784 г.), «К вечному миру» (1795 г.).

Одно из атрибутивных оснований формирования гражданского общества – наличие правового государства и правового сознания граждан. Только человек, знающий свои права и обязанности и реализующий их в своей жизнедеятельности, способен активно участвовать в строительстве общественных, само-деятельных (а не организованных государством, властью) структур: движений, союзов, партий, ассоциаций и др. И только такие само-основанные структуры (институты) способны преодолеть колоссальную инерцию власти управлять всем, что характерно для тоталитарных режимов.

Проблемы гражданское общества в России, поставленные еще в текстах П. Я. Чаадаева, А. С. Пушкина, А. И. Герцена, Ф. М. Достоевского, В. С. Соловьева, актуализировались в настоящее время. Гражданское общество в современной России миф или реальность? Если реальность, то в какой стадии развития? Ответы на эти вопросы зависят от содержания, вкладываемого в это понятие. Рассмотрим три достаточно распространенных позиции в понимании гражданского общества.

1. Одна позиция, провозглашаемая представителями власти, под гражданским обществом понимает функционирование системы выборов законодательных органов, деятельность политических партий, профсоюзов, общественных (правозащитных, экологических, благотворительных и др.) организаций и резюмируется тезисом о наличии гражданского общества и его развитии, как и на Западе, в рамках правового государства и демократии только с российской спецификой: в рамках демократии – управляемой, сейчас – суверенной.

2. Вторую позицию репрезентирует Л. И. Якобсон. Он полагает сущностным признаком гражданского общества профессиональный контроль с его стороны деятельности государственной службы, ответственной перед гражданским обществом и гибко реагирующей «на его запросы». Однако «в настоящее время, – по мнению авторитетного ученого, – российское гражданское общество недостаточно зрело, чтобы путем открытого профессионального контроля деятельности государственной службы обеспечить ее управляемость в интересах общества». Решение проблемы недостаточной зрелости гражданского общества Л. И. Якобсон видит в модернизации государственного аппарата, которая может состояться по парадоксальной формуле: «Через эффективность для «начальства» к эффективности для общества».

3. Позиция, аргументируемая в целом ряде работ В. Г. Федотовой, представляется наиболее аутентичной. Разделяя общий концепт западных демократий о наличии «ограничений в деятельности государства, идущих от общества», она определяет гражданское общество как «общество, способное быть самостоятельным субъектом деятельности и благодаря этому ставить государство под особый контроль граждан … Оно является самоорганизованным, структурированным, имеющим механизмы представительства и контроля над государством со стороны негосударственной сферы…». Только самооснованные, самодеятельные структуры способны выражать и защищать интересы общества и отдельных граждан перед лицом анонимной силы – государства, криминала и самого себя, но на основе закона.

Генерирование, развитие такого (или подобного) гражданского общества – проблема исключительно сложная и не одного поколения. Помимо решения текущих и перспективных задач – экономических, социальных (развития наукоёмкого производства, остановки примитивизации производства и деинтеллектуализации труда, деградации социальной сферы, формирования среднего класса и др.), этноконфессиональных, эколого-демографических императивным представляется оздоровление духовно-нравственной атмосферы общества. Последнее предполагает купирование, а со временем и элиминацию атомизации общества, обособления, разобщенности людей. Великий мыслитель И. Кант первым поставил и аргументировал проблему строительства гражданского общества не только в пределах отдельной страны, но и в масштабе всего человечества. Рождение и строительство такого гражданского общества предполагает развитое общение и сомообщение личностей, а не только инструментально-информационную коммуникацию индивидов.

Параллельно с этим настоятельным является переход на более высокий уровень развития правосознания граждан, включающего в себя неукоснительное соблюдение законов, регулирующих отношения государственных и внегосударственных институтов. Зрелость правосознания, структур гражданского общества связана с концепцией социального капитала, активно разрабатываемой современной социально-философской мыслью.

Социальный капитал – это потенциал доверия и взаимопомощи, духовно-нравственный потенциал каждого отдельного человека и общества в целом, формируемый целенаправленно в социальном хронотопе (овременённом пространстве).

«Социальный капитал – это определенный потенциал общества или его части, возникающий, – акцентирует Ф. Фукуяма, – как результат наличия доверия между его членами. Он может быть воплощен и в мельчайшем базовом коллективе – семье, и в самом большом коллективе из возможных – нации, и во всех коллективах, существующих в промежутке между ними». Доверие людей неразрывно связано с их солидарностью, взаимопомощью, целенаправленно формируемыми в социальном пространстве. Социальный капитал стимулирует координацию и кооперацию деятельности, взаимодействия, открывает возможности преобразования простых контактов, коммуникации в общение, достигающего оптимума в форме глубинного общения или онтообщения (по Г. С. Батищеву).

В отличие от денежного капитала социальный капитал по мере реализации только возрастает, ибо чем интенсивнее практика кооперации, взаимопомощи и взаимовыручки, чем глубже и содержательнее общение, тем устойчивее, надежнее и эффективнее сети солидарности, необратимее становится укрепление взаимного доверия. Становление и развитие социального капитала диалектически сопряжено с возникновением и развитием самодеятельных, самоорганизованных институтов гражданского общества: социальный капитал инициирует развитие гражданского общества, которое, в свою очередь, оптимизирует условия и формы генерирования социального капитала. Процесс их взаимодействия открывает и амплифицирует активность свободных социальных сил. Именно в «высвобождении свободныхсоциальных сил» видел известный философ М. К. Мамардашвили «единственное наше спасение», «таких, которые рождаются и сцепляются друг с другом, минуя обязательное государственное опосредование», при этом сил самых различных: от общества филателистов до союзов экологов, правозащитников, художников. «Надо понять, – подчеркивает М. К. Мамардашвили, – как важно умение людей данной культуры жить в условиях такой артикуляции общества, когда рядом с тобой существует множество самостоятельных образований, жизнеспособных самих по себе, которыми государство сознательно решило «не управлять». Только тогда может высвободиться из-под спуда способность ксамоорганизации и развитию, а в этом и есть основное свойство жизни…». И это основное свойство высвобождается и реализуется через структуры гражданского общества, социального капитала, предполагающие взаимное доверие людей.