Свет Шехины и Свет Фаворский

 

О том, что Бог есть Свет, слышали и читали многие. И вот «Автолик, приверженец культа идолов, просит Феофила (св. Феофила Антиохийского, II век. – Ю.В.) показать ему Бога христиан. Феофил ему отвечает: «Прежде чем я покажу тебе нашего Бога, покажи мне себя как человека; дай мне доказательство того, что душевные твои очи могут видеть и что твои уши могут услышать, ибо видеть Бога могут только те, чьи очи душевно открыты. Напротив, чьи очи затемнены греховной катарактой, не могут видеть Бога». Так и было на Фаворе: «Преображение не было явлением, ограниченным временем и пространством; никакого изменения не произошло во Христе в тот момент, даже и в Ею человеческой природе; но изменение произошло в сознании апостолов, получивших на мгновение способность увидеть своего Учителя таким, Каким Он был – сияющим вечным светом Своего Божества».

 

 

Эти слова сподвижников свт. Григория Паламы заставляют задаться вопросом: а мог ли «показать себя как человека» Соловьев? Каким он был? Была ли в его сердце любовь к людям, которая неизбежно связана с любовью к Творцу? Ведь именно эта любовь является «телом», способным улавливать и отражать Божественный Свет! Хорошо знавший философа В.В.Розанов описывал его так: «Соловьев был весь блестящий, холодный, стальной. Может быть, было в нем «Божественное», как он претендовал, или, по моему определению, глубоко демоническое, именно преисподнее: но ничего или очень мало было в нем человеческого… Соловьев был странный, многоодаренный и страшный человек. Несомненно, что он себя считал и чувствовал выше всех окружающих людей, выше России и Церкви, всех тех «странников» и «мудрецов Панфосов», которых выводил в «Антихристе» и которыми стучал, как костяшками, на шахматной доске своей литературы».

В воспоминаниях Соловьев предстает перед нами человеком, не любившим людей. Но каких же тогда светоносных явлений мог сподобиться он и ему подобные холодные гении? Каких, ведь из житийной литературы мы знаем, что именно любовь и покаяние сливаются с истинным божественным Светом?! А если этих качеств нет, то что есть внутри? Пустота, которая пропускает сквозь себя направленные к каждому Лучи Божественной Любви.

Светоносные явления Соловьеву имели другую природу. Свет бывает разным. Это лучше всего объясняет афонская традиция.

В.Н.Лосский писал: «Святогорский томос» различает свет чувственный, свет разумения и Свет Нетварный, превосходящий как первый, так и второй. Свет разумения отличен от того, который воспринимается чувствами: чувственный свет открывает перед нами предметы, соответствующие нашим чувствам, а свет ума раскрывает истину, которая пребывает в мыслях. Поэтому зрение и разум воспринимают не один и тот же свет. Но каждой из этих способностей свойственно действовать в соответствии со своей природой и в своих границах. Однако когда те, кто этого достоин, получают благодать и силу духовную и сверхприродную, они воспринимают как чувствами, так и разумом то, что превыше всякого чувства и всякого ума… Как? Про то знает только Бог и те, кто обрел благодатный опыт»[149].

«Я не раз говорил, что подобные умы (соловьевского типа. – Ю.В.) при напряженном сосредоточении дают ощущать себя как свет; неясный, но свет, – пишет старец Софроний (Сахаров). – И если он, ум, признает себя высшим проявлением человека и без любви сердечной предастся своим отвлеченным восхождениям к Абсолютному Бытию, то в некоторых случаях может дойти до люциферизма, с его убийственно холодным светом, беспощадным презрением к страданиям миллионов людей.

Наш ум создан по образу и подобию ума Первого – Бога. Ему, нашему уму, свойственен свет, ибо сотворен по образу Того, Кто есть Свет безначальный. Когда в опыте аскетических созерцаний о таинствах и тайнах Бытия Изначального он – ум – преступает порог времени и пространства, и для нас самих становится подобным свету, тогда человек стоит в опасности счесть сей естественный свет тварного ума за Нетварный, Божественный. В состоянии подобных аберраций ум человека создает мистические теории, которые, однако, не выводят его к подлинной сущей вечности, а доступны ему по тварному естеству». [76].

Так напряженные философские спекуляции Соловьева вызвали ощущение света. Но это было свойство его собственного ума, который был принят им за свет Софии – Премудрости Божией. Плотский гордостный ум всегда был склонен приписать божественность самому себе. Не без подсказок со стороны, конечно.

В православной России светоносная София‑Шехина вскружила голову не только Вл. Соловьеву. В восхищение пришли многие. Это были, как правило, умы, раскаленные от интеллектуального поиска Абсолюта. Возникавшее «свечение» мыслящей плоти они принимали за благодать небесную. Становились визионерами. И тоже оказались в каббалистической кабале. Андрей Белый, Валерий Брюсов[150], позднее – о. Павел Флоренский… Последний считал, что София и не Бог, и не тварь, но приобщена и Богу, и твари[151]. Более того, София якобы «объемлет» собою всю тварь.

София как свойство Христа – премудрость Божия – освещает Истину. София соловьевская, булгаковская, Флоренская показывает все в ином свете. «Находясь во власти своей ложной философии, – пишет о Флоренском священник Петр Андриевский, – он не может допустить даже мысли о погибели какого‑либо творения Божия, ибо вся тварь в совокупности и составляет «Софию». (Так что ее можно было бы назвать и Паном. – Ю.В.) Значит, должно произойти восстановление в первоначальном состоянии всего творения, включая нераскаянных грешников, бесов и самого князя тьмы – Сатаны. Но Флоренский знает, что ересь Оригена о прекращении вечных мучений и восстановлении грешников и бесов в первоначальном состоянии уже осуждена V Вселенским собором. И поэтому Флоренский находит, как ему кажется, выход: сам грешник спасется, а злые дела его будут гореть огнем неугасимым».

Но Ориген тоже не был первооткрывателем идеи «всепрощения». На что она похожа? На то, что пишут апологеты каббалы: «…все души соединятся с Богом в вечной радости, дьявол и все силы ада станут ангелами света, а сам ад рассеется». Пафос «оптимизма», продиктованного лукавым, таков: греха бояться не надо. Господь, дескать, все равно простит. Для нынешней «комфортабельной» эпохи это подходит как ни для какой другой.

В русской эмиграции было создано «Братство святой Софии». В него вошли С.Булгаков, Бердяев, Карташов, Франк и другие известные люди. «Братство плотной стеной окружило митрополита Евлогия, утвердившего их устав, и энергично повело свою работу, стараясь захватить исключительно господствующее влияние в зарубежной церкви, надеясь впоследствии подчинить ему и церковь в России». [24]. Эта деятельность полностью соответствовала представлениям Соловьева о том, что отдаление гибели мира достигается не молитвами праведников, а совокупными усилиями организованного общественного союза.

Все эти великомудрые деятели стремились к «свету Софии». Очистил ли их этот огонь? Просветил ли свет? Или «пламя онгона» лишь вскипятило гордыню, помогло состряпать в клубах папиросного дыма варево философской «белибердяевщины»? Или сияние Зогара ослепило этих несчастных, стремившихся стать поводырями? Бедные жрецы Софии! Жрец – от слова «гореть».

Живя в эмиграции, «софианцы», конечно, знали, что «пламенные революционеры» оказались не очень похожими на горьковского Данко с его горящим сердцем. Они явились пышущими злобой исчадиями ада. Но догадывались ли философы, что огонь Софии‑Шехины жжет? Что огонек в масонском алтаре и явился искрой, из которой разгорелось пламя? Слышали ли они весьма символичные слова из гимна еврейского Бунда?

 

«Довольно мы врагов своих любили,

Мы ненавидеть их хотим!!

…Костер готов! Довольно дров найдется,

Чтоб на весь мир разжечь святой пожар!!»

 

А ведь лучшей растопкой – это еще до революции Мережковский признавал – была творческая интеллигенция: «Если теперь Россия – сухой лес, готовый к пожару, то русские декаденты – самые сухие и самые верхние ветки этого леса: когда ударит молния, оне вспыхнут первые, а от них весь лес».

 

 

Исихия и мир

 

Адский отсвет Люцифера они не отличали от Фаворского, освещающего главный путь христианина – к обожению. Поразительное непонимание демонстрирует Вл. Соловьев: «Монахи святой горы Афона – эти истинные представители восточной Церкви в ее особенности – вот уже долгие века тратят все свои силы на молитву и созерцание несотворенного света Фаворского… Но можно ли допустить, чтобы это душевное занятие составляло все в христианской жизни?»

«Я Свет миру; кто последует за мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Ин. 8,12). Следуя Соловьеву, получается так: можно ли допустить, чтобы стремление к Богу составляло все в христианстве?

Прокатоличенному каббалисту, ему, очевидно, неприятны были воспоминания о победе в Византии святителя Григория Паламы и афонских исихастов над латинствуюшими философами в споре о Нетварном Свете.

«Варлаам Калабрийский со своими последователями Анкиндином и Никифором Григорой, твердо держась платонической мысли о том, что способность воображения… является единственно возможной связью между Божеством и человеком, а соединение с Богом может быть только умственным или символическим, полагали, что Свет на Фаворе был чувственным или же воображаемым. Такое представление о природе этого Света замыкает человека в его собственном бытии и ограничивает познавательные возможности миром чувственных вещей, оставляя для познания Бога только образы, постигаемые движением ума. Тело и органы чувств человека остаются при этом безучастными и, соответственно, обожению не подлежат». [64].

Антипаламисты высказывали не просто мнение ученых. В их построениях сконцентрировалась суть западных представлений о святости. Если встретиться со Всевышним можно только в воображении, то это качество и нужно развивать. Отсюда – католическая восторженная мечтательность. Неудивительными становятся воображаемые встречи со Спасителем истеричек и истериков, записанных католиками в святые[152]. Вот по какому пути «богоискательста» могла пойти и Восточная церковь, не будь опытного свидетельства свт. Григория Паламы и его сторонников. Не будь их вовремя сказанных слов о многовековом афонском опыте боговидения и различения духов.

Напомним, что в православной традиции именно воображение считается единственным местом, где нет Бога. Понятно, кто там тогда?!

«… Люцифер, первый из Ангелов, будучи прежде всякого неразумного воображения и вне всякого вида, цвета и чувства, как ум мысленный, невещественный, безвидный и бестелесный, когда потом возместил и наполнил ум свой образами равенства Богу, ниспал от онаго безвидного, безобразного, бесстрастного и простого безвеществия ума в это многовидное, многосоставное и дебелое воображение (…) и, таким образом, из ангела безвидного, безвещественного и бесстрастного сделался диаволом, как бы вещественным, многовидным и страстным (…) и по сей причине диавол у святых отцов называется (…) фантазером и другими подобными именами». (37). Эти слова из книги о старце Никодиме Святогорце, по сути, подводят черту под обсуждением вопроса об искусительности чрезмерно развитого воображения.

Да, победа паламистов означала церковное Возрождение на Востоке, которое произошло одновременно с Ренессансом. Оно позволило многим православным народам сохранить себя на протяжении полутысячи лет турецкого рабства. Так безмолвная молитвенная исихия оказалась сильнее лязга мечей.

Вскоре, уже в XIV веке, исихазм повлиял через преподобного Нила Столбенского не только на русскую монашескую жизнь, но и на государственное строительство. Критерий в выборе государственных решений – следовать воле Божией. Как узнать ее? Только в тишине молитвенного просветления. Так отшельники духовно оказались в центре событий. Беглецы от мира взяли на себя задачу говорения миру о мире. История засвидетельствовала поразительную особенность Святой Руси: за судьбоносными решениями «политики» обращались к монахам.

Более того, исихасты призывали все общество становиться причастниками Божественного Света, и пропасть между монастырем и миром преодолевалась. «Исихия, – говорит В.Н. Лосский, – это собственно христианское выражение бесстрастия, когда деятельность и созерцание рассматриваются не как два разных образа жизни, а, наоборот, сливаются в осуществлении умного делания».

Интеллектуально все это Соловьев, несомненно, знал. Но сердцем не понимал. И непонимание философа, его последователей было вопиющим. Оно делает вполне очевидным: если Божественный Свет просвещает разум от тьмы греховной, то София‑Шехина излучала какое‑то иное, фальшивое излучение. И философы отражали этот свет в мир.

А ведь их современниками были старец Силуан и другие афонские монахи, которые стяжали Свет иной, Нетварный. Иным он был потому, что и сами эти люди были иные – иноки. Смиренные и уединенные, в отличие от шумных и гордых русских парижан, последователей Вл. Соловьева. Ученик Силуана Афонского архимандрит Софроний прекрасно знал и тех и других. Он писал: «Но встречи с Живым Богом, с Истинным Светом (…) может не быть, если ум обратится на себя».

«Эго свидетельство отца Софрония является исключительно важным для разъяснения сути духовных видений, бывших ему. Потому что далее он ясно и согласно Писанию и Преданию характеризует истинное переживание Бога как Огня очищающего (ср. Исх. 24,17) и Света озаряющего (Ин. 8, 12 и др.), которое сопровождается ощущением святости и любви Бога, но и одновременно страхом быть судимыми от него, изумлением и потрясением пред открывающимся нам Богом, но и сильным желанием быть с Ним, неописуемостью даров Божиих, но и Ёго содействием, чтобы не возноситься этими дарами перед своими братьями, «ибо Сам Бог – есть Смирение». На смирении и утверждается опыт различения светов, ибо, как отмечает святитель Григорий Богослов в 40‑м Слове, не всякий свет является Божественным, а один свет ведет человека к Богу, другой же «обманчив, любопытен и противополезен истинному свету: он выдает себя за истинный свет, чтобы обольстить своим внешним видом». [64].

«…сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их». (2 Кор. 11: 14,15).

 

Обожженный адом

 

Бывает, когда человек своим покаянием сам нисходит в адский огонь. Преподобный Силуан свидетельствовал, что вокруг него «адское пламя гудело», где бы он ни был. И началось это после молитвы о нем, о готовившемся в монахи солдате, святого праведного Иоанна Кронштадтского. «Держи ум свой во аде и не отчаивайся», – так сказал старцу сам Спаситель, и его пребывание в попаляющем вечном огне пременилось на осияние от этого же огня.

Ученик преподобного Силуана, старец Софроний пишет: «По воскресении Своем Христос является исключительно тем, кто был способен воспринять Его уже в обоженной и просветленной плоти, пребывая невидимым для прочих людей. Так Свет Нетварный, «вся наполняяй», пребывает незримым для тех, кто не взыскал познать Бога всем существом своим. И опять, любопытная аналогия со светом физическим: он тоже невидим, если не находит воспринимающего и отражающего его предмета. При свете земного солнца природа становится великолепною для глаза. Свет же Божий, осиявший человека, делает его чудным образом преображенным: лица, самые банальные, как бы изуродованные грехом, в покаянной молитве озаряются Светом и видятся молодыми и даже прекрасными». [76].

Святитель Григорий Палама утверждает: «Тот, кто причастен Божественной энергии… сам как бы становится светом – он соединен со Светом и вместе со Светом видит совершенно сознательно все то, что остается сокрытым для лишенных этого благодатного опыта…»

Именно так было века спустя в далекой русской глубинке. Н.А. Мотовилов свидетельствует о своем разговоре с преподобным Серафимом. «Тогда он взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне: «Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобой: что же Вы глаза опустили, что не смотрите на меня?» Я отвечал: «Не могу смотреть, потому что из глаз Ваших молнии сыпятся. Лицо Ваше светлее солнца сделалось, и у меня глаза ломит от боли». Он отвечал: «Не устрашайтесь, Ваше Боголюбие, и Вы теперь также светлы стали, Вы ведь и сами точно в таком же именно свете находитесь благодатном, а то и видеть Вам того на мне нельзя было»…

Человек способен обожиться. А может стать обожженным. Все зависит от того, как приближается к аду – спускается в его бездны своим покаянием или идет на занимательную экскурсию под ручку с Мефистофелем. Что случилось с потемневшим лицом еще одного поклонника соловьевской Софии – Александра Блока?![153]

 

«Кто ты, зельями ночными

Опоившая меня?

Кто ты, Женственное Имя

В нимбе красного огня?»

 

Действительно, кто ты? Для «посвященных» – это вопрос риторический. Блок и другие масоны знали, какой это там красный огонек горит в алтаре ложи. Свет Шехины![154]

«Любопытно, что в трудах И.В. Лопухина, сподвижника Н.И.Новикова, «масон» определяется то как любовник Софии, то как ищущий Софии… Говорится, что масон находится в девственном браке с Софией и что в масоне сама София возжигает светильник, «путь к ней освещающий»… В то же время София называется Небесной девой, которая рождает чад Премудрости, то есть тех же масонов».

Не от этого ли «облучения» Шехины столь странно потемнело лицо поэта?! Инфернальный загар так удивлял окружавших его людей! Но демонический «Серебряный век» гнул свою интеллигентскую линию. Евгений Иванов размышлял так: «Представьте себе, если бы мы по‑человечески всем сочувствовали, […] впитывали бы в себя все скорби мира, как губка впитывает воду в себя, – представьте, как бы исказилось […] наше лицо […] и не стало ли бы оно лицом Демона. […] Лицом Богочеловека, прошедшего ад, не сродни ли было лицу обожженного адом Демона?»

 

Черные свечи

 

«…он входит в грудь мою огнем», – писал Бодлер о своем демоне. Игры с огнем всегда страшные. Но бывает – запредельно. Согласно каббалистическим представлениям, Шехина неизменно присутствует среди десяти мужчин, собравшихся для исполнения ритуала. И, оказывается, бывают (и существуют по сей день) ритуалы, в которых энергия этой космической сущности используется для человекоубийства. Вот о чем пишет в своей книге «Еврейский синдром» бывший член ХАБАДа Эдуард Ходос:

«По сообщениям израильской прессы, И.Рабин погиб после прочтения ультраортодоксами молитвы «Пульса денура», что в переводе на русский означает «удар огнем». Эта молитва – на уничтожение – произносится при черных свечах десятью мужчинами. И тот, на кого она прочитана, должен быть уничтожен в течение сорока дней… неисполнение ее может обернуться карой для тех, кто ее произнес. Во всем этом много мистики, но, как правило, так и случается…»[155]

А вот вам еще одна из разновидностей прелестного света и адского огня. Способ каббалистической медитации под названием «Небесный чертог» предусматривает бесконечные перестановки букв «священных имен», «…перестановки эти следует произносить голосом, подобным «реву» огня и бури с градом, что служит указанием на технику интенсивного дыхания. Вслед за медитирующим, принявшим облик Метатрона, к пению присоединяются сонмы ангелов; перестановки постепенно становятся все более сложными и произносятся во все более быстром темпе. Наконец является сам космический человек в облике всепожирающего огня…» [5]. Так и сказано: «всепожирающего»! Добавить больше нечего. Разве что пояснить – кто же такой Метатрон? Арье Барац пишет: «Достаточно сказать, что согласно Зогару тот ангел, который вел сынов Израиля через пустыню, ангел, в котором заключено имя Всевышнего (Шмот 23.20‑2), ангел, властвующий над всем миром, Метатрон, есть никто иной… как все тот же Ангел Смерти!»

Именно в этом опыте сознательного общения с сатаной берут свое начало инициатические практики тайных обществ. «Инициация ведь, – пишут адепты, – немыслима без столкновения с принципом зла во всей полноте этого опыта». Понятно, что происходит с душой «посвященного»?

Приведем еще одну цитату – о разгорячении самого молящегося иудея:«.. бесстрастная молитва бесполезна. Вот почему каббалисгы утверждают, что перед молитвой необходимо «воспламенить» свои чувства. «Твое слово – огонь», – об этом следует помнить во время чтения молитв. Хасиды, евреи, сведущие в учении Каббалы, вкладывают в молитвы не только чувства, но и движения. Молитва, прочитанная в статичной позе, редко бывает успешной». [5].

Главная каббалистическая книга «Зогар» буквально означает «сияние». Но «слово Зогар помимо основного своего значения имеет дополнительный смысловой оттенок, носящий характер предостережения, призыва к определенной внимательности и серьезности… Поэтому Зогар это не просто «сияние», но сияние сокровенное и в какой‑то степени опасное», – предупреждает современный комментатор. [94]. Книга рассказывает, в частности, как ее главные герои раби Шимон и раби Эльазар долгие годы скрывались от римских властей в пещере и вышли из нее, получив особые качества. Нет, не те, что может стяжать православный отшельник. Они горели злобой на род людской (недостаточно, с их точки зрения, благочестивый). «Увидели людей, которые пахали и сеяли. Сказали: «Оставили эти люди жизнь вечную и занялись делами преходящими!» Всякое место, на которое они бросали взгляд, тут же сгорало. Раздался голос с неба: «Чтобы мир Мой разрушить, вышли вы из пещеры? Ступайте назад в пещеру». Вернулись они и находились в пещере двенадцать месяцев. Под конец возроптали они: «Даже наказание грешников в Преисподней длится лишь двенадцать месяцев!» Раздался голос с неба и сказал: «Выходите из пещеры своей». Вышли они. И все, что сжигал раби Эльазар, исцелял раби Шимон. Сказал раби Шимон сыну: «Сын мой, достаточно для вселенной меня и тебя»». [94].

 

 

Перед вами обложка одного из номеров хабадского журнала «Лехаим», посвященного визиту в Россию в мае 2002 г. Джорджа Буша – младшего с супругой. Очень символично выглядят слова «Да благословит Б‑г Россию и Соединенные Штаты» на фоне фотографии, где США олицетворяет президент, а Россию – представитель «российской» ветви Хабада.

 

В нынешнем Любавичском хасидизме считают точно так же. И готовы испепелить «неправедный» род людской атомным огнем. Об этом человечестве в священной для ХАБАДа книге «Танья» написано: «Все клипот уничтожаются перед Всевышним, как будто их и не было, как сказано: «Все народы, как ничто перед Ним и т. д.». И далее: «Клипот и ситра ахара называются «рвота и испражнения», как известно». И еще, по поводу народов мира, которым «нет вознесения вовеки, разве только путем обращения их в ничто и полного уничтожения, как написано: «и дух нечистоты смету с лица Земли». «И значит, все три нечистые клипот будут уничтожены совершенно, обращены в ничто». (Цит. по [14]). Кажется, для исполнения этих яростных заклятий и атомной бомбы мало.

 

 

                      «Геула» (№ 12, февраль – март 1996 г.).

 

Эдуард Ходос предупреждает: «Никто не может гарантировать, что в эйфории ожидания своего Хабалского Мессии в их воспаленном коллективном разуме не возникнет дикое желание приблизить этот сладостный для них миг, нажав ядерную кнопку Всеобщего Апокалипсиса…

Невероятно, но факт: даже в страшном сне мы не можем представить себе верховную власть в руках ультраортодоксов ислама – ваххабитов, но при этом спокойно наблюдаем, как иудейские ультраортодоксы Хабада все туже затягивают петлю на шее Мира». [88][156].

Под аккомпанемент разговоров о борьбе с антисемитизмом они уже зажигают черные свечи. Вновь читается «Пульса денура». Отправить на тот свет весь род людской – вот это будет всесожжение! Вот это будет жертва! Неужели и перед ней устоит неоиудейский Б‑г, неужели и тогда не пошлет машиаха?!

В книге Эдуарда Ходоса приводятся две показательные фотографии. Одна из них говорит сама за себя, а другая посвящена Нафтали Бергу, который был ни много ни мало директором департамента научных исследований в Министерстве Обороны США.

Еще Лев Тихомиров писал о важности «чисто научным путем разработать значение «жертвы» в учении Каббалы, не непременно «человеческой», а вообще жертвы. Дело в том, что при несомненном обилии языческих источников Каббалы «жертва» должна в ней иметь большое значение».

И точно. «Любопытный пример – слово «дам», означающее на иврите «кровь». Это слово «сокрыто» в имени Адам, означающем «человек». В итоге каббалисты видят явный союз «дам» и буквы алеф (А), т. е. принципа жизни и смерти, «искры» сотворения. Союз А и «дам», результатом которого является Адам, они рассматривают как скрепленное кровью соглашение между человечеством и Богом.

Из предыдущего примера мы видели, что символика крови во взаимоотношениях между человеком и Богом чрезвычайно важна. Именно по этой причине люди всегда совершали кровавые жертвоприношения божествам. По еврейским обычаям все заветы между евреями и IHVH подтверждались кровавым жертвоприношением, в том числе и обрезанием». [18].

М.Назаров пишет: «Каббала стала формой оккультного контакта иудеев с их новым «отцом»‑сатаной для использования его потусторонней помощи «божьему народу» в его земных делах. При этом сатану приходится задабривать тем, что ему нравится, – и это порождает совершенно особые, оккультные формы экстремизма, ибо практически все известные виды сатанизма связаны с мучительными жертвоприношениями, в том числе человеческими».

О том, на что способна «наука каббала» ради собирания «искр высшего света», речь впереди… Вы уже чувствуете запах крови?

 

Часть третья