2020-06-29
4950
В центре внимания поэта всегда стоял образ простого человека-труженика. В суровые годы Великой Отечественной войны лирика Твардовского была созвучна поэзии большинства авторов: ратный подвиг солдат и героизм тыла, когда даже дети не оставались в стороне от этих событий. Вершиной творчества этого периода является поэма «Василий Тёркин» — своеобразный памятник духу русского человека на войне. Вскоре после войны Твардовский пишет поэму-воспоминание «Дом у дороги». Это взволнованный призыв поэта, обращённый ко всем живущим, не забывать прошлого, его уроков. Эта поэма о силе, стойкости и выносливости русского человека, о любви, подвергшейся тяжёлым испытаниям, о святости и чистоте воинского долга солдата. В следующей поэме «За далью — даль» поэт путешествует не только в пространстве от Москвы до Владивостока, но и во времени, осмысливая путь, пройденный страной и её народом, вспоминает тревожную юность. Органическая связь прошлого и настоящего помогает лучше понять современность. Поэт скажет: «Кто прячет прошлое ревниво, тот вряд ли с будущим в ладу». И на каждом из этих этапов муза «тревог и потрясений» с особой поэтической силой и искренностью воплощала самое важное, сокровенное в сознании и чувствах миллионов народных масс. Поэзия Твардовского — своеобразная поэтическая энциклопедия времени, его лирическая, эпическая, временами драматическая история. Великие события отразились в его творчестве в форме прямого их изображения и как отдельные переживания, размышления.
Если разделить всё творчество поэта на два этапа: довоенный и послевоенный, — то нетрудно заметить, что в первом преобладает политическая тема: тема тяжёлой доли крестьян и рабочих, например, «Дневник председателя колхоза», во втором же мы явно видим тему времени, тему прошлого и будущего. Особенно явственно отголоски прошлого слышатся в поэме Твардовского «По праву памяти», где центральное место занимает проблема того, какую долю «отец народов» уготовил своим детям. Выразительно и твёрдо названная «По праву памяти» поэма родилась как акт сопротивления, уже своим названием взрывала страшное молчание, покрывающее прошлое — многие годы сталинского режима. Эта поэма Твардовского адресована современной молодежи, обращена к её духовно-нравственным, идейным поискам и устремлениям: «Вам — Из другого поколения», — обращался поэт. История не делится на отрезки, события её не распределяются по чинам и званиям: каждый отвечает за всё, что было в прошлом, совершается в настоящем и произойдёт в будущем: Давно отцами стали дети, \ Но за всеобщего отца\ Мы оказались все в ответе, \И длится суд десятилетий \И не видать еще конца.
В одном из своих писем, адресованном начинающему поэту, Твардовский так формулирует признаки настоящей поэзии: «…есть тема, не выдуманная от желания писать стихи, а та, от которой деваться некуда, если не одолеть её; есть сердце, не ограждённое мелочным себялюбием от других сердец, а открыто обращённое к ним; есть, наконец, желание думать и додумывать для себя до конца, до полной уверенности то, что кажется уже достаточно обдуманным другими, готовым (готового ничего нет в области мысли) — всё с самого начала проверить». Тема «малой родины»,родная Смоленская земля явилась одной из первых тем творчества Твардовского. В стихотворениях «За тысячу верст», «О Родине», «За распахнутым окном» и в других стихах Твардовский признается, что милей ему родная сторона, пусть и незнаменитая, но своя, хотя бы потому, что именно на ее просторах родилась его душа. «С родным Загорьем «связано все лучшее, что есть во мне. Более того – это я сам как личность. Эта связь всегда дорога для меня и даже томительна».
В произведениях поэта часто возникают воспоминания детства и юности: лесная смоленская сторона, хуторок и деревня Загорье, беседы крестьян у отцовской кузницы. Отсюда пошли поэтические представления о России, здесь с отцовского чтения заучивались наизусть строки Пушкина, Лермонтова, Толстого. Стал сам сочинять. Пленили его «песни и сказки, что слышал от деда». В начале поэтического пути помощь оказал М. Исаковский, работавший в областной газете «Рабочий путь», – публиковал, советовал.
Ранние стихи «Урожай», «Сенокос», «Весенние строчки» и первые сборники – «Дорога» (1938), «Сельская хроника» (1939), «Загорье» (1941) связаны с жизнью села. Стихи богаты приметами времени, щедро наполнены конкретными зарисовками жизни и быта крестьян. Это своеобразная живопись словом. Стихи чаще всего повествовательные, сюжетные, с разговорной интонацией. Связь с поэтическими традициямипоэзии Некрасова.
Автору удаются колоритные крестьянские типы («мужичок горбатый», «Ивушка»), жанровые сцены, юмористические ситуации. Наиболее известное – «Ленин и печник» – рассказ в стихах. Ранние стихи полны молодого задора, радости жизни.
Большое место в творчестве Твардовского занимает тема поэта и поэзии. Следующая тема «Уроки и заповеди мастера». В этих стихотворениях поэт понимал творчество как открытие, а славу воспринимал как мелочное недоразумение. Твардовский возлагал огромную ответственность на тех, кому дан талант и желание говорить. Поэтому поэт был чрезвычайно требователен к себе и к своим коллегам:
«Верно, горшки обжигаю не боги,
Но обжигают их – мастера!»
считая, что «слово - тоже дело».
Стихи о любви в творчестве Твардовского малочисленны. Как правило, любовь понимается поэтом широко: это и чувство к женщине, и чувство к родной земле, это и дружба, и глубокая привязанность. Главное для автора – это чувство ощущение «локтя», поддержки.
В военных и послевоенных сборниках «Стихи из записной книжки» (1946), «Послевоенные стихи» (1952) главное место занимает тема патриотическая – в самом важном и высоком значении этого слова: военные будни, долгожданная победа, любовь к родине, память о пережитом, память о погибших, тема бессмертия, антимилитаристический призыв – вот скромно очерченный круг проблем. По форме стихи разноплановы: это и зарисовки с натуры, и исповеди-монологи, и торжественные гимны:
Стой, красуйся в зарницах
И огнях торжества,
Мать родная, столица,
Крепость мира, Москва!
Тема войны – одна из центральных в творчестве Твардовского. Стихотворения военной лирики вышли сборниками «Возмездие» и «Фронтовая лирика». Их основные темы — сражающаяся, непокоренная родина, беспримерное мужество ее защитников и тема священной мести врагу. Погибшие на войне сделали все для освобождения родины («Все отдав, не оставили / Ничего при себе»), поэтому и дано им «горькое», «грозное право» завещать оставшимся беречь в памяти прошедшее, завершить в Берлине долгий путь и никогда не забыть, какой ценой долгожданная победа была завоевана, сколько было отдано жизней, сколько разрушено судеб.
Самым сильным произведением Твардовского о войне признано стихотворение «Я убит подо Ржевом». Монолог убитого, обращенный к оставшимся жить, потрясает. Только мертвые могут так строго судить живых. Павший в кровопролитных боях обращается к живым — «братьям». Безымянный солдат погиб негероически — убит вместе с другими при бомбежке, похоронен в общей могиле в болоте. Солдат хочет знать, взят ли Ржев, защитили ли Москву, победили ли фашистов. Герой завещает беречь память о павших.
А. Т. Твардовский пишет о великом солдатском братстве, рожденном в годы испытаний. Великолепный образ Василия Теркина сопровождал бойцов на фронтовых дорогах. Жизнеутверждающе звучит мысль о необходимости «счастливым быть» всем, кто из братьев-воинов остался в этой войне жив.
Тема исторической памяти пронизывала и всю послевоенную лирику поэта, вплоть до последних дней. Твардовский упорно пытался разобраться в происходящем в стране. Его поэмы «По праву памяти», «Памяти матери» также посвящены покаянию и осмыслению прошлого, причем не только своей матери, а нескольких поколений русских людей. Можно сказать, что память о войне так или иначе живет в каждом послевоенном стихотворении. Она стала частью его мироощущения. Что дало право литературоведу сказать, что память о войне в стихотворении «Я знаю, никакой моей вины…» «выходит наружу с огромной, пронзительной силой боли, страдания и даже какой-то собственной вины перед теми, кто навсегда остался на далеком берегу смерти»? Обратите внимание, что в самом стихотворении нет высокой лексики, нет и «далекого берега смерти», о котором пишет исследователь.
В произведениях о войне А. Т. Твардовский отдает дань уважения доле вдов и матерей погибших солдат:
Вот мать того, кто пал в бою с врагом
За жизнь, за нас. Снимите шапки, люди.
В позднем творчестве А. Т. Твардовского можно увидеть целый ряд тем, которые принято называть «философскими»: размышления о смысле человеческого бытия, о старости и молодости, жизни и смерти, смене людских поколений и радости жить, любить, работать. Многое в сердце человека, в его душу заложено в детстве, в родном краю. Словом, благодарности начинается одно из стихотворений, посвященных родине:
Спасибо, моя родная
Земля, мой отчий дом,
За все, что о жизни знаю,
Что в сердце ношу своем.
Лирический герой его поздней поэзии – это прежде всего мудрый человек, размышляющий о жизни, о времени, например, в стихотворении "Некогда мне над собой измываться...", где главным спасением человека от беды становится труд, творчество. Над традиционной темой о поэте и поэзии раздумывает лирический герой А.Твардовского поздних лет во многих стихотворениях, например, в произведении 1959 года "Жить бы мне соловьем-одиночкой..."
Твардовский –тонкий лирик-пейзажист. Природа в его стихах предстает в пору пробуждения жизни, в движении, в ярких запоминающихся образах.
«Жизни выстраданной сласть», свет и тепло, добро и «горькое недобро» воспринимаются поэтом как непреходящие ценности бытия, наполняющие каждый прожитый час смыслом и значением. Вдохновенный труд дает человеку, по мнению Твардовского, чувство достоинства, осознание своего места на земле. Немало строк посвящено писательскому труду: друзьям и врагам, людским достоинствам и порокам, открывающимся в сложную пору исторического безвременья. Как истинно русский поэт Твардовский мечтает о свободном творчестве, независимом от политиков, трусливых редакторов, двоедушных критиков.
Своеобразие лирики.
Великой Отечественной войне посвящены многие лирические произведения А.Т. Твардовского. Одно из них, «Я знаю, никакой моей вины...», отражает внутренний конфликт лирического героя, вернувшегося с фронта. Рациональная оценка того, что он выжил, а многие другие погибли, представлена как парадоксально несоединимая с нравственным отношением лирического «я» к этому факту. Лирический герой страдает за всех, кто погиб на войне, поэтому их образ предельно обобщен («в том, что они, кто старше, кто моложе...»).
Сложность переживаний лирического «я» отражает синтаксический строй стихотворения: все текст — единое предложение, «отягченное» пояснительными конструкциями. Неспешность печальных размышлений передает стихотворный размер произведения — пятистопный ямб (в русской литературе традиционно связанный с мотивами рефлексии о смысле существования, жизненном пути человека). Паузы внутри строк еще в большей степени замедляют звучание стиха, акцентируют ключевые по смыслу слова. Лирический герой не формулирует свое ощущение от произошедшего внятно, стихотворение заканчивается на полуслове («но все же, все же, все же...»), но эта недоговоренность сильнее всяких деклараций отражает скорбь лирического субъекта, чувство невозвратимого долга перед павшими.
Стремление выразить себя в слове связано и с творческим самоопределением лирического «я». В стихотворении «Вся суть в одном единственном завете...» он характеризует себя как обладающего уникальным знанием о мире, которое открыто ему одному. Акцентирует читательское внимание на этой мысли синтаксис 3-й и 4-й строк стихотворения, где на микроуровне используется прием кольцевой композиции:
Я это знаю лучше всех на свете —
Живых и мертвых, — знаю только я.
Это знание определяет творческое кредо лирического субъекта — выразить истину вербально, но «так, как я хочу», и лишь тогда, когда придет время. Пафос произведения связан с мыслью о невозможности для лирического «я» передать право на творческий акт и ответственность за него кому-либо иному (чтобы усилить эту мысль, автор прибегает к анжанбеману: «Сказать то слово никому другому, / Я никогда бы ни за что не мог / Передоверить»). Из всех «живых и мертвых» лирический субъект выделяет Льва Толстого. Но противопоставляя себя ему, лирический субъект, всего «лишь смертный», отказывается нарушить завет (что подчеркивает еще один перенос в тексте стихотворения: передать свое слово о мире «Даже Льву Толстому — / Нельзя»). Программный характер стихотворения определяет его энергичное звучание, экспрессивность текста усиливает несовпадение границ строк и синтаксических конструкций.
В лирике А.Т. Твардовского отразилась трагичность человеческой судьбы, обусловленная не только войной, но и другими историческими процессами и катаклизмами. В стихотворении «В краю, куда их вывезли гуртом...» звучит тема насильственного переселения людей, происходившего в годы сталинских репрессий. Субъектная структура стихотворения усложнена: лирический повествователь излагает историю своих родителей, которых помимо их воли отправили жить «на север, тайгою запертой». Параллельно с его восприятием этих событий дана точка зрения на происходящее его матери. Лиризм произведения определяется тем, что взгляды повествователя и героини совпадают, их высказывания стилистически близки друг другу.
Повествователь воспринимает случившееся с определенной временной дистанции, он подчеркивает массовость переселения («их вывезли гуртом»), обобщает все испытания, выпавшие на долю этих людей в лаконичной фразе: «Всего там было — голода и холода». Во второй строфе представлены воспоминания матери, которую особенно тяготит образ чуждого, «немилого кладбища». Суровость таежной природы, мощь лесов «без края и конца» вызывает не восторг героини, а ощущение «нелюдимости» этих мест. Данный по контрасту с этим пейзажем голый погост, где «ни деревца, ни даже прутика тебе единого», лишь подтверждает мысль героини о непригодности северного края для жизни человека. Пространственная близость кладбища к баракам, где живут люди, кажется и ей, и повествователю чудовищной. Антитезой этой картины становится образ погоста в родной стороне, возникающий во снах и воспоминаниях героини. Это кладбище гармонирует с природой («...взгорок тот в родимой стороне / С крестами под березами кудрявыми»). Но страшная реальность перекрывает иллюзию: пробуждение напоминает о близости живых к мертвым в этих краях: «А за стеною — кладбище таежное...» В последних двух четверостишиях речь повествователя моно-логична: его мать обрела покой не на том страшном погосте, но, вероятно, на городском кладбище, где могилы стеснены, как в коммунальной квартире. Мечта героини осталась нереализованной (березы над ее могилой «не те»), родовое гнездо и погост лирическим героем утрачены:
А тех берез кудрявых — их давно
На свете нету. Сниться больше нечему.
Последняя строка стихотворения «рассечена» на два коротких предложения, которые звучат как приговор всем мечтам и надеждам, выражая трагизм мироощущения лирического субъекта. Он замечает, что становится не важно, каким высшим замыслом, «метой» ознаменована вечность, если лишен самого дорогого — родного и близкого — человек.
Практическое задание:
Вопросы и задания:
