Первая неформальная демонстрация

К началу 1988 г. в Кирове существовало три неформальных объединения: «Верлибр»; эколого-патриотический дискуссионный клуб «Вятское Товарищество» (руководители В. Любимов и С. Останин) и образованный в педагогическом институте «Вятский нефилософский кружок», проводивший теоретические семинары о государстве, революции, анархизме и самоуправлении. Члены всех трёх групп знали друг друга, были немногочисленны (около трёх десятков человек во всех), по социальному положению относились к рядовой интеллигенции и маргиналам. За деятельностью всех групп наблюдали сотрудники идеологического отдела КГБ, сумевшие внедрить своих агентов в их среду. На этом этапе для вятских неформалов характерны были: 1) лояльность курсу реформаторского крыла в руководстве КПСС, идеологии марксизма-ленинизма, социалистическому строю и его ценностям (только в 1990-91 гг. они станут явными антикоммунистами, да и то не все); 2) чётко выраженная антибюрократическая направленность.

Весной 1988 г. у руководителей «Вятского нефилософского кружка родилась идея - организовать в день рождения В.И. Ленина свою демонстрацию и свой митинг и тем самым бросить открытый вызов местной бюрократии. Чтобы понять истоки данной затеи, вспомним ситуацию в стране. В 1985 – 1987 гг. в партии и обществе господствовало убеждение, что у «перестройки» нет противников. Но к апрелю 1988 г. стало очевидным, что это иллюзия. Выступление Б. Ельцина на Октябрьском 1987 г. пленуме ЦК стало сигналом о появлении радикальной оппозиции курсу Горбачёва («перестройка буксует!»). 13 марта 1988 г. в газете «Советская Россия» вышла статья Н. Андреевой в защиту Сталина, выражавшая взгляды консерваторов, напуганных подрывом идеологических святынь советского коммунизма. В феврале-марте 1988 г. был реабилитирован репрессированный в 1938 г. большевик Н. Бухарин. Вспыхнул армяно-азербайджанский конфликт по поводу Нагорного Карабаха. На Февральском 1988 г. пленуме ЦК Горбачёв провозгласил сенсационный лозунг «Вся власть Советам!» В печати развернулась дискуссия о политической системе социализма. В центр общественного внимания публицисты поставили феномен бюрократизма – главного тормоза перестроечных усилий партии. И в партийном руководстве, и в обществе росло понимание того, что партийный аппарат на местах не верит в реформы Горбачёва и саботирует их, клянясь на словах в верности новому курсу. В этой тревожной атмосфере вятские неформалы решили заявить о поддержке Горбачёва и «перестройки», заставить местные власти раскрыться и показать своё истинное лицо.

Роль лидера принял на себя организатор «Вятского нефилософского кружка» Сергей Бачинин (р. 1956). С 1987 г. он работал ассистентом кафедры философии педагогического института и навлёк на себя возмущение коллег-догматиков своими нетрадиционными взглядами и «вызывающим видом и поведением». Руководство института искало повод для ликвидации кружка, о занятиях которого с неудовольствием говорили уже в обкоме партии.

В середине апреля (1988) в людных местах города были расклеены машинописные листовки-извещения: «Внимание! 22 апреля в 18 часов состоится неформальная демонстрация и митинг, посвящённые 118-й годовщине со дня рождения В.И. Ленина, под лозунгами: 1. Вся власть Советам! 2. С Лениным и Горбачёвым против бюрократии за социализм! 3. Меньше бюрократии, больше самоуправления! 4. Спецпайки, спецбольницы, спецстоловые, спецхраны – народу! <...> 6. Установить памятник жертвам сталинского террора в г. Кирове! 7. Биохимзавод – за черту города! 8. Убрать стадион с могил героев революции! <...>». План мероприятия предусматривал выход на площадь Конституции к памятнику Ленину с возложением к нему цветов, шествие по улице Коммуны к обелиску героям гражданской войны (напротив стадиона «Динамо») и митинг около него. Появление в городе самодельных листовок повергло власти в панику, и они решили сорвать мероприятие неформалов, а если не удастся – вызвать негативное отношение к нему. Им невыносима была сама мысль о том, что кто-то смеет ставить им какие-то требования и обращаться с инициативами к обществу, не получив на то официального разрешения. Против горстки нахалов единым фронтом выступили: обкомы и горкомы партии и комсомола, их печатные органы «Кировская правда» и «Комсомольское племя», городской исполком, местная госбезопасность и милиция, части кировского гарнизона, областной совет воинов запаса («афганцы»), администрация педагогического института. Ни запугать, ни расколоть неформалов не удалось. Запретить их акцию как незаконную от лица горисполкома – тоже не получилось: в Конституции СССР имелась статья 50 с перечислением прав граждан на митинги, шествия и демонстрации.

22 апреля к 18 часам демонстранты собрались в сквере у кафе «Полянка» на углу улиц Коммуны и Володарского. Сотни прохожих у ограды сквера наблюдали за необычным зрелищем. Партийные и комсомольские функционеры развернули в сквере контрпропаганду, отговаривали от «бессмысленной затеи». Люди в штатском, выдавая себя за «трудящихся», гнали прочь пытавшихся фотографировать происходящее. Уличные репродукторы транслировали песни о Ленине, заглушая завязавшуюся дискуссию. Затем демонстранты надели на себя свои лозунги и направились на площадь к памятнику Ленину. Было их всего около 25 человек. Зато их шествие сопровождали зрители числом более тысячи. К лозунгам, объявленным в листовке, добавились ещё: «Нет – экстремизму, национализму, конформизму!», «Земля – крестьянам! Фабрики – рабочим! Печать – поэтам!» На площади милиция допустила возложить цветы к памятнику только троих неформалов. За обкомом стоял наготове отряд солдат, а перед обкомом – поливальные машины. Когда демонстранты двинулись по направлению к стадиону, плотные милицейские кордоны постарались перекрыть близлежащие улицы, чтобы воспрепятствовать сбору людей на митинг. Была попытка дюжины бывших «афганцев», дезинформированных партийно-комсомольскими верхами, остановить шествие неформалов («Если скажут что-нибудь антисоветское – морды будем бить»). На митинге около памятника погибшим в гражданскую войну активист «Вятского Товарищества» С. Останин зачитал документы о том, что стадион был в 1931 г. выстроен на их могилах. С речью о важности самоуправления в борьбе с бюрократией выступил С. Бачинин. Но затем инициативу перехватили функционеры, забалтывая митинг и не давая выступить больше никому. И всё-таки первая за многие десятилетия настоящая демонстрация состоялась.

В двух официальных газетах (а других тогда не существовало) акция неформалов была подвергнута осмеянию и шельмованию. Активные члены «Вятского нефилософского кружка» были уволены из вузов, в которых работали. Ректор пединститута запретил проводить в нём заседания кружка. Первый секретарь горкома партии Ю. Тупиков публично назвал демонстрацию «провокационной затеей, в которой приняли участие уголовники и безработные, выполнявшие приказ из центра». Кировские партаппаратчики, стремясь настроить общественное мнение против неформалов, добились обратного: о них заговорил весь город. Люди искренне не понимали – чего испугалась власть? Чем страшна кучка интеллигентной мирной молодёжи? И к неформалам стали прислушиваться. В них стали видеть людей, не боящихся говорить правду вслух. А они сами оценивали происшедшее как первый и удачный шаг в публичную политику и стали готовить новые, более серьёзные акции.

 

Борьба за демократию

Одной из важнейших задач молодых радикалов было будить общество, вселять в людей уверенность, что от их мнения и поведения многое зависит, вовлекать их в обсуждение и решение острых вопросов жизни. Следующей их победой была уступка властей в деле возвращения Трифонова монастыря церкви (лето 1988 г.) Всего в 1988 г. в Кировской области было открыто 7 приходов (в 1987 г. – 2), в 1989 г. – 13. Верующим возвратили восемь закрытых ранее храмов, и начато строительство трёх новых.

Главным политическим событием 1988 г. стала XIX партийная конференция. Перед её проведением ЦК КПСС опубликовал тезисы по проблемам, которые предстояло на ней поднять, и призвал коммунистов и беспартийных включиться в их обсуждение. Кандидатуры делегатов конференции тоже должны были выдвигаться и обсуждаться открыто (чего давным-давно не было в партии). Районными и городскими парторганизациями было выдвинуто более 80 кандидатов на 29 мандатов. В Кировском обкоме КПСС, однако, не стали экспериментировать с альтернативностью и обеспечили прохождение в делегаты заранее подобранных лиц. Среди них были несколько крупных чиновников центральных ведомств, представители местной номенклатуры и проверенные рядовые трудящиеся, никем не избиравшиеся. В парторганизациях начался ропот. В «Кировскую правду» пошли письма с недоумёнными вопросами. Неформалы мгновенно отреагировали на ситуацию. 5 июня 1988 г. они организовали митинг, на котором разоблачили бюрократический трюк как «фарс вместо выборов». Главными лозунгами были: «Делегаты назначены сверху!», «Добивайтесь перевыборов делегатов на конференцию!» Ими были предложены парторганизациям свои кандидаты, известные как «борцы за перестройку» – преподаватель Кировского пединститута О. Новосёлов, журналист «Московских новостей» А. Нежный и опальный тогда политик Б. Ельцин. Но раскачать партийную массу, привыкшую подчиняться воле начальства, так и не удалось. Это было наглядным свидетельством отставания партии в перестройке. А неформалов стали приглашать на политические дискуссии райкомы комсомола, искавшие новые формы работы с молодёжью.

В 1988 г. неформалы стали зачинателями альтернативной газеты «Трибуна». Отпечатанные на машинке листы наклеивались на 5-метровую полосу ватмана, которая привязывалась к ограде сквера на углу улиц Коммуны и Володарского. Материалы газеты давали информацию о развёртывании демократических процессов в стране, области и городе, разоблачали уловки местной бюрократии по удушению гласности. Газету срывала милиция, за её вывешивание налагали штрафы, и люди понимали – то, что в ней напечатано, не напечатают больше нигде. Фактически это был зародыш будущей свободной прессы, которая появится у нас с 1990 г. (первые бесцензурные газеты: «Вятский наблюдатель», «Выбор», «Вятский край»).

Главным политическим событием 1989 г. стал Первый съезд народных депутатов СССР. Выборы на него по новому избирательному закону впервые были альтернативными: на одно место выдвигалось несколько кандидатов. Кандидаты должны были представить и защищать свои избирательные программы. Это было крупное демократическое нововведение, серьёзно осложнившее партийной бюрократии проталкивание в законодательный орган страны тех, «кого надо» (начальников и молчальников, как говорили в народе). Кампания по выборам зимой-весной 1989 г. активизировала по стране протестное движение. В обстановке нарастания экономических трудностей усиливались антибюрократические настроения, стремление выдвинуть независимых кандидатов. Их группы поддержки действовали намного изобретательней официальных структур. В Кирове основная интрига развернулась вокруг борьбы в избирательном округе № 197 между знаменитым врачом-хирургом В. А. Журавлёвым и обычным инженером завода им. ХХ партсъезда В. В. Клюкиным. Первого поддерживал всей своей мощью обком партии. Второй получил помощь демократически настроенных активистов, в том числе неформалов. Не имея никакой множительной техники, они распространяли напечатанные через копирку на папиросной бумаге листовки и нарисованные от руки карикатуры. В них проводилась главная мысль: Журавлёв – ставленник обкома, живёт в обкомовском доме, лечит правящую верхушку, сам является членом обкома и облисполкома; его интересы срослись с интересами консервативной части местного руководства. Чью же волю он будет выражать как депутат? Да, он прекрасный врач, так пусть лечит, а не просиживает штаны в парламенте! Клюкин же будет настоящим защитником народных интересов, он такой же, как вы – простые люди. Хочешь водки и вина? – Голосуй за Клюкина! (осенью 1988 г. в городе введены талоны на спиртное). Такая хлёсткая и зубастая агитация была гражданам в новинку, хотя в ней было немало пережимов. Сторонники Журавлёва были поставлены в положение оправдывающихся и отбивающихся. При этом ничего зазорного про Клюкина они не знали. Результат: победа Клюкина на выборах с перевесом в 21 тысячу голосов и поражение – не Журавлёва, но аппаратной бюрократии.

В марте 1988 г. облисполком принял «решение о разрешении» начать подготовку к строительству в г. Кирове опытной парогазовой установки, которая должна была решить проблему энергоснабжения. В былые времена её бы построили, никого не спросив, без всякой экологической экспертизы. В этом был ведомственный интерес Министерства энергетики. Но в 1989 г. демократы, узнав о принятом решении, подняли на ноги общественность, привлекли специалистов. «Очевидно, по старинке нас считают безропотными и послушными винтиками, если по результатам опытов над нами собираются делать заключения о целесообразности строительства подобных объектов в других городах и регионах страны», – говорилось в их листовке. Организовалось мощное массовое движение протеста против «парогазового Чернобыля на вятской земле». В феврале 1990 г. горисполком вынужден был отказать в проектировании ОПГУ-250 в Кирове.

С 1988 г. в борьбе неформалов с местной властью постоянным был вопрос о привилегиях высоких начальников, нарушающих социальную справедливость. Тема была популярна в народе, так как в 1989–1991 гг. практически на все товары массового спроса были введены талоны нормированного распределения. Нормы снижались, да ещё надо было суметь отоварить карточки, высмотреть – где выбросили в продажу нужное, отстоять огромную очередь за каким-нибудь сахаром или подсолнечным маслом. Люди знали, что чиновники живут в этом смысле без проблем, а свои беды считали результатом их руководящей деятельности. И власть уже не могла игнорировать такие настроения населения. Весной 1990 г. большое возмущение в городе произвело известие о том, что несколько высокопоставленных чиновников обкома и облисполкома незаконно (в обход очереди) получили улучшенное жильё. Областной совет профсоюзов, реагируя на письма граждан об этом, передал дело в прокуратуру. Обком комсомола пошёл ещё дальше – потребовал отставки виновных руководителей обкома партии, включая первого секретаря. Партийная власть получила удар, откуда не ждала: не от бузотёров-неформалов, а от всегда ранее послушных профсоюзов и комсомола. Виновные, правда, отделались лишь выговорами, сохранив и должности, и неправедно полученные квартиры. Но это ещё ниже уронило авторитет партийной власти в глазах населения, узнавшего о скандале из газет.

Грозным сигналом о потере доверия народа к партии стали в 1989 г. выход коммунистов из КПСС и нежелание беспартийных вступать в её ряды. В Кировской области за этот год 1645 человек сдали свои партийные документы, в том числе 61 кандидат в члены КПСС. Из них: рабочие – 56%, колхозники – 4.8%, служащие – 14.9%, пенсионеры – 24.3%. По партийному стажу: до 5 лет – 11.2%, свыше 20 лет – 48.8%. В течение года не вела приёма в партию 2091 первичная организация (73.5%). В следующие два года процесс разрыва с партией её членов шёл по нарастающей, что говорило о её смертельном кризисе. Только за январь-март 1991 г. из областной парторганизации выбыло 4820 человек (5.8%). Самый активный выход из партии в эти месяцы наблюдался в Кирово-Чепецкой городской (13.1%) и Оричевской районной (10.2%) парторганизациях. Причины отказа от членства в партии у разных людей были разные. Важно то, что это было сознательно и добровольно принятое политическое решение (раньше из КПСС только с позором исключали). Подобное же происходило и в комсомоле. И на XXV областной комсомольской конференции в декабре 1989 г. уже было заявлено, что комсомол не претендует на роль выразителя интересов всей молодёжи и готов сотрудничать с другими (неформальными) молодёжными организациями. При этом комсомол демонстрировал всё большую самостоятельность по отношению к местному партийному руководству, смелее становилась газета «Комсомольское племя». В ноябре 1990 г. газета сменила название на «Наш вариант» и затем выделилась из издательства «Кировская правда» как самостоятельное предприятие.

Центральным политическим вопросом на рубеже 1989 и 1990 гг. стали подготовка и проведение выборов на съезд народных депутатов России и в местные Советы. То тут, то там возникали клубы избирателей, был создан Координационный общественный центр «Выборы-90» для организации поддержки демократически настроенных кандидатов и противодействия местной бюрократии. В протесте против регистрации безальтернативных кандидатов из числа номенклатурных работников объединились неформалы, представители рабочих коллективов и комсомола: «Зачеркнём кандидата-одиночку!» С этой целью 25 февраля 1990 г. по их призыву на стадионе «Машиностроитель» был проведён первый общегородской предвыборный митинг. Главные лозунги: «Власть Советам, а не партиям!», «Кировская правда» - правда обкома!», «Нет экстремизму и анархии!», «Да здравствует февральская 1990 г. мирная революция!» Приглашённые партийные и советские руководители и их помощники не смогли завоевать аудиторию – их освистывали и захлопывали. Необычным было присутствие на трибуне священника (В. Л. Чаплин) и чёрно-жёлто-белого «национального» российского флага 1858 г., принесённого местными патриотами. При большом стечении народа (4-5 тысяч) не произошло ни одного правонарушения. После выборов 4 марта в областном и городском Советах сформировались демократические фракции. Первый секретарь обкома Осминин вопреки своему желанию не был избран председателем областного совета.

В марте 1990 г. Третий съезд народных депутатов СССР отменил 6-ю статью Конституции о руководящей роли КПСС. Это открыло дорогу складыванию в стране многопартийной системы. В Кировской области первыми заявили о праве на существование Социал-демократическая партия России, Демократическая партия России, Республиканская народная партия (русские националисты) и Партия зелёных. 8 сентября 1990 г. социал-демократы провели второй общегородской политический митинг (свыше 1000 участников). В его резолюции депутатам Советов предлагалось: устранить идеологический диктат КПСС в средствах массовой информации, в правоохранительных органах; передать здание горкома партии под общественно-политический центр, забрать у обкома партии и акционировать издательство «Кировская правда» и т.д. Социал-демократы первыми стали использовать во время своих акций красно-сине-белый российский флаг. В 1990 г. ряд партий, группы депутатов всех уровней и общественные организации РСФСР, относящие себя к демократическим, объединились в движение «Демократическая Россия», оппозиционное КПСС. В Кирове было создано его региональное отделение.

Год

Год начался с трагических событий в Прибалтике. В столицах Литвы и Латвии союзное руководство предприняло попытку вооружённого подавления сторонников независимости этих республик, в ходе которой были убиты мирные люди. В стране поднялась буря возмущения. Официальные кировские власти постарались сгладить тяжёлое впечатление от трагедии. А вятские демократы выступили с обращением к жителям области, в котором разъяснялась суть происходящего: «Первые три недели 1991 г. ознаменовались переходом реакционных сил в наступление. <...> Прибалтика есть лишь испытательный полигон, где отрабатываются методы введения диктатуры по всей стране. <...> Сегодня не время заниматься выяснением тонкостей идейных оттенков. Сегодня нашим лозунгом должно стать: «Нет диктатуре! Сторонники демократических реформ, объединяйтесь!» «Кировская правда» отказалась напечатать это обращение. Но его согласился опубликовать В. Смирнов, редактор «Вятского края». В конце января местные социал-демократы около памятника С. Халтурину провели митинг протеста. На нём обвиняли в совершённом в Прибалтике преступлении КПСС и Президента СССР М. Горбачёва, требовали его отставки.

17 марта 1991 г. состоялся первый в истории страны референдум о сохранении в обновлённом виде разваливающегося СССР и о введении в России поста президента. Результаты голосования в стране и в Кировской области были близкими: на оба вопроса большинство граждан ответило положительно. 12 июня в РСФСР прошли выборы первого президента. Кандидаты от КПСС на этот пост потерпели сокрушительное поражение и в республике, и в нашей области. Президентом стал Б. Ельцин, получив сразу более половины голосов. Обозреватель «Кировской правды» с горечью писал: «Коммунисты, Компартия РСФСР самокритично и мужественно признали: «Мы проиграли». Вследствие этого во многих партийных комитетах и организациях, среди части коммунистов добавилось растерянности, неопределённости. Словно переступили какую-то черту и не могут опомниться. <...> И если в партийных сферах общественный тонус снижается, то в лагере демократов наоборот – царят подъём, эйфория по поводу победы, удовлетворение достигнутым». Ничего серьёзного не смогли предпринять местные коммунисты против указа Президента Ельцина о ликвидации партийных организаций на производстве, хотя первый секретарь обкома Осминин призвал их проводить митинги и демонстрации протеста. Депутатская группа областного Совета «Коммунисты за демократию» выступила с заявлением о поддержке российской власти и отмежевалась как от руководства Компартии России, так и от руководства обкома.

Кульминационным событием 1991 г. явился путч ГКЧП 19 – 21 августа. В 6-30 утра 19 августа активист вятской «Демократической России» В. Кощеев телефонными звонками поднял по тревоге местных демократов, сообщив радиоинформацию о перевороте. Через 5 часов редакция газеты «Выбор» выпустила на ксероксе листовки с «Обращением» российского руководства. В нём ГКЧП объявлялся незаконным и содержался призыв к отпору путчистам и к всеобщей бессрочной забастовке. Начальник УКГБ генерал-майор А. Вихрачёв по приказу из Москвы В. Крючкова (члена ГКЧП и главы КГБ) привёл сотрудников в повышенную боевую готовность и ждал дальнейших распоряжений. За два года до этого он, выступая перед журналистами, говорил, что если КГБ получит приказ уничтожать инакомыслящих, то будет вынужден выполнить его. Но некоторые офицеры уже в первый день путча подходили к Вихрачёву, отказываясь служить самозванному «Комитету», и даже вышли из КПСС, несмотря на угрозу увольнения. Командование дислоцированной в Кировской области войсковой части встало на сторону ГКЧП, провело агитацию в его пользу и приказало снять портреты Горбачёва в служебных и жилых помещениях. Было выдано личное оружие, подобрано 12 вооружённых солдат, готовых выехать на подавление «экстремистов-демократов». Но офицеры части (от капитана до подполковника), несмотря на преследования начальства, 19 – 21 августа убеждали солдат не подчиняться таким приказам. Партийным структурам районов области из обкома поступило указание обеспечить выполнение всех распоряжений ГКЧП. В райцентрах готовились аресты немногочисленных демократов, которые осмелились встать в пикеты с самодельными лозунгами и российскими триколорами (например, в Уржуме).

До вечера в городе не происходило ничего примечательного. Но в 17-30 местное телевидение передало выступление председателя облисполкома В. Десятникова о поддержке им законных российских властей и их призыв к сопротивлению перевороту. В 18-30 демократы организовали на Театральной площади митинг под лозунгами «Хунте – гражданское неповиновение», «Армия, не стреляй в народ!», «Мы с Ельциным!» и т.д. Собравшихся оповестили о позиции российской власти и облисполкома. Поэт В. Фокин прочитал только что сочинённое стихотворение: «Всегда, когда народу туго,/ Видней, кто враг ему, кто друг,/ Крючкову, Язову и Пуго/ Уже не взять нас на испуг./ Страна разута и раздета,/ А Павлов врёт, как мелкий бес.../ Долой советских Пиночетов – / Путчистов от КПСС!» Милиция и сотрудники КГБ, стоявшие в толпе, не препятствовали выступающим. Митинг завершился шествием по улицам города и манифестацией на Октябрьском проспекте у цирка. Ночью демократы на пишущих машинках размножали листовки и слушали западные радиоголоса сквозь вой глушилок, готовясь к продолжению протестных акций.

Утром 20 августа начальник Кировского гарнизона полковник Михайлов получил приказ от командующего военным округом генерала Макашова вывести на центральные перекрёстки города бронетранспортёры с солдатами, взять «под охрану» исполкомы и телевидение. Полковник затягивал выполнение этого приказа, сославшись на недостаточность сил. Кировская милиция выполняла распоряжение министра МВД России Баранникова о неподчинении путчистам и только следила за порядком. В УКГБ был разработан план первоочередных мероприятий, включавший создание оперативно-следственной группы и привлечение внештатных осведомителей из резерва. Часть чекистов требовала созыва офицерского собрания, кто-то порывался ехать в Москву защищать российский парламент. Вихрачёв настаивал на выполнении указаний Крючкова. Курсанты вертолётного училища, несмотря на давление свыше, решили не подчиняться приказу разгонять митинги. Днём на заседании облисполкома только редактор «Кировской правды» Н. Мясников поддержал ГКЧП и призывал ввести в области чрезвычайное положение. Народный депутат СССР В. Клюкин резко осудил действия заговорщиков, а прокурор области выступал уклончиво. А на Театральной площади шло непрекращающееся бурное обсуждение событий, стихийные дискуссии. Но нигде не было коммунистических манифестаций в поддержку ГКЧП. Те, кто ему сочувствовал (а таких было много), полагали, что, имея в руках такую власть и мощь, «Комитет» сам справится с удушением демократов. Большинство народа вело себя пассивно, не зная, что и подумать. Как во всех революциях, ход событий определяло активное меньшинство, в данном случае – сторонники демократии.

В 11-00 начался трёхтысячный митинг у здания драмтеатра под лозунгами «Долой ГКЧП-КПСС!», «За срыв Союзного договора – ГКЧП под суд!», «Руки прочь от России!» На него пришли и рабочие ряда заводов, получившие от директоров отгулы или вырвавшиеся с предприятий вопреки запрету. Областные и городские советские руководители (Н. Киселёв, В. Десятников, Н. Липатников), выступая против ГКЧП, призвали отказаться от забастовок, которые только усугубят тяжёлое экономическое положение в области. Лидеры демократов, напротив, ратовали за применение этой радикальной меры. Протестантам, пытавшимся вызвать на разговор руководство обкома партии, не удалось получить от него никакой внятной оценки событий. Зато чёткая позиция облисполкома о неподчинении ГКЧП отрезвляюще подействовала на коммунистические власти в районах.

Штаб «Демократической России» занял в здании облисполкома кабинет народного депутата России В. Сумарокова, находившегося рядом с Ельциным в осаждённом парламенте. В окно был вывешен трёхцветный российский флаг – символ сопротивления. Сюда приходили добровольцы, предлагавшие свою помощь. Отсюда распространялась свежая информация о положении в Москве и в стране. Здесь разрабатывались планы продолжения борьбы в подполье в случае поражения. Руководили штабом С. Бачинин и И. Рупасова. 21 августа штаб послал активистов пикетировать горисполком. Попытка призвать рабочих крупных заводов к забастовке не удалась. Центральное телевидение сообщило о митинге в Кирове и о приказе ГКЧП арестовать его организаторов. Газета «Кировская правда» полностью опубликовала все документы ГКЧП и материалы в его поддержку. Но статью редактора, прославлявшую путч как «проблеск надежды», сотрудники уговорили его снять. Все районные газеты подготовили к печати такие же номера. Но путч уже потерпел поражение.

23 августа на Театральной площади при большом стечении народа шумно праздновали победу. Над Домом Советов был спущен красный флаг и поднят трёхцветный. Прекратили своё существование партийные органы. Их имущество перешло исполкомам Советов. В ноябре областной комсомол самораспустился и преобразовался в общественную организацию «Фонд молодёжи Кировской области». Бывшие комсомольские функционеры активно занялись бизнесом. Чекисты на офицерском собрании выразили недоверие своему руководству, и оно ушло в отставку. На три месяца «Кировская правда» превратилась в «Кировскую газету», а её редактор на время покинул свой пост. Заработала комиссия по расследованию поведения должностных лиц во время путча. Её возглавил уполномоченный Президента Ельцина В. Сумароков. Но никто из поддержавших ГКЧП не был арестован или всерьёз наказан. Главой администрации области Президент Ельцин утвердил председателя облисполкома Василия Десятникова, мэром города – Анжелия Михеева.