! | 58 Апостольское правило: Епископ, или пресвитер, нерадящий о причте и о людях, и не учащий их благочестию, да будет отлучен. Если же останется в сем нерадении и лености: да будет извержен[1]. |
Толкования
Зонара [2] . На всяком епископе лежит непременный долг подчиненный ему народ учить догматам благочестия и приводить к правой вере и честной жизни; ибо Бог через пророка говорит предстоятелям народов: если не возвестиши, ни соглаголеши, беззаконник той в беззаконии своем умрет, крове же его от руки твоея взыщу (Иезек. 3,18). Итак, епископ, не радящий об учении отлучается. Если же и после того не престает от нерадения; то и извергается. Подобно сему и пресвитеры; ибо правило требует, чтобы и они были учительны. И великий Павел заповедует епископу быть учительным и трезвенным (то есть: трезвящимся и бодрствующим), а не ленивым и небрежным. И самое имя епископа побуждает его к бдительности; ибо но назван надзирателем, а надзирателю должно бодрствовать, а не предаваться беспечности. Для сего епископам и кафедра в алтарь поставляется на возвышении. Это показывает, каков он должен быть, и от, что он должен с высоты обнимать взором народ ему подчиненный и тщательнее надзирать за ним. И пресвитерам установлено стоять там и сидеть вместе с епископом, дабы и они с возвышенного места могли надзирать за народом и благоустроять его, как сотрудники, данные епископу. И 19-е правило трулльского собора говорит: «предстоятели должны по вся дни, наипаче же в дни Воскресные поучать весь клир и народ».
|
|
Аристен [3] . Епископ, не научающий благочестию, отлучается, а пребывающий невразумленным и после того извергается. Епископ должен учить благочестию клир и народ. Если не радит о сем научении, отлучается; а если и по отлучении не исполняет сего, то подлежит и извержению.
Вальсамон [4] . Епископское достоинство есть учительное; и всякий епископ должен учить народ догматам благочестия и правилам жизни православной. Ибо он поставляется надзирателем для надзирания за народом своим; отчего и назван епископом. И пресвитеры должны быть таковыми же потому, что и они сидят близ епископов на высоких кафедрах. Итак, епископ и священник, не делающий так, но небрегущий о сем, отлучается; а пребывающий в нерадении и извергается. Пресвитеры учат с дозволения епископа, а не самовольно.
Славянская кормчая. Епископом и пресвитером учити люди всегда, якоже и 19-е правило глаголет 6-го собора Вселенского. Епископ или пресвитер не брегий о причетниках и о людях своих, и не наказая их на благоверие, да отлучится. Пребывая же в таковой лености, да извержется.
Толкование. Без всякого извета должны суть епископы учити люди сущие под ними, благоверным повелением, и на правоверие, и на чистое житие наставлять. Рече бо Бог пророком (Иезек. 33) к людей сих владыкам, аще не научиши ни возглаголеши, умрет беззаконный в беззаконии своем, и кровь его от руку твоею взыщу. Того ради и епископ, небрегший людей своих учити, да отлучится. Аще же ни тако от небрежения не отступит, да извержется. Такоже и пресвитеры, учительным бо быти и тем повелевает правило. И великий Павел (1 Тим. 283) учительну и трезву епископу быти заповедает, сиречь трезвящуся и бдящу, а не ослабленну и лениву. Ибо и имя епископское на трезвение того воздвизает. Епископ бо холм высок, нарицается, на нем же стража бывает. И аще кто на нем верху стоя стережет, и смотрит семо и овамо, епископ сей нарицается, еже сказается страж, или смотритель: да стражеви убо, и смотрителю бдеть подобает, а не лениться. Того ради епископом внутрь алтаря престол высоце водружен есть. И сия бо вещь являет, яко подобает им на сущия люди зрети с высоты, и смотрити я, и стрещи испытание. И пресвитеры же стояти тамо с епископом и сидети повелени быша, да и тии высокого ради седания, возводятся на смотрение людей, и на строение их, яко помощницы вдани суще от Бога епископу. Се же и девятое надесять правило повелевает иже в Трулле полатном святого собора.
|
|
! | 19 Правило Шестого Вселенского Собора – Константинопольского: Предстоятели церквей должны по вся дни, наипаче же во дни воскресные, поучать весь клир и народ словесам благочестия, избирая из Божественнаго писания разумения и рассуждения истины, и не преступая положенных уже пределов и предания Богоносных отцов; и Если будет изследуемо слово писания, то не инако да изъясняют оное, разве как изложили светила и учители Церкви в своих писаниях, и сими более да удостоверяются, нежели составлениям собственных слов, дабы, при недостатке умения в сем, не уклониться от подобающаго. Ибо, чрез учение вышереченных отцов, люди, получая познание о добром и достойном избрания, и о неполезном и достойном отвращения, исправляют жизнь свою на лучшее, и не страждут недугом неведения, но, внимая учению, побуждают себя к удалению от зла, и, страхом угрожающих наказаний, соделывают свое спасение[5]. |
Толкования
Зонара. И пятьдесят осьмое правило святых Апостолов отлучает епископа, нерадящего о своем клире и народе и не учащего их благочестию, а продолжающего пребывать в сем нерадении и извергает. И великий Павел, в послании к Тимофею определяя каков должен быть епископ, заповедует быть ему и учительным (2 Тим. 2, 24). А в послании к Титу говорит, что епископ должен держаться верного словесе по учению, да силен будет и утешати во здравем учении, и противящиеся обличати (1, 9). Следуя сим заповедям Апостола и отцы сего собора изложили настоящее правило, говоря, что епископы всегда должны учить людей словам благочестия и в особенности в воскресные дни. Ибо в эти дни люди, оставляя дела рук своих, собираются в церкви и слушают божественные Писания. Итак, если в сии дни более учат, больше будет и пользы для народа. Притом святые отцы хотят, чтобы они учили не от себя, а от божественного Писания и толковали его по изъяснению божественных отцев, а не по собственному разумению и соображениям; ибо, говорят, если они руководствуются собственными соображениями, то может случиться, что иногда не будут в состоянии говорить и уклоняться от надлежащего. А из учения божественных отцев люди должны узнавать, что должно принимать и от чего должно отвращаться, и направлять жизнь свою к добродетели, избегая уклонения к грехам вследствие неведения божественных заповедей, и удерживаясь от зла страхом будущих наказаний.
Аристен. Предстоятель церкви, по преимуществу в воскресные дни, должен учить догматам, и истолковывать их не от себя, но как понимали божественные отцы.
|
|
Епископы обязаны учить клир и народ догматам благочестия во все дни, а в особенности в воскресные; и если кто предложит им вопрос о смысле Писания, то не должны толковать его от себя: ибо то почитается добрым об них свидетельством, если они знают предания богоносных отцев и решают вопросы согласно с ними, а не то, если сочиняют собственные слова, дабы, в случае возможной несостоятельности решить их от себя, не уклониться далеко от истинного толкования. А кто небрежет о клире и людях и не учит их благочестию, того пятьдесят осьмое правило святых Апостолов прежде отлучает, а за тем, если остается в этом небрежении, и извергает.
Вальсамон. Учителями церквей поставлены епископы. И потому правило говорит, что они имеют всякую необходимость учить подчиненных им людей и всегда, а еще более в воскресные дни, в которые обыкновенно все присутствуют в церкви, освобождаясь от дел рук своих. А учить, по определению правила, они должны не чему-нибудь далекому и не от себя, но тому самому, что предано святыми отцами. Так говорят отцы. А некоторые пренебрегают таковою своею обязанностью потому, как кажется, что не указывается для них наказания. Но мне кажется, что таковые строго наказываются 58-м правилом святых Апостолов. Ибо оно говорит: «епископ или пресвитер, нерадящий о причте и о людех, и не учащий их благочестию, да будет отлучен. Аще же останется в своем нерадении, да будет извержен». Итак заметь из настоящего правила, что право учить народ дано одним епископам, а учители великой церкви учат по праву патриарха. Это открывается и из новеллы достославного императора господина Алексия Комнина, которая указывает, как и какия лица должны быть избираемы для церквей, и назначает для всех учителей, то есть как для тех, которые находятся внутри церкви, так и для тех, которые вне (то есть посылаются из великой церкви для проповеди в другие церкви, или и к неверующим), по три фунта золота и по пятидесяти мер пшеницы, и которая между прочим определяет буквально следующее: «да будет предоставлена учителям, когда они опять возвратятся в свои церкви и та честь, что бы занимали места тотчас после начальствующих предстоя святейшему патриарху, как представляющие его лице. Ибо мы слышим, что занимающий место архиерея всегда имеет величайшую честь; и никто вопреки сему не должен говорить. И опять: лица, заслуживающие уважения как словом, так и делом, должны быть возводимы на служение учительства и чрез учительские должности могут достигать начальственных. Поэтому-то со смертью патриарха и они не могут учить.
|
|
Славянская кормчая. Епископом и иереом на всяк день, паче же в недельный день люди учити божественным повелениям. Аще ли же леностию не учит, от сана извергает правило 58-е святых Апостол.
Старейшина церковный, на всяк день, изряднее же во всякую неделю да учит люди, божественным повелениям, и да сказует не от себе, но яко же божественнии отцы достигоша.
Толкование. Епископи убо по вся дни должны суть учити причет церковный и вся люди своя, благоверию и божественным повелениям: паче же инех дней, во всякую неделю, всего причта и народа поучати благочестия словесы, яко же предречеся, от божественного писания избирающе истинная разумения же и судьбы, и не преступати уже положенные пределы, и богоносных отец предания: но точию от божественных писаний сказывати и учити истинному разумению Божиих заповедей. И аще же кто воспросит их, словесе божественных писаний, да не от своего ума то сказуют. Но яко же церковнии светилницы и учители своими писании истолковаша (написаша): то бо им есть благовольно, еже ведети и умети предания богоносных отец, и по тем разрешати вопрошаемая, да не како недоумеюще, от себе разрешити восхотят таковых, и истинного сказания далече отпадут. Небрегущего же епископа ни учащего причетников, ни людей своих благоверию, первое убо отлучает 58-е правило святых Апостол. И потом аще в лености пребывает, измещет от сана.
ФОРМЫ ПРОПОВЕДИ
Беседа. Слово «гомилия» обозначает, с одной стороны, простоту, безыскусственность, общепонятность, а с другой — полную искренность, сердечность, задушевность речи проповедника. Оно определяет в большей степени внутреннюю, чем внешнюю, сторону предмета (Барсов. 1895. С. 79).
Словами ап. Павла: «проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы» (1 Кор 2. 4) — можно охарактеризовать не только апостольскую, но и пастырскую проповедь I и II вв. Восприняв апостольскую проповедь как пример для подражания, христ. пастыри стремились к стяжанию духа и силы в деле церковного учительства. В этот период проповедь являлась плодом благодатного вдохновения пастыря. Наставления произносились без предварительной подготовки, редко обдумывались наперед и при внутренней духоносности представляли полную безыскусственность и простоту живой речи. Церковная беседа могла прерываться вопросами слушателей, просьбой разъяснить нек-рые высказывания. После же упорядочивания чина христ. богослужения проповедь, сделавшись составной его частью, приняла преимущественно монологическую форму, хотя следы диалогической формы еще встречались в церковном учительстве вплоть до IV в. (Барсов. 1885. С. 202-203).
В кон. II — нач. III в. вслед, начала образования канона книг Свящ. Писания за церковным богослужением активизируется употребление священных текстов. Это обстоятельство имело прямое отношение к церковной проповеди, ибо в задачу пастыря входило объяснение библейского текста, прочитанного за богослужением. Такая разновидность проповеди — гомилия изъяснительная — сохранила все характерные черты апостольской беседы: простоту, ясность, доступность. Построение изъяснительной гомилии определяется не ходом рассуждений проповедника, а последовательностью объясняемого библейского текста. Дальнейшее развитие изъяснительная гомилия получила благодаря экзегетическим трудам Оригена. Им были установлены правила толкования Свящ. Писания в гомилии, согласно к-рым проповедник изъяснял прочитанный текст стих за стихом, слово за словом, исследуя каждую фразу с различных т. зр.: текст мог изъясняться филологически, исторически, этнографически, археологически и т. д. После подробного разбора указывался смысл нравоучительный, а затем аллегорический или таинственный. Особенностью оригеновского толкования Свящ. Писания является аллегоризм (ср.: Orig. De princip. IV 9-16). «Дух, просвещавший служителей истины, пророков и апостолов, имел в виду преимущественно неизреченные тайны о предметах, касающихся людей» (Ibid. IV 14). Своей проповеднической практикой Ориген узаконил объединение экзегетического элемента с учительным. В его гомилиях наличествует определенный метод и порядок, но, несмотря на это, форма их чужда всякой искусственности: структура проповеди определяется последовательностью изъясняемого текста. «Проповеди Оригена,— пишет совр. патролог А. И. Сидоров,— как правило, были посвящены толкованию того места (или мест) Священного Писания, которое в этот день читалось на богослужении. Произнося их, он часто использовал свои «Гекзаплы», чтобы полнее и точнее объяснить смысл того или иного места Писания. Структурно они обычно строились но единому принципу: вступление, основная часть и заключение; за проповедями следовала общая молитва присутствующих в храме» (Сидоров А. И. Экзегетические труды Оригена: Гомилии на Ветхий Завет // АиО. 2004. № 2 (40). С. 96).
Ориген создал особый тип проповеди — экзегетическую гомилию, к-рая стала нормой церковного проповедничества, сохранив в Церкви свое значение на все времена. Библейский текст, являвшийся до этого только исходным пунктом или источником аргументации, в гомилиях Оригена всецело определял их содержание.
Важной ступенью в развитии гомилии явились беседы свт. Иоанна Златоуста. В экзегетических проповедях святитель следует порядку священного текста, однако в отличие от Оригена не останавливается на частностях научного характера, а сразу раскрывает догматический и нравственный смысл Свящ. Писания. Особенное внимание святитель уделял тем вопросам, к-рые имеют непосредственное отношение к нравственной жизни членов Церкви. Изъясняя Свящ. Писание книгу за книгой, главу за главой, он всегда сообразовывал свои речи с восприимчивостью и духовными запросами слушателей. Экзегетическая беседа благодаря словесному творчеству святителя из отвлеченного и строго научного типа проповеди преобразовалась в пастырскую беседу о многоразличных сторонах христ. жизни.
Появившись на Востоке, изъяснительная гомилия перешла на Запад, который внес свой вклад в развитие этой формы церковной проповеди. Здесь она получила наименование «постилла» (начало лат. фразы: post ilia Sacrae Scripturae verba oratur — после Свящ. Писания говорит оратор), к-рое указывало на всецелую обусловленность проповеди библейским текстом. Наиболее употребительная в патриотический период, а также в средние века, изъяснительная гомилия в Новое время была забыта. Но «и ныне, как прежде,— писал В. Ф. Певницкий,— воля Церкви возлагает на пастырей долг разъяснения книг Священного Писания. Эта воля выражена в церковном Уставе. Установив чтение книг Священного Писания при богослужении в рядовых дневных зачалах, св. Церковь вменяет в обязанность своим служителям предлагать народу изъяснение этих книг в те периоды года, к каким приурочено чтение зачал той или другой книги... Добрый обычай, хотя и забытый, всегда можно восстановить» (1908. С. 109-110).
Материалом для бесед могут служить тексты Свящ. Писания (особенно евангельские и апостольские зачала), различные чинопоследова-ния церковного богослужения, церковные таинства и обряды, богослужебные тексты (догматики, тропари, кондаки и икосы), составные части катехизиса (Символ веры, заповеди блаженства, молитва Господня, десять заповедей) и мн. другое.
Беседа может иметь одну или неск. тем. Наиболее характерна беседа многотемная. Изъясняемый текст делится на определенные части: в случае толкования Свящ. Писания деление следует по стихам, при рассмотрении др. текстов или чинопоследований — по главным пунктам или предметам. Т. о., построение беседы осуществляется аналитическим способом, к-рый и обусловливает ее многотемность: каждый отдельный библейский стих, каждый элемент богослужения, каждый пункт вероучения, рассматриваемый в проповеди, имеет свою главную мысль, свою тему. Связь между темами беседы должна быть не столько логическая, сколько внутренняя, осуществляемая к.-л. общей идеей. При составлении беседы нет необходимости руководствоваться правилами конструктивного характера: построение беседы определяется последовательностью изъясняемого материала.
Элементами беседы являются основная часть (изъяснение) и нравственное приложение. Основная часть беседы обычно состоит из анализа, последовательного раскрытия смысла разбираемого материала. Нравственное приложение, вытекающее из рассмотренного материала, непосредственно следует за разъяснением каждого предмета беседы. Т. о., многопредметная беседа представляет собой совокупность неск. проповедей-миниатюр. Если состав текста более или менее однороден и связан, то после изъяснения различных предметов может следовать одно общее нравственное приложение. Нравственные выводы должны вытекать из сущности изъясняемых предметов и в то же время иметь непосредственное отношение к духовной и нравственной жизни слушателей. Обычно они состоят из практических советов и наставлений на ту или иную тему, из увещаний или обличений слушателей.
Задачей проповедника при изъяснении Свящ. Писания в беседе является раскрытие смысла к.-л. библейского текста, к-рое возможно только при помощи экзегетики — науки о толковании слова Божия. Поэтому беседы, посвященные последовательному разбору и истолкованию Свящ. Писания, именуются аналитико-экзегетическими. Однако научные методы в проповеди следует использовать очень умело и осторожно. Проповедник должен помнить, что аналитико-экзегетическая беседа не богословский комментарий к священному тексту, к-ром с большой тщательностью исследуются все подробности научного характера. Изъяснение Свящ. Писания в беседе должно служит прежде всего назиданию, в ней всё должно быть направлено к утверждению слушателей в вере и богоугодной жизни. Пример аналитике экзегетической беседы — беседа св. Иоанна Златоуста на Пс. 125. К разновидностям этой формы проповеди относят также обычную беседу и беседу катехизическую.
Обычная беседа имеет характер простого собеседования об одно или о нескольких предметах, имеющих основании одну религиозно-нравственную идею. Рассмотрение предметов в обычной беседе не связывает проповедника к.-л. правилам построения проповеди, соразмерности частей: он свободен в изложении материала, его речь обусловлен только движением души, последовательностью возникающих мысли Пример обычной беседы — бесед свт. Василия Великого «О зависти».
Особенностью катехизических бесед является вопросно-ответная форма, наиболее удобная для лучшего усвоения слушателями богооткровенных истин. Эта форма являете, также одним из средств поддержания внимания слушателей. Предусматривая все недоумения и трудности, связанные с пониманием богооткровенных истин, проповедник сам ставит вопросы и отвечает на них. Нравственное приложение может чередоваться с постановкой вопросов или же являться обобщающей частью в конце проповеди. Достоинство вопросно-ответной формы заключается в раздельности и чет кости преподаваемых понятий. Пример катехизической беседы — беседа о первом члене Символа веры.
Поучение. Первое характерной особенностью поучения как формы проповеди является наличие в нем одной темы, вытекающей из разбора определенного текста Свящ. Писания, празднуемого священного события, жития воспоминаемого святого или же определяемой проповедником произвольно.
Избранная тема обычно раскрывается в логической последовательности, и проповедь имеет взаимосвязанное расположение мыслей. Этому способствует известная гомилетическая схема построения проповеди: вступление, основная часть, нравственное приложение, заключение. Обязательное наличие всех указанных частей является второй характерной особенностью поучения как формы проповеди. Однако подобный схематизм лишь средство для доступного и удобоприемлемого сообщения слушателям той или иной истины. Проповедник должен уметь использовать это средство и давать своей речи такой строй, который наиболее удобен для достижения поставленных проповеднических целей.
Характерной особенностью поучения является также образность, наглядность изложения материала. С этой целью в проповеди всегда должно присутствовать описание к.-л. поучительного события, назидательного примера, способствующего наилучшему усвоению слушателями раскрываемой темы. Темы для поучений избираются не очень трудные. Поэтому данной форме проповеди присущи доступность и простота содержания. К поучению не предъявляются требования завершенности и исчерпывающего раскрытия темы: оно имеет ограниченный объем материала, ему присуща относительная краткость речи. Язык поучения живой, общепонятный, чуждый ораторской изысканности и научности.
Поучение всегда должно быть ориентировано на духовное состояние паствы и их религиозно-нравственные запросы. С такой целью эта форма проповеди может использоваться пастырем в любые дни церковного года: в дни Господских и Богородичных праздников, в дни памяти святых, при совершении церковных таинств и обрядов. Поучение рассчитано на широкий круг слушателей. Пример поучения — поучение свт. Киприана Карфагенского «О благе терпения».
Слово. Эта форма церковной проповеди является самой совершенной. Среди проповедей свт. Григория Чудотворца, еп. Неокесарийского, и свт. Киприана Карфагенского есть слова на Благовещение, на Богоявление, по поводу заблуждений язычников. Однако в III в. проповедь в форме слова встречалась эпизодически и могла звучать лишь в крупных городах и ученых центрах греко-римского мира. Внешние и внутренние условия жизни Церкви содействовали тому, что только в IV в. эта форма стала обычным, общецерковным явлением (Барсов. 1885. С. 7).
Слово — форма проповеди с правильной логической структурой, единством содержания, изящным художественным стилем и со строгой тематизацией. Наибольшее значение в развитии этой формы проповеди имели проповеднические труды свт. Григория Богослова.
В слове тема исследуется и раскрывается с наибольшей полнотой и последовательностью. Тематика слов обычно посвящается предметам религиозно-нравственного содержания, извлекаемым из Свящ. Писания, богослужебных текстов, церковного учения или идеи церковного праздника.
Слово, как правило, предваряется заглавным стихом (эпиграфом), который должен иметь непосредственное отношение к содержанию проповеди. Этот стих обычно содержит указание на рассматриваемый предмет, к-рый составляет главное начало для мыслей и суждений проповедника. Чаще всего в качестве заглавного стиха используются выдержки из Свящ. Писания или богослужебных текстов. Полагать в основание церковной речи подобные стихи — обычай древний, свидетельствующий, что по существу проповедь есть изъяснение Свящ. Писания и учения Церкви. Пример слова — Слово 38 свт. Григория Богослова «На Богоявление или на Рождество Спасителя».
Речь. Эта проповедь имеет особое назначение и содержание. Начало ее восходит к похвальным речам (эти в свою очередь — к мученическим актам II в.) и речам на освящение храмов III в. (Барсов. 1885. С. 214), которые явились первыми вестниками наступления эпохи расцвета церковного красноречия.
Исходным моментом при построении речи обычно являются к.-л. обстоятельства или случаи из области церковной или общественной жизни: освящение вновь сооруженного храма, открытие церковного поместного Собора, годовщина интронизации патриарха, вручение архиерейского жезла, юбилеи и памятные даты, начало или окончание учебного года в духовных школах, встреча или проводы высокопоставленных лиц, стихийные бедствия, общественные нестроения.
Эта форма проповеди отличается строгой тематизацией и своеобразной схемой построения. Классически составленные речи имеют обращение, вступление, указание предмета речи, изложение, благопожелания и заключение.
В зависимости от предмета и обстоятельств речь может быть обширной и углубленной, наподобие слова, или же краткой и доступной, как поучение. Однако в том и др. случае эту форму отличает внутренний динамизм и патетичность, красота и возвышенность слога. Содержание речи должно иметь непосредственное отношение к празднуемой дате или отмечаемому событию. Оно также должно соответствовать внутреннему настрою слушателей, их мыслям, чувствам. В речах часто содержатся приветствие, похвала, благопожелания одному лицу или целому собранию. В соответствии с этим речи бывают приветственные, благодарственные, поздравительные и т. д. Поучительный элемент, который чаще всего выражен пастырскими наставлениями (нравственное приложение), обычно отсутствует. Особенные требования предъявляются к внешней стороне речи: ее слог должен отличаться краткостью, оригинальностью и силой. Пример речи — Речь перед молебном по случаю начала учебного года в МДА «Об образовании характера как цели воспитания» ректора МДА еп. Арсения (Стадницкого).