Глава двадцать первая 13 страница

Если бы Артур не держал ее, Изабель, наверное, рухнула бы на пол, как тряпичная кукла.

Но с нее было довольно этих предварительных ласк, потому что физиологическая потребность – чудовищная сила.

Изабель выпрямилась и отстранилась от короля.

– Такая игра мне нравится.

– Да?

– Да. Только лучше пойти в мою комнату и для начала раздеться.

И она подобрала юбки и помчалась к замку.

 

Король догнал ее и схватил в объятия уже у двери спальни. Артур не знал, чего ему хочется больше – обладать этой женщиной или разговаривать с ней; но, похоже, эти желания были равносильны, так что он решил все делать по порядку.

Он подхватил графиню на руки, заглушив возглас протеста поцелуем. И внес в комнату… однако тут же и замер. Вокруг горели свечи, на столе стоял поднос с большим кувшином вина и двумя кубками.

– Это Мэри, – сказала Изабель.

– Напомни, чтобы я ее как следует вознаградил – сказал король и опустил Изабель на кровать.

Он посмотрел на нее сверху вниз, и в мягком сиянии свечей ее красота показалась ему ошеломляющей.

– Я хочу тебя, – сказал он. – А ты?

– Кто примчался сюда первым?

Артур решил не говорить графине, что мог без труда настигнуть ее в любую минуту. И просто глубоко вздохнул.

– Сдаюсь на милость победителя. Но прошу, дай мне отдышаться.

Она рассмеялась.

– Нет, сэр. Я хочу получить урок раздевания королей.

Она заглянула ему в глаза, и он понял, что пропал. Он даже испугался, что упустит всю свою мужскую силу еще до того, как они разденутся. Изабель скатилась с кровати и энергично вскочила на ноги.

– С твоей рубахой, сэр, похоже, не так уж и трудно справиться, я могу просто стянуть ее через голову, – тихо сказала она, – И все равно ты должен мне позволить самой ее снять.

Король поднял руки, и графиня, сняв с него рубаху, отшвырнула ее в сторону.

– А вот дальше я вижу нечто такое, что могла бы назвать фуфайкой, но не думаю, чтобы оно именно так называлось. Наверняка есть какое‑то другое наименование.

– Я тоже в этом уверен, Изабель, но клянусь жизнью, я не мог бы его припомнить, даже если бы ты прижала кинжал к моему горлу.

– И не надейся.

Она довольно быстро избавила Артура от нижнего белья, оставив его обнаженным до талии.

– Ох, Артур… – выдохнула Изабель и провела пальцем по шрамам, пересекавшим его торс.

– Извини, – пробормотал он.

– К чему извинения? Ты сражался и побеждал, это прекрасно!

– Или едва выжил, – усмехнулся король.

Губы Изабель прижались к его телу, и Артур понял, что ему не хочется останавливать эту женщину, хотя надо бы остановить…

– Ты меня убиваешь, Изабель…

– Неужели я в самом деле убиваю короля? Должно быть, за этим последует ужасное наказание.

– Я даже и говорить не хочу, насколько оно будет суровым, если ты не позволишь мне сейчас же коснуться тебя, – с трудом выговорил Артур.

– Я дрожу от страха с головы до ног. А теперь, пожалуйста, объясни, как снять с тебя остальное, что ниже талии.

– Если я выдам тебе эту тайну, смогу ли я к тебе прикоснуться? Умоляю!

– Сможешь.

– Тут опояска. Это мужской вариант шнуровки.

Изабель хихикнула.

– Нашла твою опояску, король Артур!

– Уж очень быстро у тебя получилось, графиня.

Он ощутил, как пояс падает с талии, а рейтузы свободно повисают на бедрах. Руки Изабель скользнули вниз, а с ними и ткань штанов.

Графиня высвободила ногу короля из одежды и наклонилась. Потом вдруг притянула его к себе и принялась бешено целовать лодыжку, икру… Ее нежные пальцы легли на внутреннюю часть бедра. Графиня остановилась как раз рядом с его мужским естеством. К несчастью.

– Сними, пожалуйста, вторую штанину, Артур.

– Я сниму все, что угодно, если ты разрешишь сделать то же самое с твоей одеждой.

– Я теперь поняла, в чем секрет твоего костюма. Но спорю, ты с моим справишься куда как легче.

Король отбросил подальше всю свою одежду и в считаные секунды раздел донага графиню. Она не стала сожалеть о проигранном споре, когда Артур опять поднял ее на руки и положил на кровать.

– Я так хотел этого, я так желал тебя, Изабель, с самого первого момента нашей встречи… Будь у меня возможность, я бы попытался соблазнить тебя прямо там, в лесу.

– О, прошу, позволь мне как следует изучить твое тело…

Король Артур рассмеялся, обнимая графиню.

– И как долго ты хочешь этим заниматься?

– Много лет.

– Звучит прекрасно. Но теперь моя очередь.

И его пальцы заскользили по коже Изабель, от груди к бедрам и обратно.

– Ты такая мягкая… Мне жаль, что у меня слишком грубые руки.

– Я люблю твои руки, Артур.

Он наклонился над ней и обхватил губами грудь, посасывая и облизывая сверхчувствительный сосок. Изабель вскрикнула и выгнула спину. Острое ощущение прокатилось по всему ее телу, едва не доведя до взрыва.

Язык короля еще раз неторопливо приласкал грудь, а потом Артур поцеловал Изабель в губы. Его рука путешествовала по ее животу, а после спустилась ниже. Жесткие пальцы исследовали ее, раздвигая женское естество, нежно лаская…

– О великие боги… – выдохнула Изабель.

Ее тело вздрогнуло от первой волны оргазма.

Артур прижал ее крепче, продолжая гладить, и Изабель судорожно забилась в полном высвобождении.

Король поднял голову и улыбнулся. Его зеленые глаза странным образом и затуманились, и в то же время сверкали.

– Ох, леди, Господь создал тебя для любви. Ты такая сладкая и влажная и так прекрасна в своем… своем…

– Счастье, – закончила она за него.

Схватив короля за руку, она заставила его перевернуться на спину.

– Мне тоже очень, очень хочется доставить тебе огромное удовольствие, – сказала она.

– Да я уже… ох, Изабель…

Графиня скользнула вниз и сжала губами его достоинство.

– Ох, я хочу быть в тебе и нигде больше, стать частью тебя… о, прошу… – стонал Артур.

Изабель подняла голову, но при этом гладила его пенис рукой.

– Я сделаю все, чего тебе захочется, – прошептала она.

Король захлебнулся смехом.

– Эй, сделай то, сделай это, – повторил он ее слова.

– Сделать что, сэр? – спросила она.

– Откройся передо мной. Позволь мне войти в тебя.

– Стоит только сказать.

Он встал на колени между ее ногами и мгновенно довел почти до безумия, поглаживая и целуя.

– Я не делаю тебе больно? – спросил он.

– Сделаешь, если остановишься.

Тогда он лег на нее и поцеловал. А потом осторожно, очень осторожно овладел ею.

Изабель обхватила его лицо ладонями.

– Мне очень хорошо, Артур… и не бойся причинить боль. Не надо колебаться.

Он крепко зажмурил глаза и начал двигаться в ней. Все так же медленно, но уверенно и решительно… И Изабель в тумане безумной страсти поняла, что он желает продлить эту изысканную агонию.

Но оргазм близился… Она обхватила Артура за бедра и изо всех сил прижалась к его телу, чтобы ощущать его снова и снова, хотя и по‑другому.

– Прошу, Артур… мне это нужно…

И шлюзы открылись. Изабель почувствовала, как его тело напряглось под ее пальцами. Он посмотрел на нее и сказал:

– Я так люблю тебя, Изабель…

Его извержение было подобно взрыву бомбы. И когда Изабель ощутила в себе его семя, она взорвалась в ответ.

 

Глава девятнадцатая

 

На рассвете Артур весьма неохотно покинул Изабель. И сделал он это только после того, как она решительно напомнила ему о необходимости идти и заниматься королевскими делами.

Входя в свои покои, король продолжал улыбаться.

Но он резко остановился, увидев на мехах своей постели Гиневру.

– Припозднился, Артур?

– Я вижу, ты чувствуешь себя гораздо лучше, Гвен. Рад за тебя.

– Где ты был?

– Какое тебе может быть до этого дело?

– Ты мой супруг. Я вправе знать, где мой муж провел ночь.

Он прошел в комнату, ощущая, как его охватывает гнев из‑за того, что Гиневра испортила приятное возбуждение после счастливой ночи. Он так надеялся сразу же упасть в кровать и снова и снова предаваться приятным воспоминаниям, пока его не одолеет сон…

– Мне думается, ты утратила право задавать хоть какие‑то вопросы, Гвен. Но раз уж ты спрашиваешь, отвечу: спал в другом месте.

Это было чистой правдой. Занимаясь любовью, и Артур, и Изабель время от времени погружались в дремоту, а очнувшись, снова принимались ласкать друг друга и целоваться, пока не наступал очередной момент слияния тел.

– Ты был с другой женщиной, – сказала Гиневра.

– Гвен, твое лицемерие удивляет меня.

– Я все еще твоя жена, Артур. Я все еще королева.

– Только благодаря моей снисходительности, позволь тебе напомнить.

Гиневра встала, и Артур посмотрел на нее, пытаясь припомнить, когда же он в последний раз испытывал к ней желание. Печально, однако вспомнить он не сумел. Гиневра была прекрасной женщиной, маленькой, изящной, как статуэтка. Она умела кокетливо улыбаться, и когда‑то эта улыбка очаровывала его.

Но сейчас Гиневра была бледна, ее глаза смотрели на короля с укором, почти с презрением.

– Это все твоя драгоценная графиня, да?

– Во‑первых, она не моя, как ни жаль. Но безусловно, она драгоценна. Во‑вторых, ты лишилась права спрашивать много месяцев назад. Так что возвращайся в свою постель, Гвен. А эта кровать – моя, и мне отчаянно хочется поспать часок, прежде чем я встану и начну день.

Гиневра шагнула к нему.

– Артур, мне так жаль. Я совершила чудовищную ошибку. Но теперь я хочу, чтобы между нами все стало как прежде.

– Ты так легко отказываешься от Ланселота?

– Ты – мой муж, у тебя все права.

Король ощутил такое отвращение, что сам удивился.

– Разве ты не понимаешь, – заговорил он, – как сильно Ланселот тебя любит? Мы нашли его у вашей любовной хижины, он вырывал из земли и топтал грибы, от которых ты заболела. Он был вне себя. Неужели он для тебя просто игрушка? Тебя совсем не заботят его чувства?

Гиневра растерялась.

– Заботят, Артур, даже очень.

– Тогда в чем дело? Я ведь обещал, что не стану мешать вашей любви. Я все еще привязан к тебе, и я защищу тебя.

Гиневра покачала головой.

– Я думала, Артур, ты всегда будешь верен мне, что бы ни случилось. Я не сомневалась в твоей преданности.

Король едва не разинул рот от изумления.

– Ты сама‑то себя слышишь? Ты понимаешь, что говоришь? Я защищаю тебя, стараюсь скрыть твою измену, даже потакаю ей ради счастья твоего и Ланселота, а ты обвиняешь меня в том, что я… интересуюсь кем‑то еще?

– Ты мой муж! – упрямо повторила Гиневра.

Артур ушам своим не верил. Ему захотелось пересказать все графине. Она бы точно нашла мудрый ответ. Или невероятно остроумный. Неважно какой. Королю отчаянно не хватало совета Изабель, ее смеха и, помоги ему небеса, ее пылкого тела… Несмотря на то что она истощила его, до капли осушила его чресла, Артур чувствовал, как они вновь наполняются.

– Гиневра, ты говоришь бессмыслицу. Наверное, тебе лучше вернуться в постель.

– Идем со мной.

Одна только мысль об этом вызвала у него вспышку гадливости.

– И ты готова лечь со мной почти сразу после того, как лежала рядом с Ланселотом?

– Я прошу только того, в чем ты мне поклялся, Артур.

– Наверное, жена моя, мы с тобой совсем не понимаем друг друга.

Король помолчал, пытаясь собраться с мыслями.

– Если тебе нужен мужчина, я пошлю кого‑нибудь за Ланселотом. Мне не хочется этим с тобой заниматься. Однако я очень рад, что ты и выглядишь лучше, чем вчера, и чувствуешь себя неплохо.

Артур направился к двери.

– Твоя графиня истерзала меня! – воскликнула Гиневра.

Это его остановило.

– Снова повторяю, она не моя графиня. И скажи на милость, как она тебя истерзала?

– У меня болит и в груди, и вообще внутри! Мне сказали, она била меня кулаком! Я уверена, ее надо наказать за то, что она на меня напала!

Артур уставился на нее, пытаясь понять, что же она за человек, черт бы ее побрал.

– Поблагодари богов за то, что Изабель тебя колотила, Гвен. Она спасала твою жизнь. Если бы не ее «колотушки», как ты это называешь, мы бы уже отслужили по тебе панихиду и опустили бы твое тело в землю.

– Я твоя жена! – снова выкрикнула Гиневра.

– Ты уже это говорила, – возразил он, – И не один раз. Только это теперь ничего не значит.

Король вышел из комнаты.

 

Изабель видела изумительный сон. В этом сне король Артур скользнул к ней под одеяло и прижался всем телом.

Она почувствовала, как чья‑то ладонь накрыла ее грудь, и резко села.

– А ну, убери от меня свои лапы, пока я тебя не оскопила, ты…

– Это я, Изабель, – услышала она. – И поверь, я бы стал отчаянно сопротивляться оскоплению.

Она отбросила упавшие на глаза волосы.

– Артур?!.

– Да, графиня.

Слабый свет от тлеющих в камине углей не давал разглядеть все как следует. Конечно, голос был как у Артура, но Изабель на всякий случай уточнила:

– И какую же из королевских обязанностей ты исполняешь сейчас?

– Скажи лучше: «Эй, сделай это!» И ляг рядом со мной, и не грози оскопить.

Она попыталась стряхнуть с себя туман сна.

– Но почему ты вдруг решил явиться в такой час?

– Чтобы захватить тебя в перерыве между графскими делами.

Изабель расхохоталась и снова нырнула под одеяло.

– Нет, правда, почему ты вдруг вернулся?

Король прижал ее к себе, обхватив рукой за талию.

– Мне необходимо было оказаться рядом с тобой.

– Артур, я и подумать не могу о том, чтобы снова заняться любовью. Я и без того с трудом смогу сегодня ходить.

– Никаких занятий любовью, клянусь. Мне повезет, если я сегодня смогу удержать в руке меч. Нет, мы просто побудем вместе. Мне нужно ощущать твою близость.

Она уловила грустные нотки в его голосе и извернулась, чтобы оказаться к нему лицом.

– Что случилось?

Артур убрал волосы с ее лба и поцеловал между бровями.

– Кто говорит, что что‑то случилось? Разве мужчина не может просто побыть с женщиной, которую любит?

Изабель нахмурилась, хотя и не думала, что Артур это увидит.

– Помнишь, мы с тобой говорили о честности? Об откровенности?

Она почувствовала, как тяжело поднялась его грудь.

– Да, помню. Ты решила заговорить об этом именно сейчас?

– Да, потому что считаю, об этом не следует забывать никогда.

– А если бы я, например, сказал, что пока не хочу говорить об этом?

– Это было бы не по‑королевски.

Король легонько вздрогнул от смеха.

– Почему это, графиня?

– Потому что короли встречают трудности лицом к лицу. Короли не прячутся от них в постелях разных графинь, которые как раз очень заняты некоторыми важными графскими делами.

– И каким же важным делом ты занимаешься?

– Вижу во сне разные королевские дела.

– Хороший сон?

– Ты уходишь от вопроса, а это уж и вовсе не по‑королевски.

– А ты недостаточно раздета, и это вовсе не по‑графски.

Изабель вывернулась из его объятий и села.

– Артур, что происходит?

Он тоже сел, провел рукой по волосам. По крайней мере, Изабель так показалось. Освещение было уж слишком слабым.

– Когда я вернулся в свои покои, Гиневра ждала меня.

– О, прекрасно! Она уже почти поправилась?

– Думаю, это зависит от того, как посмотреть.

– Вот как? Звучит угрожающе, – заметила Изабель.

Она протянула руку к чашке с листьями мяты, стоявшей на столике рядом с кроватью, и взяла одну веточку.

– Она уверена, что я завел любовную связь.

Изабель вздохнула.

– Ну, Артур, вообще‑то ты сидишь в моей постели…

– А она хочет, чтобы мы восстановили наши отношения.

До этого момента Изабель не понимала по‑настоящему, что значит выражение «разбитое сердце».

– А… понимаю.

Она попыталась собрать в кучку мысли, разлетевшиеся вдруг, как под могучим порывом урагана.

– Ну что ж, тогда, полагаю, это все. Желаю тебе всего хорошего. А теперь убирайся к чертям из моей кровати!

Король наклонился в сторону, пошуршал чем‑то, и вдруг свеча на столике у кровати загорелась. Это, конечно, не было похоже на освещение в лекционном зале Оклахомского университета, но, по крайней мере, Изабель и Артур теперь могли рассмотреть друг друга.

– Пожалуйста, Артур, возвращайся к жене.

– Ты думаешь, я пришел бы сюда против своего желания?

– Полагаю, ты явился для того, чтобы сообщить мне новость.

– То есть я забрался в твою постель, чтобы попрощаться?

– Ну конечно, выглядит немного странно, но почему бы и нет? У тебя доброе сердце.

– Ох, Изабель, неужели ты действительно вот так обо мне думаешь?

– Артур, я уже не знаю, что и думать. Ты так долго любил Гиневру…

Король встал.

– Я пришел, чтобы сказать тебе… чтобы показать тебе, что я чувствую. А ты даже не дала мне договорить до конца и все объяснить. Ты сама придумала конец истории.

– Артур…

Он покачал головой и направился к двери.

– Нет, Изабель. Я пришел сюда за помощью, советом, утешением. А вместо этого слышу осуждение. Я устал. Я пришел, чтобы сказать: я выбираю тебя. Для меня тут нет поводов для сомнений. Несколько минут назад я готов был вверить тебе свою жизнь. Какой же я дурак… Не очень‑то это по‑королевски, да?

– Артур…

– Счастливых снов, графиня.

 

Глава двадцатая

 

– Надо что‑то делать, – прошептала Мэри Джеймсу, – С моей леди что‑то ужасное происходит. Она нас учит этой штуке, которую называет «восстановление сердечной деятельности», и твердит, что у нас каждый день должно быть время для отдыха, но она как будто не в себе.

– И король тоже, – сказал Джеймс, – Он тренируется больше обычного и то и дело срывается. Мы боимся слово сказать, хотя раньше он просил, чтобы мы побольше разговаривали. И я никогда не видел, чтобы он с такой яростью бросался на чучела, которые мы рубим мечами.

– Мы должны что‑то придумать, – решила Мэри.

– Да. Только мне ничего в голову не приходит.

– Предоставь это мне, Джеймс. Но понадобится твоя помощь, чтобы все осуществить.

Джеймс улыбнулся невесте.

– Я так люблю тебя, Мэри! Дождаться не могу, когда же ты наконец станешь моей женой.

Мэри усмехнулась, глядя ему в глаза.

– А я дождаться не могу, когда же наконец назову тебя мужем. Но чтобы наши клятвы были по‑настоящему крепкими, мы должны как‑то уладить эту размолвку между королем и графиней. Они ведь обещали быть нашими свидетелями на венчании.

– Да.

Мэри вдруг подпрыгнула на месте, и Джеймс удивленно спросил:

– Что такое?

– Наши клятвы! Наши клятвы! Король – человек чести, а графиня – просто бесценная леди. Наши клятвы!

– Извини, но я что‑то не понимаю, о чем это ты, Мэри.

– И не надо. Я все устрою и скажу, чем ты должен мне помочь.

– Ладно, положусь на тебя.

Джеймс обнял Мэри, но не слишком крепко. Он однажды сжал ее так, что она вскрикнула от боли. Такое никогда, никогда не должно повториться.

– Мы будем очень счастливы вместе. В этом я тебе клянусь.

Мэри уткнулась в его плечо.

– Нам придется прожить долго‑долго, чтобы ты постоянно мне это доказывал.

– Дождаться не могу, когда все начнется…

 

Шли дни, но Гиневра не собиралась выздоравливать. Она оставалась в постели и постоянно жаловалась.

Портнихи сшили множество бриджей, и Изабель наконец уговорила женщин надевать их. Хотя бы на то время, когда у них была возможность повеселиться.

Однажды утром она решила научить женщин играть в примитивный вариант гольфа. Они восторженно размахивали самодельными клюшками, но тут к Изабель подбежала Мэри. Лицо девушки было залито слезами.

– Что случилось, Мэри? – спросила Изабель.

– Боюсь, у нас с Джеймсом ничего не получится.

– Что? Почему?

Мэри огляделась по сторонам.

– Можем мы отойти куда‑нибудь в сторонку?

К ним подошла Дженни, горничная Гиневры, и спросила:

– Могу я чем‑то помочь?

Как можно более дипломатично Изабель сказала:

– Да, конечно. Ты не могла бы присмотреть, как все справляются с игрой?

Мэри шмыгнула носом.

– Мне нужно поговорить с графиней.

Дженни кивнула.

– Понимаю. Я буду рада остаться с женщинами.

– Объясни им, что эти чертовы камни надо загонять в дырки. Это их цель. Камни – в дырки в земле.

– Да, графиня.

Она проводила взглядом Дженни и сосредоточилась наконец на Мэри.

– А теперь объясни, пожалуйста, что случилось?

Мэри отерла слезы.

– А можно нам вернуться в твои покои, чтобы поговорить?

– Конечно можно.

Изабель пыталась продолжить разговор, пока они поднимались по лестнице, но девушка только качала головой. Изабель решила, что Мэри хочет полного уединения. Это было понятно, поскольку в последнее время многие служанки старались держаться подальше от нее.

Мэри втащила Изабель в спальню и резко захлопнула дверь.

– Так что все‑таки случилось, Мэри? Я могу помочь? Может быть, вам с Джеймсом стоит все как следует обсудить? Ты ведь любишь его. Ты столько раз мне об этом говорила. И он с тобой обращается как с драгоценностью. Что вдруг пошло не так?

Слезы Мэри разом высохли, как будто она внезапно очутилась на солнечном пляже Калифорнии.

– Мы с Джеймсом хотим с радостью обменяться клятвами, Изабель, но нам обязательно нужны свидетели, которые тоже будут счастливы!

– Прошу прощения? Я не понимаю, Мэри.

Мэри вдруг сунула два пальца в рот и пронзительно свистнула. А потом хихикнула и пояснила:

– Это меня Том научил, когда занимался моими зубами.

Изабель начала прикидывать, как бы покрепче выругать своего друга… но тут дверь распахнулась и появился Джеймс, тащивший за собой короля Артура – у того были завязаны глаза.

– Джеймс, что‑то мне все это перестает нравиться, – сказал он – Я долго молчал, но мне кажется, шутка заходит слишком далеко.

Изабель уставилась на Мэри.

– Предательница! – шепнула она.

Мэри пожала плечами.

Джеймс снял повязку с головы короля. Артур моргнул и огляделся. Он увидел Изабель и Мэри и оглянулся на него.

– Предатель!

Джеймс пожал плечами.

Джеймс и Мэри с невероятно довольным видом подошли друг к другу и взялись за руки.

– Вы двое должны стоять рядом с нами во время венчания, всего через несколько дней, – сказал Джеймс, – И вы должны, вы просто обязаны при этом быть счастливыми!

– Джеймс… – начал было король.

Но тот быстро вскинул могучую руку.

– Ты ведь знаешь, король Артур, я бесконечно предан тебе. Я всегда пойду с тобой в сражение, и я буду защищать тебя до тех пор, пока во мне теплится жизнь.

– А ты, графиня Изабель, – заговорила Мэри, – ты стала моей подругой, такой, каких у меня никогда не бывало. Я буду рядом с тобой всегда, чтобы ни случилось, и никому не позволю тебя обидеть.

– Но мы устали, – продолжил Джеймс заранее подготовленную речь, – от того, что вы оба в последнее время так угрюмы. А поскольку вы бегаете друг от друга, как от чумы, мы и предположили, что есть нечто… нечто…

– Нечто такое, что вам необходимо обсудить, – закончила за него Мэри, – Что‑то, что нуждается в прояснении. И вы просто обязаны разобраться между собой до того, как наступит день нашей свадьбы.

– Что бы уж там ни произошло между вами, – вставил Джеймс.

– Разберитесь! – хором произнесли они.

И с этими словами они удрали из спальни, решительно захлопнув за собой дверь.

Изабель и Артур несколько мгновений смотрели друг на друга, а потом расхохотались.

– У меня такое ощущение, что нас отшлепали родители, – не переставая смеяться, сказала она.

– А я чувствую себя совсем не по‑королевски, – сказал он, – Похоже, я утратил власть над собственными слугами!

– Нет, – весело возразила Изабель. – Это доказательство того, что ты – воистину великий король.

– Да ты насмехаешься надо мной! Мой доверенный человек только что меня выбранил, как ребенка!

– Разве ты не понимаешь, как это прекрасно? – спросила она.

– Похоже, я и впрямь не понимаю скрытого смысла головомойки, которую двое слуг устроили своему королю.

– Эти слуги настолько тебя любят и настолько тебе доверяют, что решились на крайние меры ради тебя самого. Они прекрасно знают, что ты не станешь их за это наказывать, они уверены: ты все поймешь. Вот и весь скрытый смысл.

– Наверное, в том и разница между моими людьми и тобой. Джеймс и Мэри действительно мне доверяют.

Изабель бешено уставилась на него, мысленно вонзая в грудь короля кинжал.

– Вот не знала, что ты можешь быть так жесток, Артур. Хорошо, что узнала теперь. Это мне поможет.

Король резко шагнул к ней.

– Изабель, я не имел в виду…

– Только тронь меня, и я разобью тебе оба колена!

– Давай действуй, – ответил он, хватая ее за плечи. – Вперед. Сделай это. Но я намерен держать тебя до тех пор, пока ты меня не выслушаешь, даже если мне для этого придется рискнуть обеими ногами.

Самое ужасное, что прикосновение рук Артура мгновенно вызвало отклик во всем теле Изабель, как будто он не просто держал ее за плечи, а гладил с головы до ног…

– Уверена, я слышала достаточно.

– Недостаточно для того, чтобы прийти к какому‑то выводу. Точнее, ты сделала неверный вывод. И я не понимаю, Изабель, почему? Ты умная, сострадательная женщина, но, услышав лишь несколько слов, сразу поверила в худшее обо мне. Боги праведные! Мы провели вместе ночь, мы были так близки! А уже через какой‑то час ты гонишь меня прочь. Ты закрываешь от меня и свои уши, и свой ум. Неужели ты сожалеешь о том, что было между нами?

– Нет! Но ты сказал, что Гиневра хотела…

– Я знаю, что я сказал, Изабель. Я знаю и то, что ты не дала мне договорить. Не хочешь ли теперь предоставить мне такую возможность?

– Я слушаю. Я не отказываюсь от мысли врезать тебе по коленкам, но слушаю.

– Неплохое начало, – кивнул король.

Он отпустил ее, прошелся по комнате и вернулся к ней.

– Вот что ты не дала мне сказать в тот день. Я не желаю возвращаться к Гиневре. И уже довольно давно. Когда она предложила начать все сначала, я отказался. Я объяснил ей, что теперь она предает не только меня, но и Ланселота. Я пережил боль ее измены. По правде говоря, сейчас у меня новая причина для страданий. Ты. Но боюсь, для Ланселота ничего не изменилось. Ты ведь видела его там, у коттеджа. Он чуть не сходил с ума от горя, гнева, беспокойства. Я вернулся к тебе потому, что мне хочется быть с тобой. И я хотел поговорить с тобой об этом. Неужели ты могла подумать, что я забрался под твое одеяло лишь затем, чтобы сказать: да, все было очень мило, но, увы, я решил начать все сначала с Гиневрой? Какой же сволочью я в таком случае должен быть?

Изабель была ошеломлена.

– Ох… боже мой… Ты пытался… а я тебе не позволила. Я так испугалась, что это нечто вроде прощального жеста…

– Тсс! – шепнул Артур, прижимая палец к ее губам, – Я понимаю твое огорчение и смущение, Изабель. Вспомни, как я мгновенно разозлился при мысли, что ты можешь быть с другим мужчиной. А если добавить к этому еще и то, что я до сих пор женат на Гиневре, твой стремительный вывод вполне понятен. Будь я на твоем месте, боюсь, я сделал бы то же самое.

– Ты находишь оправдания моему поведению, но их на самом деле нет. Ты бы не стал спешить. Ты бы выслушал до конца. Но, Артур, я так испугалась, что мы…

– Я знаю, любимая, знаю, – тихо произнес он, обнимая ее.

– Почему ты так добр со мной, хотя я этого не заслуживаю?

Король хихикнул прямо ей в ухо.

– Может быть, потому, что такова обязанность короля?

– Нет, обязанность короля – приказывать людям сделать то, сделать это…

– Ну, тогда, возможно, это обязанность мужчины, который любит женщину.

– Меняю это на тысячу, Алекс!

Король усмехнулся, отвел со лба Изабель волосы и поцеловал ее в висок, потом в лоб, в нос…

– Не знаю, что ты имеешь в виду, да и знать не хочу. Не знаю, кто такой Алекс, но мне наплевать. Для меня имеет значение только то, что мы разрешили недоразумение между нами.

– Ох, Артур, – выдохнула Изабель, – Мне так жаль, так жаль…

Она закинула руки ему на плечи, приподнялась на цыпочки и осыпала поцелуями его шею.

– Мне тоже жаль, – сказал он, – Думаю, это и есть лучший способ улаживать недоразумения – говорить правду…

Он улыбнулся и посмотрел на Изабель сверху вниз.

– Ладно, я соврал. Мне любопытно, что ты меняешь на тысячу. И кто такой Алекс.

– Это просто игра, в которую мы играем дома. Игра‑перевертыш. Тебе дают ответ, а ты должен сообразить, каков был вопрос.

– Пардон?..

– Вот‑вот. Только на самом деле вопрос прозвучит так: «Что такое пардон?»

Король встряхнул головой.

– Ты меня озадачила, милая.

– Например, кто‑нибудь говорит: «Земля, которую король Артур страстно любит». Тогда ты должен сказать: «Что такое Камелот?»