Бедные, но принимающие свою бедность

Это был дом Бавкиды и Филемона. Как повествует Овидий, они выросли в одной деревне, потом поженились и состарились вместе.

Приняв незнакомцев за простых странников, они предложили им сесть и начали готовить еду. У них было немного хлеба и овощей. Они помыли и почистили овощи, начали готовить, подложили немного дров в печь, чтобы стало теплее, и наконец, уселись за скромную трапезу. Я опускаю подробности их разговора, но в какой-то момент Филемон заметил, что кувшин с вином – а хозяева подали гостям молодое вино - никак не пустеет. То же самое было и с кувшином с водой. Они наливали из него, сколько хотели, но он оставался полон. Спустя какое-то время, заинтригованные и испытывающие даже некоторую неловкость, супруги отошли к огню и шепотом поделились друг с другом своими общими удивлением и страхами. Потом, повернувшись к двум гостям, они узнали в них Юпитера и Меркурия, двух богов, спустившихся в мир людей.

Сначала старики очень испугались, а затем ощутили огромное чувство долга. «Что мы можем сделать для таких замечательных гостей?» - спрашивали они себя. Они извинились за такое жалкое угощение. Обратите внимание, Овидий утверждает; когда Бавкида приветствовала двух посетителей, её первые слова были о том, что они бедны. Он явно хочет подчеркнуть: хотя они были бедны, они принимали свою бедность. Овидий не говорит нам, была ли это внешняя нищета, или это было состояние внутренней бедности, состояние смирения и принятие себя такими, какие они есть. Сообщив о своем положении, старики сделали всё, что могли, предложив гостям то немногое, что у них было. Овидий не вдаётся в такие подробности, но мы, тем не менее, это понимаем.

Когда хозяева поняли, кто у них в гостях, они вознамерились приготовить более основательный ужин. У них был гусь, живший с ними много лет. По существу, он был у них вместо сторожевого пса - такое свойство, знаете, часто бывает присуще гусям. Старики отправились ловить его. Они бы долго гонялись за ним - гусь словно понял, что может произойти, уворачивался и наконец, спрятался под стульями богов, которые тут же запротестовали: «Пусть гусь живёт! Умереть предстоит жителям деревни».