Дневник капитана Клерка

Эта группа островов, названная капитаном Куком Сандвичевыми островами в честь его лордства, состоит из 11 [островов] и лежит между 18°50' и 22°15' N и 199°30' и 205°15' O. Судя по их положению на земном шаре, мы могли бы предполагать, что они богаты очень многим, но мы даже и помыслить не могли, каким это богатство окажется. О'у'хи [Гавайи], где у нас были завязаны основные сношения [с местными жителями], самый восточный и наибольший остров этой группы. Это обширная земля, вытянутая к NtW 0,25 W, и в окружности она составляет 85 лиг. Только на этом острове имеются горные хребты с пиками различной высоты и две возвышенности были покрыты снегом в течение всего времени нашего пребывания в этих краях [горы Мауна-Кеа и Мауна-Лоа].

Огромная высота этих снежных пиков не производит, однако, впечатляющего для глаза эффекта — я полагаю потому, что пики эти возвышаются на очень широких цоколях. Видны они весьма [533] отчетливо с расстояния 26 лиг и на этой дистанции кажутся очень высокими и резко очерченными. На NO берегу острова высокие земли круто обрываются в море, но уклон здесь такой, что на скатах к берегу все покрыто лесами и зеленью. В некоторых местах эти холмы прорезаны небольшими долинами, вдающимися, однако, на некоторое расстояние в глубь страны. Они кажутся очень богатыми и плодородными, и в них имеются туземные жилища. В некоторых местах между склонами холмов и урезом воды берег образует узкие низины, но обычно холмы непосредственно обрываются в море. На южном берегу картина резко меняется, склоны холмов, обращенные к морю, очень пологие, и вместо зелени, столь украшающей NO берег, вы здесь видите страну, поверхность которой везде усеяна пеплом. Эта часть острова для вулкана — свалка, и сердце острова разрывается извержениями на куски. В глубины земли ведут многочисленные ходы различных размеров, и многие из них настолько глубоки и страшны, что наши люди не решались их обследовать. Туземцы показывали некоторые пропасти, очень глубокие и обширные. Канонир с “Резолюшн” был в одной из них и сказал, что в длину она 40 саженей, в ширину — 3 и имеет такую же глубину; открыта она с обоих концов, и склоны ровные, как будто их зачистили долотом, и глянцевые от лавы.

Другие пещеры, небольшого размера и весьма многочисленные, были приспособлены туземцами для разных нужд и использовались ими как жилища. SW сторона в общем была сходна с южной, но она являлась подветренной; и туземцы приложили немало труда, чтобы очистить здесь землю от пепла и разбить плантации. А плодородие почв здесь настолько велико, что с лихвой окупает все хлопоты. Ничто не может сравниться по живородной силе с этой богатейшей почвой. Правда, местами туземцы вынуждены удалять пепел на глубину 4,5 и 6 футов, и на таких участках толщина почвы вряд ли превышает 2 или от силы 3 фуга, но зато почва эта несравненна. Две-три мили в глубь страны — почвенный покров становится более мощным, и растительность там совершенно роскошная. На S и W берегах склоны, обращенные к морю, сложены опаленными огнем породами, которые образуют крутые утесы, и повсюду здесь множество пещер.

Селения туземцев построены вдоль морского берега. В бухте Карекакуа [Кеалакекуа] имеется три селения; одно из них расположено на SO берегу бухты, и оно весьма велико, протягиваясь вдоль берега почти на 2 мили, второе лежит на NW берегу и не столь значительно, третье — это маленькое селеньице во внутренней извилине бухты. За селениями, у подошвы холмов, располагаются плантации бананов, бататов, тарро, сахарного тростника и других культур. Поля состоят в частной собственности и обнесены изгородями. Туземцы разводят сахарный тростник на межевых стенах и делают это таким образом, что камни совершенно [534] маскируются посадками, и с любой дистанции кажется, что делянки окаймлены зелеными изгородями. Плантации в некоторых местах заходят вверх по склонам на 6 или 7 миль, в те части острова, где уже начинаются леса, и полевые участки здесь перемежаются с лесными. Леса поднимаются высоко в горы и занимают огромные пространства. В чаще протоптаны тропинки, и здесь и там разбросаны временные убежища, или хижины, которые используются местными жителями. Если человеку нужно каноэ, он отправляется в лес и бродит там, пока не находит подходящего дерева в месте, удобном для его разделки. Затем он устраивается в одной из лесных хижин и приступает к работе, а когда каноэ оказывается законченным, оно переносится к берегу. Наши люди, совершившие экскурсию в глубь страны, видели много таких каноэ, находящихся в разных стадиях готовности. Удивительнее всего, что, когда какое-нибудь каноэ нуждается в ремонте, его тут же переносят в лес, порой на расстояние 5 или 6 миль. В этих лесах много диких банановых деревьев. Плоды их по качеству уступают бананам с плантаций, но вкус у них вовсе не дурной, и они в ходу у беднейших обитателей острова. На склонах наиболее высоких гор, где побывали наши люди, обожженные огнем скальные породы либо совсем голые, либо покрыты тонким слоем мха, и там много расселин, вызванных работой вулкана, и в этих провалах, должно быть, есть почва, так как в них растут большие деревья. Наши люди, взобравшись на горы, жаловались на сильный холод, который их там донимал.

Население на острове весьма многочисленное. В тот день, когда мы первый раз вошли в бухту Карекакуа, близ “Резолюшн” мы насчитали 500, а у “Дискавери” 475 каноэ, причем много было больших двойных каноэ, вмещающих по 10 или 12 человек. Правда, часть этих каноэ явилась из других мест, и даже с острова Моу'и, но так или иначе огромное множество мужчин и женщин, живущих в различных селениях на берегах бухты, превзошло все мои представления о плотности населения, а большая масса детей обещает дальнейший прирост населения уже в следующем поколении.

Необычайная заботливость и дружественное к нам отношение со стороны туземцев, проявленные ими при первом посещении острова, на мой взгляд, совершенно беспрецедентны. В других странах арии и видные люди относились к нам хорошо, но, если нам приходилось заходить в глубь какого-либо острова, беспардонные негодяи или иные личности часто позволяли себе действовать с кавалерийской дерзостью; здесь же ничего подобного не случалось. Сердечность, казалось, определяла поведение людей любого ранга, и островитяне соревновались в стремлении оказать нам наиболее действенную помощь. [535]

Если бы не приключилось несчастье с фок-мачтой “Резолюшн” — а именно по этой причине мы снова посетили остров, — люди эти остались бы для нас образцом гостеприимства и благожелательности. Как теперь отнесется к ним мир, я судить не берусь, но я изложил историю наших отношении с островитянами ясно и непредвзято, насколько это было в моих возможностях, и пусть окончательное суждение выносят те высшие силы, которым ведомы тайные побуждения и действительные причины тех или иных событий. Следует, однако, отметить, что постигшая нас злосчастная катастрофа, как я полагаю, никоим образом не явилась следствием заранее продуманного плана и была вызвана фатальным стечением обстоятельств, и ими был обусловлен и печальный исход событий. За одним действием, вызвавшим возбуждение, последовало следующее, и так продолжалось, пока все не окончилось самым трагическим образом, как уже об этом упоминалось.

У туземцев, так же как и у обитателей всех других островов Южного моря, имеются растения, из которых они изготовляют материю, но способ ее выделки совсем не такой, как у жителей островов Общества или Дружбы. Здешние обитатели, отбивая [луб], обычно делят его на небольшие куски шириной примерно 3 и длиной 4 или 5 футов; эти заготовки толстые и плотные. Затем куски эти сшиваются, так, чтобы получилось полотнище нужной длины. Иногда выделываются и тонкие материи, но они изготовляются скверно. Туземцы красят материи на разный манер и краски наносят с такой точностью, что мы первое время не сомневались, что островитяне применяют какой-то способ набойки. Однако мы не раз видели, как они наносят краски от руки инструментом, похожим на перо и изготовляемым из тростинок, и убедились, что постоянная практика довела до высшего совершенства этот способ ³⁸⁰; о других же методах они не имеют представления. Краски очень хороши и противостоят воздействию воды лучше, чем любые прочие, с которыми мы когда-либо встречались, общаясь с индейцами. Шляпы и одежды, украшенные перьями, которые я уже описывал, касаясь прошлогодних событий, как я установил, являются атрибутами боевого облачения вождей и очень ценятся последними в связи с этим назначением. Накидки делаются длинными, так, что доходят до середины ног. Боевые действия туземцы всегда открывают залпом из пращей, и шляпы из плетенки оказываются настолько прочными, что защищают голову от любых ударов камнями, и в равной мере этой же цели отвечает накидка, которая свободно набрасывается на плечи. Простой народ в бою вместо этих накидок использует циновки. Циновки как защитная одежда хороши, но они куда более неуклюжи и громоздки. Простые люди в бою голову защищают только тем, чем этот орган снабдила природа, и этим и довольствуются, насколько им удается. Даже когда идет бой на копьях, накидки и циновки отвечают своему [536] назначению, так как они не дают возможности точно направить копье в цель и избежать ударов этим оружием; если бы дело обстояло иначе, количество жертв в битвах было бы гораздо больше.

У многих ариев кроме копий имеются (и в связи со случившимися прискорбными событиями я уже об этом упоминал) длинные острые железные палки, они называют их па’ху’а. Прежде это оружие изготовлялось из твердого черного дерева, но, когда мы первый раз подходили к острову Моу'и, нас посетил местный арии, пришедший со своими приближенными; у одного из его адъютантов, как я уже отмечал, были две железные палки. Оружие этого рода из черного дерева — вещь обычная у вождей, но железное оружие по ударной силе далеко превосходит деревянное, и туземцы оценили его преимущества и соответственно ценят этот вид оружия.

По внешнему виду и языку здешние островитяне совершенно сходны с таитянами, а в части развлечений у них больше сходства с нашими друзьями на острове Амстердам и на соседних с ним островах. Здесь в ходу борьба, матчи бокса и т.д., но в этих атлетических упражнениях они значительно уступают обитателям островов Дружбы, будучи от природы, однако, не менее ловкими и сильными, чем жители этих островов, которые в высшей степени гордятся подобными качествами...

...Форма правления здесь, как мне представляется, та же, что и на других островах, много раз уже описанных. Короче говоря, арии и большие люди с простым народом обходятся так, как им вздумается, и обращаются с ними, как со слугами и рабами. На основании каких правил и законов могли возникнуть эти различия между ариями и другими островитянами, как я полагаю, никогда точно установить не удастся, но мне думается, что, для того чтобы ввергнуть этих людей в рабство, вождям пришлось обратиться к силе оружия.

Одна особенность отличает поведение здешних жителей от всех прочих островитян. На южных островах, насколько мы могли заметить, человек в звании арии считает, что его особа священна и к ней не могут прикасаться какие бы то ни было персоны: находясь даже среди своих высоких сподвижников, арии за милость почитает возложить свою руку на особу более низкого ранга, а последний ощущает настоятельную необходимость этого рукоположения. Здесь же королю и двум-трем главным вождям воздаются такие почести: при приближении любой из этих особ островитяне падают на землю и простираются во весь рост лицом вниз, не решаясь поднять взор, и в таком положении остаются, пока король или вождь не отойдет ярдов на двадцать или тридцать. Когда такая встреча происходит на море, все гребцы бросают весла и простираются ниц на дне каноэ. Туземцы всегда воздавали подобные же почести капитану Куку, и того же в течение [537] известного времени они удостаивали и меня, но мне крайне не нравилось, что столько людей подвергают себя таким неудобствам, и после моего представительства перед вождями эта беспокойная процедура была отменена.

Туземцы распутны и доходят до самой бесстыдной степени, позволяя себе похотливые поступки и предаваясь страстям; женщины здесь доступны как нигде в иных местах, известных нам. Браки, если они только ведомы туземцам, ничем не поощряются, и каждый арии в зависимости от своего ранга держит массу женщин и юношей (последние называются айкарнии [ айкане ]), чтобы с ними развлекаться в часы досуга. О своих адских делах они говорят с полным безразличием, и я полагаю, что не стыдятся их ни в малейшей степени ³⁸¹.

Хотя это отнюдь не музыкальный народ, но все же соответствующие инструменты у них имеются, в частности барабаны такие же, как на Таити, и, поскольку подобные инструменты мы часто описывали, нет нужды о них здесь упоминать. Но у островитян есть и барабаны иного рода, напоминающие наши, но без кадла; это просто кожа, натянутая на обруч; звук у этих барабанов довольно сносный. На Атоуи мы видели нечто вроде трещотки, и мне объяснили, что этот инструмент играет роль музыкальной машины [musical machine], но в действии я эти трещотки не видел и полагаю, что туземцы к музыке не слишком склонны.

Мы не смогли постичь их религию (во всяком случае узнали о ней мало). В глубине бухты, у того места, где помещались наши астрономы, находится большое мораэ и неподалеку живут жрецы; во главе их стоит старый Као, которого мы называли епископом. Каково их вероучение, мы не знаем, но нам доподлинно, известно, что островитяне окружают заботами и очень благорасположены (в такой же степени, как и к ариям) к своей жреческой братии, живущей под этими небесами (об этом я не раз упоминал в дневнике). Жрецы щедро снабжаются мирянами всем лучшим, что есть на острове, и духовенство проявляет всяческие заботы, чтобы никто из собратьев ни в чем не нуждался. При первом моем посещении острова они провели меня в мораэ и с большими церемониями, с песнями и суетой, принесли в жертву маленькую свинью, сделав это в мою честь, а меня, как я думаю, они считали существом высшего порядка. Такие жертвы они часто приносили капитану Куку и изъявляли желание приносить их и мне, но я всячески избегал подобных церемоний, считая их неподобающим видом развлечений. Эти достойные люди до самого конца неизменно вели себя как наши добрые и верные друзья.

Они, несомненно, приносят человеческие жертвы, так как в любом мораэ, где только хоронят больших вождей, они могут показать вам пару черепов людей, которые, как нам дали ясно понять, были принесены в жертву в честь какого-то знатного человека. [538]

Черепа нанизываются на столбы, вбитые по ту и другую сторону могилы.

Жрецы разводят у себя корень кавы и напиваются с некоторыми ариями до последней степени. Нередко здесь можно встретить молодого человека лет 25—30, совершенно издерганного и расслабленного, а добрый король Териобу, несомненно, первый пьяница в своем королевстве; хотя ему, как я полагаю, лет 50, но он совершенно разбит и истаскан и ходит, шатаясь, как малое дитя, а глаза у него слезятся, руки же так трясутся, что он не в состоянии донести кусок до рта, и кормят короля его приближенные. Когда я дал ему в каюте стакан вина, он не мог препроводить в свою глотку ни капли и обратился к более удобному сосуду — бутылке и из нее стал пить.

Он часто приходил на борт “Дискавери” до полудня и успевал к этому времени так напиться, что едва держался на ногах; добравшись до каюты, он заваливался спать, причем, пока он почивал, двое или трое его приближенных беспрестанно терли ему ноги, чтобы разогнать кровь в жилах. Судя по всему, арии из королевской свиты охотно пьют за здоровье его величества, но простой народ, к счастью, избавлен от этой привилегии; ему не дозволено даже притрагиваться к каве, а поэтому обыкновенные островитяне — люди очень здоровые и бодрые.

...Основная утварь островитян — это циновки (некоторые циновки крашеные и сплетены исключительно прочно и красиво), на которых они спят, а также материи, служащие для разных нужд. Подобно всем обитателям южных островов здешние люди используют в качестве тарелок зеленые листья; при еде туземцы соблюдают относительную чистоту.

Их каноэ построены исключительно ладно; некоторые из них очень велики. Мы видели судно длиной 70 футов, осадка его несколько превышала 3 фута, и примерно такой же была его ширина. Среди местных каноэ было много судов примерно такой же величины. Днище этих каноэ делается из цельных древесных стволов, и к нему прочно привязываются доски шириной около фута, образующие планшир.

Наши путешественники измерили в лесу ствол одного дерева, [предназначенного для каноэ]; в обхвате он достигал 19 футов и до значительной высоты сохранял свою толщину, причем дерево это далеко не превосходило величиной своих соседей. Раньше мы таких деревьев не встречали; древесина их скорее всего напоминает грубое красное дерево.

II мужчины, и женщины обычно носят только марро, особенно люди низшего класса. Арии иногда надевают красные накидки, а женщины высокого положения обертывают вокруг бедер куски материи, которые прикрывают ноги до колен. [539]

Все селения расположены вдоль берега; в глубине страны имеются лишь временные жилища, или хижины, о которых ранее уже упоминалось; они разбросаны среди плантаций и служат пристанищем для земледельцев, которые работают на полях.

Островитяне украшают себя небольшой, но разнообразной татуировкой, как я полагаю, удовлетворяя при этом собственные прихоти, и обычай этот здесь не так укоренился, как на других южных островах. Зубы у местных жителей очень хорошие, но по разным поводам они их вырывают. Делается это при кончине какого-либо вождя или в случае чрезвычайных событий, и из-за этой злосчастной моды редко можно встретить полный набор зубов, а у некоторых островитян во рту не хватает полдюжины зубов, причем они всегда начинают с того, что выдергивают передние зубы.

Кокосовые пальмы используются здесь так же, как и на других южных островах, и [кокосовые орехи] служат в качестве свечей.

На островах Атоуи и Воу’а’ху [Оаху] почва прекрасная в береговой полосе, что, как мы имеем все основания полагать, характерно для любых островов этой группы. У меня не было времени, чтобы обследовать эти острова подробно, и в сущности я должен ограничиться лишь ссылками на их размеры, а поэтому лучше обратиться к карте, на которую они нанесены с указанием нашего межостровного маршрута.

Бухта Каракакуа расположена на западному берегу острова О’у’хи, она обширна и безопасна, длина ее берегов около 3 миль, а ее крайние оконечности, вытянутые соответственно на NNW и SSO, отстоят друг от друга примерно на 2 мили. Качества этой бухты как гавани наглядно демонстрируются прилагаемой схемой, которая, как я надеюсь, скоро будет приобщена к этому описанию...