Отношение партии социалистов-революционеров к тер-рору. Деятельность боевой организации ПСР

Особенности политической борьбы в России начала XX в.

Российские политические партии зарождались в условиях пол-ного отсутствия гражданских свобод, когда едва ли не ведущим «воспитательным» средством российского государства было телесное наказание. Полицейские власти особенно широко пользовались ими при взыскании недоимок. Один из современников вспоминал: «Осе-нью самое обыкновенное явление – появление в деревне станового, старшины и волостного суда. Врываются в село три тройки с коло-кольчиками, со старшиной, писарем и судьями. Начинается ругань, слышатся крики: «Розог!», «Деньги подавай, каналья!», «Я тебе пого-ворю, замажу рот!». Огласку получило дело исправника Иванова, до смерти засекшего недоимщика. Нередки были случаи, когда кресть-яне, получив повестку о наказании сечением, оканчивали жизнь са-моубийством. Телесные наказания были отменены лишь в августе 1904 г. императорским указом, изданным по случаю рождения дол-гожданного наследника престола. Ведущие газеты мира в связи с этим задавали вопрос: «Что было бы с Россией, если бы и пятый ре-бенок в царской семье был девочкой?».

Политический террор в начале ХХ в. – не только деятельность подпольных боевых групп революционеров, но и многочисленные  акты насилия, которые поощряла и поддерживала государственная власть на самом высоком уровне. Во время пасхальных дней 1903 г. толпа во главе с воинствующими антисемитами на два дня захватила город Кишинев, громила дома и убивала без разбора неугодных им «инородцев» при полном отсутствии полиции. Министр внутренних дел В. К. Плеве, будучи на своем посту, жестоко подавлял любые проявления оппозиционного общественного движения. 9 января 1905 г. власти расстреляли мирную вполне монархическую демон-страцию рабочих в Петербурге, требовавшую расширения социаль-но-экономических прав (многочисленные жертвы).

Кроме того, в начале ХХ в. даже весьма дальновидные поли-тические деятели обнаруживали склонность к провокации. Так, П. А. Столыпин одобрил «систему» Герасимова – сознательно оберегать от арестов те группы революционеров, где гнездились полицейские агенты. Некоторые современники также полагали, что Столыпин «обеими руками ухватился за мысль создать гром-кое дело о заговоре против царя»5. Его решительные планы непо-пулярных реформ не находили поддержки в Государственной ду-ме. Нужна была другая Дума. Охранное отделение при помощи агентов и провокаторов собрало некие доказательства, а Столыпин с трибуны Думы изложил полицейскую версию событий.

Отношение партии социалистов-революционеров к тер-рору. Деятельность боевой организации ПСР

В 90-е годы народнические организации принимают название социалистов-революционеров, крупнейшими из них в конце XIX века были «Союз социалистов-революционеров», «Партия социа-листов-революционеров» и «Рабочая партия политического осво-бождения России». Достаточно многочисленная для своего време-ни «Рабочая партия политического освобождения России», обра-зовавшаяся в 1899 г. в Минске, ставила в качестве первоочередной задачи борьбу за политическую свободу посредством террора (именно здесь появился и стал известен Григорий Гершуни). Эсеровские организации возникали и в эмиграции.

В отличие от народовольцев, которые рассматривали террор только как орудие возмездия и сплочения своих рядов, придавая

17

ему тем самым характер второстепенного, вспомогательного ин-струмента, эсерами террор воспринимался как основное средство политической борьбы.

В основе такой позиции лежало несколько факторов:

 разочарование революционеров в готовности народных масс к восстанию;

 пассивность большей части общества;

 слабое влияние общество на власть;

 желание отомстить за преследования со стороны правитель-ства;

 политическое устройство России и персонификация власти.

1900 г. – заграничным «Союзом русских социалистов-революционеров» издается программная брошюра «Наши задачи», в которой о главном предназначении террора говорится так: «Си-стематический террор совместно с другими, получающими только при терроре огромное решающее значение, формами открытой массовой борьбы (фабричные и аграрные бунты, демонстрации и пр.) приведет к дезорганизации врага. Террористическая деятель-ность прекратится лишь с победой над самодержавием, лишь с полным достижением политической свободы. …Она послужит вместе с тем средством пропаганды и агитации... Наконец, терро-ристическая деятельность является для всех тайной революцион-ной партии, средством самозащиты и охранения организации от вредных элементов – шпионов и предателей».

В самом начале XX века значительно активизировался процесс консолидации эсеровских организаций. Датой провозглашения пар-тии социалистов-революционеров (ПСР) стал январь 1902 г., но ор-ганизационное оформление единства оказалось довольно длитель-ным процессом. Лишь в конце декабря 1905 – начале 1906 гг. в полу-легальной обстановке на территории Финляндии состоялся I Съезд партии (к тому времени она имела 25 комитетов и 37 групп в России, сосредоточенных в основном в губерниях Юга, Запада и Поволжья). Он отверг предложения о превращении ПСР в легальную, для всех открытую партию, где дела ведутся гласно, под публичным контро-лем, на демократических началах. Руководящее политическое ядро составили М. Р. Гоц, Г. А. Гершуни и В. М. Чернов. В тесных отно-шениях с этой «тройкой» был Е. Азеф. «Очень толстый человек, – по определению Савинкова, – с широким, равнодушным, точно камнем

18

налитым лицом и большими карими глазами» установил в организа-ции строгий порядок и дисциплину. С товарищами общался ровно и спокойно, был внимателен ко всем, но пресекал споры и истерики. Появлялся внезапно, неожиданно исчезал, но всегда все ощущали его присутствие.

Именно Гершуни поставил вопрос о применении террора, но от-крыто с пропагандой этого метода борьбы выступить было решено только после того, как какая-нибудь инициативная группа совершит резонансный террористический акт. Партия согласится признать его своим и даст указанной инициативной группе права боевой организа-ции (Гершуни заявлял, что он берет на себя эту задачу):

 в 1901 г. – эсерами убит министр просвещения Н. Боголепов;

 15 апреля 1902 г. киевский студент Ст. Балмашев, назвав-шийся «адъютантом вел. кн. Сергея», застрелил министра внут-ренних дел Сипягина (16 мая по приговору военного суда был по-вешен в Шлиссельбурге).

Именно с этого момента ведет свое начало Боевая организация ПСР (в желающих «мстить» недостатка не было). Она была тщатель-но законспирирована, стать ее членом было весьма не просто и счи-талось большой честью. Многие из них были революционными фа-натиками. «К террору он пришел своим, особенным, оригинальным путем и видел в нем не только наилучшую форму политической борьбы, но и моральную, быть может, религиозную жертву», – писал о Каляеве, убийце великого князя Сергея Александровича, его това-рищ по партии Б. Савинков6. Другой известный террорист Егор Са-зонов в ответ на вопрос: «Что он будет чувствовать после убийства?», не задумываясь ответил: «Гордость и радость...»;

 в 1902 г. убиты генерал-губернаторы Вильно – В. Валь и Харькова – И. Оболенский;

 в 1903 г. – генерал-губернаторы Уфы – Н. Богданович и Финляндии – Н. Бобриков;

 июль 1904 г. – Е. Сазонов бросил бомбу в карету министра внутренних дел В. К. Плеве на Английском проспекте в Петербур-ге (умер от ран). Б. В. Савинков в связи с этим писал: «Никогда ни

6 Савинков Б.В. Воспоминания террориста. М., 1909. [Электронный ре-сурс]. URL: http://az.lib.ru/s/sawinkow_b_w/text_0010.shtml (дата обращения: 19.12.2016)

19

один временщик не знал такой ненависти. Никогда ни один чело-век не родил к себе такого презренья. Никогда самодержавие не имело такого слуги. Тяжелая рука Плеве давила все. И мрак стано-вился все гуще, и все невыносимее становилось жить. И тогда Са-зонов пошел умирать. Он убил не Плеве. Он в самое сердце пора-зил Николая. Динамитный террор... вошел в жизнь, стал действи-тельностью, и обагренный в крови Николай впервые почувствовал, что значит кровь и впервые же понял, что кровь рождается кро-вью...»7.

Политический успех дела Плеве вызвал усиление террористи-ческих настроений в ПСР.

В августе 1904 г. был принят устав Боевой организации: глав-ной ее целью провозглашалась борьба с самодержавием путем террористических актов (правда, провозглашался ряд этических норм: карать только лиц, виновных в репрессиях; не должны были страдать женщины и дети), руководил ею особый комитет, органи-зация имела свою кассу, пользовалась полной технической и орга-низационной самостоятельностью и была автономной единицей, почти независимой от партии.

В 1904 г. в ПСР также появилась фракционная группа «аграр-ных террористов» (лидеры: М. И. Соколов, Е. И. Лозинский), объ-единившаяся впоследствии с так называемой Московской оппози-цией (В. В. Мазурин и др.) в «Союз социалистов-революционеров-максималистов».

Пик эсеровского террора приходится на годы революции 1905 – 1907 гг. (78,2 % всех совершенных ими терактов): с января 1905 по конец 1907 года эсерами было осуществлено 233 теракта. Следует отметить, что позиция ЦК ПСР не оставалась неизменной: решения о прекращении террора принимались после опубликова-ния Манифеста 17 октября 1905 г., в период деятельности I Госу-дарственной думы. Однако всякий раз такие решения ЦК встреча-ли энергичное сопротивление вплоть до угроз разрыва с партией (так ставился вопрос в ноябре 1905 г. на съезде Северо-Западной области и на совещаниях московских членов ЦК ПСР). Во всех случаях приостанавливался только «центральный» террор, на ме-стах он продолжался;

20

 1905 г. – убит генерал-губернатор Москвы великий князь С. А. Романов;

 12 августа 1906 г. взрыв дачи премьер-министра П. А. Столыпина. Лидер эсеров-максималистов М. И. Соколов («Медведь») по поводу многочисленных жертв среди «посторон-них» при этом теракте говорил: «...Эти «человеческие жизни»? Свора охранников, их следовало перестрелять каждого в отдель-ности. Дело не в устранении [Столыпина], а в устрашении, они должны знать, что на них идет сила. Важен размах... Каменную глыбу взрывают динамитом, а не расстреливают из револьверов»8.

 1906 г. – ограбление Московского общества взаимного кре-дита, когда партийную кассу за 15 минут пополнили 875 тыс. руб., и захват казначейских сумм (около 400 тысяч рублей) в Фонарном переулке в Петербурге.

Однако случались и весьма ощутимые провалы. Поэтому в сентябре 1906 г. – на собрании (в Финляндии) Центрального ко-митета ПСР был поставлен вопрос о работе Боевой организации и о ее претензиях к Центральному комитету («в неудачах Боевой организации виновен ЦК: он не дает средств и достаточно людей для надлежащего развития боевой деятельности, он равнодушно относится к вопросу о терроре, не питает доверия к руководителям Боевой организации»9 и т. д.). В знак протеста Савинков с Азефом подал в отставку. На самом деле Е. Азеф был провокатором и пре-давал то революционеров полиции, то полицию революционерам. Впоследствии член ЦК ПСР, ее теоретик В. М. Чернов не отрицал, что Азеф производил на многих тяжелое впечатление, но тогда в «двойной игре» его не обвиняли.

После роспуска первой Боевой организации с монополией на террор было покончено. Только в Петербурге появилось три бое-вых группы, наиболее действенной из которых была группа под руководством А. Д. Трауберга («Карл») – латыша, активного

21

участника восстания 1905 г. В результате же скорого отъезда Азе-фа за границу Охранное отделение очутилось в полном неведении относительно планов и состава боевиков.

Последствия не замедлили сказаться:

 в декабре 1906 г. эсерам удалось совершить покушение на адмирала Дубасова (второе);

 3 января 1907 г. был убит петербургский градоначальник фон Лауниц;

 8 января 1907 г. – главный военный прокурор генерал Павлов;

 30 января1907 г. – начальник временной тюрьмы в Петер-бурге Гудима, отличавшийся жестокостью в обращении с полити-ческими заключенными.

Агитационное значение террористических актов, по мнению руководства ПСР, заключается в том, что они приковывают к себе всеобщее внимание, заставляют обывателей политически мыслить хотя бы против их воли. И если террористический акт поражает человека, от которого пострадали тысячи людей, то он вернее, чем месяцы пропаганды, способен переменить взгляд тысяч людей на революционеров и на смысл их деятельности. Однако террористи-ческие действия должны лишь дополнить массовую борьбу.

В 1907 г. Н. В. Чайковский – уполномоченный ЦК ПСР – при-зывал своих товарищей по партии перейти от индивидуального террора к партизанской войне, как непосредственной подготовке к народному восстанию. Он предлагал создать банды партизан, обу-чить их командиров, кормить же их будет народ. Партизанская война должна начаться сразу во многих пунктах страны с теми средствами, которые сейчас имеются в ее распоряжении. В пар-тийных верхах к предложению Чайковского не прислушались, считая, что оно похоже на массовый терроризм, за который рато-вали анархисты.

Восстановлением боевой организацией занялся бежавший из Сибири Г. Гершуни, который и помог вернуться в нее Е. Азефу: сразу же возобновилось регулярное поступление в полицию по-дробной информации о деятельности центральных учреждений ПСР, сведения о составе и планах центральных боевых групп. Именно эти сведения позволили начальнику Петербургского охранного отделения Герасимову и премьер-министру П. А. Столыпину инициировать знаменитый в свое время процесс

22

о «заговоре против царя». 20 февраля 1908 г. было арестовано 9 человек из летучей боевой группы «Карл» (7 человек, в т. ч. три женщины, были приговорены к смертной казни), вскоре после это-го судили самого Трауберга и некоторых других членов отряда.

Систематические неудачи Боевой организации начали наво-дить многих эсеровских деятелей на размышления о предатель-стве. Кампанию против Азефа начал и довел до конца В. Л. Бурцев.

5 января 1909 г. – ЦК ПСР созвал совещание ряда наиболее ответственных партийных работников: из 18 присутствующих лишь 4 подали свои голоса за немедленную казнь предателя. Когда же сомневаться в факте измены Азефа стало невозможным, среди эмигрантов-террористов поднялась агитация за необходимость «восстановить честь террора». На призыв Б. Савинкова откликну-лись многие, из которых он отобрал 12 человек для своей боевой группы (действовала с января 1909 г. по март 1911 г.), имевших за плечами тюрьмы и ссылки, однако и среди отобранных 3 оказа-лись предателями. В подобной ситуации террор как система борь-бы стал невозможен. Удар по ПСР, вызванный разоблачением Азефа, был настолько силен, что она так никогда и не смогла пол-ностью оправиться от него: в 1908 г. эсерам удалось совершить 3 покушения, в 1909 г. – 2, в 1919 г. – 1, в 1911 г. – 1.

Правда, в 1908 – 1910 гг. эсеры еще финансировали работы по созданию аэроплана, при помощи которого намеревались атако-вать Царскосельский дворец или Петергоф; а в 1909 г. Б. В. Савинков рассматривал представленный ему проект миниа-тюрной подводной лодки, предназначенной для установки стоки-лограммовых мин, прикрепляемых к днищу корабля (речь шла, по-видимому, о царской яхте).

1 сентября 1911 г. двойной агент эсер Д. Богров смертельно ранил в киевском оперном театре премьер-министра П. А. Столыпина. Это был последний громкий акт эсеровского терроризма до 1917 г. Всего за годы своего существования Боевая организация совершила 11 покушений (менее 5 % от общего чис-ла), 47 покушений на счету других специализированных организа-ций: центрального боевого отряда и боевых областных отрядов; в ее рядах побывали до 80 человек, но одновременно она насчиты-вала не более 10 – 15 человек.

23

2.3. Анархистские группы в России и их террористическая деятельность Впервые анархистский террор в России XX в. обосновал Г. И. Гогелия в статье «К характеристике нашей тактики. Террор», появившейся на страницах журнала «Хлеба и воли!». Автор отмечал, что «террор является неизбежным атрибутом революционного пери-ода до и во время революции». С точки зрения редакции, Россия в начале 1900-х гг. как раз и переживала такой исторический момент. Террор может носить характер «индивидуального акта или же форму аграрного и фабричного», т. е. быть массовым. Предпочтение «хле-бовольцы» отдавали террору массовому, но и в индивидуальном ви-дели несомненный революционный смысл. Индивидуальный теракт мог, с их точки зрения, иметь «троякое значение: как мщение, как пропаганда и как «изъятие из обращения» особенно жестоких и «та-лантливых» представителей реакции». «Хлебовольческое» направление оставалось господствующим в российском анархизме до начала революции 1905 – 1907 гг. Затем российский анархизм «расслаивается» на несколько течений; движе-ние идет в основном в сторону радикализации методов борьбы. Ультра радикализм отличал группу «Безначалие», образовав-шуюся в Париже весной 1905 г. (лидеры – С. М. Романов, Н. В. Дивногорский). Они отрицали тред-юнионизм, синдикализм и парламентаризм; призывали к бунтарству, разжиганию «беспощад-ной гражданской войны», созданию «вольных боевых дружин» и экспроприациям. Кроме того, «безначальцы» отрицательно относи-лись к «современному русскому демократическому движению», счи-тая, что оно лишь отвлекает пролетариат от борьбы за его собствен-ные интересы. Универсальным средством достижения целей «безна-чальцы» считали терроризм, призывая к применению его самых крайних форм – рекомендовались «массовые убийства, поджоги, гра-бежи». Торжество анархии ожидалось после того, как «всех наших живодеров поджогами и оглоблями со свету сживем»

«Чернознаменское» течение в анархизме взяло на вооружение тактику «безмотивного» террора. На страницах журнала «Бун-тарь» эта тактика обосновывалась следующим образом: «Вскрыть и обнажить грубый буржуазно-демократический обман, проявить протест, сказать сильно и ярко свое анархистское слово можно только рядом крупных антибуржуазных «безмотивных» актов. Анархисты должны направить свои террористические удары на буржуазию не только за ту или иную частичную, конкретную вину ее перед пролетариатом; надо разить буржуа как представителей и цвет буржуазного общества. Пусть вечная угроза смерти, как страшное напоминание о «вечной вине», висит над буржуа каж-дый миг, каждый час его существования. Пусть не будет среди них «невиновных». Да не знают они покоя. «Безмотивные» антибур-жуазные акты внесут смятение и хаос в лагерь буржуазии, быть может … отвлекут внимание масс от демократических лозунгов, раскроют перед ними новые и яркие горизонты истинно классовой борьбы и, наконец, подымут падающую энергию групп...»11. Воз-можно, наиболее образно и ярко основную «парадигму» безмотив-ного террора сформулировал одесский анархист Ушеров: «Доста-точно увидеть на человеке белые перчатки, чтобы признать в нем врага, достойного смерти... Ибо, видите ли, виноват не какой-то объективный строй общества, а каждый индивидуум, поддержи-вающий этот строй и пользующийся им в свою пользу»12. «Безмотивниками» были осуществлены:  взрывы в кафе Либмана в Одессе и ресторане «Бристоль» в Варшаве;  на съезде анархистов в Кишиневе в январе 1906 г. было ре-шено взорвать съезд горнопромышленников (в связи с массовыми арестами это намерение осуществить не удалось);  планировалось взорвать поезд, в котором должны были нахо-диться крупные чиновники управления одной из железных дорог (террористы опоздали к этому поезду, и один из них с досады бросил бомбу в вагон первого класса, где «невиновных», с анархистской точки зрения, быть не могло. Сам террорист был ранен при взрыве, задержан полицией; из больницы его освободили товарищи; однако

25

вскоре при попытке задержания тот открыл стрельбу, убил несколь-ких казаков и последней пулей покончил с собой). Несколько отличных от «безмотивников» взглядов на террор придерживалась другая фракция чернознаменцев – «коммунары». Они, также будучи сторонниками «безмотивного» террора, не ве-рили в эффективность индивидуального терроризма, полагая, что отдельные теракты потонут в «колоссально-огромной демократи-ческой волне». Они считали более эффективным захват какого-либо города с целью создания там коммуны. Это позволило бы «на громадном фоне демократии создать хотя бы одну враждебную всей картине точку...» (группа, собиравшаяся осуществить этот «массовый анархический акт», была арестована прежде, чем попы-талась претворить идею в жизнь). Против тактики «безмотивного» террора выступили анар-хо-синдикалисты. Особенно активно проблема терроризма обсуж-далась на страницах журнала «Буревестник», давшего название одной из наиболее влиятельных синдикалистских групп.

Таким образом, практически все анархистские течения при-знавали террористическую тактику. Особенностью анархистских террористических теорий было то, что это были «идеи прямого действия».