Место террора в стратегии и тактике социал-демо-кратов

Систематический «центральный» террор Боевой организации ПСР, вызвали мощную антитеррористическую кампанию на стра-ницах социал-демократических «Искры» и «Зари». Она обуслов-ливалась как принципиальными, теоретическими соображениями – марксисты полагали, что терроризм сбивает рабочее движение с правильного пути, тем более, что история уже доказала пагубность методов «Народной воли» для самих революционеров; так и чисто конъюнктурными – рост популярности эсеров после первых же удачных покушений застал социал-демократов в известной мере врасплох (об этом свидетельствует непоследовательность поведе-ния «искровцев» после покушения Балмашева: поначалу они пы-тались доказать, что Балмашев вовсе не эсер, а просто студент, причем в прошлом член киевской социал-демократической орга-

26

низации. При этом напоминалось, что террор в современных усло-виях лишь мешает массовому движению).

Антитеррористическая кампания на страницах социал-демократических печатных органов была постоянным фактором идейной борьбы в русском революционном движении. Раскол рос-сийской социал-демократии на большевиков и меньшевиков не привел, по крайней мере, на первых порах, к сколько-нибудь су-щественным расхождениям в вопросе о терроризме, и позиция обеих фракций оставалась солидарной. Тем не менее В. И. Ленин, осуждая собственно террористов, писал что «они своим героиче-ским террористическим методом борьбы способствовали последо-вательному революционному воспитанию русского народа»13. Революция 1905 г., поставившая для социал-демократов в по-рядок дня вопросы о вооруженном восстании и других способах насильственного свержения существующего строя, привела и к существенному изменению подходов к проблеме терроризма. Дик-товалось это и вполне реальными успехами эсеров на террористи-ческом поприще, расшатывавшими в период нестабильности устои режима, и настроениями «рядовых» революционной армии. Идеи вождей социал-демократии стремительно радикализировались, и временами действия боевых дружин большевиков, меньшевиков или эсеров мало чем отличались друг от друга. Отсюда естествен-ным было желание скоординировать действия различных револю-ционных партий, что предполагало учет взаимных интересов и более лояльное отношение к теоретическим заблуждениям парт-неров по революционной борьбе.

Так, Ленин в письме в «Боевой комитет при Санкт-Петербургском комитете» в середине октября 1905 г. писал: «Я с ужасом … вижу, что о бомбах говорят больше полгода и ни одной не сделали!.. Идите к молодежи, господа!.. Основывайте тотчас боевые дружины везде и повсюду, и у студентов, и у рабочих осо-бенно, и т. д.... Пусть тотчас же вооружаются они сами, кто как может, кто револьвером, кто ножом, кто тряпкой с керосином для поджога и т. д....Не требуйте никаких формальностей, наплюйте, Христа ради, на все схемы, пошлите вы … все «функции, права и привилегии» ко всем чертям». «...Отряды должны тотчас же

начать военное обучение на немедленных операциях, тотчас же. Одни сейчас же предпримут убийство шпика, взрыв полицейского участка, другие – нападение на банк для конфискации средств для восстания. Пусть каждый отряд учится хотя бы на избиении горо-довых: десятки жертв окупятся с лихвой тем, что дадут сотни бор-цов, которые завтра поведут за собой сотни тысяч». А в августе 1906 г. Ленин добавлял: «...Покушение на Столыпина …. возбуди-ло всеобщий интерес к вопросу о «партизанских выступлениях»... В общем и целом мы считаем обострение партизанской борьбы в России после роспуска Думы плюсом». «Было бы желательно.., чтобы вместо общего призыва к «единичному и массовому терро-ру» задачей соединенных действий было поставлено прямо и определенно непосредственное и фактическое слияние на деле терроризма с восстанием»14. Особенно же разительной выглядела эволюция взглядов Г. В. Плеханова. Его статья «Врозь идти, вместе бить!», опублико-ванная в «Искре» в начале февраля 1905 г., была настоящим бое-вым манифестом. В ней он писал, что социал-демократия отстаи-вает те средства борьбы, которые считает целесообразными в дан-ный момент, и этим определяется использование ею насильствен-ных действий; во-вторых, великие исторические вопросы разре-шаются в конечном счете «критикой посредством оружия» (терро-ризм есть ее составная часть). Идея о новой роли терроризма в новых условиях, о необходи-мости соглашения с партией социалистов-революционеров, кото-рая ранее подвергалась им только критике, была высказана Лени-ным в статье «О боевом соглашении для восстания», вышедшая в феврале 1905 г. Разумеется, Ленин сопровождал идею о возмож-ном соглашении множеством оговорок и традиционной критикой эсеровской тактики. Формальное соглашение с эсерами большевики, так же как и меньшевики, не заключили, несмотря на заявленное стремление; од-нако то, чего не сделали на бумаге партийные лидеры, нередко осу-ществляли на деле революционеры-практики «на местах»: революци-онная «боевая» практика социал-демократов ничем не отличалась от эсеровской и даже анархистской. Действия боевых дружин или от-

дельных боевиков-социал-демократов выражались в тех же нападе-ниях на тюрьмы и полицейские участки, убийствах агентов полиции и наиболее ненавистных представителей администрации и каратель-ных органов и даже чем-то особенно «провинившихся» директоров заводов и инженеров. Без всяких формальных соглашений боевики и «техники» различных партий сотрудничали друг с другом (бомбы, которыми эсеры-максималисты взорвали дачу П. А. Столыпина, бы-ли изготовлены в динамитной мастерской большевистской Боевой технической группы Л. Б. Красина). Однако поражения вооруженных выступлений в декабре 1905 г. привели к значительному «понижению тона» публицистики лидеров российской социал-демократии особенно меньшевистского толка. Наиболее отчетливо это сформулировал Плеханов в известной фразе по поводу вооруженных восстаний в Москве, Ростове и других горо-дах: «Не надо было и браться за оружие». Он признал ошибочной и рискованной при данных условиях ту игру, «которая называется во-оруженным восстанием». Естественно, что сам собой снимался и во-прос о применении террора как элемента, сопутствующего восста-нию; Плеханов просто перестает о нем упоминать. Зато самым последовательным и решительным сторонником боевых действий среди партийных идеологов был В. И. Ленин. Это определялось как его характером, так и тем, что он чувствовал настроения радикальной части рабочих, студентов и других слоев городского населения лучше, чем кто-либо другой. Оценка Лениным ситуации оказалась ошибочной: осенью 1906 г. революция шла на спад, а «боевизм» все больше вы-рождался в уголовщину: «боевики» обнаруживали склонность к «независимости» и совершали действия, за которые партийные комитеты не хотели взять на себя ответственность. Было множе-ство примеров, когда «экспроприации» (ограбления с политиче-скими целями) нарушали права частной собственности, приводили к жертвам невинных обывателей, а полученные деньги тратились на пьянство, женщин, кокаин. Ленин, убедившись в тщетности надежд на восстание и в связи с этим не видевший уже большого проку в терроризме как его подготовительном элементе, вновь возвращается к публичным отрицательным оценкам индивидуаль-ного террора (этому также способствовала и катастрофа, постиг-шая эсеров). Меньшевики требовали распустить боевые отряды.

29

Между тем Ленин и революционеры-эмигранты оказались в затруднительном положении, ибо удобная жизнь и борьба в эми-грации требовали значительных средств. Вообще финансы РСДРП пополнялись из двух источников: пожертвований и экспроприа-ций. Из средств, поступивших из первого источника, выделяются своими объемами т. н. «наследство С. Морозова», «наследство П. Н. Шмита» (около 280 тыс. рублей) и сборы писателя М. Горь-кого в Америке (несколько десятков тысяч).

В мае 1905 г. на вилле в Ницце поселился Савва Морозов, знаменитый богач и меценат, много помогавший революционерам (был тогда в тяжелой депрессии). Его навещает Л. Б. Красин, по-сле чего фабрикант завещает свой страховой полис актрисе Марии Юрковской-Андреевой (агент большевистского ЦК), и вскоре Мо-розова находят с пулей в сердце.

Николай Шмидт, племянник Морозова, владел большой ме-бельной фабрикой. Он был тайным членом РСДРП и в дни рево-люции 1905 г. устроил восстание рабочих... на собственной фаб-рике, за что и был посажен в тюрьму. Он не раз объявлял прилюд-но, что все его состояние завещано РСДРП. В 1907 г. он покончил с собой в тюрьме при странных обстоятельствах. Большевики ока-зали на его брата и двух сестер огромное давление, чтобы полу-чить отписанное им по завещанию наследство. Брат отказался от своей доли, а муж одной из сестер, московский адвокат и член РСДРП(б) Н. А. Андриканис, отсудил у коллег право на половину своей доли наследства, предоставив им возможность оставить по-ловину средств у себя (у БЦ) и не отдавать меньшевикам. На вто-рой сестре, юной курсистке Елизавете Шмит, женился большевик, член ЦК Виктор Лозинский (Таратута), и забрал ее часть наслед-ства в качестве приданного. Один из членов Большевистского Центра Н. А. Рожков охарактеризовал Таратуту как «прожженного негодяя», на что получил ответ Ленина, что «тем-то он и хорош, что ни перед чем не остановится. Вот, вы, скажите прямо, могли бы за деньги пойти на содержание к богатой купчихе? Нет? И я не пошел бы…. А Виктор пошел… Это человек незаменимый».

Первая русская революция испугала интеллигенцию масшта-бами и жестокостью террора, поток пожертвований практически иссяк. «В этих условиях, писал Л. Д. Троцкий, – насильственный

30

захват денег казался … единственным средством»15. На IV съезде РСДРП в Стокгольме (апрель 1906 г.) Ленин попытался отстоять боевые отряды, но меньшевики побоялись дискредитации движе-ния. Лондонский съезд (апрель-май 1907 г.) категорически запре-тил экспроприации и постановил распустить боевые отряды.

Однако к тому времени Ленин уже создал тайное образование внутри партии, о котором партия ничего не знала: в 1906 – 1909 гг., когда еще РСДРП была единой, ее большевистской фракцией руководил Большевистский центр (БЦ), директоратом БЦ была «тройка» в составе В. И. Ленина, А. А. Богданова и Л. Б. Красина. Именно на них лежала обязанность доставать деньги и определять порядок их расходования. «Главным вдохновителем и генераль-ным руководителем боевой работы был сам Ленин», – писал жан-дармский генерал Спиридович16.

Александр Александрович Богданов (Малиновский) родился в 1873 г. в семье народного учителя. Окончил Московский импера-торский университет, врач. Богданову принадлежит яркая фраза: «На баррикаде взломщик-рецидивист будет полезнее Плеханова».

Л. Б. Красин родился в 1870 г. Учился в Петербургском тех-нологическом институте и Харьковском технологическом инсти-туте. Заведовал в Петербурге осветительной кабельной сетью, ра-ботал в Германии инженером. Руководил техническим бюро при ЦК. Главной страстью Красина были бомбы для революции и изобретение способов финансирования их создания. Он организо-вал целую сеть лабораторий, мастерских, типографий, которые содействовали не только однопартийцам, но и другим революцио-нерам. Именно ему принадлежала идея печатать фальшивые ку-пюры. Он крепко держал в руках партийный бюджет, контролиро-вал все расходы и решал: какие надо оплачивать, а какие – нет.