Другие летописи, описывающие период до XIII века

Кроме Радзивилловского списка, сегодня мы распо­лагаем еще несколькими списками древних русских ле­тописей. Основными из них считаются:

29

Лаврснтьевскан

Ипатьевская летопись

Московская академическая четопись (Троице-Серги-евский список),

Новгородская летопись.

Летописец Переяславля-Суздальского (он известен также, как Архивский или Иудейский хронограф).

Имеется много других летописей, начальная часть которых описывает Киевскую Русь, то есть охватывает период до XIII века.

Однако оказывается, что все известные нам сегодня списки, описывающие в своей начальной части период до XIII века, являются вариантами «Повести временных лет», то есть, попросту говоря, Радзивилдовского списка.

Построчное сравнение известных сегодня полных списков «Повести временных лет» было сделано Моро­зовым. Они оказались практически совпадающими, что, впрочем, было известно и ранее. Но Морозов сделал отсюда следующий вывод, который мы считаем нуж­ным привести:

«Кроме мелких стилистических поправок... основной текст тот же самый. А между тем все три списка (Радзи-вилловский, ЛаврентьевскиЙ и Троице-Сергиевский. — Авт.) «открыты» в отдаленных друг от друга местах. Рад-зивилловский — в Кенигсберге, ЛаврентьевскиЙ, гово­рят нам, в Суздале, а Троице-Сергиевский — в Москов­ской губернии. Если бы все они были копиями хотя бы даже в начальной части какого-то более древнего ориги­нала, принадлежащего допечатному времени, то прихо­дится заключить, что он был распространен от Кенигс­берга до Владимирской губернии, если не далее, и пото­му нельзя понять, каким образом в такие отдаленными не связанные друг с другом его остатки не вошло не­сравненно более значительных изменений текста. И вот приходится заключить, что и Троице-Сергиевский ано­нимный подражатель, и суздальский монах Лаврентий пользовались уже сравнительно широко разошедшимся изданием 1767 года, и тексты эти написаны в- конце XVIII века, незадолго до того, как были открыты усерд­ными искателями старинных рукописей вроде Мусина-

30

Пушкина... Этим объясняется и то, что ни один из них не ограничивается 1206 годом, каким оканчивается Рад-, зивилловский список, а летописание продолжается ''далее... И вот, дальнейшее продолжение в каждом спис­ке не повторяется в других списках... Ни одного общего слова, как и следует быть в независимо составленных записях даже об одном и том же событии».

Добавим к мнению Морозова еще один аргумент. Оказывается, все известные сегодня списки «Повести временных лет» написаны на бумаге с одной и той же филигранью: «головой быка» и ее вариациями. Это кос­венно подтверждает гипотезу о том, что все эти списки изготовлены в одном и том же месте. Вряд ли случайно, что эти летописи, с одной стороны, практически до­словно совпадают, а с другой — написаны на одной и той же бумаге с одними и теми же филигранями. Похо­же, что изготовлены они были в одной мастерской. В Кенигсберге?

Итак, мы получаем три вывода:

1) Сегодня мы располагаем единственным текстом (с
незначительными вариациями), описывающим события
древнерусской истории до 1206 года. Напомним, что
эта древнейшая эпоха в русской истории известна как
«Киевская Русь». (Поскольку считается, что именно в
эту эпоху Киев был столицей всей Руси — примерно до
1155 года и что Юрий Долгорукий был последним вели­
кий князем Киевским, которому подчинялись все ос­
тальные князья. В миллеровской версии древний Киев
потерял свое значение как столица в 1238 году, когда
он был взят Батыем.)

2) Этот текст существует сегодня в списках, создан­
ных, скорее всего, не ранее XVIII века. Только с этого
века он становится известным. Важно, что до этого вре­
мени никаких упоминаний о «Повести временных лет»
русские источники не содержат. По-видимому, в начале
XVII века этот текст был еще неизвестен.

3) Все известные нам сегодня списки «Повести вре­
менных лет», на наш взгляд, были написаны в одно и
то же время (конец XVII — XVIII века) и в одном и том
оке месте.

31

ПОЧЕМУ ВСЕ ОСНОВОПОЛОЖНИКИ РУССКОЙ ИСТОРИИ - ИНОСТРАНЦЫ?

Известно, что существующая сегодня версия русской истории восходит к Татищеву, Шлёцеру, Миллеру, Байеру — деятелям XVIII века.

Однако Татищева, по-видимому, надо исключить из числа основоположников русской науки истории. Дело в том, что «История» Татищева, написанная будто бы до Миллера, на самом- деле исчезла и мы сегодня имеем — под именем Татищева — лишь татищевские «черновики», опубликованные Миллером.

Правда, уже в нашем веке, после революции 1917 года, в частных архивах историки обнаружили некие рукописи, которые они предложили считать вариантами «настоящей» татищевской «Истории». Однако они сами признают, что все эти списки написаны разными по­черками. Считается, что Татищев их «только правил» и, может быть, вписывал отдельные куски;

Сообщим краткие сведения о перечисленных авто­рах, из-под пера которых вышла принятая сегодня вер­сия русской истории.

Татищев Василий Никитич (1686—1750) — русский историк, государственный деятель. В 1720—1722 годах и в 1734—1737 годах управлял казенными заводами на Урале, в 1741—1745 годах"— астраханский губернатор. Но как выясняется, что именно писал Татищев, да и во­обще, писал ли он о русской истории, — дело темное.

Шлёцер Август Людвиг (1735—1800) — немецкий историк, филолог; на русской службе с 1761 по 1767 год. С 1769 года — иностранный почетный член Петер­бургской Академии наук (поскольку вернулся в Герма­нию в 1768 году). Он первый стал заниматься изучени­ем подлинника нащей старейшей Радзивилловской лето­писи, то есть знаменитой «Повести временных лет».

Миллер Герард Фридрих (1705—1783) — немецкий

историк. В России — с 1725 года. «Собрал коллекцию

копий (а куда исчезли оригиналы? — Авт.) документов по

русской истории (так называемые портфели Миллера)».

Байер Готлиб Зигфрид (1694—1738) — немецкий ис-

32

торик, филолог, член Петербургской Академии наук с 1725 года. Основоположник норманнской теории.

Таким образом, привычная нам сегодня концепция русской истории — очень позднего происхождения. А кроме того, оказывается, что эта версия русской исто­рии была выдвинута исключительно иностранцами.

Возникает закономерный вопрос: а где же были рус-, ские историки? Почему русская история была написана иностранцами? В каких еще европейских странах отече­ственная история была написана исключительно ино­странцами?

Нам обычно предлагают такой ответ. Мол, русская наука была в то время в зачаточном состоянии и пото­му пришлось пригласить немцев.

С некоторым успехом историки «загораживаются» Татищевым — первым русским историком. Мол, пер­вым был все-таки русский. А о том, что труд Татищева был на самом деле утрачен и затем неизвестно по каким рукописям издан Миллером, обычно" не говорят (хотя специалисты об этом знают). Миллер издал утра­ченный труд Татищева якобы по его черновикам.

«Миллер пишет о бывшем в его распоряжении «худом* списке, — свидетельствует современный ком­ментатор. — Миллер признавался в том, что не смог исправить «всех описок» рукописи... Миллер в «пред­уведомлении» к первому тому указал и на свою правку татищевского текста... Все последующие упреки Мил­леру повторяли, по существу, только то, что он сказал в этих предуведомлениях, так как ни тех рукописей (Та­тищева. — Авт.), которыми пользовался Миллер, ни дру­гих каких-либо рукописей «Истории» Татищева никто из критиков его издания в руках не держал, да первые (то есть рукописи Татищева. — Авт.) исчезли и не обнару­жены до сих пар...»

Далее в комментариях к сочинениям Татищева (из­дание 1994 года) приводится суждение академика П. Г. Бугкова (XIX век). Он писал, что «История» Та­тищева «издана не с подлинника, который потерян, а с весьма неисправного, худого списка... И что «при печа­тании сего списка исключены в нем суждения автора,

г Рус» ■ Лш, кв. 2                      33

признанные (Миллером. — Авт.) вольными, и сделаны многие выпуаа». Бутков делал из этого заключение, что теперь «нельзя знать, на котором времени Татищев ос­тановился, что точно принадлежит его перу и по чьей вине в его «Истории» между текстом и примечаниями не­редко попадаются ^несообразности и противоречия?.

Более того, миллеровское издание «Татищева» поче­му-то не содержит первой части его труда, описывающей историю Руси до Рюрика. «Написанный Татищевым текст первой части «Истории Российской» оказался не включенным в рукопись 1746 года, где он был заменен... лишь кратким изложением содержания этой части».

Нельзя не отметить, что «Татищев» совершенно не до­верял «Повести временных лет», по крайней мере в ее первой части. В «татищевских» рукописях, найденных уже в нашем веке (в частных архивах), прямо написано: «О князех руских старобытных Нестор монах не добре сведем бе*. А верил Татищев, оказывается, «баснослов­ным» (по мнению современных историков) летописям и сказаниям.

Пытаясь «оправдать» Татищева, современный ком­ментатор пишет: «Можно ли обвинять историка первой половины XVIII века в том, что он поверил Иоакимов-ской летописи, когда даже в наши дни находятся авто­ры, которые ищут в баснословных сказаниях ростовского Артынова подлинное отражение ^действительных событий чуть ли не Киевского времени».

И наконец, яркий штрих, показывающий, как бы­стро менялась обстановка вокруг русских исторических источников в XVIII веке. Оказывается, что «Татищев пользовался как раз теми материалами, которые не со-хранились до нашего времени*. В этом отношении Тати­щев удивительным образом отличается от Карамзина. Оказывается, «труд Карамзина почти целиком (за ис­ключением Троицкой пергаментной летописи) основан на источниках, сохранившихся в наших архивах*.

Как же удалось Татищеву подобрать для своей «Ис­тории» не какие-нибудь, а именно_кте источники, кото­рые через некоторое время погибнут? Возможное объ­яснение состоит в следующем. Оказывается, Татищев

34

.пользовался источниками XIV—XVI веков, которые от­носились к истории Поволжья и Сибири, и при этом «пользовался казанскими и астраханскими архивами, не дошедшими до нашего времени*.

Мы считаем, что все эти архивы были, скорее всего, просто уничтожены в XVIII веке, уже после Татищева. Как мы теперь понимаем; поволжские и сибирские ис­точники за указанный период, вероятно, могли бы многое рассказать об истинной истории Золотой Орды «= Руси. Видимо, даже после первых романовских чис­ток архивов еще оставались материалы XIV—XV веков.

После нашего анализа русской истории, когда обна­ружилось, что версия Шлёцера — Миллера — Байера содержит грубейшие ошибки, мы вынуждены совсем по- другому взглянуть на «деятельность» этих основополож­ников русской истории. Искажение подлинной русской истории в этой версии получает естественное объясне­ние как одна из важнейших идеологических задач пра­вящей романовской династии. Приглашенные немецкие историки исполнили данный им Романовыми заказ.

В. О. Ключевский писал о Байере и Миллере сле­дующее: «Ученые академики-иностранцы взялись за него (варяжский вопрос. —Авт.) поневоле... Незнакомые или мало знакомые с языком этой страны и с... источни­ками ее истории... Байер... не знал, что... Синопсис — не летописец».

Поясним, что Синопсис — это первая опубликован­ная романовская версия русской истории. Ничего обще­го с летописью он не имеет. Составлен как учебник по русской истории. То, что Байер не отличал его от лето­писца, показывает, насколько «хорошо» он разбирался в русских исторических источниках.

ВРЕМЕНА МЕНЯЮТСЯ,