2020-10-12
412
Родился 23 июня 1909 года в Быхове (городвМогилёвскойобласти Белоруссии). Отец — Абрам Исаакович Гинзбург. Мать — Фейга-Мира Лазаревна Гинзбург.ДоначалаВеликой Отечественной войны Наум Абрамович работал в Днепропетровске заместителем директора оборонного завода. В годы войны сражался на 4 Украинском фронте в составе 301 стрелковой дивизии в звании старшего лейтенанта. Имел контузии — в марте 1942 года и декабре 1943 года. Вернувшись после войны в Днепропетровск, Наум Абрамович узнаёт, что жену Нину Яковлевну и дочь Инну в 1942 году расстреляли немцы, а их могилу найти не удаётся. Наум Абрамович поселяется в Сталино. В 1952 году он становитсячленомСталинского товарищества художников и скульпторов. Назначен на должность мастера с правом выполнения скульптурных работ по рабочим нарядам. Умер 21 июня 1991 года в Донецке. Похоронен на Мушкетовскомкладбище.
Памятник погибшей семье Наума Абрамовича
Надпись: «Не «известный», не
«скульптор». Просто «Гинзбург».
Надгробье над которым он работал 25 лет установили на Мушкетовскомкладбищев 1972 году, через год после смерти его девяностолетней матери Фейги- Миры Лазаревны Гинзбург. В скульптурной композиции — ее лицо и лицо ее мужа Абрама Исааковича, умершего в 35‑м скорее всего в Днепропетровске. Здесь же — их убитые невестка и внучка, жена и дочь скульптора. В одном памятнике Гинзбург объединил всех своих. Хотя бы в памятнике. Здесь, в этой же оградке, обрел покой, и он сам, Наум Абрамович, умерший за сутки до дня своего рождения — 21 июня 1991-го. Наегоплитескромнейшаянадпись:
|
|
|
«Не «известный», не «скульптор». Просто «Гинзбург».
Когда памятник Гинзбурга был установлен на Мушкетово, случилось непредвиденное. К надгробию потянулись люди, которые, казалось, не имели к нему ни малейшего отношения. Шли и ехали евреи, чьи родные были уничтожены во время оккупации в Донецке, в районе Агробазы Мариуполя, в других городах области. Безутешные, они припадали к памятнику, гладили его холодный бетон и плакали.Юрий Балдин: «Работа
Гинзбурга явно выходит за границы семейного горя». Марина Третьякова, искусствовед: «Его мемориальная композицияподкупаетсвоей искренностью. То, что надгробье следует взять под охрану и включить в реестр памятников истории и культуры, — безусловно. Плач по уничтоженнымроднымодного человека превратился в символ скорби целого народа. Я это знаю точно, к немушли».
Приложение 17
