То померкает, то светлеет

И нива под его прозрачной пеленой

Клубяся, по браздам ложится и редеет,

Темнеют лазурные своды,

Склонился в багряные воды,

Уже утомившийся день

Прохладная стелется тень»

(«Ночь», 1815).

Белинский восторгался тем, что пейзаж у Жуковского дышит: в его картинах есть какая-то таинственность, исполненная чудных сил жизни. Критик цитировал прелестное описание природы в балладе «Эолова арфа» (1814) и элегии «Славянка» (1815). В последней – пейзаж пишется с натуры, под Петербургом. Славянка – речка в Павловском. На горе стоит дворец, выделяющийся своей желтой краской в кущах изумительного парка.

Жуковский несколько раз возвращался к прелестным видам Павловска, оживляемым глубоко врывшейся в грунт речкой Славянкой. Элегия поражает конкретностью описаний, здесь почти все – русское:

Все здесь оживлено: с овинов дым седой,

Реальные виды Павловска оживают. Особенно важен сельский мотив сам по себе, редкий у Жуковского.

Главный мотив – смена световых эффектов от дыма, стелющегося по ниве, сквозь который полосами пробивается осеннее солнце. Это все должно было быть увидено на русской пашне, русскими глазами.

Некрасов разовьет позднее поэзию крестьянского труда. Жуковский же слышит и стук цепов на току, видит, как тащатся возы со снопами мимо Павловска, где декоративное украшение, казалось бы, приковывало мысль и воображение только к условной красоте.

Характерен для поэзии Жуковского и мотив умирания.

В элегии «Вечер» Жуковский вспоминает своих умерших друзей, изображает «угасание» природы, наступление ночи, когда знакомый окружающий пейзаж становится как бы ирреальным: луч зари «умирает», «угасает» река, а что является на месте их? Знак другого мира – «луна».

Вечернее время и неверный свет луны создают атмосферу таинственности, «ущербная луна», «сумрак», «туман» – непременные атрибуты мистической поэзии. Проникнуть в запредельное человеческая душа способна именно в вечерний, тихий час («Вечер», «Невыразимое»).

Вполне понятно, почему небольшой отрывок из «Вечера» (1806) использован П.И. Чайковским в дуэте Полины и Лизы в опере «Пиковая дама»: «Уж вечер... облаков померкнули края...».

Громкую славу Жуковскому принесло стихотворение «Певец во стане русских воинов» (1812), связанное с грозными событиями Отечественной войны. Поэт поступил в Московское ополчение, находился в резерве на левом фланге во время Бородинского сражения. Вместе с армией «поручик» Жуковский отошел в Тарутинский лагерь. Сражения под Тарутиным, Малоярославцем вынудили Наполеона оставить Москву. И здесь, исполненный всеобщим патриотическим воодушевлением, поэт написал своего «Певца». Стихотворение русского Тиртея тотчас появилось в «Вестнике Европы» и разошлось в сотнях списков по всей России. Много было его отдельных изданий.

Несколько дисгармонирует с основным победным тоном этого духовно мобилизующего стихотворения коренной элегический мотив, свойственный музе Жуковского. Эта тема целиком переосмыслена позднее Лермонтовым в стихотворении «Бородино». Но идет она от Жуковского. Перед нами – обелиск с именами героев, павших и живых. Список их Жуковский пополнял по мере хода войны: ведь были еще битвы под Красным, на Березине.

Но во внутренней духовной организации героев Жуковского смиренномудрие занимает доминирующее положение, не обогащенное красками другого ратного мирочувствия.

4. Художественный мир ранних баллад Жуковского («Людмила», «Светлана»). Национальное своеобразие героинь. Жанрово-стилевое своеобразие поздних баллад

В основе всех произведений Жуковского лежит любовь – самое сильное чувство, загадочное, возвышающее, перерождающее человека. Но оно же несет страдания, а нередко и гибель. Самое жизнедеятельное чувство стоит рядом «со смертью. Самые великие свершения превращаются в прах, если они неправедны, разъединяются с моралью и человеческим достоинством.

Жуковский воспевает верность долгу, чести, с некоторыми элементами чисто христианского благочестия и терпимости.

Таковы его

· любовные баллады: «Алина и Альсим», «Эолова арфа», «Кубок», «Пустынник», «Эдьвина и Эдвин», «Рыцарь Тогенбург», «Перчатка», «Замок Смальгольм».

· Фантастические баллады: «Лесной царь», «Баллада, в которой описывается, как одна старушка ехала на черном коне - вдвоем, и кто сидел впереди». Баллады на античные сюжеты: «Кассандра», «Торжество победителей», «Ивиковы журавли», «Ахилл», «Варвик».

· Философские: «Теон и Эсхин».

Так широко оглядываясь во всемирной литературе, желая своими переводами обогатить русскую литературу общечеловеческим опытом, поднять ее на современный уровень, Жуковский руководствовался определенными философскими убеждениями.

Конечно, взгляды Жуковского не были радикальными, но достаточно либеральными и гуманными. Его внутреннее самосознание вполне определялось словами героя из баллады «Теон и Эсхин»: