Счастье и смысл жизни
Зак. 49 225
ощущения, моменты самоиспытания, творчества, сильные неординарные переживания. Жизнь совсем без приключений неинтересна так же, как фильм, в котором ничего не происходит. Но каждое происшествие — это нарушение спокойствия, сложившегося баланса сил и отношений. Иной вопрос, что фундаментальные крушения, невосполнимые потери и прочие тяжелые удары делают жизнь несчастной. Видимо, дело как всегда в мере. Приключения и борение необходимы для счастья ровно настолько, насколько они не разрушают динамической гармонии жизни, а способствуют ей. Это как острая приправа, добавленная в диетический питательный суп. Без приправы он полезен, но безвкусен, а передозировка остроты делает его вообще несъедобным.
Разговор о счастливой жизни может касаться актуально проживаемого периода, однако нередко он носит итоговый характер. Была ли жизнь господина N счастливой? Очевидно, можно сказать, что она была счастливой, если добро в ней преобладало над злом, если трудности, потери и разочарования не лишили N способности радоваться бытию и быть довольным. Счастье как итог жизни означает положительную оценку жизненного баланса. Объективное и субъективное выступают здесь в единстве.
|
|
Можно ли включать смерть — ее время и характер — в оценку жизненного баланса как счастливого или несчастливого? Думаю, что да, когда другие дают оценку чьей-либо завершившейся жизни. Смерть может быть ранней, и тогда о полноте счастья говорить не приходится, ибо ранняя смерть обрывает ряд важнейших жизненных линий и не дает человеку полностью реализовать себя и в достаточной степени порадоваться миру. Смерть может быть мучительной и унизительной, тогда она оказывается поистине черной кляксой в конце достаточно счастливой и радостной жизни. Так обстоит дело, когда мы оцениваем чужую завершившуюся жизнь извне. Но пока че-
ловек жив и сам дает оценки своему бытию, смерть вообще не входит в круг рассматриваемых им явлений.
Думаю, было бы чрезвычайно радикальным оценивать любую человеческую жизнь как несчастливую только потому, что каждому человеку предстоит умереть. Смерть — такое же естественное условие нашего бытия, как и рождение. Человеческое представление о счастье соотнесено с необходимостью смерти как неизбежности, оно совпадает с представлением о счастливо прожитой жизни, о радостном прохождении всех жизненных этапов и органичной связи индивида с предшествующими и последующими поколениями.
2. Другая позиция связывает счастье с представлением об удаче, фортуне, счастливом стечении обстоятельств. Можно сказать, что речь идет в данном случае о том пути, который ведет к обладанию благами. Люди далеко не всегда получают все сразу, а проходят долгий извилистый путь, иногда тратят целую жизнь на то, чтобы приобрести желаемые ими блага, те самые, за которыми для них маячит призрак счастья—обладания. В данном случае счастье—удача понимается как максимально легкий путь, не отягощенный препятствиями, как естественное и благоприятное стечение событий. Когда все помогает осуществлению намеченной цели, можно считать, что человек находится в ладу с действительностью, что он правильно выбрал и свою цель, и способ действия, призванный к ней привести. Если же одни трудности громоздятся на другие и путь к цели не усыпан розами и тернист, есть причина задуматься о том, верно ли избрана цель, принесет ли она искомое счастье.
|
|
Сама по себе серия неудач, переживаемых как несчастье, может быть указанием на то, что от привычного, вымечтанного образа счастья стоит, подумавши, отступиться, ибо его воплощение в жизнь не принесет удов-летворения. Чересчур большие объективные препятствия указывают на чрезмерную субъективность стремления, на
8* 227