2014-02-17
314
Примечательно если раньше у нас в центре внимания были герои производства, то теперь в «свите» все более популярными становятся актеры, кинорежиссеры, спортсмены и т.п.
Для тех, кто будет пользоваться этим популярным приемом, следует помнить, что он хорош только для политика уже известного, чей имидж «свидетельствующая звезда» не затмит.
На ранних этапах развития демократии и формирования политических объединений (я имею в виду начало 90-х годов) многие из этих объединений стали включать в первые строчки своих предвыборных списков фамилии популярных актеров и певцов. Согласен с Даниилом Граниным. В газете «Известия» он написал «Рекламный характер включения в первые тройки и десятки партийных списков популярных певцов и актеров настолько прозрачен, что видишь это с первого взгляда. А поскольку о политических позициях и общественной деятельности этих актеров, за малым исключением, ничего не известно, то они легко вписываются в любой блок. Выступают в роли зазывал.
По-моему, нигде в мире это не принято. Шоумены и артисты участвуют в избирательных кампаниях в своем собственном амплуа, поддерживая кандидатов, а не собираясь сменить сцену на политическую трибуну. Впрочем, я не уверен, что наши звезды будут неотлучно сидеть в парламенте».
Здравый смысл восторжествовал. Теперь у нас, более или менее, — «Богу — богово, Кесарю — кесарево».
Плакат и листовка
Неизменной и весьма распространенной формой политической рекламы является плакат. Он относительно недорог в производстве, сочетая визуальный образ и лаконичный текст, легко воспринимается и легко запоминается.
Главные требования к политическому плакату те же, что и к коммерческому, — броскость, понятность, лаконизм. Многословный текст убивает действенность плаката, ведь он должен быть «схвачен» с первого взгляда каждым прохожим, должен быть понят и запечатлен в памяти.
Работая над плакатом, необходимо учитывать возможности искаженного его трактования. Во время президентских выборов 1996 года в Москве появились плакаты, на которых Ельцин и Лужков пожимали друг другу руки. На следующий день Г. Зюганов довольно прозорливо сказал примерно следующее: «Видите, они уже прощаются»...
Из печатной политической рекламы самым распространенным видом является, конечно, листовка. В почтовых ящиках избирателей в зарубежных странах чуть ли не каждый день можно найти самые разнообразные политические листовки или «фолдеры» — складные листовки, как правило, многокрасочные, напечатанные на первоклассной бумаге. У нас этот вид политической рекламы тоже весьма распространен. Только качество их в большинстве своем низкое — скучный текст, убогое полиграфическое исполнение на плохой бумаге.
Рекламисты должны свято чтить правило: качество рекламной продукции подсознательно проецируется и на объект рекламы, в данном случае — на кандидата и политические силы, которые за ним стоят. Листовка, напечатанная на второсортной бумаге, небрежная по исполнению воспринимается как свидетельство тщедушности тех политических сил, от имени которых она выпущена. Как вы понимаете, это относится не только к листовке.
Сегодня вырвались вперед такие формы политической рекламы, как печатная реклама и реклама на телевидении. О них я буду рассказывать более подробно в соответствующих разделах.
Но прежде — о психологии.
в начало
Психологические задачи политической рекламы
Главная задача как коммерческой, так и политической рекламы — создавать рекламируемому объекту благоприятный имидж. Либо выдвигая и преувеличивая его позитивные характеристики (абсолютизация), либо наделяя его «дополнительными ценностями» (идеализация), с тем чтобы создать партии или ее представителю соответствующий имидж, а вместе с тем — и позитивную к нему установку.
Необходимо обеспечить три ступени, по которым кандидат в депутаты может подняться к власти. С помощью политической рекламы аудитория потенциальных избирателей должна усвоить следующее:
1. «Я ЕГО ЗНАЮ».
2. «ОН — ХОРОШИЙ».
3. «ОН — ГОДИТСЯ».
Прежде всего надо обеспечить информацию о том, кто является кандидатом. Затем реклама должна стремиться убедить избирателей, что кандидат — добропорядочный, умный и честный человек. И, наконец, — представить его компетентным специалистом, обладающим необходимым опытом работы в той сфере, куда он избирается. Все это создает у избирателя мотивацию для того, чтобы отдать свой голос за предлагаемого кандидата.
Казалось бы — все просто. Но на самом деле все это требует большой и чрезвычайно тщательной работы. Необходимо помнить, что какой бы искушенной ни была реклама, она не будет эффективной, если не задевает непосредственные интересы избирателя, не соответствует его чаяниям и ожиданиям, и избиратель в лучшем случае вообще не пойдет голосовать, а в худшем — проголосует против кандидата. Полагать, что «публика — дура», и ее легко «обвести вокруг пальца» — значит, совершать роковую ошибку.
Здесь необходимо сделать отступление. Дело в том, что восприятие политической рекламы во многом зависит от уровня политической культуры избирателей.
Аудитория и её политическая культура
Чрезвычайно важно учитывать уровень политической культуры электората. Существует множество определений этого понятия, но, пожалуй, самым четким я считаю такое: политическая культура есть исторически сложившаяся в конкретном обществе совокупность позиций, ценностей и образцов поведения, затрагивающих взаимоотношения власти и граждан.
Необходимо учитывать специфику русской политической культуры, которая представляет собой симбиоз двух традиций — автократической и демократической. Причем автократическая традиция превалирует, в силу того, что в России никогда не было подлинной демократии, монархические устремления живы и по сей день в определенных слоях населения. Ведь если взять годы правления Сталина — то это была по существу «непросвещенная» монархия, где был один единственный Хозяин.
Автократическая традиция характеризуется конформизмом, непротивлением насилию, архаическим верноподданичеством и безграничным терпением. Помните, у Некрасова:
Я призван был воспеть твои страданья,
Терпеньем изумляющий народ...
В глубинах массового сознания теплится надежда на «доброго барина», который вот-вот «приедет и рассудит», надежда на появление некоего Спасителя, который наконец-то установит в стране «закон и порядок», возродит утерянное величие Государства. Бесконечное ожидание «вождя». Бесконечное ожидание социального «чуда»...
В годы тоталитаризма политическая культура в нашей стране характеризовалась стремлением к созданию некоей унифицированной общности и неприятием тех, кто противостоит этой общности. Вспомним негативное отношение глубинных масс к так называемым «диссидентам», пытавшимся нарушить единство общества. В русском характере заложена неприязнь к тем, кто противостоит большинству.
Характерной для российского избирателя является и склонность искать причины неудач во внешнем окружении, а не в самом себе. Как тут не вспомнить Антона Павловича Чехова — великого знатока русской души: «Когда в нас что нибудь не ладно, то мы ищем причины вне нас и скоро находим. Это француз гадит, это жиды, это Вильгельм. Капитал, жупел, масоны, синдикат, иезуиты — это призраки, но зато как они облегчают наше беспокойство!» А ведь написано это было почти сто лет назад!
Российскому менталитету свойственно также убеждение в исключительности своей страны и ее исторического пути «Умом Россию не понять...».
Все это — наследие самосознания, заложенного еще в российской крестьянской общине. Общие особенности российской политической культуры необходимо учитывать при подготовке политической рекламы. Но есть еще и особенности политической культуры различных слоев общества. То, что называется политической субкультурой. Так, в молодежной среде (и не только у нас) преобладает нонконформизм, радикализм, культ силы. В отличие от молодежи старшее поколение тяготеет к консерватизму, стабильности, традициям, жизненному опыту. Женщины, в свою очередь, отличаются склонностью к поддержке партий и организаций консервативного направления.
Социологи выявили, что среди голосующих за «левых» кандидатов больше мужчин и ветеранов войны. Женщины чаще, чем мужчины, склонны голосовать за «правые» партии. Работающие женщины в отличие от домохозяек проявляют больший интерес к программам кандидатов, чем к их личностям. Не очень верится, но если это так — спасибо им за это!
Молодежь в силу своего радикализма и политического нетерпения враждебно воспринимает любых «официальных» кандидатов. Пенсионеры либо отказываются от участия в голосовании, либо отдают предпочтение «умеренным» кандидатам и в отличие от молодежи, внимательно изучают их программы.
Кроме того, при подготовке рекламы необходимо учитывать и такие объективные факторы, как религиозные и географические особенности, а также связанные с ними традиции.
«Грязная политика»
Имидж политической деятельности у нас, что и говорить, невысок. Так, мэр Москвы Юрий Лужков заявил однажды: «Человеку, такому как я, в политике нечего делать. Это — гадкая область компромиссов, лавирований, подсиживаний, демагогии. Я никак не могу пожелать себе такого». Сказано было осенью 1995 года. Конечно, в этом заявлении много лукавства. Накануне президентских выборов 2000 года мы от него таких заявлений не слышим, хотя в них много правды. Вспомните Бисмарка, он советовал не интересоваться тем, как делаются сосиски и политика. Что и говорить — политика, «большая» или «малая», не делается в «белых перчатках». К сожалению...
На Западе приемы политической борьбы, нарушающие моральные нормы, принято называть «dirty politics» — «грязной политикой». Но если проанализировать приемы предвыборной борьбы в самых разных странах, то они в той или иной степени будут «обрызганы грязью».
Суть методов «грязной политики» сводится к использованию в борьбе с конкурентом всевозможного «компромата», приемов диффамации (клеветы), оскорблений и прочих малосимпатичных средств. Эти средства могут быть весьма изощренными. Об одном из них почти полвека назад рассказал американский писатель Гюнтер Стейн: «Один из самых стойких сторонников Нового курса, сенатор Клод Пеппер (от штата Флорида), потерпел поражение по той простой причине, что его политические враги сумели использовать послевоенную атмосферу обскурантизма и необоснованных подозрений, возникшую на благодатной почве политической безграмотности. Вот как рассказывает газета «New-York Gerald Tribune» от 3 мая 1950 года о предвыборных выступлениях противников Пеппера, вследствие которых этот популярный сенатор потерял свое место в сенате: "Дж. Эдгар Гувер, все ФБР и каждый член конгресса знают, что Клод Пеппер (продолжительная пауза)... бесстыдный экстраверт. Более того, есть основания считать, что он практикует непотизм по отношению к своей свояченице... Наконец, и этому трудно поверить, хорошо известно, что до женитьбы Пеппер регулярно практиковал... (еще более длительная пауза) целибат...". Говорят, что эти "скандальные разоблачения" вызвали сильное возмущение среди тех избирателей Флориды, словарный запас которых весьма ограничен».
Посмотрите, как ловко использовались непонятные многим слова, в которых людям чудились грязные намеки. А между тем экстраверт — это человек, психический склад которого характеризуется направленностью на внешний мир, непотизм — назначение родственников на доходные должности; целибат — всего-навсего обет безбрачия. Таким образом мастера политической рекламы добивались создания отрицательного имиджа своего противника, не рискуя быть привлеченными к суду за неоправданные оскорбления. Это, конечно, курьез, показывающий неожиданные формы «грязной политики».
Несмотря на то что специалисты доказывают вред «грязной политики», ее методы довольно широко применяются в предвыборной борьбе во всех странах. Так, в США в период предвыборной борьбы Буша и Клинтона за пост президента страны Буш обвинил Клинтона в том, что тот в 1970 году посетил Москву, и требовал от него ответа на вопрос: «Сколько демонстраций он возглавил против своей страны, находясь в чужой стране?». Распускались слухи о том, что Клинтон «связан с КГБ» и был готов отказаться от американского гражданства, чтобы избежать мобилизации на войну во Вьетнаме. Клинтона и ныне терзают недоброжелатели по поводу его интимных связей. Можно вспомнить и наш российский опыт, когда оппоненты Ельцина муссировали слухи о немощи Президента и о чуть ли не скорой его кончине. Это — приемы «грязной политики».
Случаются и довольно своеобразные варианты диффамации. Так, выступая по радио, уважаемый мной Эльдар Рязанов во время заседания съезда народных депутатов РФ (1993 г.) назвал их «съездюками», выразил надежду на то, что народ «надает им съездюлей» и разгонит всю эту «съездобратию». Может быть, и остроумно, но грязно... Сомнительный прием, использованный Рязановым, через некоторое время повторил журналист Максим Соколов. В «воскресном фельетоне», посвященном, в частности, проблемам возрождения гимна СССР, он употребил слово «гимнюки» и написал далее, что «...сила народная отчего-то медлила призвать С. В. Михалкова к обязанностям гимночиста». В печати появились такие слова как «думак», «съездюк» и «депутан», явно не внушающие уважения к власти.
Все рекламные кодексы мира запрещают оскорбление конкурента, запрещают сравнивать свой товар с аналогичным товаром конкурента, тем более говорить о его недостатках. Это считается не только неэтичным, но порою грозит судом. Политическая реклама не является здесь исключением, тем более что объектом такой рекламы становится не товар, а политический деятель.
Кандидат, прибегающий к «грязным» методам, демонстрирует, прежде всего свою политическую беспомощность. Вместо того, чтобы спорить по существу, анализируя и опровергая тезисы оппонента, на оппонента навешиваются ярлыки, выливаются ушаты грязи. Еще Бальзак отмечал, что идею можно победить только идеей. Подмена же критики идей критикой личности, разделяющей или выдвинувшей идею, — по существу безнравственна.
Использование в предвыборной кампании «грязной политики», конечно же, свидетельствует прежде всего об уровне политической культуры самого кандидата. Однако нельзя сбрасывать со счетов и общую ситуацию, порою весьма нездоровую, которая складывается накануне выборов.
Грань между «чистыми» и «грязными» предвыборными технологиями чрезвычайно условна. Критерии их оценки определяются тем уровнем, который принят в данном обществе в данное время. Чем выше уровень криминализации общества, тем ниже его моральный уровень. Поэтому многие технологии, которые считаются аморальными и «грязными» в устоявшихся демократиях Запада, в нашем обществе оказываются допустимыми.
«Невинные», казалось бы, шутки
Способы возведения «напраслины» на политических деятелей бесчисленны. Вот, к примеру, в номере «Аргументов и фактов», вышедшем к 1 апреля 1999 года — ко «Дню дураков», в рубрике «Хотите — верьте, хотите — проверьте» были опубликованы «реквизиты шифрованных швейцарских счетов» известных политиков, от Березовского до Зюганова и Селезнева. Были даны и названия швейцарских банков, где якобы хранятся деньги олигархов и политиков. Видимо, для того, чтобы подчеркнуть, что это шутка, редакция сообщила, что, отправив заказным письмом расходный ордер на желаемую сумму, всякий может получить ее в трехдневный срок. Но все ли читатели (а их — миллионы) поняли, что этот список — шутка? У нас ведь такой доверчивый читатель! Тем более что в это время вся страна жила в ожидании информации о том, кто из известных политиков «украл» и перевел деньги заграницу. Сам еженедельник в своем следующем номере отметил: «...мы не предполагали, что число желающих снять с них (олигархов, — О.Ф.) деньги окажется огромным. Только 1 апреля позвонили несколько сот человек».
В конечном счете, такие «невинные забавы» оборачиваются замаскированной формой диффамации (клеветы). И можно понять Г. Н. Селезнева, который направил письмо генеральному прокурору с просьбой дать правовую оценку «провокационной публикации, задевающей его честь и достоинство».
«14 чемоданов компромата»
Для российской политической жизни более характерны методы, связанные с «предъявлением компроматов». Их предъявляют «чемоданами». Роль «компромата» в нынешних избирательных кампаниях столь велика, что в некоторых предвыборных «штабах» даже учреждается должность, обладатель которой должен заниматься только сбором компромата на конкурентов выдвигаемого кандидата. Более того. Отработана технология не только сбора компромата, но и его изготовления, что чрезвычайно опасно, поскольку фальсифицированный компромат может существенно повлиять на отношение избирателей к тому или иному кандидату. И не только к кандидату, но и к любому действующему политику, которого определенные силы стремятся устранить с политической сцены.
Появились даже специалисты по организации компромата. Владимир Цыбин, знаток этих нечистоплотных методов, в газете «Известия» пишет: «Можно с уверенностью сказать, что в стране уже давно сложился рынок по предоставлению услуг в области компромата. Исполнителями на этом рынке выступают самые различные структуры: и службы безопасности коммерческих структур, и частные детективные агентства, и пресс-службы, и государственные службы. Наверное, есть и специальные организации, обладающие большим потенциалом. Как бы то ни было, но качественный компромат стоит больших денег и требует серьезных усилий. Когда за дело берутся дилетанты, эффект получается прямо противоположный».
Политический терроризм?
Разгул «грязной политики» в предвыборных кампаниях дал повод журналистам называть предвыборные технологии и политическую рекламу как важнейшую часть этих технологий «политическим терроризмом».
Примечательно, что писатель Даниил Гранин заявил в интервью в связи с его 80-летием: «Я отношусь к тому, что называется российской политикой, с некоторой брезгливостью. И это чувство становится все сильнее. Большинство наших лидеров вымазано грязью с ног до головы, и вот парадокс — практически никто этим не смущается. В том числе и они сами». Это сказано не просто писателем, погруженным в свое литературное творчество, а человеком, определенное время бывшим членом Президентского Совета, иными словами — человеком, причастным в той или ной степени к «деланию политики».
А вот что сказал писатель Борис Стругацкий весной 1999 года, накануне выборов в Государственную думу: «...теперь нам придется ждать, пока выберут Думу — перетерпеть шквал беспардонной демагогии, который обрушат на нас будущие народные избранники, чемоданы осточертевшего уже компромата, водопады вранья пополам с хвастовством...».
Широкий набор приемов «грязной политики» был использован в Санкт-Петербурге в декабре 1998 года в ходе избирательной кампании по выборам в Городскую думу. Вот некоторые из этих приемов. Регистрация кандидатов-двойников, с тем чтобы дезориентировать избирателей, и даже создание «партий»-двойников. К примеру, за три дня до выборов было создано «общественное объединение» Яблоко — Санкт-Петербург, оттянувшее многие голоса от истинного Яблока.
· Выпуск листовок от имени МВД с перечислением «криминального прошлого» ряда кандидатов, причем МВД сразу же открестилось от подобного авторства.
· Многие избиратели нашли в своих почтовых ящиках аудиокассеты с записью анекдотов, порочащих определенных кандидатов.
· Организация преждевременного голосования, оплаченного водкой или иными продуктами.
· Сбор избирателей и доставка их представителями соответствующих партий на автобусах к избирательным пунктам.
И еще. В том же Петербурге во время предвыборной кампании в Городскую думу по домам ходил бомжеватого вида, «в стельку пьяный», двойник одного из депутатов и уговаривал поддержать его на выборах. В соседние подъезды заглядывали молодые люди, тоже нетрезвые, представлялись сыновьями депутата и просили «голосовать за папу». Я уже не говорю о широко распространившейся системе подкупа избирателей, где все «паблик рилейшнз» сводились к раздаче пенсионерам дармовой водки, банок с зеленым горошком и бутылок с растительным маслом... Подобная практика характерна не только для Петербурга.
Сергей Лисовский недавно в газете «Аргументы и факты» рассказал о том, что во время его избирательной кампании в день накануне выборов, когда любая агитационная работа запрещена, появились фальшивые листовки, направленные против кандидата. Одна листовка призывала от имени Альбины Листьевой не голосовать «за убийцу ее мужа». Другая — от лица «Московской ассоциации геев и лесбиянок», наоборот, призывала «братьев и сестер однополой любви» голосовать за Лисовского — «подвижника свободы во всем». И, конечно, была листовка, «разоблачающая» «еврейскую сущность» Лисовского, хотя он и русский по национальности...
Журналист Николай Гульбинский в статье «Политический компромат может взорвать страну», предупреждает, что «война компроматов» разжигает в обществе низменные страсти». И пишет далее: «"Передозировка" компромата в политической жизни может оказаться губительной для России и привести к углублению политической конфронтации вплоть до вооруженного противостояния». С таким выводом трудно не согласиться...
Современные технологии предвыборной борьбы включают и организацию терактов против тех или иных кандидатов, и, как показала наша российская практика, — даже организацию мнимых покушений на кандидата, с тем чтобы поднять его значимость в глазах избирателей или представиться «жертвой воинствующих оппонентов».
И самое печальное в истории развития отечественных «предвыборных технологий» — политические убийства, когда «паблик рилейшнз» в политике поручают наемным убийцам и вместо слов действует пуля...
В июне 1999 года Государственная дума приняла закон, который должен обеспечить ряд мер, препятствующих проникновению во власть криминальных элементов и, как заявил А. Лукьянов, «фактическому диктату денежного мешка над нашими избирательными процедурами». Последнее, конечно, не столь просто контролировать, но само это пожелание — благостно. Учитывая опыт упоминавшейся избирательной кампании в Санкт-Петербурге, в законе предусматривается введение норм, препятствующих участию в выборах «двойников» — как отдельных кандидатов, так и целых избирательных объединений. Хотелось бы, чтобы эти нормы не только получили оформление закона, но и могли быть реализованы на практике. Есть поговорка: «Против лома нет приема». А у нас таким «ломом» являются деньги. Большие деньги...
Пытается взять под контроль «грязные предвыборные технологии» и Центризбирком. В газете «Известия» председатель Избиркома А. Вешняков размышляет о двух способах повлиять на многочисленных «самостийных и профессиональных» технологов. Первый — лицензирование компаний, занимающихся выборами. Но это вряд ли осуществимо в ближайшем будущем, поскольку требует проработки. Другой способ — создать некий кодекс поведения технологов и общественный совет из авторитетных и незапятнанных специалистов. Те, кто подписывает этот документ, тем самым берут на себя обязательства играть по правилам. Благие намерения! Но осуществимы ли они? И вряд ли подпись под такой хартией убережет пи-аровцев от соблазна использовать «грязные технологии», если за них будут хорошо платить. Кроме того, представители пи-эр-компаний уже неоднократно подписывали разные хартии, говорят — штук пять. Ну и что? Рынок пи-эр у нас разросся настолько, что его невозможно контролировать. Как заметил президент Российской ассоциации по связям с общественностью Александр Борисов, «портят пашню в нашем бизнесе случайные люди». А что, «неслучайные» — блюдут чистоту своих рук? Не думаю... Они же — профессионалы...
Ветераны имиджмейкерства утверждают, что выборы в Госдуму, и тем более — выборы президента в 2000 году, будут сопровождаться невиданным выбросом компромата, а главная задача имиджмейкеров будет состоять в том, чтобы заблокировать этот компромат со стороны конкурента.
в начало
Если вас облили грязью...
Кандидат на политический пост должен быть готов ко всевозможным обвинениям, к клевете. Ему следует заранее подготовиться к неожиданным атакам соперников и по возможности заготовить достойные ответы. Конечно, если штаб сочтет это целесообразным. Как отвечать на «грязные» выпады?
Вот один из вариантов ответа — из американской практики. В 1980 году во время предвыборной кампании в стане Картера пустили слух, будто у Рейгана был инфаркт и он это скрывает. Каков был ответный ход Рейгана? Опровергать напрямую диффамацию через суд или прессу не имеет смысла — это значит только популяризировать клевету в свой адрес. Рейган довольно ловко парировал выпад окружения Картера, оперативно выпустив брошюру «Как сохранить форму» («How to Stay Fit»). В ней было много фотографий, показывающих Рейгана «работающим» в спортзале с тяжелыми спортивными снарядами. Брошюра широко рекламировалась в стране. Читателю было ясно, что заниматься таким спортом после инфаркта было бы самоубийственно. В брошюре Рейган рекомендовал всем американцам активно, как он сам, заниматься спортом, «чтобы избегать инфарктов».
В конечном счете клевета, как правило, оборачивается против ее авторов и поднимает жертву клеветы на пьедестал. Дело в том, что в такой ситуации возникает «треугольник»: «жертва — спаситель — палач». Если кто-то оказывается в положении «жертвы», то большинство людей начинают ее жалеть, превращая его в «спасителя» и негодуя по поводу «палача». Этот закон массовой психологии существует сам по себе и идет от природы человека.
С другой стороны, следует признать, что даже бездоказательные обвинения в адрес политического соперника оставляют в массовом сознании определенное впечатление и, к сожалению, вносят непредвиденные коррективы в его имидж. В действие вступает известное положение — «то ли он шубу украл, то ли у него шубу украли».
Стремление «отмыться» обычно лишь усугубляет негативное впечатление. Поэтому, если клевета не затрагивает принципиальных позиций кандидата, то лучшая его реакция — игнорировать высказывания оппонента.
в начало
Популизм и популярность
Много споров ведется вокруг понятия «популизм». Хорошо это или плохо? У нас в большинстве случаев популизм трактуется негативно. Его понимают как тактику посулов, обещаний, которые невыполнимы, хотя и отвечают настроениям масс и которые политический лидер или кандидат раздает налево и направо.
В западной практике популизм рассматривается как искусство завоевывать симпатии людей, умение быть понятым ими, способность стать популярным. Так, к методам популизма на Западе относят использование кандидатом юмора и шуток, справедливо полагая, что если ему удалось рассмешить аудиторию, то можно считать, что она им «завоевана». И действительно, если человек смеется вместе с тобой, значит, он смеется над твоим противником. У наших кандидатов с юмором дело обстоит неважно. Они либо стремятся блеснуть эрудицией, либо, что случается чаще, строят свое выступление из канцелярско-бюрократических штампов, а если и шутят, то редко остроумно.
Борьба за популярность, в которой подчеркивается тезис: «Я такой же, как вы», должна быть тщательно взвешена. Здесь легко впасть в крайность, ведущую к «просительному заглядыванию в глаза избирателю». Многие помнят «моржовые купания» Г. Попова и Ю. Лужкова, а также футбольные матчи между командами «России» и «Москвы». Эти явно популистские приемы завоевания симпатий народа были восприняты в стране далеко не однозначно. Известный политолог Леонид Баткин назвал этот матч «пошлым политическим зрелищем». Можно соглашаться или не соглашаться с таким мнением, но стоит выслушать аргументацию Л. Баткина: «Я понимаю — и полагаю, все телезрители понимали... что на телеэкране власть попыталась грубо польстить народу своей доступностью, обыкновенностью, демократизмом». Л. Баткин напоминает: «Началось же с того, что Горбачев выходил из машины на улице, запросто толковал, ну с совершенно случайно встретившимися трудящимися... заходил по дороге в какой-нибудь, ну совершенно первый же попавшийся продмаг, озирая очень скромное и опрятное изобилие, пока не могущее удовлетворить нас... ничего, будет лучше, процессы пойдут и пр.». А разве не популизм — танец Ельцина с «незнакомой» женщиной на площади Волгограда, попытка исполнить рок-н-ролл в дискотеке под заинтересованными взглядами телекамер?
И завершу этот раздел высказыванием Л. Баткина. Я с ним полностью согласен: «Представители власти почему-то решили, что, увидев вождей без штанов, народ умилится. Испытает праздничное чувство. И поверит в реформы... По-моему, руководители, называющие себя демократами, держат нас за простаков, лишенных здравого смысла и трезвой насмешливости. Опасная ошибка!».
