ЕВГЕНИЙ АЗЕФ
Карикатура на черносотенцев. Открытка 1907 г.
ПОЛИЦИЯ
И РЕВОЛЮЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ
История политической полиции и история революционного движения в России начала XX в. тесно соприкасаются друг с другом. Порой они даже переплетаются между собой, образуя единое целое. Между полицией и революционерами не только кипела ожесточённая борьба: нередко случалось, что представители одного лагеря переходили в другой.
Более того, о некоторых политических фигурах до сих пор идут горячие споры среди историков. Обсуждается вопрос, кем они были: то ли видными революционерами, то ли столь же видными полицейскими деятелями?
История взаимоотношений полиции и революционного движения ярко отразилась в биографиях трёх непохожих друг на друга людей: Евгения Азефа, Георгия Гапона и Сергея Зубатова.
(1869—1918)
Имя этого человека революционеры ставили наравне с именами вождей «Народной воли». Он сумел добиться не только непререкаемого авторитета, абсолютного доверия, но и настоящей любви своих товарищей.
|
|
Евгений Филиппович (Евно Фишелевич) Азеф родился в 1869 г. в местечке Лысково под Гродно в семье еврея-портного. Детство его прошло в крайней бедности. Чтобы «выйти в люди», помогать своим родным, требовалось прежде всего хорошее образование. 22-летний Евгений отправился в Германию, в Карлсруэ, учиться на инженера. Во время учёбы он испытывал отчаянную нужду, как вспоминали его друзья, «терпел голод и холод».
Тогда же Евгений Азеф начал участвовать в революционных кружках русского студенчества. Товарищи запомнили его как искреннего идеалиста, страдающего за народ. Они называли его «светлой личностью». С деспотической властью, считал Азеф,
По словам эсера Виктора Чернова, товарищи Евгения Азефа считали, что «натура у него скрытная, сдержанная, но по существу отзывчивая и нежная». Как-то раз, когда один бежавший с каторги эсер рассказывал, как его пороли розгами, Азеф расплакался. «Он делил с революционерами их жизнь, полную тревог, опасностей и глубоких, трагических переживаний, — замечал Чернов. — Он принимал последнее „прости" людей, идущих на смерть. В революции он завоевал себе положение, напоминавшее положение Желябова...»
«Все работавшие с ним в терроре товарищи, — вспоминал боевик Владимир Зензинов, — не только безмерно уважали, но и горячо его любили». Азеф прекрасно разбирался в людях. Один из его полицейских начальников, Александр Герасимов, писал, что в Азефе его «каждый раз поражало умение понимать мотивы поведения самых разнокалиберных людей». При Азефе в Боевую организацию не смог проникнуть ни один сотрудник полиции (конечно, кроме него самого).