Экономизированная модель

Более полутора столетий назад западному обществу удалось овла­деть секретом, который не давался ни одной из предыдущих социаль­ных систем: мирным путем обеспечить стабильный рост богатства и повышение жизненного уровня. Почти все предыдущие общества искали обогащения в войнах, грабежах, экспроприации, откупе на­логов или других формах вымогательства. Экономическая жизнь, пользуясь языком теории игр, была игрой с нулевой суммой: группа победителей могла обогатиться лишь за счет побежденных. Секрет, которым овладело современное западное общество, заключался в производительности, способности получить больше, чем простую сумму инвестиций и затраченного труда. Проще говоря, общество могло теперь «достигать большего с меньшими усилиями или меньши­ми затратами». Экономическая жизнь перестала быть игрой с нулевой суммой: каждый мог оказаться в выигрыше, хотя и в различной сте­пени.

С обычной точки зрения, повышение производительности стало возможным в результате внедрения машинного производства, или, более конкретно, применения новых видов энергии, механической или электрической, приводящей в движение машины. В значитель­ной мере это мнение справедливо. Однако производительность как концепция стала возможной только с использованием новой «систе­мы поддержки», потребовавшей иной конфигурации машин. Говоря менее абстрактно, современное индустриальное общество является продуктом двух «новых людей» – инженера и экономиста – и связы­вающей их воедино концепции эффективности. Для инженера про­ект машины и ее расположения относительно других механизмов служит средством поиска «оптимального пути», ведущего к макси­мальной выработке в физических пределах наличного оборудова­ния. Экономист рассчитывает денежные затраты на основании отно­сительных цен, чтобы найти наиболее подходящее сочетание количе­ства рабочих и машин в организации производства.

Современная промышленность была революционизирована эти­ми нововведениями. Новые отрасли науки привели к становлению образа жизни, который мы называем «экономизированным». Экономизация является наукой лучшего распределения ограниченных ресурсов между конкурирующими сторонами. Она играет важней­шую роль в сокращении «потерь» в том смысле, в каком они понимаются в рамках принятой системы отчетности. Экономизированию служат рыночный механизм вкачестве арбитра распределения и гибкая система ценообразования, откликающаяся на изменяющие­ся условия спроса и предложения.

За последнее столетие в рамках экономической теории разрабо­тана строгая и изящная теория, объясняющая сравнительные цены на товары и услуги и влияние на производство отдельных факторов, их распределение между различными сферами, уровни занятости и цен. Эта наука помогает более рациональному разделению труда, функциональной специализации, оптимизации отношений, исполь­зованию производственных функций (лучшему сочетанию труда и ка­питала в соотносимых ценах), программированию (лучшей организа­ции расписания поставок смешанных партий грузов на производстве, в транспорте) и т.д. С экономизацией ассоциируются такие понятия, как «максимизация», «оптимизация», «снижение расходов» – короче, то, что составляет концепцию рациональности. Однако следует ука­зать, что концепция рациональности была задумана основателями утилитаризма в смысле рациональности средств в достижении наи­лучшим путем определенной цели. При этом сами цели никогда не определялись, они рассматривались как многообразие, выбор в рамках которого свободно осуществляется каждым человеком. Эко­номическая наука стремилась лишь «наилучшим образом» обеспе­чить все потребности, т.е. определить наиболее эффективные сред­ства с целью «максимизации» удовлетворения.

Для понимания экономизированной модели необходимо подчерк­нуть различие между рациональностью средств и множественностью целей. Современное индустриальное общество, будучи обществом либеральным, никогда не чувствовало необходимости определить свои цели или сделать приоритетным какой-то их набор. Оно всегда избегало коллективного принятия решений. Двести лет назад никто не принимал сознательного решения «переделать» общество. Ника­кое особое совещание, подобное французской законодательной ассамблее или американскому конституционному конвенту, не про­возглашало новый социальный порядок. И все же новые цели инду­стриального общества были совершенно ясными: всем, кто способ­ствовал его развитию, следовало обеспечить растущее количество материальных благ. Традиционные модели жизни (ремесленное мастерство, семейный очаг в качестве рабочего места) были прине­сены в жертву системе достижения этих экономических задач.

Какой бы банальной ни казалась эта история, следует подчерк­нуть следующий факт. В отличие от событий на политический арене, никто не «голосовал» за какие бы то ни было подобные решения кол­лективным способом, никто не оценивал (или не мог оценить) последствия осуществляемых перемен. И все же новый образ жизни, основанный на калькуляции полезности, или экономизированной модели, начал постепенно трансформировать все общество.