2015-01-21
369
X x x
|
|
|
|
|
|
X x x
|
|
|
|
|
|
X x x
Ягвист, как мы говорили, продолжатель дела Моисея. Он проповедует Бога,Который открылся пророку на Синае и некогда явился Аврааму. Живя в среденарода, который заимствовал у соседей все: от алфавита до земледелия, онтвердо держится Моисеева наследия - веры в Единого Бога. Это Богнепостижимый в своем величии и в то же время близкий к человеку. Он знаетвсе, что совершается в сердцах людей, и постоянно входит в их жизнь, иногданезримо, а порой и зримо, в виде Малеаха-Вестника (Ангела). Он есть живаяЛичность в противоположность Высшему Божеству или Началу внебиблейскихрелигий. "Язычники, - говорит Д. Райт, - мыслили творение в терминах борьбымежду различными силами природы и Мировым порядком, как достижение гармониисреди многообразия. Но что привело природу в порядок и установило гармонию сбожественной волей? Верили, что некий принцип Порядка был установлен втворении, и ему были подвластны даже боги. Греки называли этот принципМойрой - роком, необходимостью, что вполне соответствовало его характеру.Египтяне говорили о нем как о Маат - слово, обычно переводимое как Правда иИстина, - но она же была и космической силой гармонии, порядка, равновесия,вечно нисходящей в творение... В Месопотамии слова Парсу и Шимту, кажется,означали процессы одинаковой важности. Парсу - нечто более могущественное,чем боги, всемирный закон, без которого не было бы богов. Человечество имеетШимту или Судьбу - предопределение, данное ему в начале его бытия. Эта концепция сохранилась через греческую философию в некоторых формахсовременного детерминизма, т. е. признания некоторого порядка,установленного во Вселенной, который делает вещи тем, что они есть. Согласносовременному марксизму, мир рождается в борьбе противоположностей иконфликтов классового общества: это движение происходит в силу известныхзаконов, которые движут мир этим путем. Фактически большинство нехристианских философий верит в некийрациональный принцип во Вселенной, объясняющий ее порядок и движение. Однойиз причин, почему были так популярны религии мистерий в греко-римскую эпоху,было то, что они обещали освобождение от всевластия Рока. Христианство тожеобещало освобождение от греха и сил тьмы. Для библейского учения несуществовало веры в какой-то принцип мирового порядка, как не было в нем иничего похожего на вавилонскую Шимту или человеческий детерминизм. Вверениесебя Богу Библия понимает как новое осознание личности, как ее проблему иутверждение ее значения в этом мире"570. Бог-Промыслитель, Бог, требующий правды, Бог, верный данному Имобетованию, - таков Бог Библии, о котором говорит Ягвист. Для этого Богачеловек - возлюбленное дитя. В мифах Месопотамии человек возникает как нечто второстепенное, каксущество, которое должно "трудиться, богов освободив". Для греков человекбыл одним из многих порождений Матери-земли, наряду с богами, титанами,нимфами, сатирами и животными. Библия же утверждает примат человека вТворении. Священная История откровенно атропоцентрична. В древней библейскойпоэме о Творении человек призван "владычествовать" над природой571. А Ягвиствыражает эту мысль образно-конкретно. Бог сначала творит Человека, а потомсоздает для него райский сад и всех животных572. Это центральное положение человека в мире, по учению Библии, непроистекало из неведения относительно природы. Хотя авторы ее располагалитолько вавилонской наукой, однако они достаточно ясно сознавали величиеВселенной и ничтожество человека пред природным миром. Библия в своейантропологии прямо указывает на этот контраст между духовной значительностьючеловека и его малым местом в мирозданье. Эта мысль нашла свое высшеевыражение в одном из псалмов той эпохи: О Ягве, наш Господь! Как славно имя Твое во всей земле! Слава Твоя простирается выше небес!.. Смотрю я на небо Твое, на деяние рук Твоих, На луну и звезды, которые поставил Ты - Что есть человек - что Ты помнишь его? И сын человеческий, что Ты печешься о нем? Ты немногим умалил его перед Богом, Славою и величием увенчал его, Поставил его владыкою над творением рук Твоих, Все положил Ты под ноги его573. В другом псалме, тоже очень древнем, явственно ощущается влияниеэхнатоновского Гимна Солнцу. Там также дается картина ночной земли ивоспевается ее пробуждение в утренних лучах солнца. Человек в этом псалмекак бы составляет один хор с природой, славословящий Бога574. Итак, библейский антропоцентризм проистекал не из ложного представленияо мире, а из учения о богоподобии человека. Ягвист не употребляет выражения"образ и подобие Божие"; его мы находим в Шестодневе. Но он использует свойобычный прием наглядности для того, чтобы указать на особую близостьчеловека к Творцу. Бог создал Человека (ха-адам) из "пыли земной" (афар минха-адама), но человек стал самим собой только тогда, когда Творец вдунул внего "нишмат хайим" - дыхание жизни. Таким образом, человек оказывается, содной стороны, частью земли, а с другой - особым духовным творением Божиим.Это двуединство человека Бытописатель подчеркивает не раз. В Шестодневе человек прямо призван "владычествовать" над миром. Ягвиств своем Прологе тоже по-своему изображает человека как второго творца послеБога. Ягве создает землю голой и пустынной. Это равнина, лишеннаярастительности, почва которой ждет руки работника. Только сад Эдем (ГанЭден) был насажден в восточной стране, тенистый приют первого человека. И некак раб, и не для праздности поселяется Человек в Эдеме, а для того, чтобы"леовада в-лешамра" - возделывать и хранить его575. Человек, следовательно,оказывается призванным к творческому и бережному отношению к природе,которая ему подвластна. Эдем, согласно Библии, находится где-то в Месопотамии. Еще шумерыупоминали о местности Гу-Эдин. А в аккадских текстах встречается слово"эдину", которое, очевидно, означает равнину. Но, с другой стороны, ясно,что перед нами не Вавилония, которую евреи уже хорошо знали, а скорее сценадля мистерии, разукрашенная вавилонским орнаментом. Нигде не сказано, чтопосле изгнания Человека Эдем был взят с земли. Быть может, с самого началаон предполагался существующим в особой плоскости бытия, которую можно былобы назвать еще и "метаисторической Месопотамией". Это подтверждается еще итем, что посредине Эдема возвышается Древо Жизни и загадочное Древо Познаниядобра и зла. Священное Древо было распространенным на Востоке символом. Наассирийских рельефах встречается изображение небесного Древа, охраняемогоангелами. Оно означало сокровенную мощь и тайну бытия, которой владееттолько Божество576. Для Ягвиста Древо Жизни прежде всего источник бессмертия. Бог незакрывает Человеку путь к нему и тем самым продолжает свое особоепопечительство о Человеке. Он запрещает ему лишь вкушать плоды ДреваПознания, предупреждая, что это грозит Человеку гибелью. В Шестодневе и в вавилонской "Энума элиш" человек появляется последнимв чреде всех живых существ. Ягвист отодвигает сотворение животных назад. Богсоздает животных для того, чтобы они были помощниками Человека, ибо ему"нехорошо быть одному". Эти последние слова лаконично выражают мысль осоциальной, общественной природе человека. Создав животных "из земли", т. е. из того же вещества, что и Человека,Ягве приводит их к нему, чтобы "видеть, как он назовет их". Наречение именив лексиконе древнего Востока означало проявление власти. Цари-победителиобычно давали покоренным царям новые имена. Таким образом, здесь ясноутверждается царственная власть человека над миром. И не только власть.Осмотрев всех животных, Человек не нашел себе помощника, "подобного ему".Проще невозможно было выразить уникальность человека в природе. Для нас этаистина кажется бесспорной. Но в прошлом, когда животные казалисьсверхъестественными существами, когда процветал культ быков, ибисов,обезьян, крокодилов, бесспорное отделение человека от мира живых существбыло новым учением. Впрочем, и в новое время, поспешно используя выводынауки, люди готовы были приравнять себя к миру бессловесных, полагая, чтомежду человеческим разумом и разумом животного лишь "количественнаяразница". В противовес всем этим древним и новым верованиям Бытописательутверждает исключительность Человека в природе. Человеку может быть равен только человек. И поэтому Ягве создает ему"помощника" из него самого. Бытописатель использует мотивы какого-то старогошумерского предания для того, чтобы показать единокровность и единосущностьМужчины и Женщины. "Вот это кость от костей моих и плоть от плоти моей", -говорит Человек, когда видит жену. Рассказ завершают слова Ягвиста, которымиосвящаются любовь и брак: "Оставит человек отца своего и мать свою иприлепится к жене своей и станут двое - одна плоть". За пятьсот лет доПлатона библейский мудрец рассматривает тайну пола не только в планепродолжения рода, но и в плане восстановления некой полноты цельногочеловека577. Первая Женщина, по выражению Ягвиста, "мать всех живущих". Этой краткойформулой отвергаются все сомнения относительно единства человеческого рода.Здесь нет, как в индийском мифе о Пуруше, людей "второго сорта", анедвусмысленно утверждается общий корень и кровное родство всех людей. Этоутверждение будет не раз повторяться Ягвистом в рассказе о потопе и опроисхождении племен. Ягвист не проповедует иллюзий. Он слишком глубоко проник в человеческуюприроду, чтобы не видеть ее пороков и слабостей. Его метаисторический Прологк истории народа Божия - это печальная повесть о безумии человека, о егопротивлении Богу и повторяющихся актах возмездия. "Велико развращениечеловеков на земле, и все мысли и помышления сердца их злы во всякоевремя"578. Это умение прямо смотреть в глаза действительности сближаетБытописателя с вавилонскими мудрецами, с авторами поэм об Этане и Адапе, огосподине и рабе и Гильгамеше. Тем не менее их безысходный пессимизм чуждБиблии. Ягвист строит свое повествование как теодицею, "богооправдание". Онрешительно не принимает мысль о том, что зло создано Богом. Напротив, втворении все прекрасно и гармонично, хотя и не окончено. Земля обнажена ипустынна, но она ждет человека-творца, и на ней появляется Эдем как началомирового цветения. Человек не только господин природы, окружающей его, но игосподин над своей собственной природой. Его плотская, стихийно-чувственнаяжизнь протекает естественно и гармонично. Об этом свидетельствует наготапервых людей, которым нечего было стыдиться. Древо Жизни, от которогоЧеловек еще не вкусил, ожидало его. И если вспомнить о многогранном значенииэтого символа, то можно думать, что не только вечную жизнь обещало оно, но иприобщение к высшей мудрости. У шумеров есть указание на Древо Истины, а вПритчах Соломоновых Премудрость прямо названа "древом жизни"579. Итак, бедственность человеческого бытия проистекает не от Божества, какв шумерском мифе, а от самого человека. Это он восстает против Творца,пытаясь утвердить свою волю вопреки Тому, Кто его создал. Пролог СвященнойИстории - это цепь грехопадений и преступлений человечества. Ягвист еще не знает учения о Первородном грехе в той форме, в какой онораскрылось в позднем иудействе и в Новом Завете580. В Прологе он рассматривает лишь главные аспекты богопротивления,зарождающегося в человеке; это отвержение Воли Божией, братоубийство,извращенность и гордыня богоборческой цивилизации. Библейский авториспользует для их описания старинные легенды и строит Пролог из сказаний оЗмее, Каине, Потопе и Башне. Он располагает эти эпизоды в хронологическомпорядке. Многие богословы считают, что это лишь символический язык иконы,говорящий о вневременном. Так, Бердяев видит в Грехопадении нечтосовершившееся за пределами этого бытия, а один из выдающихся новыхбиблеистов Клаус Вестерман полагает, что вкушение от Древа Познания,братоубийство Каина, развращение перед Потопом и построение Башни - все этолишь различные способы описания одного и того же метафизического события илифакта: восстания Человека против Создателя581. Обратимся теперь к самому Прологу.X x x
Осененный божественным благословением, призванный быть владыкой мира.Человек, согласно Библии, получает предостережение от Ягве. Ему угрожаетгибель, если он вкусит от Древа Познания добра и зла. Эта заповедь есть какбы пробный камень для испытания преданности Человека воле Творца. Что же означает это Древо - "Эц хадаат тов вэ-ра"? Если рассматриватьэтот символ в аспекте нравственном, то может на первых порах создатьсявпечатление, что Древо Познания означает различение моральных категорий,неведомое природному миру. Но из библейского текста явствует, что Человексотворен разумным существом и предполагать в нем неведение добра и зла,свойственное животным, нет ни малейших оснований. Есть и другой аспектнравственной интерпретации символа. Согласно Вл. Соловьеву, "сущностьгрехопадения состоит в том, что человек решился испытать зло на деле"582. Акатолический богослов Роланд де Во рассматривает познание добра и зла "какспособность лично решать, что является добром и злом, и действовать всоответствии с этим решением"583. Это последнее понимание очень удачно вскрывает основной мотивнепослушания человека, стремление к автономии, к независимости от Бога584.Но прямой смысл ягвистического сказания, хотя и подтверждает эту мысль остремлении человека к автономии, имеет несколько иной оттенок. Прежде всего характерное ветхозаветное словосочетание "добро и зло"("тов вэ-ра") не имело прямого нравственного смысла. Буквально "тов"означает не абстрактное "добро", а "полезное", "доброе","доброкачественное", и, соответственно, слово "ра" означает "худое","вредное", "опасное". А вместе они представляли собой идиоматическоевыражение, означавшее "все на свете", "все важное для человека", "всестороны жизни". Эта идиома свойственна как ягвисту, так и автору "ИсторииДавида"585. Таким образом, библейское Древо можно назвать просто ДревомПознания. Но если это так, то легко может возникнуть мысль, что Бог считаетнеобходимым для человека пребывать в темноте и невежестве, мысль, котораянаходится в вопиющем противоречии с царственностью человека и "наречениемимен" животным. Здесь следует обратить внимание на то, что библейское слово "даат"("познание") коренным образом отличается от соответствующего греческогослова "гнозис". "Даат" означает не теоретическое знание, а овладение,обладание, умение. Оно употребляется для обозначения супружеских отношений ивладения мастерством586. Таким образом, перед нами попытка человека "стать как Элогим",присвоить себе высшую власть над миром и его тайнами и сделать этонезависимо от Бога587. Религиозная история является замечательной иллюстрацией к этой жаждебыть самодовлеющим властелином над миром. Она составляет самую сущностьМагизма, который можно определить словами Тареева как "религиозную вражду",как желание овладеть ключами могущества независимо от Бога. В этом смыслпосягательства на Древо Познания. "Греховным, - говорит Тареев, - впожелании первых людей было не само по себе стремление к божественномусовершенству, к божественному содержанию своей жизни, а стремление квнешнему абсолютному совершенству"588. Бог - предмет зависти, Бог-соперник,Бог как нечто чуждое - вот что рождается в помраченном грехом сознаниичеловека и толкает его на преступление заповеди. То, что этот надлом вотношении человека к Богу произошел в самом начале существования человека,подтверждает Магизм, паразитирующий на религии уже в самые ранние эпохипредыстории.X x x
Ягвист знает, что человек пошел на преступление под воздействиемвраждебных сил. Но кто они, эти силы? Богословского учения о Духе Зла в туэпоху Израиль еще не знал. Ему были известны демоны других народов, но онибыли составной частью пантеона, злыми богами, населявшими небо и землю,отравлявшими жизнь человека589. Признать их бытие означало для еврейскогомудреца сделать огромную уступку язычеству. Только после окончательногоутверждения единобожия израильские богословы впервые начинают говорить оСатане590. Итак, Бытописатель должен был найти соответствующее обличье длявраждебного начала, действие которого он ощущал в Эдемской трагедии. Вдревней Месопотамии существовали мифы о драконах - противниках богов, эпос оГильгамеше говорил о змее, похитившей у богатыря траву вечной юности. Норешающим для Бытописателя могло явиться то обстоятельство, что Змей выступалобычно как атрибут ненавистного культа плодородия. Змей был фаллическимсимволом и изображался на многих языческих рельефах и фетишах. Мы видим егов руках чувственных богинь Сирии, Финикии, Крита. В Палестине были найденызмеевидные талисманы и модели храмов со змеями591. В Египте Змей тоже игралроль хтонического божества. Змеиный облик имела богиня жатвы Рененут и самбог земли Геб. Кобры были также символом магической власти и поэтомуизображались на тронах и коронах царей592. Культ змеи просуществовал допоздних эллинистических времен. В святилищах Змея часто содержали живыхрептилий как воплощение божества593. Таким образом, если с одной стороны змея была эмблемой языческогокульта, а с другой - внушала невольный страх и отвращение, то следуетпризнать, что Ягвист не мог найти для враждебных сил более подходящей маски,чем маска Змея. Змей (Нахаш) Ягвиста - это разумное, но коварное существо. Очевидно, онходил на четырех ногах, т. к. ползанье стало его уделом лишь впоследствии.Изображения таких четвероногих змеев можно видеть на египетских и шумерскихрельефах594. Но во всяком случае Бытописатель ясно говорит о том, что Нахашпринадлежал к животному миру. Это может вызвать недоумение, т. к.большинство читателей Библии привыкло видеть в нем просто дьявола. Ягвист жеговорит о Нахаше как о наиболее "мудром" или "хитром" (арум) существе среди"зверей полевых, которых создал Ягве" (ми кол хайат хасаде, ашер аса Ягве).И тем не менее принадлежность к животному миру не снимает с Нахаша ореолатаинственности. Дело в том, что, хотя ягвист и утверждает уникальностьчеловека среди прочих существ, он мог в какой-то степени разделять взглядсвоих современников на животных. В ту эпоху животных не рассматривали простокак низшие существа. Они казались обладателями неких тайн, граничащих смиром потусторонним. На всех алтарях древнего мира мы видим изображения зверей, птиц, рыб,пресмыкающихся. Даже в храме Иерусалимском были помещены изваяния быков.Следовательно, то, что некий древний четвероногий Змей заговорил с Женщиной,могло представляться для того времени вполне естественным. Ибо сам Змейказался сверхъестественным. Итак, Нахаш соблазняет Еву, нарушив запрет. Их беседа передана с такойнеподражаемой живостью, с таким тонким знанием человеческой психологии, чтоостается на века типичным образом соблазна и падения. Змей заставляетЖенщину усомниться в истинности того, что сказал Творец. И она делает выбор,доверяя больше Змею, чем Богу. То, что люди, согрешив, познали стыд, свидетельствует о какой-то связимежду падением и чувственностью. Это опять приводит нас к Змею как символумагического, сексуального культа. То, что проводником искушения сталаЖенщина, тоже может рассматриваться как намек на этот культ. Магическиеобряды Сирии были тесно связаны с поклонением богине, которая былавоплощением Вожделения, Размножения и Материнства. Таким образом, если мысопоставим эти звенья: запретный плод. Змей, женщина и стыд, то принужденыбудем согласиться с богословом, утверждающим, что "Ягвист описал падениечеловека в терминах своего времени и своей цивилизации, как нечто идентичноекульту плодородия"595. Это становится еще очевиднее, если мы обращаемся кпервобытным религиям и религиозной истории самого Израиля. Подобно тому, какв доисторическом мире начало язычеству положил культ Богини-Матери, так и вИзраиле главным религиозным соблазном были сирийские верования, связанные сженщиной, змеем и изменой своему Богу.X x x
Отныне Эдемский сад закрыт для людей. Херувим и огненный меч охраняютдоступ к Древу Жизни. Мы уже знаем, что херувимы были олицетворением бури истатуи их ставились как стражи дворцов и святилищ. Точно так же и "огненныймеч" обозначает атмосферный огонь, охраняющий запретные сферы596. Этидревневосточные образы должны означать лишь то, что человек был лишенбогообщения и вечной жизни. Нередко представляют дело так, будто грех обрек Человека на труд. Насамом деле, как мы видели. Человек еще в Эдеме вел активную созидательнуюжизнь. Но отпадение от Бога наложило проклятие на землю, и труд израдостного превратился в мучительный и тягостный. Природа вооружается противЧеловека, и он принужден добывать себе пропитание "в поте лица" до тех пор,пока не "возвратится в землю, из которой был взят". Некоторые историки любят сравнивать повествование Ягвиста с поэмой обАдапе. Однако между ними почти нет сходства. Полубог Адапа теряет бессмертиев результате путаницы и недоразумения. В поэме нет никакого нравственногосмысла. Напротив, библейское сказание утверждает вину и ответственностьчеловека за катастрофу, лишившую его Древа Жизни597. Здесь мы оказываемся перед лицом еще одной загадки Ветхого Завета. Нетолько Ягвист, но и последующие библейские мудрецы и пророки ничего неговорят о посмертном воздаянии. Они как будто не знают о нем. Утратив вечнуюЖизнь, даруемую райским древом, человек живет долго, многие столетия, но вконце концов он навсегда уходит во тьму могилы. Правда, личность умершего неисчезает совсем. Она ведет одинокую жизнь в подземной области Шеоле, которыйаналогичен шумерскому Куру, вавилонской Преисподней и греческому Аиду. Тамчеловек отлучен не только от близких, но и от Бога, он погружен внепроглядный мрак и ведет полусонное существование. Он не мечется, как тенив Аиде, но объят мертвенным покоем598. Вообще Библия настолько мало и глухо говорит о посмертии, что почтиневозможно составить ясное представление о нем по книгам Ветхого Завета.Только в последние столетия перед Рождеством Христовым мы видим появлениесреди иудеев веры в посмертное воздаяние и грядущее воскресение мертвых599. Объяснять этот странный факт влиянием Вавилона возможно, но такогообъяснения мало. Тем более что именно после вавилонского плена у еврееввпервые появляется учение о бессмертии. Мы видели, каким холодом пессимизмавеет от поэзии Двуречья именно в связи с отсутствием веры в бессмертие. Сдругой стороны, египтяне - соседи Израиля - могли дать учение болееутешительное. И, тем не менее, допленная религия Ветхого Завета не знаетбессмертия. Это можно объяснить лишь одним: евреи не пережили этого учения всвоем религиозном опыте, истина бессмертия не была им открыта в течениедолгого времени. Это явилось величайшим религиозным испытанием, исторгшим из народнойдуши вопль Иова. Но в то же время оно предохранило Израиль от соблазна"потусторонности". То, что посмертие оставалось тайной, не позволялопророкам злоупотреблять загробным миром, как то случилось с Платоном илиПифагором. Их страстное требование справедливости было укреплено этимневедением в отношении загробного мира. И лишь тогда, когда основные идеиистинной ветхозаветной религии прочно вошли в сознание народа, явилосьоткровение о вечности. Книга Даниила, Книга Маккавеев, апокалиптическиеписания, Книга Премудрости возвестили грядущее Воскресение из мертвых ирадость праведных в лоне Отца. В эпоху же появления первой Св. Истории даже духовные вожди народа невидели горизонтов посмертия.X x x
Вслед за первой трагедией Священная История говорит о второй: обратоубийстве. Если первый бунт был направлен прямо против Бога, то теперьчеловек идет против человека. Но и в этом преступлении обнаруживается искажение религиозногосознания. Когда Каин и Авель приносили жертвы, то Ягве благосклонно принялдар Авеля, а Каиново приношение отверг. "И было досадно Каину весьма, ипоникло лицо его". (Причина предпочтения Авеля не указана, но она,несомненно, существовала в утерянной части рассказа.) Охваченный злобой Каинрешился убить брата, который якобы похитил у него благословение. Ведь ихбыло только двое жертвоприносителей, и со смертью Авеля Каин мограссчитывать на особое внимание со стороны Бога. Само же убийство оннадеялся скрыть от Ягве. Таким образом, Каинов грех коренился в наивномубеждении, что небесные дары можно получить путем насилия и обмана. Этоубеждение, столь характерное для Магизма, Ягвист разрушает тем, чтопоказывает Всеведение Бога, который проникает в глубины человеческого сердцаи видит истинные мотивы поступков. Ягве еще до братоубийства предупреждаетКаина, что "грех лежит у входа" и надо "властвовать" над ним. Поэтому вотношении к Богу человек должен руководствоваться только искренностью ичистосердечием. В сказании о Каине и Авеле есть еще один существенный мотив.Противопоставлением Каина и Авеля Бытописатель хочет показать, что высотацивилизации не есть обязательно доказательство нравственной высоты. Каин -земледелец, он обрабатывает землю, но Ягве предпочитает ему простого пастухаАвеля. Само имя Каин - не вымышленное. Так именовался предок-эпоним племеникенитов, или каинитов, входивших в израильскую федерацию племен. Так какслово "Каин" означает "кузнец", можно предполагать, что в древности кенитыбыли более цивилизованны, чем их собратья израильтяне. Это подтверждаетсятем, что Ягвист называет первыми цивилизаторами потомков Каина600. Но если символика имени Каин имеет, таким образом, ясную генеалогию, топроисхождение имени Авель менее понятно. Скорее всего, оно происходит отаккадского слова "аплу", что значит "сын", и Авель является собирательнымобразом свободных пастушеских народов. Более примитивные в своем быте иболее слабые, они, тем не менее, угодны Богу своим благочестием. Кровь, которую пролил Каин, вопиет к небу. Убийца изгнан в пустыню, гдеон обречен скитаться вдали от людей. Там он и его дети основывают первыйгород, впервые осваивают металлы и изобретают музыкальные инструменты. В языческих мифах людей обучают цивилизации боги. В библейском сказаниикультура - область чисто человеческого творчества. Однако Ягвист знает, чтоцивилизация несет с собой много опасностей, и относится к ней с большойосторожностью. Это так понятно, если вспомнить, что Св. История писалась вте годы, когда цивилизация в Израиле была в основном иноземного, языческогопроисхождения. Но помимо этого осторожность и даже некоторый скептицизммудреца имеют значение общечеловеческое. Как свобода может привести людей кбезумству богопротивления, так и цивилизация может стать орудием греха. Намли в XX в. ставить под сомнение эту истину?.. Что касается восьми поколений от Адама до Ноя, то здесь Ягвист,несомненно, использовал древнее шумерское сказание о восьми царях, которыеправили один за другим перед Потопом. Это литературное заимствование неимеет никакого отношения к смыслу повествования в целом601. С Потопом связан рассказ Ягвиста о третьем аспекте или этапебогопротивления.X x x
Мы уже говорили о том, какую роль играли маги и заклинатели вутверждении абсолютной власти над племенами. По всему Востоку и Западуходили сказания и легенды об этих полубожественных существах, которые инойраз прямо отождествлялись с богами. Одни из них считались мифическимиоснователями династий, другие - зачинателями искусств и ремесел. Пораспространенному убеждению, они владели секретами природы, и им былиподвластны духи стихий602. Бытописатель использовал эти легенды для того, чтобы нарисовать картинунового посягательства человека на божественную власть. "Исполины, - говорит он, - были на земле во дни те, особенно послетого, как стали входить сыны богов (бене-ха-элогим) к дочерям человеческим ите стали рожать для них. Они были богатырями, которые издревле людипрославленные (буквально "анешей хашем" - люди с именем, именитые). И увиделЯгве, что велико зло человека на земле и все мысли его сердца только зло вовсе дни"603. Кто были эти "сыны богов"? Прежние толкователи видели в них потомковблагочестивого племени, которое развратилось, вступив в брак с "дочерьмичеловеческими", т. е. женщинами Каинова рода604. Но такое толкование ввысшей степени сомнительно. Библия под "сынами богов" или "сынами Божиими"подразумевает духовные существа605. То, что в результате брачного союза"детей богов" и женщин рождаются Исполины, лишний раз указывает на то, чтосвященный автор имеет в виду существа сверхъестественные. Связь любви и семьи, брачный союз в Библии нередко выступает как символсоюза религиозного, религиозной верности. Пророки описывают ветхозаветнуюрелигию в терминах брачного союза Ягве и Израиля, Бога и Его общины. Этотмотив Св. Писания находит свое отражение у апостола Павла, когда он говорито Христе и Церкви. Брачная символика употреблялась и в языческих религиях. Богини нередкоявлялись как бы супругами царей. Языческие властители обычно вели своюродословную от богов, и многие из них титуловались "сынами богов". В свете этого раскрывается и смысл библейского иероглифа. Ветхий Заветнигде не упоминает прямо о возникновении язычества. Но зато здесь, в гл. 6Бытия, Ягвист говорит о брачном союзе людей со сверхчеловеческимисуществами. Образ оккультного разврата, незаконного, помимо Богапроисходящего, смешения - есть образ демонолатрии и магического политеизма.Вспомним о титанах-богоборцах, о Гильгамеше, который бросал вызов небесам, овластителях-магах древности, и станет вполне вероятным, что историяИсполинов - это картина извращения религиозного сознания, богоборческаяцивилизация, построенная на языческой основе. Магический политеизм не есть просто ошибка или иллюзия. Он естьподпадание человека под власть демонических сил, "брак" с темнымиоккультными стихиями и измена Богу истинному. Замечательной чертой сказания является то, что в нем люди действуют ужесовершенно независимо от Бога. Если еще Каин лицом к лицу говорит с Ягве, то"сыны богов", женщины и их потомки Исполины действуют уже вполне автономно,так, будто бы Бога не существует. Растление захватывает человеческий род, изло торжествует... Однако Бытописатель в своем Прологе показывает, что в мире царит законвоздаяния. За преступлением следует наказание: Адам лишается Древа Жизни,Каин изгоняется в бесплодную пустыню; Исполины и весь развращенный родчеловеческий также не могут избежать возмездия. Для того чтобы изобразитьэто Ягвист вновь прибегает к вавилонским сказаниям и повествует о Потопе,истребившем грешное племя. Когда речь шла о Творении, Адаме и Каине - мы знали лишь фрагментылитературных прообразов Библии. Что касается Потопа, то тут Книга Бытияперекликается с многочисленными сказаниями древнего мира606. Многие ученые в настоящее время полагают, что в местах обитаниядревнейшего человечества за несколько тысяч лет до н. э. грандиознаякатастрофа. Общность многих мифов в какой-то степени свидетельствует ореальности этого события. Существует мнение, что потоп был вызван включениемлуны в земную орбиту; ссылаются на сохраненное Платоном предание об огромноматлантическом острове, который "в один день и одну бедственную ночь"погрузился в океан. Много споров вызывает сходство культуры древней Мексикии Центральной Америки и с культурами Египта и Вавилона. Вопрос этот остаетсяоткрытым и поныне607. Для нас важна не сама катастрофа, а ее описание в Библии. Несомненно,что образцом для сказания Ягвиста послужила шумеро-вавилонская легенда.Шумерский вариант ее сохранился в отрывках. Он говорит о семидневномнаводнении, которое по воле богов уничтожило людей. Только царь Зиусудра,предупрежденный тайно богом Энки, построил корабль и спасся от гибели608. Вавилонский вариант сохранился полностью. Он вошел в поэму оГильгамеше. Здесь все происходит как и в шумерском мифе. По воле богов наземлю обрушивается страшная буря. Поэма дает незабываемую картинукатаклизма: Едва занялось сияние утра, С основанья небес встала черная туча. Адду гремит в ее середине, Шуллат и Ханиш идут перед нею, Идут гонцы горой и равниной... Подняли факелы Аннуннаки, Чтоб их сияньем зажечь всю землю. Из-за Адду цепенеет небо, Вся земля раскололась, как чаша. Первый день бушует южный ветер, Быстро налетел, затопляя горы, Словно войною людей настигая. Не видит один другого, С небес не видать людей. Боги потопа устрашились, Поднялись, удалились на небо Ану, Прижались, как псы, растянулись снаружи. Иштар кричит, как в муках родов, Госпожа богов, чей -прекрасен голос... Боги смирились, пребывают в плаче, Теснятся друг к другу, пересохли их губы609. Единственным спасшимся человеком был царь Утнапишти. Бог Эа(семитический двойник Энки) предупредил его и научил построить большойковчег. На этом ковчеге он носился по волнам во время бедствия и своимиглазами видел, как "весь род людской превратился в глину". Потопсвирепствовал семь дней, а на седьмой день воды утихли, и ковчег прибило кгоре Ницир. Утнапишти выпустил голубя, но тот вернулся; вернулась иласточка. Когда же полетел ворон, он не вернулся, а стал клевать трупы.Утнапишти принес жертву богам, которые "как мухи" собрались вокруг алтаря.Они были очень рады, что потоп не лишил их последнего жертвоприносителя. Вконце концов, Утнапишти и его жену провозглашают богами. В 1929 г. археолог Л. Вулли, производя раскопки в районе УраХалдейского, обнаружил следы "такого наводнения, которого Месопотамия незнала за всю свою многовековую историю". Слой наносов покрывал пласткультуры, существовавшей примерно 6000 лет тому назад. "Если максимальнаятолщина слоя доходит до трех с половиной метров, вода должна былаподниматься, по крайней мере, метров на семь с половиной"610. Таким образом,шумеро-вавилонский миф основывался на легенде в сущности достоверной. Ягвист почти дословно заимствовал многие детали Вавилонского сказанья,однако придал ему совершенно иной смысл. Мы не видим в Библии ни духов,несущих молнии, ни причитающих богов, которые в ужасе от бедствия, имисамими вызванного. Библейский автор говорит о катастрофе, допущенной Небомза человеческие преступления. Ной и его семья спасаются не благодаря прихотиили конкуренции богов. Он избран как единственный праведник средиразвратившегося людского рода. Был ли потоп всемирным? Те, кто ищет в Библии фактов геологических,будут разочарованы. Поэтическая оболочка сказания заслоняет внешние детали ифакты. К тому же понятие "мир" было для древних весьма ограниченным, оно нешло дальше Средиземного моря и Двуречья. При этом надо отметить, что Библиячасто употребляет слово "земля" и даже "вся земля" для обозначения тольколишь одной локальной местности611. Геология не знает глобального потопа, новполне возможно, что бедствию подверглись наиболее древние очагицивилизации. Потомки Ноя в библейском повествовании стали родоначальниками трехосновных языково-племенных групп древности: семитов, яфетидов и хамитов.Этими племенами для автора Книги Бытия ограничивалось человечество612. Поповоду этого указания на братство народов Б. Тураев писал: "Библия сохранилаединственный в своем роде памятник, доказывающий, что еврейский народопередил, может быть, своих более культурных соседей, не только созрев досознания единства человечества, но и до его классификации"613. И пустьнаучная сторона этой этнической классификации порой и кажется наивной, нонепреходящими остаются слова Ягвиста: "От них населилась вся земля"; этоозначает, что люди, разные по крови и языку, в сущности, представляют собойединую семью. Сказание о сынах Ноя завершается последним актом богоборческой драмы:сооружением Башни. Начало текста, очевидно, урезано, так как неизвестно, окаких людях идет речь. Можно полагать, что это были все потомки Ноя,представлявшие собой людей "одного языка и одного наречия". Но так как передэтим уже шла речь о первых государствах Востока, то, вероятнее всего,библейский автор имел в виду семитическое племя. Итак, эти люди, составляющие "один народ и один язык", укрепляются в"земле Сеннаар", в Месопотамии. Там они строят город и Башню "высотою донебес". Делается это для прославления своего имени и главным образом "длятого, чтобы не рассеяться по лицу земли"614. Но этот замысел был неугоденЯгве. Он смешал языки строителей и рассеял их по лицу земли. В заключение автор указывает на название этого города: Вавилон - идобавляет, что так он был назван от слова "балал" - смешение615. На первый взгляд замысел строителей башни не кажется заслуживающимупрека. Они хотели жить вместе, боялись рассеяться и вот поставили себе какбы ориентир в гладкой равнине. Образ Башни был, несомненно, навеянзиккуратами Месопотамии. Но они не были указателями, а посвящались богам.Эта языческая их сторона могла быть причиной гнева Божия, но на нее в Библиинет ни малейшего намека. К этому нужно добавить, что, вероятно, именно ввиде ступенчатого сооружения представляли себе и древние евреи лестницу,ведущую в небо616. Итак, ключ к расшифровке сказания нужно искать не в самой Башне и не вгороде, а в чем-то ином. И тут на помощь приходят древние клинописныетексты. Оказывается, в надписях воинственных царей Месопотамии нередковстречается выражение "сделать людьми одного языка". Так, Тиглатпаласар I(ок. 1000 г. до н. э.), говоря о своих победах и наложении дани, заключаетманифест словами: "Я сделал их людьми одного языка". Саргон II (ок. 715 г.до н. э.) требовал от жителей своей столицы, чтобы они "говорили на одномязыке". Эту терминологию использовали и Саргон Аккадский, и последнийвеликий царь Ассирии Ассурбанипал617. Эти надписи бросают неожиданный свет на библейскую Башню. Онаоказывается недвусмысленным символом империй, подчинявших себе людей путемнасилия. Сплочению человечества в Боге и через Бога строители "Вавилона"противопоставляют единение внешнее, на чисто человеческой основе, и дляэтого воздвигают свою исполинскую Башню. От Саргона, вавилонян, фараонов иассирийцев, от персов, македонцев и римлян вплоть до нашего столетия высятсяна дороге истории обломки этих недостроенных имперских башен... Уже не первобытный человек, а питомец цивилизации ищет автономии и идетпо пути самообоготворения. Но сущность трагедии остается все той же, что и вЭдеме. Башня-империя есть символ попытки "устроиться без Бога на земле".Вновь и вновь хлопочут строители, вновь и вновь озабочены решением задачи"устроения" общества ("чтобы нам не рассеяться по лицу земли"), но вновь ивновь сходит Господь "посмотреть на город и Башню", и неизменно плодыдемонической гордыни рушатся, как сделанные из песка...X x x
Библейский Пролог есть повесть о богопротивлении человека, рисующаямрачную картину мирового Грехопадения. Но не следует забывать, что этотолько Пролог. Если бы все ограничивалось им, то мы имели бы право назватьЯгвиста проповедником пессимистической философии, подобно поэтамМесопотамии. Но именно тогда, когда завершается рассказ о Башне,Бытописатель впервые говорит о возможности спасения человечества. Пробилчас. Среди падших и противящихся Богу людей появляются такие, которые сполным доверием следуют за его призывом. Так вступают в мир первыеизбранники, "люди Ягве", Народ Божий, в котором "благословятся все племена инароды земли".X x x
"Весь Ветхий Завет есть не что иное, как история войны Бога заутверждение лика Своего в душе человека. Явить лик Божий миру и был призванИзраиль"618. Начало его - в вере и послушании Авраама, с которым Ягвезаключает союз, или Завет. Самое замечательное в Св. Истории это то, что Бог не открывает Авраамусвоих конечных замыслов. Он не говорит, для чего патриарх должен выйти издома отца своего, для какой цели ему обещано владение Ханаанской землей. Итем не менее Авраам безоговорочно подчиняется. В противоположность Адаму,Каину, Исполинам и строителям Башни он добровольно признает над собой ВысшуюВолю. Поэтому прав был Вл. Соловьев, когда видел в Аврааме основателятеократии, "боговластия". Бог - это тайна, невыносимая для человеческого существа. Только в НовомЗавете открывает Предвечный истинный свой Лик. Поэтому Бытописатель нерассуждает как богослов и не дерзает говорить о сокровенном. Он лишьисповедует ВЕРУ. Его Авраам готов идти за Господом не вопрошая и готовотдать на Его алтарь Исаака, ибо он "поверил Господу". Это центральный актдохристианской истории духа. Величавый, благородный Авраам, кроткий, доверчивый Исаак, настойчивый иупорный Иаков - все они объединены одним порывом веры, и с ними Богзаключает союз во имя Грядущего. И хотя пути Божии неисповедимы и тайна Его недоступна человеку, верапатриархов делает Творца бесконечно близким человеку. Такова поразительнаядиалектика Ветхого Завета. С одной стороны, Ягве проявляет Себя лишь в Своихдеяниях, но с другой - Он делает Авраама Своим "другом" и приходит в егошатер как простой странник. Конкретность, человечность Бога выражена впредании о патриархах при помощи прямого антропоморфизма, в которомоткрывается неисповедимая близость Предвечного к людям. Эта интимностьбиблейской религии побудила Паскаля предпочесть "Бога Авраама, Исаака иИакова" Богу философов и ученых619. Следующим этапом Священной Истории является Завет Ягве с народом,заключенный через Моисея. Тайна Божия остается по-прежнему сокрытой. Сущийявляется в буре и пламени, опаляющем человека. Но Он же в огненном столпеидет посреди стана и своею рукою ведет Сынов Израиля от Египта до Синая. "В эпосе об исходе дано религиозное учение об откровении Бога в историии через историю"620. В событиях, разыгравшихся в земле Рамсес и в Синайскойпустыне, Ягве явил Свою волю и создал Свой Народ, которому надлежало стать"царством священников и народом святых", т. е. Церковью. "Смысл Исходапрежде всего в том, что Ягве усыновляет Израиль. Это усыновление вполнеравноценно новому рождению. В союзе с Ягве только и обеспечивается самажизнь народа в качестве чада Божия, вместо прежнего раба, обреченного насмерть"621. Поэтому Пасха становится не просто праздником пастухов иливоспоминанием о событии прошлого, но она есть непрекращающееся свидетельствоо явлении на земле Божьего удела. Судьба Ветхозаветной Церкви двуедина. Это,с одной стороны, "исход", "отделение", "обособленность", но, с другойстороны, в этом же уделе заключено духовное будущее "всех племен и народов".Это двуединство сохранилось и в Церкви Новозаветной, отраженное в двух еенаименованиях: Православная и Вселенская (Католическая, Кафолическая).Исключительность и универсализм идут здесь рука об руку, и эти два аспектаостанутся навсегда в земной истории Церкви. Теократия не есть подавление человека внешней властью, а - высшееосуществление его свободы. Он сам избирает себе жизнь с Богом. Небесныеобетования и дары должны быть завоеваны для того, чтобы стать достояниемчеловека. Человек должен активно участвовать в осуществлении БожественногоПлана, который постепенно открывается ему. В этом смысл Завоевания СвятойЗемли, обещанной еще Аврааму622. Неизвестно, чем заканчивалась первая Священная История как цельноепроизведение, но в плане целостной концепции она должна была завершитьсяДавидом. Вместе с великим еврейским царем рождается идея мессианизма,которая выражена была в пророчестве Нафана. Давид, как завершительБожественного Плана о Земле Обетованной, как избранник Ягве, получит в лицесвоего потомка вечное универсальное Царство. Это будет человек, посвященный Богу, помазанный на высшее служение.Помазанник, Мессия, с этого времени постепенно входит в веру Израиля как еесредоточие. Ему посвящен древний мессианский псалом: Сказал Ягве Владыке моему: - Воссядь по правую руку Мою, Доколе не положу врагов твоих К подножию ног твоих. Жезл силы твоей Ягве пошлет с Сиона, Правь среди противников твоих!623 "Истинный религиозный идеал Израиля, - говорит С. Трубецкой, - естьидеал Царства Божия, осуществляющегося на земле через избранный народ ипредзаложенный в союзе живого Бога с этим народом". Поэтому помазание царяесть не освящение идеи монархии, а залог грядущего Царства Божия. "Царь естьМессия, т. е. помазанник Божий, но не все цари верны своему помазанию, невсе соответствуют тому религиозному идеалу, который в нем заключается. Самыесовершенные из них, царь-пророк Давид и Премудрый Соломон, ниже этогоидеала"624. Ягвист и его единомышленники были далеки от идеализации прошлого инастоящего именно потому, что страстно верили в Грядущее. Бог открылся им вСвоих деяниях, через эпопею народной истории. Они отвергли языческиеконцепции о круговороте и цикличности, разрушили миф о статичной Вселенной иувидели мир и человечество как Историю, Драму, Становление, как прелюдию кЦарству Божию. Это учение будет углубляться и одухотворяться у великихбиблейских пророков. Во имя этой веры в Мессию и Царство Ягве духовные вожди Израиля начнутборьбу с собственными первосвященниками и царями. Ибо над сильными и великими стоит неизменно высший Закон Божественнойправды.
