Надписи

Эпиграфика, то есть изучение надписей, представляет собой важную вспомогательную дисциплину в изучении Древнего мира. Поскольку огромное количество материальных и культурных свидетельств исчезло навсегда, то оставшиеся надписи на камне и металле оказываются важным источником сведений. Тщательное изучение надгробных камней, памятных таблиц, статуй, общественных зданий и тому подобного доставляет нам массу сведений личного характера о тех людях, которые в этих надписях упоминаются: мы узнаем об их семейной жизни, их имена и звания, об их писаниях, жизненном пути, воинских соединениях, законах, чтимых ими божествах, их морали. Громадные собрания эпиграфики, также как Corpus Inscriptionum Latinarum (CIL) и Corpus Inscriptionum Graecarum (CIG), оба созданные в XIX веке в Берлине, представляют собой такие же величественные и вечные творения, как и описанные в них памятники.

Самая знаменитая надпись (эпиграф) — Двенадцать таблиц, веками пребывавшая на Форуме, — не сохранилась; но в нашем распоряжении имеется огромное разнообразие других надписей.

На римских надгробных памятниках часто встречались поэтические описания жизни и деятельности почившего. Так надгробие из Могунтиума (Майнц) содержит протест против того, как умер тот, кому посвящена надпись:

Jucundus M Terenti l(ibertus) pecuarius Praeteriens quicumque legis consiste viator Et vide quam indigne raptus inane queror. Vivere non potui plures XXX per annos Nam erupuit servus mihi vitam et ipse Praecipitem sese dejecit in amnem: Apstulit huic Moenus quod domino eripuit. Patronus de suo posuit.

[Юкундус, пастух, отпущенник Марка Теренция. Прохожий, кто бы ты ни был, остановись и прочти со вниманием эти строки. Узнай, как моя жизнь была у меня по ошибке отнята, и послушай мои напрасные сетования. Мне не пришлось прожить больше 30 лет. Раб отнял у меня жизнь, а затем сам бросился в реку. Человек отнял у себя жизнь, какой его хозяин лишился. (Мой) патрон воздвиг (этот камень) на свои собственные средства.]

Посвящения богам встречаются обычно на общественных

зданиях. Так, надпись, обнаруженная на Circus Maximus (а теперь находящаяся на обелиске на Пьяцца дель Поло), первоначально была заказана в 10-9 г. до н. э. императором Августом в связи с покорением Египта:

«Император Цезарь Август, сын божественного (Юлия), великий понтифик, двенадцать раз бывший командующим, одиннадцать раз — консулом, четырнадцать раз — трибуном, передавший Египет под власть римского народа, предлагает этот дар Солнцу.» (CIL vi. 701; цитируется по: Bloch, L'Epigraphie latine, 83). Но и гораздо более скромные предметы часто имеют очень интересные надписи. На вазах и посуде указывали изготовителя. В широком обращении были металлические печати для нанесения (на глине) имени или объявления. Так, в Реймсе было найдено много таких печатей с бутылок аптекарей:

D CALLISESt FRAGIS ADASPRITVDI

D(ecimi) Gall Sest(i) [s] frag(is) ad aspritudi(nem)

«Вода для промывания глаз от Децима Галлия Сеста для (лечения) aspritudo [то есть трахомы]».

ласти литературных жанров была сатира, которую римляне с полным основанием называли своим созданием. Из примерно тридцати римских литературных знаменитостей всемирное признание получили Вергилий, Гораций, Овидий и Цицерон. Но всякий, кому ненавистны роскошь, обжорство и жестокость, отличавшие Рим, почувствуют, конечно, наибольшее духовное родство с теми чувствительными душами, которые особенно резко восставали против своего окружения:

с изысканной лирикой Катулла, острым умом Ювенала и эпиграммами Марциала. Первые римские писатели писали по-гречески. Ливий Андроник (ок. 284-204 гг. до н. э.),

переведший Гомера на латинский, был образованным греческим рабом, которого привезли в Рим после разграбления Тарента в 272 г. до н. э. Серьезная литература на латинском языке появляется во второй половине III века до н. э., когда появляются пьесы Гнея Невия (ум. ок.

200 г.

Roma

до н. э.), Тита Макция Плавта (ок. 254-184 г. до н. э.) и Публия Теренция Афра (род 185 г. до н. э.). Все трое с большим искусством адаптировали греческие комедии, и благодаря их трудам театр стал центральным явлением римской культуры. Начало поэзии на латинском языке положил Квинт Энний (239-169 г. до н. э.), явивший пример замечательного новаторства в литературе. Он ввел трагедию, положил начало искусству сатиры и создал тот латинский гекзаметр, который затем стал основным метром многих позднейших поэтов. Ораторское искусство занимало в жизни римлян, как и в жизни греков, ведущее положение. Величайший оратор Марк Туллий Цицерон (106-43 г. до н. э.) говорил и писал столь совершенным стилем, что стал образцом для всей латинской прозы. Начав свою карьеру как homo novus (неизвестный человек), Цицерон достиг высшего положения консула в 63 г. до н. э., но был изгнан, а затем (после второго периода политической активности) объявлен вне закона и приговорен к обезглавливанию. Его творения, включающие, наряду с речами, работы по нравственной философии и политической теории, оказали чрезвычайное влияние и на христианских мыслителей, и на рационалистов. Он выступал в защиту власти закона и республиканского правления. Его последователь Сенека Старший (ок. 55 г. до н. э. — ок. 37 г. н. э.), ритор, преподаватель риторики,

профессиональный оратор из Кордовы составил антологию ораторского искусства.

Труды историков находили в Риме богатую питательную среду. Тит Ливий (59 г. до н. э.

— 17 г. н. э.) написал историю Рима в 149 книгах, из которых 35 утрачены. Ливий идеализировал Римскую республику и поражает нас больше стилем, чем глубиной анализа.

«Но как бы то ни было, начинает свой труд Ливий, я найду радость в том, что и я в меру своих сил постараюсь увековечить подвиги первенствующего на земле народа; и если в столь великой толпе писателей моя слава не будет заметна, утешением мне будет знатность и величие тех, в чьей тени окажется мое имя» [Тит Ливий. История Рима от основания города. Т. 1. -М., 1989. - С.9]. Гай Юлий Цезарь (100-44 г. до н. э.) был и величайшим творцом истории Рима, и ее хронистом. Eгo повествования о Галльской войне и гражданской войне против Помпея явля-

ют образцы простоты, и некогда с ними был знаком каждый европейский школьник. Гай Саллюстий Крисп (86-34 г. до н. э.) был последователем Цезаря и в его политических, и в его исторических интересах. Корнелий Тацит (55-120 гг. н. э.) продолжил анналы Ливия. Он описал первое столетие Империи, причем изобразил императоров весьма скептически. Его неподражаемо критичный стиль обнаруживается и в таких его трудах, как Германия.

«Круговращение времен может принести вновь такие же бедствия,— пишет Гиббон в комментариях к одной из своих книг по истории древнего Рима, — но не принесут нового Тацита, чтобы их описать»8.

Процветало в Риме также искусство биографии. Ярчайшим представителем племени биографов был Г. Светоний Транквилл (ок. 69-140 гг. н. э.), бывший одно время секретарем императора Адриана. Его блестящая Жизнь двенадцати цезарей является просто кладезем разнообразных сведений и, одновременно, занимательнейшим чтением и уступает лишь Тацитову описанию жизни его тестя Агриколы, наместника Британии.

Своего расцвета латинская литература достигает, без всякого сомнения, при поэтах времени Августа — Вергилии, Горации и Овидии, Гае Валерии Катулле (ок. 84-54) и элегическом поэте Альбин Тибулле (ок. 55-19 г. до н. э.), а также и Апте Проперции (ок. 50- 15 г. до н. э.), чьи любовные послания к несносной Цинтии сравнимы с посланиями Катулла к Лесбии. «Ведь обнаженный, Амур, — писал Проперций, — хитрых не любит прикрас».

Публий Вергилий Марон (70-19 г. до н. э.) создал язык, которым не устаешь наслаждаться, даже тогда, когда поэт обращается к самым приземленным темам. Его Эклоги (Избранные стихотворения) — пасторали; в Георгиках он восславил земледелие; Энеидой, этой огромной аллегорической поэмой, он воздал должное Гомеру и вообще Греции. Вергилий в этой поэме рассказал о странствиях Энея, уцелевшего участника битвы за Трою, предка Ромула и рода Юлиев — gens Iulia, то есть выстроил такое мифическое родословие, какого желал себе всякий образованный римлянин. Его бесконечно точные гекзаметры с трудом поддаются переводу; они писались по одной строке в день в течение 10 лет и петь их следовало ясно, протяжно, нежно и печально: