Нота Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Представительству Чехословакии в СССР

27 января 1927 г. № ЦЕ,^Г55

В ответ на ноту Представительства Чехословацкой Республики от 22 января 1927 г. за Л«83/27 Народный Комиссариат по Иностранным Делам имеет честь сообщить нижеследующее:

Неправильным толкованием цитированной нотой некоторых фактов Народный Комиссариат по Иностранным Делам видит себя вынужденным снова вернуться к вопросам, неоднократно уже освещенным в переписке между Народным Комиссариатом по Иностранным Делам и Полномочным Представительством Союза ССР в ЧСР, с одной, и Министерством Иностранных Дел ЧСР и Представительством ЧСР в СССР, с другой стороны, н касающимся положения и функций так называемого отделения Представительства ЧСР в Харькове.

Народный Комиссариат по Иностранным Делам отмечает, что утверждение, будто бы нотой Полномочного Представительства СССР в ЧСР от 5 октября 1923 г. Народный Комиссариат по Иностранным Делам сообщил Министерству Иностранных Дел ЧСР, что образованием СССР не меняется характер и положение отделения в Харькове, не соответствует ни форме, ни смыслу этой ноты. Тот факт, что до образования СССР такого отделения вообще еще не существовало, сам по себе говорит о невозможности закрепления положения несу-ществовавшего органа. Нота же от 5 октября 1923 г. подчеркивала, что «открываемое в г. Харькове отделение рассматривается Правительством СССР как учреждение со строго консульскими функциями?*. Этим самым Правительство СССР

* Постоянный делегат Франции в Лиге наций, ** См, док. M 20.

с самого начала возникновения отделения подчеркивало необходимость оформления его как консульства.

Народный Комиссариат по Иностранным Делам позволяет себе напомнить, что после того как в течение l'/з лет г. Бенешем, возглавляющим отделение Представительства ЧСР в Харькове, не было предъявлено консульского патента, Правительством СССР в лице Уполномоченного Народного Комиссариата по Иностранным Делам при Правительстве Украинской ССР г. Шлихтера было сделано 2 мая 1925 г. письменное представление г. Бенешу о необходимости по положению возглавляемого им учреждения н согласно законам УССР и СССР предъявления им консульского патента. Получение этого представления письменно подтверждено г. Бенешем 4 мая 1925 г., а 21 мая 1925 г. г. Бенеш письменно сообщил Управлению Уполномоченного Народного Комиссариата по Иностранным Делам при Правительстве УССР, что «содержание вышеозначенного отношения было Представительством ЧСР для СССР в Москве срочно передано Чехословацкому Министерству Иностранных Дел в Праге на распоряжение».

Таким образом, отпадает утверждение ноты от 22 января 1927 г. о том, что требование о переименовании Харьковского отделения в консульство стало известно Министерству Иностранных Дел лишь в последнее время.

Народный Комиссариат по Иностранным Делам далее отмечает, что в последовавшей затем переписке и переговорах между Представительством СССР в ЧСР и Министерством Иностранных Дел все время подчеркивалось, что Правительство СССР настаивает на оформлении так называемого Харьковского отделения в консульство и на разрешении вопроса об открытии консульства СССР на территории ЧСР. Так, в ноте Полномочного Представительства СССР от 18 мая 1925 г. за № 757/11 подчеркивалось, «что если Правительство Чехословацкой Республики и может иметь (при наличии согласия на это Правительства Союза ССР) какой-либо свой орган в Харькове, то лишь в форме консульства н, разумеется, на основе взаимности» *. Этот взгляд был повторен в ноте Полномочного Представительства от 9 октября 1925 г. за № 1771/11 ** и затем неоднократно в переговорах г. Полномочного Представителя Антонова-Овсеенко с г. Министром Гир-сой. Наконец, нотой от 9 августа 1926 г. за № 1403/81 *** Полномочное Представительство снова настаивало на скорейшем решении вопроса как преобразования так называемого Харьковского отделения в консульство, так и открытия консульст ва ССС Р в ЧСР.

* См. т. VIII, док..Y- 149 ** См. т. VIII, док. Хэ 339.

*** См. т. IX, док. Хэ 230

"27

При разрешении этих вопросов Народный Комиссариат по Иностранным Делам руководствовался теми соображенннмн, что международное право и народное сознание знает лишь консульскую форму представительства иностранного государства во внестоличных центрах. Если центральные органы власти могут еще приспособляться к ненормальным формам представительства иностранного государства, то этого нельзя требовать от многообразных провинциальных властен, привыкших иметь дело лишь с консульствами. Неудобства, недоразумения и неправильные представления в сознании властей и населения, возникшие на почве неопределенности так называемого Харьковского отделения, и несоответствие названия характеру его работы и функциям свидетельствуют, что предложения Народного Комиссариата по Иностранным Делам диктуются не только формальными соображениями, но и существом дела. К этому надо добавить, что ЧСР является единственным государством, добивающимся в Харькове необычной формы представительства.

Вместе с тем договор между РСФСР и УССР, с одной, и ЧСР*. с другой стороны, ныне действующий между СССР и ЧСР, допускает открытие отделений лишь с согласия на то соответствующего Правительства. Такого согласия на открытие отделения Представительства ЧСР для СССР в Харькове Правительство СССР не давало. Оно лишь соглашалось на преобразование существовавшего при бывшем Народном Комиссариате по Иностранным Делам УССР Представительства в консульский орган н в дальнейшем стремилось к оформлению его юридического положения как консульства, одновременно стремясь урегулировать вопрос об открытии своего консульства на территории ЧСР. Поскольку Министерство Иностранных Дел ЧСР отклоняет предложение об открытии в г. Братиславе консульства СССР, а Правительство СССР не давало согласия на открытие отделении Представительства ЧСР в Харькове, приходится установить отсутствие в г. Харькове какого бы то ни было надлежащим образом оформленного и признанного официального учреждения ЧСР. Из того обстоятельства, что Правительство СССР в течение всего продолжительного периода переговоров терпеливо допускало фактическое существование юридически не оформленного учреждения, для Правительства СССР никаких обязательств по отношению к данному учреждению не вытекало и не вытекает.

Народный Комиссариат по Иностранным Делам не может также согласиться с точкой зрения Министерства Иностранных Дел, что последовавшее ранее лишение так называемого Харьковского отделения права выдавать национальные пас-аорта является мерой, противоречащей существующему до-

* См. т V. док Ns 180

говору. Народный Комиссариат по Иностранным Делам подчеркивает, что даже в том случае, если бы отделение существовало с согласня'Правнтельства СССР, оно не вправе было бы выдавать национальные паспорта, так как статья 6 Временного договора таковое право установила лишь за Представительствами каждой стороны.

Народный Комиссариат по Иностранным Делам сожалеет, что Министерство Иностранных Дел рассматривает его ноту от 23 декабря 1926 г.* как ультимативную. Народный Комиссариат по Иностранным Делам придерживается того взгляда, что правительство любой страны вправе во всякое время прервать переговоры по какому-либо вопросу, если оно убеждается, что другая сторона применяет тактику длительного затягивания переговоров, или когда выясняется невозможность соглашения. Народный Комиссариат по Иностранным Делам в данном случае (как это уже было выше отмечено) в течение долгого времени и неоднократно указывал Министерству Иностранных Де-т на всю актуальность и срочную необходимость урегулирования этого вопроса. В силу бесплодности длительных переговоров н переписки Народный Комиссариат по Иностранным Делам увидел себя вынужденным поставить определенный предельный срок для окончательного урегулирования этого вопроса и достижения необходимого соглашения. По получении ноты от 22 января 1927 г. Народный Комиссариат по Иностранным Делам вынужден констатировать отсутствие у Правительства ЧСР достаточного интереса к дальнейшему сохранению своего консульского учреждения в Харькове. Указание Министерства Иностранных Дел на невозможность открытия консульств при отсутствии консульской конвенции Народный Комиссариат по Иностранным Делам отводит, ссылаясь на существование в СССР консульств ряда стран, с которыми консульские конвенции не заключены. Народный Комиссариат по Иностранным Делам берет смелость утверждать, что и Чехословацкая Республика заключила консульские конвенции не со всеми странами, в которых оналмеет свои консульства.

В силу всего вышеизложенного Народный Комиссариат по Иностранным Делам имеет честь довести до сведения Представительства Чехословацкой Республики, что им сего дня даны инструкции своему Уполномоченному при Правительстве УССР о непризнании официальных функций названного отделения в Харькове.

Народный Комиссариат по Иностранным Делам к этому имеет честь присовокупить, что все вопросы, разрешавшиеся до сего дня между названным отделением и Управлением Уполномоченного Народного Комиссариата по Иностранным

.• См. т. IX. дмк К? 36Г1

Делам при Правительстве УССР, равно между отделением и другими правительственными организациями УССР, как начатые и еще не разрешенные до сих пор, так имеющие возникать вновь, подлежат впредь обсуждению и разрешению между Представительством ЧСР в Москве и Народным Комиссариатом по Иностранным Делам.

Народный Комиссариат по Иностранным Делам вместе с тем подчеркивает, что Правительство СССР ни в малейшей степени не намерено противодействовать созданию консульства ЧСР в г. Харькове для защиты им интересов граждан ЧСР на территории УССР, и изъявляет со своей стороны готовность признать за г. Бенешем официальные качества и право на выполнение им консульских функции, как только будет предъявлен Народному Комиссариату по Иностранным Делам установленный консульский патент для получения экзекватуры, и при том, разумеется, условии, что Правительство ЧСР даст согласие на открытие консульства СССР в г. Бра-тиславе.

Печет. по арх.

В упоминаемой ноте представительства Чех с слов а кии в СССР от 22 января 1927 г.,\ь 83/27, з частности, гозорнлось:

«Представительство Чехословацкой Республики в Москве, подтверждая получение ноты от 23 декабря 1926 г. за X» 1273/ЦЕ. имеет честь по поручению Мкниетерстаа Иностранных Дел сообщить Комиссариату по Иностранным Делам следующее^

Министерство Иностранных Дел, приняв к сведению содержащее вышеупомянутой ноты, должно прежде ' всего сослаться на свою ноту JSg 186.255/11—26 от 15 декабря 192Ô г., адресованную Полномочному Представительству Союза ССР в Праге, коей извещало о согласии Правительства Чехословацкой Республики на учреждение в г. Братиславе отделения Представительства Союза ССР для ЧСР в Праге с консульским и торговым характером.

Министерство Иностранных Дел полагало, что этим самым требование Правительства Союза ССР было удовлетворено полностью, однако спустя незначительный промежуток времени от Народного Комиссариата по Иностранным Делай получена нога.\ь 1273/ЦЕ. в которой в ультимативное форме Народный Комиссариат по Иностранным Делам требует преобра зования Харьковского отделения в консульство».

Далее в ноте говорилось: «Когда в 1923 г. образовался Союз ССР. Народный Комиссариат по Иностранным Делам нотой Полномочного Представительства за Xi 3785 от 5 октября 1923 г. сообщил Министерству Иностранных Дел, что образованием Союза ССР не меняется характер и положение отделения в Харькове и что Харьковское отделение будет рас сматризаться Правительством Союза ССР как учреждение со строго консульскими функциями согласно ст. I и 2 временных договоров. Ввиду этого нет сомнений, что Правительство Союза ССР существование отделения Представительства ЧСР для СССР рассматривало с самого начала как соответствующее договорам и конституции Союза ССР. Ноту Полномочного Представительства за Xs 3785 Министерство Иностранных Дел Приняло к сведению».

В ноте Л* 83/27 утверждалось, что «Министерству Иностранных Дел стало известно требование о переименовании Харьковского отделения

в консульство лишь и.шследаее Бремя.", и о заключена..•оибщалось, 'По министерство иностранных дел ЧСР «дает согласие к учреждению в Братиславе отделения Представительства Союза ССР для ЧСР в Праге с правомочием, аналогичным правомочию отделения Представительства ЧСР в Харькове, но сожалеет, что до заключения консульской конвеншш лигдени возможности согласиться на переименование отделений в консульства ••_

На Hoty НКИД СССР от 27 января!!^27 г..Va ЦН/Зо представительство Чехословакии в СССР ответило нотой от 7 февраля-1927 г. № 130/27. которая гласила;

«Представительство Чехословацкой Респуб/.шш в Москве имеет честь подтвердить получение ноты Народного Комиссариата по Иностранным Делам за Л? ЦЕ/о-5, содержание которой было немедленно сообщено Министерству Иностранных Дел в Праге. В ответ на это сообщение Представительство получило от Министерства Иностранных Дел распоряжение довести до сведения Народного Комиссариата по Иностранным Делам следующее:

Министерство Иностранных Дел сс;калеет, что не кожет согласиться с точкой зрения Народного Комиссариата ао Иностранным Делам в вопросе отделения Представительства Чехословацкой Республики для Союза ССР в Харькове, вследствие чего сделало распоряжение отделению о приостановке официальных функций с перенесением их в целом на Представительство Чехословацкой Республики в Москве?-.

18. Нота Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Генеральному секретарю Лиги наций Друм-монду

11 января 1927 г.

Господин Генеральный секретарь.

В ответ на ноту от 16 декабря 1926 г. относительно созыва специальной комиссии для редактирования окончательного варианта проекта конвенции об изготовлении частными лицами оружия, боеприпасов и военных материалов имею честь уведомить Вас о нижеследующем;

Правительство Союза Советских Социалистических Республик уже имело случай высказаться самым определенным образом в своей ноте от 7 апреля 1926 г. * о полнейшей невозможности для него принимать участие в какой-либо международной конференции, созываемой на территории Швейцарской Конфедерации.

Приглашение, изложенное в Вашей ноте от 16 декабря, указывает Женеву как место работ упомянутой специальной комиссии. В этих условиях Правительство Союза рассматривает это указание как факт, рассчитанный на отстранение Союза от участия в этой комиссии.

Ввиду этого Правительство Союза вынуждено рассматривать приглашение, изложенное в ноте от 16 декабря, как

См. т. IX, док. Лэ 120-

недействительное и не считает необходимым высказаться относительно сущности вопроса о его участии в работах названной комиссии,

Литвинов

Печат. по арх. Опубл. в газ. «Известия* M 23 <??57), 29 января /927 г.»

19. Запись беседы Полномочного Представителя СССР во Франции с Председателем Совета Министров и Министром Финансов Франции Пуанкаре

27 января 1927 г.

В 5 часов явился сегодня к Пуанкаре, но он попросил подождать несколько минут. Потом из его кабинета вышел де Монзи, который с самодовольной улыбкой заявил мне, что он исполнил данное мне обещание увидеть Пуанкаре до моего свидания с последним.

Разговор с Пуанкаре продолжался около ³U часа. Коснулись следующих вопросов: литовского**, о врангелевском флоте. Грузин, торговом представительстве и предстоящих переговорах. Передаю примерно мнение Пуанкаре по этим вопросам.

По первому пункту он считает, что действительно в этой части Европы имеется неответственный фактор, который действует помимо правительств и который может вовлечь правительства, а эти последние могут вовлечь своих союзников. Говорил, что мы могли бы сыграть роль, давая соответствующие советы в Ковно. Считает, что будет полезно сохранение между нами и Францией постоянного контакта в этом вопросе.

По вопросу о врангелевском флоте*** он прежде всего счел необходимым заявить, что он был вообще решительно против всей врангелевской затеи, что он выступал против нее в парламенте и что, если бы он был у власти в то время, он вообще не принял бы флот здесь. Если ему пришлось принять врангелевских эмигрантов, то это только потому, что Франция известна как страна широкого гостеприимства для политических эмигрантов.

Конечно, он первый обещал нам возвратить флот. Он знает, что Эррио прн свидании со мной в Лондоне **** уже говорил о том, что флот должен быть нам возвращен, так как он тогда же разговаривал об этом с Пуанкаре. В общем он смотрит благоприятно на этот вопрос. Однако так как это

* См. также поправк\- в «Известиях» К» 25 (2959), 1 февраля 1927 г. •• См. т. IX. док. *4*Ш, 264, 358, 363. *** См. т. VIII н IX, предметно-тем этический указатель, рубрика «Собственность советская за границей», **** См, т. VIII, прим. 31.

зависит не только от него, ко и от министра иностранных дел, то в следующий вторник он считает своим долгом поставить этот вопрос на совете министров и, если возможно, ликвидировать его в благоприятном для нас смысле.

По вопросу о Грузин* Пуанкаре заявил, что его самого покоробило, когда во время приема у президента республики по случаю Нового года, после того как он поздоровался со мной, немного дальше ему представили грузинского полномочного министра. Здесь он прибавил, что, кажется, последний не был вчера на обеде у Думерга **. Я должен был признаться, что, так как никогда в глаза не видел Чхенкели, яе знаю, был ли он вчера у президента или нет. Пуанкаре заявил, что, как стало ему известно (предполагаю, что об этом ему рассказал де Монзн). было решено ликвидировать это дело en douceur***, сняв грузинскую миссию из дипломатического ежегодника. Однако потом произошло какое-то замешательство, и она была снята из одного, а оставлена в другом. Он берет на себя ответственность за признание Грузии а говорит, что если это было сделано, то главным образом потому, что настаивали все левые партии, н в частности социалисты. Но раз признан Советский Союз, нужно сделать отсюда соответствующие выводы и с этим делом покончить. Я ему дал справку о политике Макдональда, указывая, что если министр-меньшевик (нужно прибавить, что Пуанкаре великолепно оперирует нашими терминами) Макдональд покончил с этим вопросом еще с первого дня восстановления дипломатических отношении, то тем паче может это сделать правительство, которое не состоит из меньшевиков.

В связи с этим Пуанкаре, смеясь, заметил: «Я. наверно, не поступил бы так. как Эррно; раньше чем вас признать, я ликвидировал бы спорные вопросы, но раз ваше признание было сделано без условий, то нужно быть логичными до конца». Я ему сказал, что вопрос о существовании грузинской миссии в Париже одновременно с нашей — это не только юридический парадокс, и в этом не нужно видеть какого-то политического символизма, а грузинская миссия является очагом организации восстаний в Грузни и убийств у ворот самого французского суда. Я могу завтра очутиться в положении, что мое правительство воспретит мне являться на приемы, где будет представлена и грузинская миссия. Вы сами понимаете, что нужно избегать доводить дело до такого финала.

По вопросу о торгпредстве Пуанкаре обещал тоже оказать содействие. Тут. конечно, дело не обошлось без некоторого юридического спора.

* См. т. IX, док. Л«55,!84. 213. 303. ** Президент Франции. *^ss —потихоньку (фр).

Наконец, относительно переговоров* он выразил пожелание, чтобы они закончились благополучно, что «реабилитирует» политику Эррио, смеясь, повторил за мной: Пуанкаре.

Пуанкаре был очень любезен. В разговоре уже не было той сухости и формальности, которыми отличался первый наш разговор¹⁰.

Между прочим, Пуанкаре не сделал ни намека по поводу пашей ноты протеста**.

Полномочный Представитель СССР во Франции

П?*ш,но арх.