Развитие современной герменевтики религии

Развитие современной герменевтики религии связано с трудами протестант­ских теологов. Ряд до сих пор актуальных герменевтических проблем поста­вил еще последователь Лю­тера Флациус. В отличие от представителей като­лической теологии, которые отрицали возможность интерпретировать свя­щенные тексты без опоры на традиции церкви, Фла­циус искал такую воз­можность, считая католический путь ложным. Догматическая и схо­ластиче­ская традиции интерпретации, по его мнению, исказили смысл Священного Писа­ния. Флациус столкнулся по сути с теми же проблемами, что и церковь в первые века на­шей эры, когда боролась с гностицизмом, арианством, моно­физитством. Ибо уже тогда отчетливо высветилась проблема, которая полу­чила название “герменевтический круг”, а именно, стало ясно, что интерпре­тация частей Писания зависит от понимания смысла всего текста, рассматри­ваемого как целое, с другой же стороны, Понимание этого целого весьма су­щественно зависит от толкования частей. Дальнейшее развитие герменевтики шло по двум направлениям – теологическому и филологическому, которые, правда, часто переходили друг в друга.

Ф. Шлейермахер, протестантский теолог и филолог-классик, разработал ос­новы так назы­ваемой философской герменевтики религии. У Шлейермахера герменевтика мыслилась как искусство понимания “Другого”, искусство по­нимания чужой субъективности. При этом важнейшую роль в его концепции играла интуиция, поскольку именно она способст­вует пониманию человеком целого и выходу за границы герменевтического круга.

Подход Шлейермахера оказался продуктивным для философии религии и теологии XX в. Прорыв герменевтического круга предполагает независимое от понимания частей пони­мание целого. Последователи экзистенциально-философской герменевтики М. Хайдеггера и X. Гадамера использовали вы­работанные в ней понятия предсуждения, предпонимания, предпонятия.

Герменевтическая концепция М. Фуко, рассматривая одно из центральных религиозных понятий – “спасение”, – исходила из герменевтики западной ан­тичности. Свойственное этой культуре понимание целого, которому подчи­нены его части, Фуко формулировал как “заботу о самом себе”. Известное изречение Дельфийского оракула – “познай самого себя”, в котором часто и усматривают смысл античности, Фуко, напротив, считал подчи­ненным “за­боте о самом себе”. Понимание античности через призыв к самопознанию от­ражает установку западной философии нового времени. Фуко писал: “На­лицо парадокс: предписание проявлять заботу о самом себе для нас означает скорее эгоизм или уход в себя; напротив, оно в течение многих веков явля­лось основополагающим принципом та­ких неукоснительно соблюдавшихся образцов морали, как эпикурейская, киническая и т.д.” В результате этого парадокса на место заботы о самом себе встал христианский отказ от самого себя, либо другие интерпретации, связанные, с попечением о других. Антич­ная концепция заботы о самом себе, по мнению Фуко, объединила субъекта и истину. Спасе­ние с точки зрения заботы о самом себе совсем не предполагает каких-либо драматиче­ских событий – смерти, бессмертия, мира иного и т. п.

Слово “спастись” служит для обозначения деятельности, которая осуществ­ляется в тече­ние всей жизни и единственным исполнителем которой является субъект. И если, в конеч­ном счете, эта деятельность приводит к определен­ному результату, являющемуся ее це­лью, то он заключается в неуязвимости человека для несчастья, тревоги, всего, что может проникнуть в душу из-за всякого рода случайностей, событий внешнего мира и т.д. Дос­тигнув объекта спасения; индивид не нуждается более ни в ком и ни в чем. В понимании спасения скрыто присутствуют две главные темы – атараксии, т. е. отсутст­вия волнения, и автаркии – самодостаточности, благодаря которой человеку не нужен никто, кроме са­мого себя.

Такое понимание спасения, согласно Фуко, чрезвычайно далеко от религиоз­ного, соотно­симого с бинарной системой, с драматизмом событий, с отноше­нием к “Другому”, кото­рое в христианстве подразумевает отказ от самого себя. Таким образом, герменевтический взгляд позволяет понимать религию и культуру как некоторое целое, имеющее подчинен­ные части; понимание же этих частей вне контекста целого делает сам феномен просто другим объек­том.