В каком мире мы живем

Еще пару десятилетий назад любой советский чело­век легко отвечал на данный вопрос — в социалистичес­ком. И это не просто была характеристика нашего отли­чия от западного общества. Речь шла о том месте, кото­рое мы занимали на шкале исторического развития.

Рожденная марксизмом «пятичленка» — первобыт­ный строй, рабовладение, феодализм, капитализм, соци­ализм (коммунизм) — сегодня практически никем уже не используется. В ней сплошные натяжки. Каждый термин имеет вполне конкретный исторический смысл, но совсем не такой, как в курсе исторического материа­лизма.

Отказавшись от «пятичленки», мы, несколько стыд­ливо, начали использовать расплывчатые и не совсем подходящие к месту выражения типа «рыночное хозяй­ство», «свободное общество» и т.д. Примерно так же как, отказавшись от слова «товарищ», но не вернувшись толком к «господину», стали обращаться друг к другу,

упирая на половой признак: «мужчина, предъявите би­лет», «женщина, не стойте в проходе».

Но человек — не просто мужчина, а общество наше — не просто рынок. Мир, в котором мы сегодня живем, суще­ственным образом отличается от капитализма эпохи Мар­кса, но еще больше отличается он от тех фантазий, кото­рые десятилетиями рисовал марксизм. Постоянно разви­ваясь, общество куда-то пришло. Вопрос — куда?

Марксизм, скованный догмами, ответа не дал. Нео­классическая экономическая мысль, занятая борьбой с социализмом, по-настоящему вопрос об эволюции капи­тализма даже не ставила. Когда защищаешь от врага не­кие ценности, опасно дискутировать о том, что эти цен­ности, возможно, уже превратились в нечто иное.

И тем не менее в мировой науке на стыке экономики, социологии и футурологии зародилось течение, изучаю­щее комплексную эволюцию современного общества. За­родилось оно в левых научных кругах, далеких от аполо­гии коммунистической идеи, но в то же время весьма критично относящихся к идее свободного предпринима­тельства. Временем зарождения стали 50-е гг.— эпоха, которая, с одной стороны, вскрыла колоссальные воз­можности эволюционного развития рыночного хозяй­ства, вступившего в полосу процветания, а с другой — вбила первый гвоздь в гроб социализма, понимаемого как альтернатива капитализму.

В данном научном направлении не было корифея, которого мы могли бы безоговорочно назвать класси­ком, определившим новый взгляд на мир. Идея носи­лась в воздухе, и ее подхватывали разные люди в раз­ных странах. Но, пожалуй, все же первым ученым, раз­вернуто описавшим очередной этап развития общества в труде, состоящем из трех книг, создававшихся на протяжении двух десятилетий, был Джон Кеннет Гэлб­рейт.