Глоссарий. Вэньянь – или классический китайский язык, письменный язык

Вэньянь – или классический китайский язык, письменный язык,

который использовался в Китае до начала ХХ в. Поскольку иероглифическая

письменность передает, главным образом, значение, а не звучание слова,

вэньянь сохранил синтаксические и морфологические нормы

древнекитайского языка, в результате чего к ХХ в. он очень сильно

отличался от разговорного китайского языка байхуа.

Гномон – древнейший астрономический инструмент, состоящий из

вертикального стрежня на горизонтальной площадке. По длине и

направлению стержня можно определять высоту и азимут Солнца.

Диалект – разновидность данного языка, употребляемая в качестве

средства общения с лицами, связанными тесной территориальной,

социальной или профессиональной общностью.

Диглоссия – особый вариант билингвизма, при котором на

определенной территории сосуществуют два языка или две формы одного

языка, применяемые их носителями в различных функциональных сферах.

Идеограмма – письменный знак, условное изображение, рисунок,

соответствующий определенной идее автора. Идеограмма обозначает не

только изображенное понятие, но и косвенно связанные с ним понятия.

Иероглиф – фигурный знак, обозначающий или целые понятия или

отдельные слоги и звуки речи.

Канон – неизменная (консервативная) традиционная, не подлежащая

пересмотру совокупность норм, законов и правил в различных сферах

деятельности и жизни человека.

Классификация языков – распределение языков мира по группам на

основе определенных признаков, в соответствии с принципами, лежащими в

основе их исследования.

Лингвистика – наука, изучающая языки. Наука о естественном

человеческом языке вообще и о всех языках мира как индивидуальных его

представителях.

Литературоведение – наука, изучающая художественную литературу:

ее сущность и специфику, происхождение, общественную функцию,

закономерности литературного процесса.

Мифология – система сакрального знания различных народов мира,

общественных групп, основанная на традиционных преданиях,

характеризуется метафоричностью, верой в чудесное. Мифология призвана

объяснить происхождение и устройство мира, место человека в нем.

Пиктограмма – схематическое изображение различных предметов и

явлений. Изображение, используемое в качестве символа. Обычно

пиктограмма соответствует некоторому объекту и используется с целью

предоставления более конкретной информации, подчеркивающей его

типичные черты. Пиктограмма всегда обозначает целое слово или понятие.

Пиктографическое письмо – вид письменности, знаки которой обозначают

изображенный ими объект.

Пиньинь – система романизации (передачи нелатинской письменности

средствами латинского алфавита) для китайского языка, транскрипция.

Принят в 1958 г.

Путунхуа – официальный язык КНР. Фонетика и лексика основана на

произносительной норме пекинского диалекта. Грамматика путунхуа

соответствует нормам, закрепленным в литературных произведениях на

современном китайском языке байхуа, которые также наиболее близки к

северным диалектам.

Семантика – наука о понимании (значении) определенных знаков,

последовательностей символов и других условных обозначений.

Синология – или китаеведение, комплекс наук, изучающих историю,

экономику, политику, философию, язык, литературу, культуру древнего и

современного Китая.

Схолия – пояснительные заметки на полях античных (греческих) и

средневековых рукописей. Разъясняли не текст в целом, а отдельные пассажи

у античных классиков.

Филология -область знания (языкознание, литературоведение,

текстология, источниковедение, палеография), изучающая письменные

тексты и на основе их содержательного, языкового и стилистического

анализа – историю и сущность духовной культуры данного общества.

Фонетика – раздел языкознания, изучающий звуки речи и звуковое

строение языка (слоги, звукосочетания, закономерности соединения звуков в

речевую цепочку).

Фонология – наука о звуковом строе языка, изучающая строение и

функционирование мельчайших незначимых единиц языка (слогов, фонем).

Экзегетика – искусство толкования текстов (классической древности,

Библии и т.п.); учение о принципах их интерпретации.

Этимология – раздел лингвистики, изучающий происхождение слов.

Курс лекций

Тема 1. НАУКА О КИТАЕ: специфика, задачи, история становления

Курс «Введение в китайскую филологию» позволит вам составить

общее представление о китайском языке и истории китайской литературы.

Филология (букв. любовь к слову) – область знания (языкознание,

литературоведение, текстология, источниковедение, палеография),

изучающая письменные тексты и на основе их содержательного, языкового и

стилистического анализа – историю и сущность духовной культуры данного

общества.

Филология как особый род деятельности возникла в древней Греции в

эпоху эллинизма. Возникшая идея собирания всей греческой литературы

предшествующего периода привела к созданию крупных библиотек в

Александрии Египетской и в Пергаме. Вокруг них формируется круг

разносторонне образованных людей, которые занимаются собиранием,

классификацией и перепиской литературных произведений. Сферу своих

интересов они называют филологией. При общей слабой

дифференцированности тогдашней науки филология объединяла изучение

грамматики, составление словарей, трактатов по поэтике, работу с

рукописью, т.е. зачатки текстологии. Текстологическая работа велась в

основном на материале поэм Гомера и состояла в нахождении “правильного”

текста, комментировании трудных мест и архаических слов. Характерный

жанр античной филологии – схолии – комментарии к тексту объединяли в

себе несколько форм ученого сочинения: грамматический комментарий и

языковые пояснения; поэтологический комментарий; правка текста;

пояснение реалий.

На Востоке и Западе содружество филологических дисциплин

складывалось вокруг разных письменных текстов. В Европе вслед за

античной развивается библейская филология (III-V вв.). В Индии филологическая традиция связана с Ведами, в арабском мире – с Кораном

(отчасти благодаря нуждам комментирования Корана появилась потребность

в записи доисламской арабской поэзии). Затем, уже в новое время, возникают

филологические традиции на базе живых языков – славянская и восточная

(тюркская, иранская) филологии, часто тесно связанные с колониальными

интересами европейских буржуазных государств. Таким образом, филология

может быть поделена на традиционную и современную, сформировавшуюся

в конце XVIII-XIX в.

Можно выделить две ветви филологии -лингвистику и

литературоведение, между которыми существуют самые тесные связи.

Традиционная филология оперировала прежде всего письменным текстом,

анализ которого включал лексико-грамматический комментарий

(этимология, объяснение трудных слов, например, архаизмов), исторический

и религиозный комментарий (объяснение реалий), поэтологический

комментарий (построение текста, красоты речи и т.д.). Такие филологические

комментарии появились еще в древности, и активно развивались в течение

всего средневековья, причем относились как к текстам литературным

(например, к гомеровскому эпосу), так и к текстам сакральным (религиозномифологическим

сводам - Ведам, Авесте, Библии, Корану).

Литературоведческий аспект филологии затрагивает все формы работы

с литературным текстом, начиная от его понимания и, если необходимо,

адекватного перевода и кончая теоретическими представлениями о природе

художественного слова, то есть поэтикой в широком смысле этого слова. В

данном случае речь идет не только о нашем, европейском, представлении о литературе, созданной на китайском языке в разные исторические эпохи.

Помимо "взгляда извне" существует также и "взгляд изнутри", самосознание

китайской литературной традиции, формировавшейся веками, начиная с

песенно-поэтического сборника «Шицзин».

“Изучить Китай без изучения культуры невозможно. Здесь существует

целостное соотношение: изучай язык, чтобы изучить культуру, ибо она

понятна только владеющему языком; изучай культуру, чтобы изучить язык,

ибо он является ее отражением” (В.М.Алексеев).

Термин «синология» этимологически относится к основным

европейским языкам, озвучивавшим «Китай», как «сина», «чина», «шина»,

«чайна». Некоторые склонны понимать этот термин как этноним слова

«шелк». Другие считают, что европейский термин является транскрипцией

названия последней китайской династии – Цин.

Оригинальные самоназвания Китая – Центральное/Срединное

государство и Поднебесная.

Термин же «Китай» на русском языке многие ученые-историки относят к

названию народа кидани, относящимся к племени монгольской группы,

обитавшим на территории современной Внутренней Монголии и МНР. В 916

г. кидане образовали государство Ляо, просуществовавшее до 1125 г. и

павшее под ударами чжурчжэней (тунгусо-маньчжурские племена, имевшие

свое государственное образование Цзинь, 1115-1264).

История изучения культуры Китая в России и за рубежом

Различные аспекты китайской культуры могут быть предметами

исследований, проводимых в рамках любой из гуманитарных дисциплин –

истории, философии, религиоведения и т.д. Однако такие исследования

опираются на фактологические и теоретические результаты специальных

китаеведческих работ, выполненных учеными, владеющими китайским

письменным языком и проводящими свои изыскания на материале

первоисточников. Поэтому китаеведение совместно с другими

востоковедными специальностями составляет отдельное направление в

мировой гуманитарии.

Отечественное и зарубежное (западноевропейское) китаеведение прошло

в целом общий путь развития, беря начало от страно-и бытоописательных

заметок путешественников, купцов и посольских лиц. Первый шаг на пути

знакомства Европы с Китаем был сделан дневниковыми записями

венецианского купца-путешественника Марко Поло (1254-1324), который

провел в Китае более 17 лет. Для отечественного китаеведения аналогом

«Книги Марко Поло» выступает «Статейный список» Федора Байкова (16121663?),

возглавлявшего русское посольство в Пекине в 1655-1657 гг. В его

сочинении содержались настолько уникальные сведения о ранее неизвестном

в Европе маршруте в Китай, о различных сторонах жизни местного

населения, что оно было переведено и опубликовано на латинском, немецком,

английском, голландском и французском языках, став, таким образом,

достоянием мировой науки.

Следующая веха в становлении мирового китаеведения связана с

деятельностью христианских священнослужителей. Католические

миссионеры, преимущественно члены ордена иезуитов, появились в Китае в

в конце XVI – начале XVII в. Особой известностью из них пользуется

итальянский монах Маттео Риччи (1554-1610), проживший в Китае с 1582 по

1610 гг. Некоторое время он провел в столице империи, имея доступ в

придворные круги и тесно общаясь с представителями столичной

образованной элиты. Осознав необходимость вести проповедь христианской

веры в условиях китайской цивилизации исходя из местных культурных

образцов и духовных устоев, Маттео Риччи выучил китайский литературный

язык и освоил наиболее авторитетные для национальной традиции

письменные памятники. После этого он предпринял первый опыт изложения

на китайском языке основ христианского учения.

В России главным центром прикладного (создание словарей и учебных

пособий, подготовка переводческих и экспертных кадров) и академического

(проведение научных исследований) китаеведения на протяжении более 100

лет (с 1727 по 1866 гг.) была Российская духовная миссия в Пекине. В состав

миссии, менявшейся раз в 10 лет, входили, помимо священнослужителей,

студенты-стажеры и лица вспомогательного персонала: ученыеестествоиспытатели,

врачи, инженеры, художники и т.д. Многие из этих

людей, независимо от их профессионального образования и повседневных

обязанностей, занимались изучением истории и культуры Китая. Так начала

складываться плеяда отечественных китаеведов. Яркий след в истории

российской науки оставил о. Палладий Кафаров (1817-1878), возглавлявший

несколько миссий. С его именем связывается начало освоения культурного

наследия Китая, включая идеологические традиции (буддизм) этой страны.

Столь же заметной личностью был о. Иакинф Бичурин (1777-1853),

руководивший духовной миссией с 1807 по 1821 г. Его исследовательская,

преподавательская и организационная деятельность (в т.ч. создание первого

китаеведного учебного центра на территории России – в г. Кяхте, бывшим

основным таможенным постом на границе России и Китая) выделяется в

качестве особого – «Бичуринского» -периода в истории отечественного

китаеведения. Его научные труды заложили собой фундамент практически

всех будущих китаеведческих дисциплин (истории, философии,

религиоведения).

Заключительный этап становления отечественного и зарубежного

китаеведения как самостоятельного научного направления приходится на

вторую пол. XIX в., когда Китай оказался в центре геополитических и

торгово-экономических интересов европейских держав – Голландии,

Германии, Франции, Англии, а также США и России. Приоритетными

направлениями исследовательской деятельности ученых сразу же стало

изучение культурно-идеологических традиций и литературного, в первую

очередь, поэтического, наследия Китая, в которых они справедливо

усматривали ключ к пониманию духовных устоев китайского общества и

ментального своеобразия китайской нации. В пользу сказанного

свидетельствует факт первоочередного перевода на европейские языки

именно древних философских памятников и образцов поэтического

творчества. Поворотным пунктом в изучении Китая и его культурнофилософского

наследия стал полный комментированный перевод всех

канонических конфуцианских и даосских книг, сделанный в заключительной

трети XIX в. английским ученым Джэймсом Леггом (1815-1897).

Во второй пол. XIX – начале ХХ в. сформировалось несколько –

немецко-голландская, французская и английская – синологических школ,

ведущими представителями которых были соответственно: В. Грубе (18551908)

– один из основоположников т.н. этнологического подхода к

исследованию Китая, занимавшийся изучением обычаев и обрядов этой

страны; О. Франке (1863-1946) – автор трехтомной «Истории китайского

государства» и многочисленных трудов по истории конфуцианства и

официальной идеологии Китая; Я.Я. де Гроот (1854-1921) – специалист в

области религиозной жизни, истории и культуры Китая, одним из основных

трудов которого является шеститомное издание «Религии Китая»; Э. Шаванн

(1865-1918) – исследователь древних верований и идеологических

направлений; П. Пельо (1878-1954), занимавшийся преимущественно

проблемами формирования китайско-буддийской традиции; А. Масперо

(1883-1945), посвятивший себя изучению даосизма и ставший первым из

западноевропейских синологов, кто приступил к исследовании.

Эзотерической стороны даосской традиции; М. Гранэ (1884-1940) – ведущий

на то время специалист в области китайской мифологии и обрядовой

традиции, ставший пионером широкого применения этнологических,

социологических и критических филологических методик в изучении

истории культуры Китая; Г. Джайлс (1845-1935) – историк китайской

философии и литературы; Ар. Уэйли (1889-1966) – исследователь философии

и художественной культуры Китая и т.д.

В 30 – 50-е гг. ХХ в. когорта западноевропейских синологов пополнилась

новыми именами. Среди них шведский ученый Б. Карлгрэн (1889-1979) –

создатель исторической фонологии китайского языка, переводчик и

исследователь ряда основополагающих оригинальных памятников,

основатель шведской синологической школы, направленной на изучение

широкого круга проблем духовной культуры, политической истории и

идеологии Китая; немецкий китаевед Э. Эберхард (р. 1909) – исследователь

простонародных и древних верований и обрядов; Э. Грэм (1919-1990) –

английский синолог, занимавшийся проблемами даосской и конфуцианской

философии, связанными с теорией познания; английский ученый Х.Х. Дабс

(1892-1969) – специалист в области китайской философии и древней истории

Китая, франко-немецкий синолог Э. Балаш (1905-1963) – исследователь

социально-политической истории и истории общественной мысли Китая; Д.

Бодде (р. 1909) – американский ученый, автор трудов по истории китайской

философии, мифологии и древней религиозно-обрядовой традиции.

Возникновение отечественной китаеведческой школы связано с именем

академика Василия Павловича Васильева (1818-1900) – организатора и

первого руководителя кафедры китайского языка на ВФ СПб Императорского

университета, которая стала ведущим российским китаеведным научноисследовательским

центром. Васильеву принадлежат многочисленные труды

по истории, религиям, географии и литературе Китая, часть из которых

осталась в рукописном варианте. Им был предпринят первый для

отечественной науки опыт создания «Очерка истории китайской

литературы». Его главное сочинение по буддизму – монография «Буддизм,

его догматы, история и литература. Ч. 1. Общее обозрение» (1857),

построенная на китайских, монгольских и тибетских первоисточниках, была

почти сразу же опубликована на немецком и французском языках.

Исследования Васильева в области китайской идеологии нашли отражение в

его следующем фундаментальном труде «Религии Востока. Конфуцианство,

буддизм и даосизм» (1873).

Из непосредственных учеников Васильева отдельного упоминания

заслуживает Сергей Михайлович Георгиевский (1851-1893),

специализировавшийся в области мифологии и традиционной культуры

Китая и оставивший после себя несколько монографий: «Первый период

китайской истории. До императора Цинь-ши-хуанди» (1885), «Мифы и

мифические воззрения китайцев» (1892), «Принципы жизни китайцев»

(1888). В последней из них показывается общекультурное значение

конфуцианской канонической и дидактической литературы, воздействие

конфуцианского учения на политическую культуру и законодательство Китая.

Продолжателем школы Васильева стал академик Василий Михайлович

Алексеев (1880-1951), в течение многих лет возглавлявший уже советское

китаеведение. Научное наследие Алексеева включает в себя около 260 работ

по истории культуры Китая: литературоведческие исследования,

сравнительные этюды по эстетике, исследования этнографического и

этнологического характера, критико-библиографические очерки,

художественные переводы поэтических и прозаических памятников.

Из первой плеяды учеников Алексеева назовем Ю.К. Шуцкого (18971938)

и А.А. Штукина (1904-1963). Блестящий лингвист, владевший более

чем 15-ю восточными языками, Шуцкий посвятил себя изучению древних

китайских философских памятников. Выполненный им перевод

конфуцианского канонического памятника «Ицзин» признан одним из

фундаментальных синологических трудов ХХ в. Штукину принадлежит

поэтическое переложение еще одного канонического конфуцианского

памятника «Шицзин».

Китаеведческие работы конца XIX – начала ХХ в. опираются на

синхронные им и частично опровергнутые в настоящее время

общетеоретические положения. Тем не менее, они сохраняют свою научную

актуальность благодаря своей насыщенности фактологическими сведениями.

Кроме того, в них содержится ряд подлинно новаторских наблюдений и

суждений, нередко предвосхищающих фундаментальную проблематику

современной гуманитарии. Таковы, в частности, размышления академика

Васильева по поводу вопроса автохтонности происхождения китайской

цивилизации или значимости и функциональности в традиционных

азиатских обществах религиозных систем. Наконец, уже в работах

указанного периода намечаются культурологические методы китаеведческих

исследований. Яркий пример – монография Алексеева «Поэма о поэте.

Стансы Сыкун Ту».

Ориентировочно с середины ХХ в. наблюдается новый этап в эволюции

мирового китаеведения, выразившийся в предельном расширении географии

научно-исследовательских центров, увеличении персонального состава

ученых, подъеме теоретического уровня исследований и углублении их

проблематики, в дальнейшей дифференциации научных направлений. В

качестве самостоятельных китаеведческих дисциплин окончательно

выделились даология (например, работы А.К. Зайдель, Г. Крила, Н. Сивина,

К.М. Скиппера), сино-буддология (Э. Цюрхер, Р.Х. Робинсон, К. Чэнь),

исследования истории и культуры архаического и древнего Китая, включая

региональные и локальные культурные традиции (Д.Н. Китли, М. Леве, Дж.

Мэйджор, К. Чан), история литературно-теоретической и художественноэстетической

мысли (Дж. Лю, А. Райт, Ф. Токеи, С. Цоэрен).

Качественное изменение претерпело также синологическое

литературоведение, все более отчетливо приобретающее культурологическую

окраску: тенденция к изучению литературно-художественных памятников как

базисных источников для реконструкции и осмысления общекультурных

процессов и феноменов (Д.Р. Кнектегес, Р. Матер, Дж.Р. Хайтауэр, Дж.

Фродшэм, Х.Х. Франкель). К числу новых по сравнению с

предшествующими работами по проблематике исследований относится

монография голландского синолога Р.Х. ван Гулика (1910-1967) «Сексуальная

жизнь в древнем Китае» (1961), посвященная анализу матримониальных

устоев, интимных отношений и эротологических воззрений китайцев.

Одновременно все эти десятилетия продолжается активная деятельность

зарубежных китаеведов по переводу источников и созданию комплексных,

обобщающих изданий по тем или иным аспектам истории и культуры Китая.

Так, в первой пол. 50-х гг. был осуществлен масштабный проект по изданию

многотомного труда «Наука и цивилизация в Китае» (Кембридж, 1954, т. 1-7),

выполненного по инициативе и под руководством английского ученого Дж.

Нидема.

Сходная по своим составляющим картина наблюдается и в

отечественном (советском и современном российском) китаеведении. В 30 –

50-е гг. советское китаеведение, как и другие гуманитарные дисциплины,

оказалось в тисках официальных идеологических догм, что привело, в том

числе, к изменению приоритетных направлений исследований и выдвижению

на первый план вопросов изучения повстанческих движений Китая, истории

КПК, состояния простонародной культурной традиции с одновременным

опротестовыванием духовных ценностей китайского общества в их

элитарных образцах. Фактически были приостановлены изыскания в области

китайских религиозных представлений. Однако образовавшиеся в

отечественной науке фактологические и теоретические лакуны были

частично восполнены исследованиями многочисленной когорты ученых,

расцвет чьей творческой деятельности приходится на 50 – 70-е гг. В первую

очередь, это работы академика Н.И. Конрада (1891-1970), Л.Д. Позднеевой

(1908-1974), О.Л. Фишман (1919-1986), Л.З. Эйдлина (1910-1985), Б.Б.

Вахтина (1930-1981). Указанные проблемы продолжают успешно

восполняться благодаря усилиям китаеведов нескольких поколений,

представляющих преимущественно московскую и ленинградскую научные

школы: Л.С. Васильева, Ю.Л. Кроля, М.В. Крюкова, С.Р. Кучеры, Е.В.

Завадской, И.С. Лисевича, Л.Н. Меньшикова, А.С. Мартынова, Л.С.

Переломова, Е.Б. Поршневой, Л.Е. Померанцевой, Б.Л. Рифтина, В.Ф.

Феоктистова, Э.М. Яншиной, М.Е. Ермакова, А.И. Кобзева, В.В. Малявина,

Г.А. Ткаченко, Е.А. Торчинова и др.

Таким образом, к настоящему времени мировым китаеведением

накоплен богатейший эмпирический материал и предприняты необходимые

теоретические разработки для всех аспектов культуры китайской

цивилизации, причем в ее полном (от архаики до сегодняшних дней)

временном объеме. Тем не менее, созданию сводных, обобщающих трудов по

истории культуры Китая по-прежнему препятствуют дисциплинарная

разобщенность синологических исследований; наличие ряда осевых и до

конца не проясненных в науке проблем, касающихся генезиса китайской

цивилизации и природы специфики ее дальнейшей эволюции; уязвимость все

еще господствующих в мировом китаеведении теоретико-методологических

подходов.

Тема 2. История развития китайской филологии

История изучения языка и литературы в Китае насчитывает много лет,

до 19 в. развивалась самостоятельно.

Самая древняя отрасль филологии.. – комментирование

древних текстов с поучительным смыслом. Давалось толкование древних

слов, выяснялось их значение путем простого перевода на уже понятные

слова и тексты или путем описания предметов и явлений, существовавших в

древности, а потом забытых, изменившихся или изменивших значение.

Другая отрасль – изучение письменности, выяснение структуры и

этимологии иероглифов.

Фонология – поиск существующих в языке фонетических различий,

ученые не касались физической природы звуков или механизма их

произношения. Возникла позже, чем другие науки, но получила большое

развитие.

За несколько тысяч лет своей истории Китай поддерживал непрерывную

письменную традицию, начало которой было заложено в эпоху империи Шан

(1766-1122 гг. до н.э.). Основные тексты, определившие развитие китайской

традиционной культуры на многие века, были созданы в эпохи Чжоу и Хань.

Создателями и носителями письменной культуры в эпоху Чжоу были

ученые, состоявшие на службе при дворах правителей чжоуских царств. Они

были знатоками классических текстов, а иногда и создателями собственных

философских школ. Зачатки филологии как науки о толковании значений

отдельных знаков и фраз в классических текстах существовали в составе

школьной традиции уже в то время. Философские школы эпох Чжоу и Цинь

предлагали свое понимание буквального и переносного смыслов

классических текстов. В «Луньюе» сохранились имена некоторых ученых

эпохи Конфуция, однако о собственно филологической традиции Чжоу и

Цинь практически ничего не известно.

Важным достижением китайской культуры в эпоху династии Хань было

формирование традиционных наук, среди которых видное место занимала

филология. Китайская филологическая традиция, засвидетельствованная в

письменных текстах, существует со времени западной династии Хань. Ее

возникновение связано с судьбой культурного наследия эпохи Чжоу, прежде

всего конфуцианских текстов, которые составили основу государственной

идеологии империи Хань.

В конце династии Чжоу конфуцианские тексты были сведены в шесть

канонических книг: «Шуцзин», «Шицзин», «Лицзи», «Ицзин», «Цзочжуань»,

«Юэцзин». К началу династии Хань сохранилось только пять канонических

книг, «Юэцзин» был утерян. Запрет на конфуцианское учение при династии

Цинь и в первые годы западной Хань привел к сокращению числа ученых,

знающих каноны наизусть. По данным истории династии Хань в начале ее

правления насчитывалось 14 знатоков конфуцианских канонов. При этом

каждый из них знал только один классический текст. В начале западной Хань

оказалось несколько устных вариантов классических текстов, которые

восходили к разным ученикам Конфуция в разных царствах.

В начале династии Хань эти устные варианты текстов были записаны

современным письмом лишу. Так образовались письменные классические

тексты, которые получили название текстов нового письма. Пять

конфуцианских книг, записанных новым письмом, были канонизированы к

концу правления императора Уди (140-87 гг. до н.э.). В таком виде они

преподавались в государственных учебных заведениях. При этом

продолжали существовать их неофициальные версии, принадлежащие

ученикам Конфуция и философам конфуцианской школы. Большая часть

этих текстов была канонизирована в дальнейшей истории Китая. В

результате к VII в. При императоре Тайцзуне династии Тан (628-649) число

официальных классических текстов было доведено до 13.

Кроме того, некоторые ученые-конфуцианцы спрятали книги,

написанные древним письмом эпохи Чжаньго. Поэтому с самого начала

западной династии Хань стали регулярно обнаруживаться конфуцианские

тексты, составленные до династии Цинь. К примеру, такие тексты были

найдены потомком Конфуция Кун Аньго, который обнаружил, что они во

многом дополняют официальные тексты нового письма. Об этом он доложил

в Тайчан – Великое постоянство – придворное ведомство ритуалов, науки и

просвещения. Однако по причине неясности их происхождения было

отказано в канонизации текстов. В годы правления императора Цзинди (156141

гг. до н.э.) при расширении дворца Гун вана, князя царства Лу, была

разрушена стена дома семьи Конфуция. Из открывшегося тайника были

извлечены 10 книг на деревянных планках, среди которых находились

«Шуцзин» и «Лицзи».

В годы правления императора Чэнди (32-7 гг. до н.э.) началась разборка

императорского архива, для чего была назначена комиссия в составе трех

человек – специалистов в разных областях науки. В ее состав вошел ученыйфилолог

Лю Сян с задачей разыскать конфуцианские тексты. Они были

обнаружены и разобраны. Работу завершил его сын Лю Синь (53 г. до н.э. –

23 г. н.э.). Описание архива завершилось систематизацией текстов по

содержанию. Разработанная Лю Синем первая систематическая

классификация называлась.. ци люэ «Семь разделов»:.. лю и

классические тексты,.. чжуань цзи исторические хроники,.. чжу цзы

философские тексты,.. ши фу стихи и оды,.. бин шу труды по

военному искусству,.. шу шу труды по искусству предсказания,..

Фан цзи труды по технике.

Таким образом образовалась новая область китайской филологии,

которая занялась изучением конфуцианских классических текстов,

написанных древним письмом. Это направление филологической науки

получило название школы старого письма. Работа филологов этих двух

школ стала стимулом для развития филологической науки в ханьском Китае.

Школа нового письма сосредоточила усилия на составлении комментариев к

текстам нового письма. Школа старого письма работала по двум

направлениям: составление комментариев к классическим текстам, создание

критических текстов культуры эпохи Чжоу на основании существующих

вариантов.

Развитие филологии привело к тому, что в начале новой эры стали

появляться ученые, владеющие всеми конфуцианскими текстами. При дворе

было учреждено ученое звание у цзин боши ученый пяти канонов. Во втором

поколении филологов школы старого письма наиболее известными были Ма

Юн (79-166 гг.) и Цзя Куй (30-101 гг.). Они владели всеми известными

классическими текстами и основали научные школы, где велись

исследования текстов как старого, так и нового письма. Их старшим

учеником был Сюй Шэнь (58-147 гг.), младшим – Чжэн Сюань (127-200 гг.),

которые создали обобщающие труды по китайской иероглифической

письменности и толкованию текстов классических произведений.

Филологическая наука при Хань занималась изучением классических

текстов в текстологическом и экзегетическом аспектах. Задача

текстологического аспекта состояла в сведении существующих устных и

письменных вариантов классических текстов к тексту наиболее близкому к

оригиналу. В современной текстологии эта задача называется формированием

критического текста на основе его вариантов. Целью экзегетических

исследований китайской филологии было истолкование смысла

классического текста как в целом, так и его отдельных слов и фраз. Со

времени создания классических текстов до западной Хань прошло около 300

лет, за это время изменения в языке стали требовать пояснений отдельным

словам и фразам классических текстов. Толкование смысла слов и фраз

классических текстов стали школьной традицией. Учитель давал эти

пояснения своим ученикам, и они передавались устно из поколения в

поколение.

Непосредственным предметом исследований в любом из этих аспектов

был письменный знак. Китайская письменность находилась в ведении Малой

науки.. сяо сюэ (свод знаний о начертании, значении и чтении

иероглифов). Малая наука всегда находилась в сфере интересов государства,

которое было заинтересовано в стабильности иероглифики и в обеспечении

общественных функций письма. Непосредственный контроль за

письменностью осуществляло придворное ведомство ритуалов.

Однако наиболее сильным средством государственной поддержки

иероглифической письменности стали экзамены для поступления на

государственную службу. При династии Хань их проводило придворное

ведомтсов Тайчан, которое в дальнейшем было преобразовано в ведомство

ритуалов Либу. Поскольку экзамен был письменным, то знание стандартных

начертаний иероглифов было для всех обязательным. С течением времени

экзаменационные требования менялись. Помимо сочинения в прозе с

некоторого времени появилось требование сочинения в стихах. В сочинениях

допускались только знаки правильного письма, а стихи полагалось

рифмовать по официальному словарю. Строгие экзаменационные требования

стали одним из стимулов развития китайской филологии в средние века.

За долгую историю китайской письменности графическая структура ее

знаков становилась все менее понятной для обычных пользователей. В

результате естественной эволюции графической формы китайского письма

при династии Чжоу, а также в результате реформы китайского письма в

эпоху Цинь, графическая структура знаков была не ясна. Задача филологии

состояла в том, чтобы объяснить эту структуру.

Школьная традиция – главный источник толкований графической

структуры знаков – предлагала свои толкования. Интерес китайской школы к

этимологии знаков и семантике их графических элементов не был чисто

теоретическим. В разных школах существовали свои представления о

графической структуре иероглифов, многие из которых в дальнейшем были

отвергнуты как ошибочные.

Первые письменно засвидетельствованные толкования графической

структуры иероглифов встречаются в поздних чжоуских памятниках

(«Цзочжуань»:. гу яд -. пресмыкающееся и. сосуд, чашка).

Одним из первых достижений филологии было сведение знаний о

графической и семантической структуре иероглифов в систему шести

категорий знаков..: знаки изображения.., знаки-символы..,

знаки-идеограммы.., фонетические знаки.., заимствованные знаки.

., видоизмененные знаки... Выражаясь языком современной семиологии,

иероглифы были классифицированы по содержанию – знаки-изображения и

знаки-символы, по графической структуре – знаки-идеограммы,

фонетические и видоизмененные знаки, по функции в тексте –

заимствованные знаки. Эта классификация, проведенная на базе науки того

времени, была важным теоретическим достижением китайской филологии,

не утратившим значения до настоящего времени.

Первое упоминание о классификации лю шу содержится в «Чжоу ли» «

Книге ритуалов Чжоу». В разделе о воспитании наследника престола

говорится, что в состав шести искусств, которым он должен быть обучен,

входили лю шу – шесть категорий письма. Содержание лю шу было раскрыто

лишь в первом столетии н.э. в предисловии Сюй Шэня к его словарю

«Шовэнь цзецзы». Помимо Сюй Шэня, эти категории иероглифов

упоминаются у Бань Гу в его «Истории династии Хань» и в комментарии

Чжэн Сюаня к «Чжоу ли». Здесь категории лишь перечислены без раскрытия

содержания.

Наиболее трудным для описания оказалось чтение иероглифов. В

каждом царстве эпохи Чжоу они произносились на соответствующем

диалекте. В эпоху династии Хань существовало понятие «правильного»

чтения иероглифов. Это было чтение, принятое в царствах с наиболее

развитой культурой.

Интерес филологии к чтению иероглифов как отдельному предмету

исследования явно обозначился на рубеже новой эры. В разделе литературы

и искусства «Истории династии Хань» упоминается деятельность столичного

градоначальника, филолога, знатока гувэнь, первого китайского палеографа

Чжан Чана. Он для прочтения старинных знаков, содержащихся в «Цан Цзе

пянь» -основном пособии при обучении грамоте, вызвал в столицу знатока

«малой науки» из царства Ци. Эти знания хранились в семье Чжанов на

протяжении двух поколений.

Примерно через пятьдесят лет опыт Чжан Чана был повторен. При

императоре Пинди в столицу были вызваны свыше ста знатоков «малой

науки», чтобы определить «правильное чтение» иероглифов. Современные

чтения и значения древнейших иероглифов ведут свое начало от этого

собрания филологов.

В списках иероглифов их значения не указывались. Толкования

значений отдельных знаков было делом школьных учителей. По мере роста

числа знаков росла и потребность в записи их значений. Первым китайским

словарем, где содержались толкования значений практически всех

иероглифов, известных к началу западной Хань, был.. Эръя. Этот

словарь сложился постепенно из записей толкований иероглифов в

классических текстах, принадлежащих разным ученым-филологам эпохи

Чжоу. Как отдельный труд этот словарь появился в конце Воюющих царств

или в начале династии Цинь (246-206 гг. до н.э.). Автор не установлен.

Исходя из содержания словаря, название можно перевести как

«Приближающийся к просвещенности». В начале западной Хань словарь

уже был хорошо известен, поскольку в письменных памятниках имеются

упоминания о его комментированных изданиях. Здесь впервые появляется

техника толкования значений иероглифов и предметная система их

расположения. Значения иероглифов объяснялись индивидуально через его

синоним по формуле «знак А -это то же самое, что знак В», коллективно по

формуле «знак А – это то же самое, что знаки В, С» или посредством краткого определения через род и видовое отличие. С появлением «Эръя»

филологическая традиция отделилась от школьной и стала развиваться

самостоятельно.

Словарь «Эръя» положил начало китайской лексикографии. Однако

новые задачи системы образования, возникшие после учреждения

государственных экзаменов, потребовали создание словаря, где каждый знак

получал более подробное индивидуальное истолкование. Первым таким словарем был.... «Комментарии простых и объяснение сложных

иероглифов», который в начале 1 в. н.э. составил.. Сюй Шэнь.В

словаре насчитывалось около 10 тыс. иероглифов в начертании малой печати

.. с толкованием графической структуры и значения каждого знака.

Чтение было указано лишь при некоторых из них. В области истории

китайской письменности важное достижение Сюй Шэня состоит в том, что

он представил эволюцию графической формы современных ему иероглифов

стиля сяо чжуань и лишу. На основе приведенных в его словаре древних

начертаний иероглифов были проведены исследования китайской

письменности эпох Инь и Чжоу.

Сюй Шэнь, признавая важность идеологического способа

расположения иероглифов в словаре, сам использовал графический способ.

Для него было существенно не только то, что значит иероглиф в целом, но и

то, что означают его отдельные графические элементы, особенно те, которые

указывают на предметную область значения иероглифа в целом (т.н. ключи

или детерминанты). Впервые в истории китайской филологии иероглифы в

словаре Сюй Шэня располагались согласно их графической форме по 540 классам. бу, первый знак которого назывался.. глава класса. Глава

класса представляет собой регулярный знак, который используется в

качестве названия класса в целом. В истории китайской филологии «Шовэнь цзецзы» является первым

словарем, где была прослежена не только графическя эволюция знаков, но также указаны их значения и определена принадлежность почти 10 тыс.

знаков к одной из шести традиционных функциональных категорий лю шу.

На числе графических элементов была основана классификация знаков

на простые (пиктографические) знаки. и сложные знаки.. Простые знаки – неделимые графические элементы, которые могли употребляться как

самостоятельно, так и в составе сложных знаков. При формировании

сложного знака они выполняли две функции: семантическую (как средство

описания значения иероглифа) и фонетическую (как средство описания его

чтения). В словаре «Шовэнь цзецзы» в каждом классе графические элементы

выступют в одной из указанных функций. Можно, зная принадлежность

знака к определенному классу, сделать вывод, в какой функции выступают

его графические элементы.

В эпоху Хань были созданы и другие лексикографические труды. Ян

Сюн.. (53 г. до н.э. – 18 г. н.э.) создал словарь диалектов «..»,в

котором значения слов диалектов объяснил с помощью слов общего языка.

Словарные статьи помимо истолкования значения диалектных слов,

содержали ареал их распространения. Для обозначения ареалов Ян Сюн

пользовался географической терминологией трех видов: 1) названия

китайских царств эпохи Чжоу; 2) названия административных областей,

установленных династиями Цинь и Хань; 3) физико-географическая

терминология (горы, реки и пр.). Словарь позволяет сделать вывод, что на

рубеже веков существовал общий язык.

Лю Си.. в конце правления Хань создал словарь «Разъяснение

имен» «..». Здесь стал использоваться способ передачи чтения иероглифа

через омоним (.. дужо: «А читается как В»). Первые образцы такой передачи чтений встречаются в словаре «Шовэнь цзецзы». Способ чтения

иероглифов в других филологических трудах назывался.. чжи инь

«прямое уподобление». Его формула более проста «А имеет чтение В».

В конце восточной Хань китайские филологи познакомились с

индийской алфавитной письменностью. Новые знания послужили стимулом

для создания более детального обозначения чтений иероглифов. Вероятно, в

это время китайская филологическая наука создала новый метод их чтения –

.. фаньце. В трудах китайских филологов этот метод регулярно

использовался с конца III в. В то время китайская филология уже имела

четкое представление об отдельных звуках, образующих слог, и об органах

речи, участвующих в артикуляции звуков языка. Способ разрезания, или

способ рассечения: чтение неизвестного иероглифа обозначалось с

помощью двух других, чтение которых предполагалось известным.

Начальный согласный слога, обозначенный первым иероглифом, указывал

инициаль искомого иероглифа, вокаличная часть показывала финаль.

Благодаря этой системе появилась возможность с помощью небольшого

количества хорошо известных знаков описать чтение любого знака китайской письменности..:. g u +. s an = gan

Следующий период развития китайской филологии приходится на

времена «Шести династий» (220-589 гг.), когда была продолжена работа

ханьских филологов по комментированию классических текстов. В

комментариях этого периода уделялось равное внимание как их содержанию,

так и чтению отдельных знаков. В это время было сделано первое описание

тонов китайского языка и разработана новая система стихосложения.

Появились фонетические словари. Первоначально они представляли собой

пособия по версификации. Знаки располагались по четырем традиционным

тонам, а внутри тональных классов – по рифмам-финалям. В самом начале

VII в. вышел в свет фонетический словарь.. «Цеюнь» «Разрезание

рифмы»(601 г.). Издатель Лу Фаянь, в его составлении принимали

участие еще 8 человек, говоривших на разных диалектах. Этот словарь

обобщил достижения в области создания словарей рифм и положил начало

традиции средневековых фонетических словарей с расположением лексического материала по рифмам. В каждую его словарную статью

входило толкование значения иероглифа и его чтение по методу фаньце. В

словаре различаются 193 рифмы, которые образуют 58 классов.

Большие фонетические словари, которые создавались в дальнейшем по

образцу «Цеюня», были словарями-тезаурусами, которые содержали все

знаки китайского письма, известные ко времени их составления. Каждая

династия создавала комиссию филологов для составления словаря. Такой

династийный словарь мог представлять собой новую редакцию словаря

предшествующей династии или быть новым лексикографическим трудом. Он

выполнял функцию официального списка знаков китайского письма и

служил основным пособием для подготовки к государственным экзаменам.

Традиция фонетических династийных словарей была завершена при

последней династии Цин, которая вернулась к графическому расположению

иероглифов.

При династии Сун проблема чтения знаков приобретает все большее

значение для филологической науки. Знания об этих чтениях были сведены в

фонетические таблицы со специальным обозначением их инициалей и

финалей. Отрасль китайской филологии, которая занималась созданием фонетических таблиц, называлась... дэнъюнь сюэ. Кроме того,

китайские филологи занялись проблемами реконструкции чтения иероглифов

в первом своде китайской поэзии «Шицзине».