References

Almond G., Verba S. (1963) The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton: Princeton University Press.

Bessinger M. (2005) Pereosmislenie imperiiposle raspada Sovetskogo soyuz [Rethinking Empire after the collapse of the Soviet Union]. Ab Imperio, no. 3.

стр. 70

Cimbaev N.I. (1986) Slavyanofilstvo. Iz istorii russkoy obschestvenno-politicheskoy misli XIX veka [Slavophilism. From the history of Russian social and political thought of the XIX century]. Moscow: MGU.

Dubin B. (2003) Stalin i drugie: figuri visshey vlasti v obschestvennom mnenii sovremennoy Rossii [Stalin and others: the figure of supreme power in the public opinion of modern Russia] (http://polit.ru/article/2003/02/26/585074).

Etkind A. (2013) Vnutrennyaya kolonizaciya. Imperskiy opit Rossii [Internal colonization. Imperial Russia's experience]. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie.

Galkina E. (2012) Nacionalno-kulturnoe stroitelstvo v SSSR i postsovetskiy mir. SSSR: Zhizn posle smerti [National-cultural construction in the USSR and post-Soviet world. - USSR: Life after death]. Moscow: Izd-vo NIU VSHE.

Gaydar E.T. (2006) Gibel imperii. Uroki dlya sovremennoy Rossii [Fall of the Empire. Lessons for Modern Russia]. Moscow: ROSPEN.

Gershteyn E.G. (1941) Lermontov i kruzhok shestnadcati [Lermontov and "circle of sixteen"]. Zhizn i tvorchestvo M. YU. Lermontova. [Life and works of Mikhail Lermontov] Moscow: OGIS, pp. 77 - 124.

Gudkov L. (2002) Russkiy neotradicionalizm i soproti vlenieperemenam [Russian neotraditionalism and resistance to change]. Multikulturalizm i transformaciya postsovetskih obschestv / Pod red. V.S. Malahova i V.A. Tishkova [Multiculturalism and transformation of post-Soviet societies / ed. V.S. Malakhov and V.A. Tishkov]. Moscow: Nauka.

Hosking D. (2001) Rossiya: narod i imperiya (1552 - 1917) [Russia: the people and the Empire (1552 - 1917)]. Smolensk: Rusich.

Kadio ZH. (2010) Laboratoriya imperii: Rossiya/SSSR, 1860 - 1940 [Lab Empire: Russia/USSR, 1860 - 1940] Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie.

Krilov K. (2010) Luchshie demokrati poluchayutsya iz bivshih fashistov [Top Democrats are obtained from former fashistov] (http://ru-nazdem.livejournal.com/836129.html).

Laruelle M. (2013) A lexei Navalny and challenges in reconciling "nationalism " and "liberalism " // Post-Soviet Affairs (http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/1060586X.2013.872453#.U1B_slVvAQ).

Lazarenko I. (2013) Vistuplenie v diskussii X Starovoytovskih chteniy [Speech in the debate X Starovoytovskih readings]. Moscow (http://www.kennan.ru/index.php/Sobytiya/Starovojtovskie-chteniya/Desyatye-Starovojtovski e-chteniya/Diskussiya).

Liven D. (2007) Rossiyskaya imperiya i ee vragi s XVI v. do nashih dney [Russian Empire and its enemies from the XVI century to the present day]. Moscow: Evropa.

Martin T. (2001) The Affirmative Action Empire. Nation and Nationalism in the Soviet Union, 1923 - 1939. Ithaca: Cornel University Press.

Miller A. (2012) Istoriya ponyatiya naciya v Rossii [History of the concept of "nation" in Russia] // Otechestvennie zapiski, no. 1 (http://magazines.russ.ru/oz/2012/1/m22-pr.html).

Motil A. (2004) Puti imperiy: upadok, krah i vozrozhdenie imperskih gosudarstv [Ways to empires: decline, collapse and revival of imperial states]. Moscow: MSHPI.

Pain E.A. (2004) Mezhdu imperiey i naciey [Between empire and nation]. Moscow: Novoe izdatelstvo.

Rastou D.A. (1996) Perehodi k demokratii: popitka dinamicheskoy modeli [Transitions to democracy: attempt a dynamic model]. Polis, no. 5.

Sergeev S. (2010) Vosstanovlenie svobodi. Demokraticheskiy nacionalizm dekabristov [Restoring freedom. Democratic nationalism Decembrists]// Voprosi nacionalizma, no. 2, pp. 78 - 116 (http://www.intelros.ru/intelros/reiting/reyting_09/material_sofiy/8624-vosstanovlenie-svobo dy.html).

Shiropaev A. (2014) Ob Ukraine i istoricheskih svyazyah. Russkaya Fabula [About Ukraine and historical ties. - Russian plot] (http://rufabula.com/articles/2014/01/31/about-ukraine-and-historical-ties).

Solovev V.S. (1901) Nacionalniy vopros v Rossii. Vip. 1. 1883 - 1888 [Questions of nationalism in Russia]. Solovev V.S. Sobranie sochineniy [Works] T. V 1883 - 1897. St. Petersburg: Izdanie tovarischestva Obschestvennaya polza, pp. 1 - 137.

Vortman R. (1999) Oficialnaya narodnost i nacionalniy mif rossiyskoy monarhii XIX veka ["Official nationality" and the national myth of the Russian monarchy XIX century]. ROSSIYA/RUSSIS Vip. 3. Kulturnie praktiki i ideologicheskieperspektivi [RUSSIA / RUSSIS Vol. 3. Cultural practices and ideological perspectives] Moscow: OGI. Pp. 233 - 244.

Zyuganov G. (1994) Drama vlasti [Drama of power]. Moscow: Paleya.

стр. 71

   

Заглавие статьи	От соотечественника к "чужому": образ этнического мигранта в восприятии москвичей. (По результатам фокус-групповых дискуссий)
Автор(ы)	В. Н. ГАЛЯПИНА
Источник	Общественные науки и современность, № 2, 2015, C. 72-83
Рубрика	НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Место издания	Москва, Российская Федерация
Объем	50.5 Kbytes
Количество слов

От соотечественника к "чужому": образ этнического мигранта в восприятии москвичей. (По результатам фокус-групповых дискуссий)

Автор: В. Н. ГАЛЯПИНА

Автор статьи методом фокус-группы исследует представления принимающего сообщества Москвы (русских) относительно мигрантов с Северного Кавказа и Средней Азии и о проблемах, связанных с миграцией. На основе анализа выявлены отличия образа внешнего и внутреннего мигранта, а также причины и факторы, обусловливающие соответствующее отношение к обеим указанным группам приезжих.

Ключевые слова: этнические миграции, принимающее население, Москва, образ мигранта, толерантность/интолерантность.

В современном мире доля населения, вовлеченного в миграционные процессы, возрастает. В них принимают участие все новые акторы: работодатели, рекрутинговые и туристические агентства и др. Мигранты едут и самостоятельно, по своим каналам через мигрантские связи в определенные места. Это приводит к концентрации в отдельных регионах иноэтничных групп, что в свою очередь ведет к мигрантофобии в принимающем сообществе, росту социальной напряженности.

В Центральном Федеральном округе (ЦФО) в целом и Москве в частности уровень подобной напряженности усложняется масштабами миграционных потоков и полиэтничным составом мигрантов. По данным Всероссийской переписи населения 2010 г. в Москве и Московской области высок уровень этнического разнообразия, повышению которого способствуют внешние и внутренние миграционные потоки. Роль последних значительно весомее: в 2001 - 2010 гг. на долю внутренних мигрантов пришлось около 85% всех прибывших в ЦФО, тогда как на приехавших из других стран - чуть более 15% [Итоги... 2010].

Культурные отличия мигрантов зачастую воспринимаются местным населением в форме упрощенных стереотипов, имеющих негативную окраску "угрозы", "опасности", "неприязни" [Стратегии... 2009; Lebedeva, Tatarko, Berry 2014]. Причем установки по отношению к различным культурам унифицируются, накладываются друг на друга, обобщаются в едином негативном отношении ко всем прибывающим [Нужны... 2006; Кузнецов 2013]. По данным опросов, большинство жителей столицы не хотят жить рядом с людьми, приехавшими с Северного Кавказа и Закавказья, из Средней или Юго-Восточной Азии. При этом негативное восприятие соседства с инокультурными мигрантами, представляющими народы ближнего зарубежья (кирги-

Галяпина Виктория Николаевна - кандидат психологических наук, старший научный сотрудник Международной научно-учебной лаборатории социокультурных исследований Национального исследовательского университета Высшей школы экономики. Адрес: Мясницкая ул., д. 20, Москва, 101000. E-mail: vgalyapina@hsc.ru.

стр. 72

зы, узбеки, таджики) - 60%, практически сопоставимо с аналогичным показателем относительно народов-соотечественников с Северного Кавказа (дагестанцы, чеченцы, черкесы) - 56% [Проект... 2011].

Проблемы миграций в Московском регионе неоднократно становились объектами научного изучения (см.: [Вендина 2011; Вендина 2012; Варшавер, Рочева 2013; Зайончковская 2006; Зайончковская, Ноздрина 2008; Кузнецов 2008; 2013; Остапенко, Субботина 2007; Тюрюканова 2006; Григорьева, Кузнецов, Мукомель, Рочева 2010]). Однако эти и другие авторы преимущественно рассматривали специфику самих мигрантов, пытаясь увидеть миграцию их глазами и прочувствовать, как они воспринимают сложности интеграции в принимающее общество. Реакция же последнего (обычно негативная), как правило, не столько анализировалась, сколько констатировалась. Этого, на мой взгляд, недостаточно, поскольку, во-первых теория аккультурации показывает, что при контакте изменения происходят не только в группе мигрантов, но и в группе принимающего большинства. При взаимодействии обе эти группы подвержены изменению ценностей, норм, социальных установок (см. [Berry 1990; Berry 1997; Berry, Phinly, Sam, Vedder 2006; Birman 1994; Liebkind, Jasinskaja-Lahti 2000; Ward 1996]). О том же свидетельствуют результаты последних исследований Д. Берри и Д. Сем [Sam, Berry 2010].

Во-вторых, отталкиваясь от интерактивной модели аккультурации {interaction acculturation model) Р. Боурхиса, ориентированной на изучение взаимного соответствия стратегий этнических мигрантов и принимающего сообщества, целесообразно обратить внимание на такой факт. Тип взаимного соответствия определяется не столько реальным поведением и действиями одной группы, сколько восприятием их другой группой [Bourhis... 1997]. Иначе говоря, и успешность стратегий взаимодействия мигрантов и доминирующего социума, приводящих к консенсусу, и неуспешность, порождающая проблемы и конфликты, связаны с качественной оценкой данных стратегий большинством населения. В этом контексте актуальным становится вопрос о том, какими характеристиками общество Москвы наделяет образ этнического мигранта. Мое исследование, осуществленное в Москве в 2014 г., ставило целью рассмотреть именно качественные аспекты двунаправленного процесса взаимодействия мигрантов и принимающего сообщества¹.