Врата адовы

Вождь был лично ориентирован на жестокое и грубое насилие. На стр. 42-43 книги Курляндского приведен не один десяток директивных указаний Сталина 1937-1938 гг., характеризующих его духовный облик вполне однозначно. Здесь мы приведем наиболее выразительные. «Избить Уншлихта за то, что не выдал агентов Польши». «Бить во всю Рябинина, почему не выдал Варейкиса». «Допросить Агопу (крепко)». «NB.Вальтер (немец). Избить Вальтера». «Не «проверять», а арестовать нужно». «Расстрелять всех» (резолюция на записке о 399 арестованных в Новосибирской области бывших военных и чиновников царской армии). «Т. Ежову. Очень важно. Нужно пройтись по Удмуртской, Марийской, Чувашской, Мордовской республикам, пройтись метлой».

Не могу здесь не вспомнить, как лет 12 назад, еще будучи в неведении о возможности сочетать сталинизм и Православие, я увидел вдруг, на «патриотическом» книжном лотке, книгу под названием «О православном душенастрое Иосифа Сталина». Читая книгу Курляндского, знакомясь со многими документами, высказываниями, пометками, правками, репликами Сталина, получаешь адекватное представление о «душенастрое» народного кумира. Деловая готовность к насилию и холодная, сознательная беспощадность как были «наработаны» в душе революционера-разбойника «Кобы», так и служили ему до самой смерти. Характерная деталь, на которую обращает внимание Курляндский: сводки ОГПУ и письма с мест о сильнейшем голоде и высокой смертности (в частности, о высочайшей смертности среди детей) среди переселенных «раскулаченных» не содержат никаких пометок вождя — что означало с его стороны полное равнодушие.

Жертвы коллективизации исчислялись миллионами, жертвы «большого террора» 1937-1938 гг. — сотнями тысяч. На места спускались «лимиты» — числа жертв, необходимых в данной местности: столько-то «по первой категории» (что теперь означало только расстрел), столько-то — по второй. Церковь фактически подлежала уничтожению. Священники, вышедшие на свободу или находившиеся в ссылке, осуждались заново и, в большинстве, приговаривались «тройками» НКВД к расстрелу. Только за 1937 г. было арестовано 150 тысяч священников, из них 80 тысяч — расстреляно.

Активная позиция Сталина в борьбе с «церковниками» прослеживается в ряде документов.

Виза Сталина на одном из расстрельных списков Военной Коллегии Верховного Суда

Известно, что начало массовых репрессий было положено февральско-мартовским Пленумом ЦК ВКП (б) 1937 г. На нем обсуждалась опасность проникновения «антисоветских элементов» в органы власти — в связи с предстоящими выборами в Советы. Один из докладчиков, Е.Г. Евдокимов, пожаловался на засилье «сектантов» в Азово-Черноморском крае. Сталин прервал его: «Что же ты, Евдокимов, смотришь?» (491).

В ноябре 1937 г. Сталин получил письмо о вредном влиянии Церкви в Белоруссии. Он наложил резолюцию: «Т. Ежову. Надо бы поприжать господ церковников» (516).

Ежов, выступая на активе НКВД Украинской ССР в феврале 1938 г., заметил, что у начальников УНКВД «оказывается, живыми еще ходят 7 или 8 архимандритов, работают на работе 20 или 25 архимандритов, потом всяких монахов до чертика. Почему всех этих людей не расстреляли давно? Это все-таки не что-либо такое, как говорится, а архимандрит все-таки (Смех). Это же организатор, завтра же он начнет что-нибудь затевать». В день этого выступления наркома Политбюро выделило для Украины самый большой дополнительный лимит «по первой категории» — на 30 тысяч человек. По архивному документу, диктатор лично отредактировал текст этого постановления и расписался: «За. И.Сталин» (518).