Н. П. ЩЕРБАКОВА, Д. И. ХЛОМОВ. Е. И. ЕЛИГУЛАШВИЛИ
В последнее время в психологии отмечается повышенный интерес к проблемам, связанным с общением, взаимодействием между людьми. Один из ведущих советских психологов С. Л. Рубинштейн относил эту 'проблему к числу «самых психологических проблем психологии» (1). К настоящему времени уже выработан ряд понятий, схем, методов, которые могут быть использованы для изучения различных сторон процесса общения не только в общей, но и в клинической психологии (2, 3, 4, 5, 6). Круг проблем, связанных с общением, чрезвычайно широк, нами же для изучения была выбрана перцептивная сторона общения.
Заинтересованность психиатров в исследовании особенностей общения при шизофрении существовала очень давно. Е. Блейлер — один из основателей учения о шизофрении. включил в число фундаментальных симптомов шизофрении нарушение общения в форме аутизма. Согласно его концепции аутизма сущностью заболевания считается уход от реальности в собственный мир мыслей и эмоций, отсутствие связей с другими людьми (асоциальность), что находит свое выражение в негативизме и во внешней замкнутости, отгороженности, отчужденности от окружающего мира (7).
|
|
G. Bateson и его коллеги считают, что при шизофрении разрушаются наиболее общие системы связей между людьми | и группами, системы отношений, своеобразных договоров та правил, которые образуют контекст каждой конкретной ситуации, в которой происходит взаимодействие. На основй этих систем между людьми может осуществляться продуктивное общение. Больные шизофренией часто исключают kqhji текст при восприятии ситуации общения, оставляя только буквальный смысл высказывания. В норме похожее явление можно встретить у подростков, которые часто реагируют на непосредственный смысл фраз, не обращая внимания ца |^ интонационную окраску. В разговорах больные щизофренией пользуются нестандартными аналогиями и метафорами, н| согласованными с общей темой разговора. Все это также входит в понятие шизофренической чудоковатости. - Одним .из возможных условий возникновения подобных наруше1^й G. Bateson' считает несогласованне между вербальной и невербальной сторонами коммуникации (8, 9).
В советской психиатрии имеется несколько точек зрения на проблему аутизма (10, 11, 12). Вместе с тем описание проявлений аутизма разными авторами оказывается сходным. Среди основных признаков отмечается нарастание и углубление замкнутости, склонности к уединению, трудность установления контактов, которая перерастает в утрату потребности к теплым личностным отношениям. Непосредственно связанная с этим кругом вопросов проблема общения как психо-социальный аспект клиники возникла в связи с реабилитационным направлением (3, 4). Изучение процессов, форм, способов общения важно потому, что именно через общение опосредуются все воздействия, в том числе и реабилитацион-ные, а кроме того, одним из основных расстройств при шизофрении является патология сферы общения.
|
|
В области медицинской психологии имеется несколько направлений, изучающих проблему общения при шизофрении. Ученые, разрабатывающие типологию человеческих характеров и конституций (13, 14), описали ряд психических особенностей лиц шизоидного склада, среди которых основные -^ замкнутость, несклонность раскрывать окружающим свой внутренний мир. Названные интровертамм эти лица отличаются от экстравертов своеобразной установкой по отношению к внешним объектам, в том числе и к так называемым социальным объектам — другим людям. Таким образом были описаны особенности взаимодействия больных шизофренией с другими людьми, хотя специально такая задача и не ставилась, так как отнесение лиц к тому или иному типу возможно только при рассмотрении их в социальном контексте, различая их по способу и интенсивности контактов с другими людьми.
Другое направление изучает вербальную коммуникацию, характер речевой продукции больных шизофренией (15). Работы N. Cameron*a дали много интересного материала, выявили такие нарушения речевой продукции у больных шизофренией, которые делают ее неадекватной, причем больные шизофренией не «испытывают неудобства от того, что их не понимают, не делают никаких спонтанных компенсаторных усилий для того, чтобы сократить пропасть непонимания между ними и экспериментатором, возникающую в результате асоциальности форм умозаключений и рассуждении и неадекватности использования языка».
Существует также ряд работ, относящихся непосредствен-. но к области исследования общения, в которых рассматривается взаимодействие больных шизофренией в специально 187
созданных экспериментальных группах по реабилитации (3, 16).
Общение — это реализация системы отношений человека с миром других людей. Учитывая сложность общения, необходимо каким-то образом обозначить его структуру с тем, чтобы затем возможен был анализ каждого элемента. В работах по социальной психологии (17, 18, 19, 20, 21) предлагают характеризовать структуру общения путем выделения в нем трех взаимосвязанных сторон: коммуникативной, интерактивной и перцептивной. Коммуникативная сторона общения состоит в обмене информацией между общающимися индивидами. Интерактивная сторона заключается.в организации взаимодействия между общающимися.индивидами. Перцептивная сторона общения означает процесс восприятия друг другом партнерами по общению и установления на этой основе взаимопонимания. В реальной действительности каждая из этих сторон не существует изолированно от двух других и выделение их возможно лишь для анализа, в частности для построения системы экспериментальных исследований.
Как уже отмечалось выше, мы сделали акцент при проведении и анализе нашей экспериментальной работы на перцептивной стороне общения. То, как воспринимается партнер по общению, иными словами, процесс восприятия одним человеком другого выступает как обязательная составная часть общения (22). Весьма часто восприятие человека человеком обозначают как социальная перцепция. Вначале под социальной перцепцией понималась социальная детерминация перцептивных процессов. Позже исследователи, в частности, в социальной психологии придали понятию несколько- иной'| смысл: социальной перцепцией стали называть процесс во<к| приятия так называемых социальных объектов, под которыми подразумевались другие люди или социальные группы. Однако до сих пор продолжается поиск наиболее точного поднятия для характеристики описываемого процесса. Основная идея этого поиска состоит в том, чтобы включить в процесс восприятия другого человека в более полном объеме некоторые другие когнитивные процессы, например, процесс осознания другого человека и т. д. Многие исследователи предпочитают в этом случае обратиться к выражению «познания другого». Например, в отечественной литературе в исследованиях А. А. Бодалева в качестве синонима «восприятия другого человека» употребляется выражение «познание другого человека» (23). Это более широкое понимание термина обусловлено наличием специфических черт восприятия социальных объектов, которые состоят в том, что по внешним признакам необходимо составить представление о состоянии других лиц, их психологических особенностях, намерениях, мыслях, способностях, эмоциях, установках и т. д.
|
|
Познание другого человека рассматривается как составная часть процесса общения, как основание не только для понимания партнера, но для установления с ним согласованных действий, а также установление особого рода отношений близости, привязанности и пр. В самом общем плане можно сказать, что восприятие другого человека означает восприятие его внешних признаков, соотнесение их с личностными характеристиками воспринимаемого индивида и интерпретация на этой основе его поступков.
Более сложное восприятие в социальной жизни, как отмечает Дж. Брунер. существенно связано с накоплением информации менее надежной, чем та, которую человек получает о тех или иных предметах. Эта информация касается тех признаков социального окружения, которые имеют весьма серьезные приспособительные последствия и одновременно непосредственно способствуют межличностному приспособлению, общению, а именно, видимая сердечность или холодность, видимый угрожающий характер ситуации, видимая разумность или искренность собеседника. Эти признаки очень сложны, целостны и с трудом разложимы на составляющие элементы (24).
|
|
Таким образом в ходе познания другого человека одновременно осуществляется несколько процессов: попытка понять строй поступков другого человека и основанная на этом стратегия изменения его поведения и построение стратегии своего собственного поведения, эмоциональная оценка этого другого, т. е. восприятие и интерпретация экспрессивных элементов других людей. Именно последний процесс, имеющий ' непосредственное отношение к эмоциональной сфере человека, представляет наибольший интерес для экспериментально-психологического исследования. Общепризнанно, что патология эмоциональной сферы является одним из наиболее характерных компонентов клинической картины шизофрении, а в случае нарушения коммуникативной деятельности при шизофрении в наибольшей степени страдает эмоциональное общение (25). При экспериментально-психологическом исследовании восприятия речевой и мимической экспрессии было установлено, что несмотря на наличие выраженных изменений в эмоциональной сфере, больные шизофренией способны адекватно воспринимать и интерпретировать экспрессивное поведение окружающих людей (26). В то же время в других:
экспериментах была установлена связь способности понимания эмоциональных состояний со стабильными личностными, характеристиками. Структура выделенных личностных характеристик включает ряд черт, которые в целом формируют качество личности, названное А. А. Бодалевым «ориентацией на других людей» (24, 27, 28, 29). В экспериментах Коллинса (1956) было показано, что область приписываемых характеристик определяется особенностями субъекта восприятия: одни люди склонны в большей мере в процессе межличностного восприятия фиксировать физические черты, другие — воспринимают преимущественно психологические характеристики других людей (17).
Совокупность имеющихся данных позволила сформулировать в качестве рабочей гипотезы настоящего исследования предположение о связи нарушения общения больных шизофренией с изменением избирательности, направленности восприятия ими других людей, предпочтительной ориентировки не на те свойства окружающих, на которые опираются здоровые люди. \
Для исследования был выбран определенный клинический | вариант шизофрении, начинающийся в подростковом и юношеском возрасте и характеризующийся сравнительно благоприятным (непрерывным, а у части больных шубообразным) течением процесса. Психический статус характеризуется прежде всего негативными изменениями личности, среди которых на первый план выступают в разной степени выраженные черты аутизма. Продуктивная симптоматика, вообще 'незначительная при данном варианте течения болезненного процесса, в период исследования практически отсутствовала. У обследованных нами больных не было выявлено грубых ф изменений личности. Возраст испытуемых составил от 16 до 7! 30 лет. Некоторые больные учились в школе, другие—в средних и высших учебных заведениях, некоторые—работали. Для сопоставления с группой больных шизофренией была исследована группа здоровых испытуемых. Между испытуемыми обеих исследованных групп не было существенных различий по полу, возрасту и уровню образования.
Нами был создан вновь и модифицирован ряд методик для изучения особенностей восприятия больными шизофренией изображений других людей и некоторых особенностей их представлений об общении, взаимодействии. Эти методики действуют по принципу непрямого, моделирующего эксперимента. Схема проведения этих экспериментов характерна для советской патопсихологии и оправдана тем, что позволяет без сложных установок получить интересный и содержательный материал, а также позволяет в отличие от опросников контролировать понимание задачи и удержание инструкции испытуемым, что немаловажно при работе с психически больными. В первой методике упор делался на то, как больные шизофренией воспринимают и классифицируют изображения людей вне ситуации их отношения с другими людьми, вне социального контекста и предметного окружения. Во второй методике уже присутствовал предметный и социальный контекст. В третьей методике испытуемые должны были воспринять людей, якобы взаимодействующих друг с другом, и описать характер их взаимодействия. Мы старались в этих экспериментах определить, чем характеризуется процесс восприятия изображений других людей больными шизофренией в отличие от здоровых испытуемых, как они конструируют взаимоотношения, взаимодействие между людьми, на какие черты ориентируются. Методический подход имеет в данном исследовании особенность заключающуюся в том, что создавалась неопределенная ситуация со многими возможными вариантами решений.
Методика «Классификация изображений лиц» специально создана для исследования направленности процесса восприятия лиц людей больными шизофренией. Испытуемому предъявлялось 24 нарисованных контурных изображения человеческих лиц. Карточки с изображениями раскладывались на столе перед испытуемым в случайном порядке. Рисунки были отобраны экспертами из 100 предварительно опробированных изображений. Рисунки отличаются друг от друга большим числом признаков, которые имеют неодинаковое значение для процесса социальной перцепции. К более значимым, существенным относятся признаки, характеризующие то или иное эмоциональное состояние человека или несущие информацию о характерологических его особенностях. К менее значимым относятся признаки, характеризующие особенности внешнего физического облика или указывающие на его оформление, например, одежду. Особенностью использованного нами набора является то, что выражения лиц, передающие особености эмоционального состояния того или иного персонажа, обозначены довольно мягко, нерезко, они не бросаются в глаза. Неопределенность ситуации усиливалась и так называемой «глухой инструкцией». Испытуемому говорили:
«Рассмотрите и разложите карточки на группы, выбрав любой признак для классификации». После первой группировки. 191
Произведенной испытуемым, его просили предложить другую группировку и т. д. Например, после того, как все карточки были разложены на три группы по возрасту, испытуемый мог использовать затем признак национальной принадлежности, социального положения, наличия или отсутствия усов, бороды, очков и т. д. Количество производимых каждым испытуемым группировок и выделяемых признаков не органичивалось, но, если их было меньше десяти, испытуемого просили продолжать классификацию. Этой методикой было обследовано 94 здоровых испытуемых и 82 больных шизофренией в возрасте от 15 до 30 лет.
В соответствии с задачами исследования анализ полученных результатов проводился поэтапно с использованием в качестве критерия анализа количество испытуемых в группе (в %), которые актуализируют признак, отражающий эмоциональные состояния и характерологические особенности изображенных персонажей как основание для классификации. На первом этапе анализировались признаки, которые были названы самыми первыми; на следующем — все остальные признаки, начиная со второго. В случае, если интересующий нас, так называемый «личностный», признак, не 'выделялся испытуемым самостоятельно, экспериментатором давалось прямое указание о необходимости его использования для классификации. Полученные результаты отражены в следующей таблице:
Как показывают приведенные в таблице данные, имеются значительные различия между сравниваемыми группами. Уже на первом этапе почти половина здоровых испытуемых (48%) самостоятельно выделяет признак, отражающий эмоциональные состояния и характерологические особенности изображенных персонажей в качестве основания для классификации. В группе больных шизофренией этим признаком пользуются менее трети испытуемых (28%). В процессе дальнейшей классификации самостоятельно используют: «личностный» признак -незначительно большее число,здоровых испытуемых—41 % по сравнению с 34% больных щизофренией. В целом же основная -масса здоровых испытуемых (89%) самостоятельно выделяет из совокупности свойств, имеющихся у предъявляемых для классификации изображений лиц людей, именно те, которые отражают эмоциональные состояния и характерологические особенности; больные шизофренией.в 1,5 раза реже здоровых испытуемых в ситуации свободного выбора оснований для классификации изображений лиц людей обращаются именно к такому типу различительных признаков. Значительно, в три с лишним раза различаются сравниваемые группы по количеству 'испытуемых, не использовавших самостоятельно «личностный» признак: 11% здоровых испытуемых и 38% больных шизофренией. После прямого указания со стороны экспериментатора: «Можно ли разложить все карточки по настроению?» — испытуемые обеих групп, которые не использовали самостоятельно признак эмоционального состояния и внутренних «психологических».характерологических особенностей изображенных лиц, выполняли такую группировку.
В условиях свободной классификации, когда стимульный материал характеризуется многозначностью, а инструкция неопределенностью, выбор основания для классификации детерминируется как объективным содержанием предъявляемого экспериментального материала, так и собственной системой мотивов, склонностей, внутренних позиций и установок испытуемых. В наших экспериментах это может проявляться в предпочтительном использовании того или иного типа признаков для классификации;из многообразия имеющихся, особенно если речь идет о так называемых социальных объектах. Данная 'методика только моделирует ситуацию восприятия.'человека человеком, но можно предполагать, что направленность и ориентация на определенные признаки, элементы человеческого лица будут выявляться и в реальной жизни. Признаки, отражающие эмоциональные состояния и внутренние «психологические» характерологические особенности, требуют значительных усилий для опознания, выделения из совокупности имеющихся у каждого индивида свойств, но являются наиболее значимыми, необходимыми для любого Совместного действия, в частности, для общения. Известно. что восприятие человека человеком подчиняется тем же законам, что и восприятие любого объекта действительности; и то же время оно обладает рядом существенных отличий, а именно тем, что воспринимаемый человек определенным образом относится к воспринимающему, причем это трудноуловимое отношение устанавливается не так, как связи с вещами. Для того, чтобы именно эти отношения с другими людьми были психологически адекватными, необходимо не только обладать способностью, но и быть направленным на выделение эмоциональных состояний и личностных особенностей других людей. Кстати, говоря о способности и о направленности на выделение эмоциональных состояний других людей, надо отметить, что как по имеющимся в литературе, так и по нашим данным, например, когда испытуемым дается прямое указание расклассифицировать карточки с изображением лиц людей по настроению, больные шизофренией так же как и здоровые испытуемые способны выделять эти состояния. В то же время в ситуации неопределенности, характеризующейся большим разнообразием сторон, подлежащих анализу, и отсутствием указанных для этого ориентиров, т. е.,. где требуется самостоятельный выбор аспекта рассмотрения объектов, больные шизофренией предпочтительно используют для классификации не эмоциональные состояния изображенных персонажей, а более формальные внешние признаки.
Для второй методики характерно в отличие от первой то, что для восприятия испытуемым предлагаются карточки с изображением людей, находящихся в том или ином предметном окружении и во взаимодействии с другими людьми. Все ситуации имеют в разной степени выраженную неопределенность содержания и эмоционального подтекста. Среди карточек были такие, на которых изображалось по два человека (три карточки), на других — по одному человеку (четыре карточки). Испытуемого просили: «Посмотрите на карточки и скажите, что на них изображено». Таким образом, и в данной методике инструкция также «глухая». На все вопросы испытуемого экспериментатор отвечал, что испытуемый должен действовать по своему усмотрению. По данной методике в экспериментально-психологическом обследовании принято участие 57 здоровых испытуемых и 38 больных шизофренией | в возрасте от 15 до 30 лет.
Ответы испытуемых различались по степени развернутости, по содержанию, но в соответствии с задачей исследования для анализа полученных данных были использованы только те критерии, которые отражали: 1) установление взаимодействия между персонажами для карточек с двумя изображенными людьми /парные карточки);
2) привлечение других людей, не изображенных на карточках, для объяснения ситуации в случае, когда изображен только один человек (одиночные карточки);
3) выделение внутренних эмоциональных состояний как. основы для установления взаимодействия (для карточек обоих видов).
Ввиду отмеченных выше различий между карточками, анализ проводился по каждой из них в отдельности. На следующей таблице приведены данные по парным карточкам, т. е. по карточкам с изображением двух персонажей:
Как видно из таблицы, во всех трех вариантах больные шизофренией отличаются от здоровых испытуемых тем, что они значительно реже устанавливают взаимодействие между двумя изображенными персонажами в условиях, когда инструкцией просто требуется сказать о том, что изображено на карточках. Приведем несколько наиболее характерных ответов, которые дают здоровые испытуемые и больные шизофренией на одни и те же карточки.
Карточка № 1.
Здоровые испытуемые. 1) Наверно это—сын и мать, у них перед этим был неприятный разговор, мать расстроена, сын чем-то виноват перед ней и тоже расстроен; наверно сын собирается уйти, потому что в руках—шляпа, одет так.
2) По-моему, разговор очень нехороший, о плохом чем-то говорят, женщина и мужчина грустные; может быть это—ее сын, и у него что-то не получается или какая-нибудь беда.
3) Может быть так: сын и мать жили дружно, а сын совершил подлость, и его замучила совесть; он пришел домой к матери как к единственному другу, все рассказывает. Для матери это—удар, потому что она не ожидала от сына. и т. п.
Больные шизофренией. 1) По-видимому, у окна стоит старая женщина и мужчина средних лет. Фон. темный с просветлениями наверху. На окне темные шторы. Оба задумчивые, находятся в стоячем положении. У женщины голова приподнята, а у мужчины—опущена вниз. Положение рук разное. 2) Стена, окно сбоку, пожилая женщина смотрит в одно. Рядом Стоит мужчина, красивый, лет сорока, в черном пиджаке с галстуком. У окна темная-штора, стена обшарпанная, грязная или обои поцарапанные; женщина в руках держит платок. Все, пожалуй. 3) Пожилая женщина и средних лет человек. 4) Два человека. И т. п. Карточка № 2.
Здоровые испытуемые. 1) Дочь с мамой сидят на диване, у девочки игрушка на руках. Мать о чем-то говорит, но по глазам девочки видно, что ей не очень интересно или обидно. 2) Девочка с кошкой и женщина, которая читает ей книгу. Девочке интересно, она представляет себя на месте героя. Н т. п.
Больные шизофренией. 1) Два человека сидят за столом. 2) Грудной ребенок. две женщины, пол, стол, кресло, салфетка. 3) Две девочки. одна читает книгу, другая задумавшись сидит, на коленях у нее спит кошка. И т. п. Карточка № 3.
Здоровые испытуемые. 1) Два человека.решают какую-то серьезную задачу, например, как лучше построить дом, на каком месте. По лицу можно сказать, что один из hux'tom'-to недоволен. 2) Изображен мужчина и его - отец. У них был долгий серьезный разговор и оба задумались, анализируют свой разговор, что им дальше делать. 3).Два -мужчины, видимо сотрудники одного предприятия, между ними разговор или спор о работе. Пожилой мужчина доказывает, что он прав, а молодой—воспроизводит его слова в голове. И т. п.
Больные шизофренией. 1) Лица двух человек. 2) На темном фоне лица двух мужчин; слева пожилой человек, лет 50—60, по-видимому -крепкий, с небольшими усами, -в -костюме, при галстуке. Справа и ниже— мужчина помоложе, тоже в костюме и 'при галстуке, лет 80, о -коротко пострижен. 3) Люди, молодой и пожилой. 4) Студенты; И т.п.
По другому показателю — выбор эмоциональных состояний как основа для установления взаимодействия —.группы испытуемых сравнивались -только по -одной; из трех парных карточек, оказавшейся наиболее «эмоциональной» для здоровых лиц, что было обусловлено различием содержания изображенных ситуаций. Как видно из таблицы, здоровые испытуемые почти в два раза чаще, чем больные шизофренией. причину возможного взаимодействия между изображенными персонажами объясняют именно эмоциональным резонансом вызываемым друг у друга, а не возрастными, половыми, родственными и другими отношениями, которые также могут служить основанием для взаимодействия.
Помимо указанных различий между сравниваемыми группами испытуемых можно отметить значительно чаще встречающуюся у больных шизофренией особенность восприятия парных карточек, которая состоит в том, что они не отмечают взаимодействия, а только действия отдельных изображенных персонажей, например, по карточке № 2: 1) женщина, в руках книга или тетрадь, она что-то говорит, как бы учит а девочка как будто позирует перед художником; 2) мать с
дочкой, дочь с куклой, она отвернулась, может мать поучает ее.
Особенности восприятия карточек с изображением одного персонажа отражены в таблице.
Как видно из таблицы, здоровые испытуемые в 1,5 раза чаще, чем больные шизофренией, во-первых, выдвигают предположения о наличии каких-то других людей, не. изображенных на, карточках, отношение с которыми вызвали то или иное поведение изображенного персонажа, и, во-вторых, описывают эмоциональное состояние изображенных людей.
Наряду с этими различиями между сопоставляемыми группами испытуемых следует отметить выраженную склонность больных шизофренией просто обозначать изображенные персонажи, никак не интерпретируя ни их состояния, ни происходящего с ними. У больных шизофренией такие ответы составляют 1/3 часть всех ответов, а у здоровых испытуемых они составляют всего 1/10.
По всей видимости в результатах исследования этой методикой нашли выражение некоторые характерные для больных шизофренией особенности восприятия других людей. Эти особенности проявляются в том, что больные шизофренией реже, чем здоровые испытуемые, воспринимают и описывают предъявляемые ситуации как ситуации взаимодействия между людьми, а в тех случаях, когда изображение допускает интерпретацию этого взаимодействия как эмоционального в своей основе, они почти в два раза реже используют эту возможность.
Несмотря на различия в характере такого рода деятельности между здоровыми испытуемыми и больными шизофренией, следует отметить, что так же как и в первой методике нужно говорить не вообще о способности и возможности больных шизофренией выявлять или не опознавать как само взаимодействие, так и его характер (более или менее эмоциональный). Речь скорее идет о направленности, склонности, установке больных шизофренией в большей мере ориентироваться на более очевидные, но менее содержательные социально значимые стороны тех ситуаций, которые в силу своей неопределенности способны выявлять личностные особенности испытуемых. В наших экспериментах это находит свое подтверждение в том, что в случае, когда в конце эксперимента дается инструкция, прямо указывающая, как надо выполнить это задание («Скажите, что происходит с этими людьми»), больные шизофренией по результатам не отличаются от здоровых испытуемых.
Третья методика была разработана нами с целью выявить, каким образом здоровые испытуемые и больные шизофренией воспринимают и в соответствии с этим описывают взаимодействие между людьми. Эта методика позволяет получить от испытуемого описание общения, взаимодействия, взаимоотношения между людьми на неоднозначном, достаточно сложном для толкования материале. Предполагается, что испытуемые не могут дать таких моделей общения, которые не были бы психологически понятны им самим, причем, как нам кажется с наибольшей вероятностью этот материал будет выявлять те особенности общения, которые являются актуальными, наиболее значимыми для испытуемого. Для этой методики было отобрано 10 пар карточек, на которых были изображены лица людей, различающихся по полу, возрасту, внешним признакам и эмоциональным состояниям. Пары, в которые были собраны карточки; различались по степени согласованности выражения лиц. Располагались карточки в каждой паре относительно друг друга строго определенным образом и предъявлялись испытуемым в стандартной последовательности. При предъявлении каждой пары испытуемому давалась следующая инструкция: «Скажите, о чем могут разговаривать в данный момент эти люди?» Экспериментатор во время выполнения задания старался не вмешиваться в работу испытуемого.
Анализ данных по этой методике представлял определенную сложность. Это было обусловлено тем, что приходилось игнорировать большое количество характеристик ответов, с одной стороны, и унифицировать при анализе достаточно многообразные ответы, с другой стороны. Сложности эти были вызваны тем, что в сконструированных ситуациях общения в этой методике отражаются многие стороны личности испытуемого. Тем не менее нами был выделен ряд параметров, по которым производился анализ ответов испытуемых.
В данном эксперименте из-за отсутствия целостной ситуации с предметным окружением значительно возрастала роль опознания выраженных эмоций для конструирования взаимодействия между людьми, поэтому первым параметром, по которому сравнивались группа здоровых испытуемых с больными шизофренией, было количество описаний эмоциональных состояний изображенных персонажей. Второй параметр отражал количество суждений, в которых отмечалось двухсторннее взаимодействие между изображенными персонажами по отношению ко всем высказанным суждениям. Третий параметр отражал количество только тех суждений о двухсторонних взаимодействиях, в качестве основы для которых служили эмоциональные состояния.
По всем трем параметрам были получены различия между больными шизофренией и здоровыми испытуемыми, которые отражены в следующей таблице.
Как можно видеть, почти в половине суждений о изображенных персонажах (46%) здоровыми испытуемыми отмечалось наличие различных эмоциональных состояний, в то время как только 26% таких ответов было у больных шизофренией; количество суждений, в которых описано не только воздействие со стороны одного из персонажей, а двухстороннее взаимодействие их. составило 58% у здоровых испытуемых и 44% у больных шизофренией; количество случаев, в которых основой взаимодействия были различные эмоциональные состояния, у здоровых испытуемых равнялось 43%
'199
ответов и 25% У больных шизофренией. Кроме того, у больных шизофренией несколько чаще, чем у здоровых испытуемых встречались отказы от выполнения задания. Приведем несколько примеров. Диалог № 1.
Здоровые испытуемые. 1) Говорят о чем-то, что встревожило женщину, а мужчина предлагает ей свою помощь. 2) Отец что-то спрашивает у своей дочери, а она не открыто ему говорит, что-то скрывает. 3) Разговор серьезный, видно, что они чем-то опечалены. Женщина сидела недовольная, а мужчина ее встретил и спросил: «У тебя что-то в семье случилось?» Она ответила: «Да, дочь и сестру забрали в больницу, плохо». И у него настроение упало, даже не рад, что затеял такой разговор, от которого ей стало еще хуже. И т.д.
Больные шизофренией. 1) Это разговор отца с дочерью. Что-то связанное с работой, ничего другого эти; лица не выражают. 2) Деловой разговор, основная роль у мужчины, но вообще может быть и у женщины, потому что у нас равноправие. 3) Этот говорит, а эта молчит. И т. п.