2015-05-26
3927
Наверное, табу на инцест является лучшей иллюстрацией того, как естественные инстинкты могут напрямую формировать социальные нормы. Табу на инцест практически универсально для человеческих сообществ. Несмотря на этот универсальный характер, ученые многие годы считали, что это табу является социально конструированным и предназначено для того, чтобы сдерживать глубинное естественное желание. Фрейд в своей работе «Тотем и табу» утверждал, что желание совершить инцест было одним из самых глубоких и темных побуждений человека, и поэтому его необходимо было держать в узде особенно мощными социальными ограничениями. Мнение о том, что среди животных царит неразборчивый промискуитет, а инцест является обычным делом, было общепринятым. Согласно этой интерпретации, избегание инцеста было актом первобытной культуры, который начал отделять вид homo sapiens, передающий особенности поведения культурным путем, от видов животных, поведение которых управлялось исключительно инстинктом. Согласно Фрейду, табу на инцест было чисто человеческим, искусственным изобретением.
Как указал в своем глубоком исследовании табу на инцест Робин Фоке, в то время фрейдовская теория инцеста была не единственной 4. Молодой финский ученый Эдвард Вестермарк высказывал взгляды, во многих отношениях диаметрально противоположные теории Фрейда. Вестермарк утверждал, что животные, включая человеческие существа, испытывают естественное отвращение к совершению инцеста и что культурное табу на инцест не столько сдерживает, сколько поддерживает естественные склонности. Нет нужды подробно излагать полемику Фрейда и Вестермарка, поскольку этому посвящены работы ряда авторов 5. Фоке ссылается на огромное количество полученных к настоящему времени данных, которые говорят в пользу Вестермарка, включая несколько значительных исследований в Израиле и на Тайване, показывающих, что у маленьких детей, с раннего возраста воспитывавшихся как брат и сестра, развивается устойчивое отвращение к сексуальным отношениям друг с другом 6. Теории, согласно которым первобытные племена практиковали промискуитет и инцест так же, как и животные, оказались ложными; среди человекообразных приматов, к примеру, инцест, по-видимому, является относительно редким явлением. Фоке говорит, что нормы, касающиеся инцеста, являются универсальными для всех обществ и имеют в первую очередь целью контроль доступа молодых мужчин к особям женского пола 7.
Существует много разнообразных способов, с помощью которых нормы, касающиеся инцеста, формулируются и реализуются. Индейцы апачи рассматривали его как ужасное преступление и тех, кто нарушил табу, подвергали суровым наказаниям. Жители островов Тробриан, которых изучал Бронислав Малиновский, напротив, относились к инцесту гораздо более терпимо, а некоторые королевские семьи даже поощряли эту практику. Все общества, однако, должны были иметь механизм принуждения к экзогамным отношениям, чтобы люди оставляли круг семьи, в которой они выросли, и приво дили в действие систему социального обмена, как это называл Клод Леви-Стросс 8.
Таким образом, табу на инцест — хороший пример нормы, попадающей в ячейку «нерациональное и спонтанное» на схеме 8.2. Эта норма, по-видимому, развилась независимо практически во всех человеческих обществах вследствие естественного отвращения, которое люди испытывают по отношению к кровосмешению, и потребности человеческих групп регулировать сексуальный доступ и социальный обмен. Такой запрет, вероятно, не был наложен каким-либо иерархическим источником власти; с другой стороны, религия и культура оказали ему сильную поддержку и создали конкретные формы, в которых этот запрет существует в различных обществах 9.
Судьба homo economicus *
За последние три десятилетия произошло огромное количество перекрестных опылений между биологией и экономикой 10. Однако тот факт, что у биологии много общего с экономикой в методологическом плане, затемняет то обстоятельство, что основополагающие выводы новой эволюционной биологии в большей степени поддерживают homo sociologus**, нежели homo economicus. Другими словами, биология скорее находит, что люди от природы являются политическими и общественными созданиями, а не изолированными эгоистичными индивидами. Однако общительность человека не означает недифференцированного альтруизма по отношению к другим. Хотя люди и обладают особыми способностями к сотрудничеству и созданию социального капитала, они осуществляют это сотрудничество таким образом, чтобы защитить свои интересы как индивидов.
* человек экономический (лит.). — Примеч. ред.
** человек общественный (лат.). — Примеч. ред.
Как биологи-эволюционисты, так и экономисты принимают то, что называется методологическим индивидуализмом, т.е. стремятся объяснять групповое поведение скорее с точки фения интересов индивидов, нежели наоборот". В прошлом многие мыслители и ученые предполагали, что первичная человеческая единица — это группа и что природа подготавливает индивидов к тому, чтобы они жертвовали своими личными интересами в пользу сообщества. В работах самого Дарвина подчас содержатся указания на то, что естественный отбор оказывал воздействие скорее на расы и виды, нежели на индивидов, и многие первые социальные дарвинисты применяли идею естественного отбора к конкуренции наций или рас 12. Последняя значительная биологическая теория группового отбора была выдвинута британским биологом В.К. Уинн-Эдвардсом, который утверждал, что животные иногда жертвуют собственными репродуктивными шансами ради выживания своего вида 13.
Революция в эволюционной биологии, начавшаяся в 60-х годах XX века, произошла, когда Джордж Уильяме и Уильям Гамильтон подвергли резкой критике теорию группового отбора Уинн-Эдвардса; они утверждали, что все случаи альтруистического поведения в мире животных нужно объяснять с точки зрения преследования индивидами своих собственных интересов. Уильяме указывает, что группы не могут передавать гены, только индивиды могут это делать. Если бы ген альтруизма, нацеленный на выживание вида, существовал, но подвергал опасности репродуктивные шансы индивида, который являлся бы носителем этого гена, то вид скоро бы вымер 14. Групповые интересы должны соответствовать индивидуальным интересам в течение периода времени, достаточно короткого для того, чтобы альтруистические индивиды имели больше шансов передать свои гены потомству.
Теория игр, которую экономисты применяли для объяснения поведения рынков, а в особенности эволюционная теория игр оказалась чрезвычайно полезной для биологов в качестве средства математического моделирования того, как происходили отбор и распространение в популяции соперничающих индивидов определенных альтруистических характеристик поведения.
Несмотря на методологические заимствования между биологией и экономикой, основополагающие открытия в биологии во многом подрывают некоторые предположения экономистов, касающиеся поведения. Хотя собственные интересы индивида могут быть основной причиной развития любой альтруистической тенденции, определенные формы альтруизма и социальной кооперации обеспечивают существенные преимущества для индивидов. В самом деле, способность создавать социальный капитал посредством разнообразных норм социальной кооперации, возможно, является главнейшим преимуществом, которым обладает человеческий вид, и объясняет, почему человеческая популяция — более пяти миллиардов индивидов на данный момент — полностью господствует в природной среде Земли. Более того, этот фактор действует на протяжении всего процесса эволюции, и его результаты становятся генетически закодированными в последующих поколениях индивидов. Другими словами, люди, которые являются реальным продуктом эволюции, имеют склонность к кооперации, встроенную, так сказать, в их мозг, и, таким образом, не должны в каждом поколении заново изобретать колесо 15.
Экономисты часто выражают удивление тем фактом, что в мире имеется так много примеров сотрудничества, поскольку теория игр говорит о том, что решения посредством сотрудничества чаще всего труднодостижимы. Они сталкиваются с трудностями, когда пытаются объяснить, почему так много людей участвуют в голосовании на выборах, делают взносы в благотворительные фонды, сохраняют верность работодателям, если модель поведения, обеспечивающего их собственные интересы, говорит о том, что такие действия иррацио
нальны. Многие неэкономисты ответили бы на это, что сотрудничество возникает без особых проблем, потому что люди по своей природе являются существами общественными и не нуждаются в разработке специальной стратегии для того, чтобы найти пути сотрудничества друг с другом. Эволюционная биология последнее утверждение поддерживает и дает нам гораздо более точное понимание того, как это качество возникает и как проявляется. Биология показывает, что конструирование правил и следование им, а также наказание за нарушение (в том числе и самого себя) имеют естественную основу, а человеческое сознание благодаря особым познавательным способностям может отличить людей, нацеленных на сотрудничество, от обманщиков.
