Идея бессмертия в Античности

Для античной мифологии характерно представление о том, что человек не может обладать телесным бессмертием и после смерти попадает в царство Аида, в котором теряет память и становится безликой блуждающей тенью. Бессмертными выступают лишь олимпийские боги.

Но такое представление не является однозначным — вспомним миф об Орфее, который вывел свою жену из подземелья Аида. (А значит, уже в античной мифологии присутствует идея воскрешения человека из мертвых.)

При этом в античной культуре рядом с традиционными мифологическими представлениями распространилось и учение о переселении душ (метемпсихозе). Идею метемпсихоза принимали такие древнегреческие философы, как Пифагор и Платон. И вместе с тем они пытались выйти за ее пределы.

Согласно Пифагору, человек после смерти переселяется из одного тела в другое, но он способен выйти из мира воплощений и попасть в сферу бессмертия — высший мир. Для Пифагора телесность не выступает необходимым условием существования духовного и душевного начал. Более того, Пифагор понимает тело как темницу души, которая оказалась в ней в результате грехопадения.

Подобную позицию мы встречаем и у Платона. Платон полагает, что душа человека попадает в тело из высшего мира бессмертных идей. Материализация души — это переход из свободного бытия в сферу необходимости, несвободы и зависимости. Духовная жизнь человека приводит его к тому, что после смерти он освобождается от телесности и переходит в высшее бытие. Бездуховная и обыденная жизнь означает перевоплощение до тех пор, пока бессмертная душа не очистится для более возвышенного бытия.

Но как Платон обосновывает возможность бессмертного начала в человеке? Он убежден, что душа вечна, ибо все противоположное возникает из противоположного — сон из яви, явь из сна; жизнь из смерти, смерть из жизни.

Душа бессмертна потому, что бессмертно становление мира, переход одной противоположности в другую. Платон уверен в том, что смерть и небытие не могут быть абсолютными, ибо тогда «все... приняло бы один и тот же образ... одни и те же свойства, и возникновение прекратилось бы»[45].

Так рассуждает Сократ в платоновском диалоге «Федон» и продолжает далее: «Если бы все причастное к жизни умирало, а умерев, оставалось бы мертвым и вновь не оживало, — разве не совершенно ясно, что в конце концов все стало бы мертво и жизнь бы исчезла? И если бы даже живое возникало из чего-нибудь иного, а затем все-таки умирало, каким образом можно было бы избегнуть всеобщей смерти и уничтожения?»[46]

Довод Платона можно трактовать так: умирает один человек, а за его смертью следует рождение другого, и такое жизненное равновесие сохраняется вечно. Очевидно, не так ли? Но другие поймут этот аргумент по-иному: смерть есть небольшая остановка, после которой открывается новая жизнь. Весь человек не умирает. Тленно его тело, а душа продолжает свое существование либо в новой телесности в рамках нашего мира, либо в ином трансцендентном бытии. Переход противоположностей происходит в рамках одной личности.

Обратимся теперь к римским мыслителям. Лукреций Кар, рассматривая возможность перевоплощения души, констатирует утрату памяти о прошлых жизнях. Это наполняет его сомнением в возможности бессмертия как перевоплощения. В своей поэме «О природе вещей» он пишет:

...Если душа по природе бессмертна,

Если она внедрена в наше тело при самом рожденье,

То отчего мы не можем припомнить, что было с ней раньше,

И не храним никакого следа ее прошлых деяний?

Если в такой уже степени свойства души изменились,

Что от прошедшего всякая память изгладилась вовсе,

То, на мой взгляд, недалеко она и от смерти блуждает.[47]

В отличие от Лукреция Кара, Вергилий не сомневается в бессмертии души, трактуя его как бесконечный круговорот-возвращение из идеального мира в материальный. Душа в нашем мире, согласно Вергилию, есть небесный огонь, притушенный плотью. Философ пишет об этом так:

Душ семена рождены в небесах и огненной силой

Наделены — но их отягчает косное тело,

Жар их земная плоть, обреченная гибели, гасит.

Вот что рождает в них страх, и страсть, и радость, и муку,

Вот почему из темной тюрьмы они света не видят.[48]

Итак, человеческое тело для Вергилия — как и для Пифагора — темница души. Размышляя далее, Вергилий говорит о том, что после смерти душа, пройдя определенные испытания как возмездие за содеянное при жизни, поднимается в божественный мир, а затем приходит к новому воплощению. Таким образом, по мнению Вергилия, окружающая реальность есть процесс бесконечного воплощения душ, освобождения от плоти и нового воплощения.

Как видим, идея перевоплощения, столь распространенная в восточной культуре, получила свое выражение в философской культуре античности. Однако тут земные перевоплощения с необходимостью завершаются выходом в трансцендентный мир, а значит, такое понимание бессмертия ближе к буддизму, а не к индуизму и даосизму. В целом для античной философии характерно этико-трансценденталистское понимание бессмертия — в отличие от этико-натуралистического подхода индуизма и даосизма. Именно такое понимание бессмертия получило свое развитие в средневековой философии и теологии.

§ 74