Технология предполагает создание учителем условий для изменения речевых стратегий учащихся. В идеале - это содействие переводу негативных ценностных установок в позитивные, благодаря чему возможна ценностная переориентация сознания и поведения. Но механизм перевода достаточно сложен. Как правило, на Западе этой проблемой занимаются специалисты по психотренингу. Пробы отечественных специалистов в этой области, пытающихся автоматически перенести опыт переработки ценностных рядов, характерных для евро-американского менталитета на российскую почву, пока что оставляют желать лучшего.
Главным препятствием на пути к самоуправлению личностью и, как ни странно, одним из средств достижения самоуправления, является негативный аспект мыслей и чувств. Он - поворотный момент движения от обратного. Самоконтроль помогает трансформировать его в позитивный, творческий и конструктивно распределять жизненную энергию.
Первое условие - испытания - создают огромное поле деятельности для тренировки в самоконтроле. В основе ее - перевод негативных установок, мыслей, эмоций, отношений в позитивные: раздражение и гнев - на спокойствие и терпение, зависть - на доброжелательность, коварство - на великодушие, жестокость - на милосердие и т.д.
Предлагаемая технология разработана как гуманистический вариант нейро-лингвистического программирования (НЛП) Бэндлера-Гриндера с использованием элементов методики ненасильственной коммуникации американского психолога Маршалла Розенберга. В отличие от программ НЛП, ориентированных на быстрое изменение личностей с психическими затруднениями и нарушениями, предлагаемые действия направлены не на воздействие через подсознание, а на достаточно медленный процесс осмысленного осознания личностных ценностей. Смысл технологии состоит в следующем.
Каждому ученику необходимо владеть двумя видами знаний о себе: знанием-описанием и знанием - регулятором деятельности. Первое - результат применения диагностики, позволяющей получить широкий спектр знаний о личности ученика и ознакомить его с ними. Обретение таких знаний о себе позволяет сравнить себя с другими, сформулировать вопросы, направленные на дальнейшее самопознание, получить объяснения каким-то фактам собственного поведения.
Второй род знаний добывается путем анализа той деятельности, которой они управляют. В ходе этого анализа происходит осознание скрытых до этого психических построений, управляющих поведением. Обретение такого рода знаний (осознание себя) позволяет целенаправленно скорректировать представления ученика о мире и за счет этого, а не за счет внешнего управления, изменить свое поведение. По сути это и есть самоконтроль, которому ученика научили.
М. Розенберг разработал методику, позволяющую людям изменить к лучшему стиль своих взаимоотношений с окружающими, ввести мощный элемент самоконтроля в эти отношения. Он считает, что, усвоив особый язык, можно начать не только по-другому говорить, но и видеть события в другом свете, иначе понимать их, по-другому реагировать (даже внутренне!). Иными словами, устанавливать самоконтроль, меняя речевые стратегии, т.е. идти от изменений в построении стиля общения к изменениям в стиле сознания и поведения.
В основе технологии - использование образов Волка и Жирафа, представляющих противоположные жизненные стратегии, выраженные специфическим для каждого из них языком.
Использование технологии должно происходить в процессе живого общения между педагогом и учениками. Для ее реализации нет необходимости в использовании каких-либо специальных занятий типа классного часа. Наиболее подходящей формой определяется урок, в процессе которого поэлементно вводятся новые для учеников речевые стратегии. В первую очередь, их эффективность определяется умением самого учителя владеть приемами "тонкого" и "мягкого" введения учебной информации, обращать внимание учащихся на свои способы выражения отношений к предлагаемым ценностям.
Язык Волка - это язык агрессии, насилия, принуждения, требования. Как это не парадоксально, он наиболее распостранен в цивилизованном мире, перенасыщенном стрессами, конфликтами и нежеланием понять оппонента. Зачастую человек не знает, что ему действительно надо. Поэтому он не может выразить свои пожелания, просьбы окружающим людям. Из-за этого его просьбы часто не встречают отклика у тех, к кому он обращается. Отсюда вызникает привычка считать, что более действенным способом влияния на других людей, чем умение открыть им себя, свои потребности и чувства, являются те или иные формы насилия.
Особенно остро это неумение самовыражения проявляется в подростковой агрессивности, являющейся ответной реакцией на насилие со стороны взрослых. Взрослые - родители, учителя, как бы автоматически, в порядке вещей, перестают замечать, что постоянно оказывают давление на детей: вместо личной просьбы - требование, осуждение, приказ, команда. Они изначально как бы не верят в Силу своей Личности, обессиливая себя в воображении, и в страхе, что дети их не услышат, перегибают палку, прибегают к "внешним авторитетам" - нормам, правилам, морализаторству, т.е. ко всем возможным способам силового давления. Происходит же это потому, что сознание взрослых выстроено в силовой системе координат. Благодаря этому точно также выстраивается и сознание ребенка. Порождением такой формы сознания и становится язык Волка.
Этот язык включает требование: ты должен, ты обязан, тебе следует делать это и не следует того; оценку: так поступают хорошие дети, а так, как ты - плохие (глупые, мерзкие); классификацию: только нормальные люди так поступают: посмотри, какой бардак у тебя на столе: угрозу: если ты не прекратишь безобразничать, снижу оценку; принуждение: попробуй не выполнить это задание - и останешься без обеда.
Конечно, все приведенные формы насильственного воспитания - прямые, они моментально распознаются, но при этом не исчезают. Гораздо важнее и сложнее выявить скрытые, косвенные формы требования, оценки, классификации и т.д.
Волк прекрасно понимает, что в силу своей агрессивности и замкнутости на собственные интересы и желания его внутренний мир никому не интересен. Поэтому для него вполне достаточной является как собственная ориентация на внешние программы и требования, так и ориентация на своих подчиненных (слово "ученики" здесь уже не подходит). Его внутренний мир обеднен им же самим, ограничен внешними, заданными нормативами и из-за этого (как он полагает) с ним никто не считается. Собственное творчество у Волка отсутствует, и поскольку его нет, он заставляет выполнять требования, составленные другими. Привести же их в исполнение можно только одним способом - привлекая все более сильные средства, добиваясь своего насилием.
Волк, безусловно, испытывает некоторый дискомфорт в отношениях с людьми. Но в целом, самостоятельно создав систему границ в общении, пребывая в языковой изоляции (разговор-то строится на известных уже нам формах агрессии), Волку живется просто. Он сам избавляет себя от необходимости рефлексии, размышления - все средства общения-управления уже определены. Если он что-либо и обдумывает, то это, как правило, наиболее изощренные варианты все тех же способов давления на собеседника.
В отличие от Волка Жирафу живется значительно сложнее. Напористость, внешне подчеркнутая целеустремленность, ярко выраженная эмоциональность, переходящая в фанатизм, достижение поставленной цели любыми средствами и кратчайшим путем - именно эти качества пестовались коммунистической педагогикой. Они, собственно, составляют каркас и языка, и личности условного Волка.
И, наоборот, все, что присуще внутреннему миру и языку, как средству выражения внутреннего мира Жирафа, подвергалось не только осмеянию и травле, но и физическому уничтожению их носителей. Он всегда имеет собственную точку зрения на любые совбытия и делает только то, что он считает необходимым. Он не подвержен каким-либо воздействиям социальной среды и бытия. Управлять им невозможно, поскольку он самоуправляем и внешнее руководство принимает как насилие. Он отвергает насилие над другими, потому что его способ самоутверждения и самовыражения - ненасильственное убеждение, предполагающее глубокое понимание партнера, собеседника. Его жизненая позиция - среди людей Волков нет; он хочет со всеми взаимопонимания на уровне чувств и потребностей собеседника. Он уверен, что есть слова, которые надо говорить, и слова, которые говорить не надо. Поэтому многое (грубость, хамство, цинизм и т.д.) он пропускает мимо себя. Но то, на чем он задерживает свое внимание (невостребованность собеседника, его заниженная самооценка, застенчивость, затаенная невысказанность переживаний, задатки интеллигентности и интеллекта), он пропускает через себя в постоянном стремлении понять человека. Жираф - это личность, которая всегда неугодна режиму. Дефицит интеллигентных людей в нашей стране - результат прямого и косвенного многолетнего геноцида по отношению к отечественным Жирафам.
При всей своей условности образ Жирафа имеет и внешнее сходство. В земной фауне жирафов, как вида животных, очень мало. Они травоядны, поэтому подвержены уничтожению как со стороны своих хищных собратьев-животных, так и людей. Но жираф, из-за своей длинной шеи, видит дальше всех. У него самое большое в мире сердце, поскольку ему приходится закачивать кровь в головной мозг, расположенный очень высоко. Благодаря своему росту он не только далеко видит, но и заметен всем издалека; он - прекрасная мишень со своей грациозностью, изысканностью и безобидностью.
Отсюда и образное понимание "языка" Жирафа: он медленно разговаривает, поскольку размышляет над словами и поведением собеседника, перерабатывает их для того, чтобы увидеть потребности человека, определить его принадлежность к своему миру или миру Волка.
В чем убеждает Жираф? В том, что все люди должны и могут быть Жирафами, потому что от этого зависит возможность понимать друг друга; понимая и сопереживая другим, получаешь возможность познать и развить самого себя. Язык понимания - язык слов, мимики, жестов, темпа речи и все это - как при замедленной съемке - плавно, спокойно и очень вдумчиво.
Совершенно различен не только язык Волка и Жирафа, но их цели, жизненные установки. Если цель Волка - достижение результата кратчайшим путем, любыми средствами, но с наименьшими потерями для себя, то цель Жирафа - процесс, а не результат, который никогда не выступает в качестве самоцели. Именно в процессе достижения цели и происходит самое важное для Жирафа - общение на специфическом языке, взаимодействие с людьми, которое помогает им задуматься и над правильностью выбранной цели, и над средствами ее достижения, над их направленностью - на человека или против него. Для Жирафа цель никогда не оправдывает средств, затраченных на ее достижение. Более того, Жираф всегда откажется от того, что сделано для него другими, если это сделано вопреки его желаниям. Потому что в этом случае за действиями партнера (собеседника, ученика) всегда стоит страх, вина, принуждение.
Самое главное в методике ненасильственной коммуникации - научить людей говорить на языке Жирафа. Для этого необходимо сперва обучить учащихся находить новые стороны и качества в отношениях с близкими, одноклассниками, учителями, показать новые системы ценностей в обыденной жизни, научить вырабатывать собственную внутреннюю установку и включать ее в систему управления своей речью и поступками (самоконтроль). Разговор Жирафа - своеобразный танец, но как всякий танец он имеет свою схему: факты - чувства - потребности - просьба.
Обращенние к этой технологии продиктовано тем, что современному учителю необходимо знать хотя бы контуры, определяющие реализацию ненасильственного воспитания. Представленный выше материал дает общую картину и стимулирует педагога на дальнейший поиск оснований для самостоятельного доосмысливания предложенной базы знаний и выработки своих действий.
ОСНОВНЫЕ ИСТОЧНИКИ И РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Кульневич С.В. Менеджмент профессионального самоопределения: Учеб. пособие. - Воронеж, 1998. С. 124-130
2. Ронзин Д.В. Собеседник: партнер или объект для манипуляций? //Научно-информационный бюллетень Лениградского ин-та ядерной физики АН СССР, 1991.- №3. С.28-35.
2015-05-24
2222
