Общеизвестно, насколько глубоко изменяет человека химическая зависимость. Воистину был прав Джек Лондон, когда сказал, что алкоголизм – это порождение варварства – мертвой хваткой держит человечество со времен седой и дикой старины и собирает с него дань, пожирая молодость, подрывая силы, подавляя энергию, губя лучший цвет рода человеческого.
Слова эти можно отнести не только к алкоголизму и наркоманиям, но и к любому другому виду пристрастия к ПАВ. Химическая зависимость способна погубить в человеке абсолютно все человеческое. Поэтому известные понятия «алкогольное изменение личности» или «наркоманическое (токсикоманическое) изменение личности» нуждаются в структурной конкретизации. Особенно это необходимо с учетом того, что понятие личности, с одной стороны, слишком широкое и всеобъемлющее, а с другой – точное и определенное.
При химических зависимостях сильно изменяются свойства темперамента человека: сила нервных процессов возбуждения и торможения, их уравновешенность и подвижность, что сказывается на выносливости, работоспособности, сдержанности, терпеливости, оперативности и мн.т.п. Однако изменения темперамента – это лишь один из аспектов личностных отклонений.
|
|
То же самое относится к нарушениям в сфере инстинктов и влечений у химически зависимых лиц. У них фактически страдают все природные жизнесохраняющие потребности, все инстинкты: пищевой, половой, самосохранения, самореализации (самоактуализации), творческого самовыражения и мн.др. Все они могут быть угнетены, расторможены или извращены. Но самое главное – это то, что определяющими тенденциями в образе жизни больных становятся аутоагрессия и саморазрушение – независимо от степени их осознания. Нарушается также контроль личности над собственными побуждениями и влечениями. Вместе с тем расстройства в сфере потребностей и влечений также не есть еще патология собственно личности.
Сами больные с химическими зависимостями, но особенно их родные и близкие, замечают насколько пристрастие к ПАВ изменяет характер человека. Во-первых, постепенно заостряются и утяжеляются отрицательные характерологические черты, которые существовали и раньше, но с которыми субъект как-то справлялся. Во-вторых, если это были выраженные отклонения характера, то они в процессе прогрессирования зависимости декомпенсируются и приводят к тяжелым нарушениям адаптации. В-третьих, появляются патологические черты характера, в отношение которых ранее не было даже предположения.
В целом при химических зависимостях включается и прогрессирует процесс психопатизации субъекта, т.е. патологического видоизменения характера вплоть до тяжелых психопатических состояний, реакций, декомпенсаций, развитий.
|
|
Сколько существует рановидностей психопатий, столько возможно вариантов психопатизации (по возбудимому типу, истерическому, паранойяльному, эпилептоидному, шизоидному, циклоидному, астеническому, психастеническому, органическому и т.д.). Однако чаще всего встречается сложная картина патологических изменений характера – смешанная, мозаичная. Личность при этом также изменяется. Но характер и личность – это не одно и то же. Поэтому психопатизацию следует так же рассматривать лишь как один из аспектов личностных нарушений у химически зависимых.
Общеизвестно, что происходит при злоупотреблении ПАВ с такими личностными ресурсами, как память, умственные способности, мышление. Появляются забывчивость, рассеянность, тугоподвижность мыслей, снижение сообразительности, слабеет интеллект. Особые затруднения вызывают учеба, попытки приобретения новых знаний, новой профессии. Однако постепенно утрачиваются и прежние знания и навыки, скудеет информативно-словарный запас. Нарушения этого вида связывают в первую очередь с прямым токсическим действием ПАВ на головной мозг, а также с нарушением функций детоксицирующих систем организма (печени, почек, кишечника). Изменения со стороны головного мозга при этом носят органический трудно обратимый характер и в их происхождении играют роль многие другие механизмы, особенно – если раньше уже были поражения головного мозга (черепно-мозговые травмы, воспаления, отравления, сосудистая недостаточность).
Данные расстройства когнитивных (познавательных) функций вначале малозаметны. Они становятся очевидными лишь когда достигают степени психоорганического снижения личности с явными нарушениями памяти, интеллекта, мышления – вплоть до слабоумия (деменции).
Выраженное органическое снижение личности до уровня деменции редко происходит одномоментно. Для этого должна произойти очень сильная интоксикация психоактивным веществом прямого поражающего действия на головной мозг, приводящего к необратимым анатомическим последствиям. Так бывает чаще у детей при тяжелых отравлениях алкоголем, снотворными или при чрезмерно длительном вдыхании паров летучих растворителей. При передозировках наркотиками или алкоголем (особенно его суррогатами) у взрослых тяжелые необратимые последствия обусловливаются сочетанием интоксикации с кислородным голодом мозга (гипоксией) вследствие сопутствующих нарушений дыхания и сердечной деятельности.
В большинстве случаев, однако, ослабоумливание развивается постепенно в форме дементирующего процесса. В нем можно выделить несколько стадий и очень важно заметить первые стадии, чтобы как можно раньше попытаться помочь больному осознать, что с ним происходит – пока он еще в состоянии это анализировать:
1. Интеллектуально-нравственное снижение. Речь идет о том, что у субъекта страдают специфически человеческие, высшие интеллектуальные чувства: совести, стыда, вины (разумеется, - если они были до того сформированными, созревшими). Происходит нарастающая моральная стерилизация (или кастрация) с утратой чувств долга, чести, достоинства, честности, порядочности, ответственности и мн.т.п. Теряются внутренние задержки, обуславливавшиеся ранее этими чувствами. Поведение поэтому становится развязным, расторможенным, безответственным, циничным, сверхэгоистичным. Слабеют также родственные чувства и связи и нередко для больных как бы не остается ничего святого в жизни.
2. Интеллектуально-волевая слабость. Сами больные и их родные часто подчеркивают слабохарактерность и безволие лиц с химической зависимостью. Дело не только в том, что их воля находится в плену влечения к ПАВ. Начинающееся ослабление ума затрудняет критическое к себе отношение, блокирует рефлексию (самообращение) и самоанализ, расстраивает процессы нормального целеобразования и принятия решений, делает невозможной мобилизацию ресурсов личности. Больные, несмотря на кажущуюся сохранность интеллекта и кажущееся понимание вреда зависимости от ПАВ и желание от нее избавиться, тем не менее проявляют волевую несостоятельность и неспособны без помощи других «взять и взяться за ум».
|
|
3. Интеллектуально-мыслительная недостаточность свидетельствует уже о более глубоких органических изменениях. Мышление становится тугоподвижным, вязким, обстоятельным в сочетании с неспособностью выделять главное из совокупности второстепенностей. Затормаживаются ассоциативные механизмы и ассоциации становятся бедными, однообразными, скудными, стереотипными. Скудеет также словарный запас, страдает речь, теряется способность к сложным грамматическим построениям. Мышление становится непоследовательным, с обрывами, остановками, потерями нитей мыслей, с соскальзываниями. Весьма характерно также навязчиво-доминирующее мышление, обусловленное тягой к ПАВ («у кого что болит, тот о том и говорит»).
4. Интеллектуально-мнестическая недостаточность (греч. mneme – память): умственная слабость в сочетании с нарушениями памяти. Сначала они проявляются «обычной» забывчивостью, трудностями избирательного (нужного) воспоминания – особенно названий, чисел, имен, фамилий. В дальнейшем амнезия распространяется на знания, опыт, навыки, события. В тяжелых случаях может иметь место корсаковский синдром (по имени С.С.Корсакова – русского психиатра, впервые описавшего это расстройство): утрачивается способность фиксировать и запоминать все происходящее здесь и сейчас (фиксационная амнезия). Провалы и пустоты в мышлении и памяти могут заполняться обманами воспоминаний – конфабуляциями (вымыслами) или псевдореминисценциями (ложными воспоминаниями).
|
|
5. Психоорганический синдром: сочетание вышеописанных (в п.п. 1-4) расстройств с психопатоподобными нарушениями характера (в любых вариантах) и со снижением жизненного потенциала личности (снижение ее позитивной активности, продуктивности, профессионального уровня, социального статуса).
6. Слабоумие (деменция) – в легкой, умеренной и глубокой степенях выраженности. Следует иметь ввиду при этом, что деменция даже в легкой степени выраженности – это все-таки слабоумие, а не просто органическое снижение личности в рамках психоорганического синдрома.
Вслед за обозначенными психопатизацией (отклонения со стороны темперамента, инстинктов, влечений, характера) и дементированием (нарушения мышления, памяти, интеллекта, снижение потенциала и ресурсов личности) выступает еще один важный аспект личностных расстройств при химических зависимостях. Это специфические изменения содержания и направленности личности, нарушения в иерархии ее ценностей и интересов, патологические трансформации ее установок, отношений и образа жизни в целом. Речь, как видно, идет о патологии собственно личности человека – его самосознания и отношения к самому себе, к другим и к жизни в целом. Отношение это, как отмечалось выше, может быть глубоко безумным (маническим) даже если у больного при этом еще нет бреда, галлюцинаций или слабоумия. Сама зависимость ведет к тому, что нормативное Я личности (нормативная личность) слабеет, разрушается и замещается патологическим Я (патологической личностью, т.е. личностью зависимостной).
Зависимая или, точнее, зависимостная личность – это не просто личность, плененная патологическим влечением к психоактивному веществу. Человек при этом изменяется вкорне, ядерно – во всем и весь.
Представитель целостной (холической) и организмической теории личности – А.Ангъял (1965) – подчеркивал, что так системно нарушается личность и при неврозах. Мы позволим себе заменить в его описаниях невротической личности слово «невроз» на слово «зависимость». Ангъял писал о том, что невозможно представить себе (зависимость) «… как гнилую половинку здорового яблока или отдельную опухоль внутри человека, как растение, которое можно вытащить с корнем, не нарушая и не изменяя остальной личности. (Зависимый человек зависим) во всем, в любой среде жизни, во всех трещинах и трещинках своего существования».
Главное при этом в том, что у зависимостной личности полностью изменяются цели и смысл жизни: они становятся патологическими, потому что являются саморазрушающими, самоуничтожающими, особенно если больной это не осознает в должной мере и не пытается как-то сберечь себя. Патологическое содержание зависимостной личности определяется также тем, что в ней отсутствуют (или очень обесценены) такие общечеловеческие ценности, как жизнь, здоровье, родители, дети, семья, благополучие, труд, здоровые радости. Потребности такого рода и соответствующие им интересы ушли из сознания вместе с вытесненной и (или) разрушенной нормативной личностью. В самосознании патологической (зависимостной) личности все ценности и интересы соответствуют главенствующей потребности – находить нужное вещество, получать удовольствие от его употребления, восстанавливать свое самочувствие после передозировок и в состояниях синдрома отмены (лишения) препарата.
Чем сильнее ПАВ и чем интенсивнее его употребление, тем быстрее формируются снижение личности, психопатические черты характера и особые манеры поведения с ненадежностью, необязательностью, лживостью, нечестностью, непорядочностью. Глубоко изменяется не только облик зависимого субъекта, но и вся его человеческая сущность становится иной: иные взгляды, интересы, позиции, отношения и т.д. Важное место в структуре личности зависимого субъекта занимает его речь. Специфическая среда распространителей и потребителей ПАВ пользуется специальными терминами (сленгом – от анг.slang) – жаргонными обозначениями ПАВ, способов их приема, состояний опьянения и абстиненции, динамики зависимости, типов употребления и др. Сленг, будучи важнейшим элементом субкультуры, играет очень важную роль в распространении обычаев жить с ПАВ, в приобщении к ним новых лиц, в укоренении зависимости от ПАВ. Кроме того, сленг чисто по механизмам речи и мышления нейролингвистически программирует потребителя ПАВ на соответствующий образ жизни – аналогично тому, как программирует на криминальный образ жизни сленг воровской и бандитский, в том числе, когда он звучит в эфире многих радиостанций и в телепередачах.