Мы видим, что существует противоречие между двумя различными концепциями невербального поведения. Первая — распространенное понимание, согласно которому данное поведение имеет коммуникативный характер и передает важные значения. Вторая концепция — это возникшее в настоящее время представление, согласно которому активность жестов становится неотъемлемой частью процесса кодирования, т. е. это деятельность, с помощью которой мысли принимают коммуникативную форму.
Изучение невербального поведения людей со слабыми способностями к вербальному выражению, по-видимому, может дать возможность для интересного сопоставления этих двух разных концепций. В самом деле, как же обстоит дело с языком жестов у этих людей? В продолжение тезиса, согласно которому невербальное поведение имеет важное коммуникативное предназначение, следовало бы ожидать, что «невербальная речь» усиленно развивается у людей, плохо владеющих вербальным способом выражения. Действительно, если видимые сигналы несут такую большую информацию, как об этом часто писали, они непременно должны восполнять вербальную речь у индивидов, у которых по тем или иным причинам она заторможена. Противоположное предположение вытекает, напро-тив, из логики, согласно которой движение — это неотъемлемая часть процесса выработки и выражения словесного сообщения. С этих позиций чем сложнее словесное сообщение, тем плотнее должна быть невербальная активность, которая
Б. Речь и жест 445
его сопровождает. Следовательно, можно было бы ожидать, что индивид, страдающий недостаточным развитием речи, проявит и обедненную невербальную активность.
Мы стремились сопоставить эти противоречащие друг другу гипотезы, исследуя контингент индивидов, которые по какой-то причине имеют недостаточно развитую вербальную речь. Для этого было необходимо иметь возможность выделить в этой категории две группы испытуемых, различающихся между собой по степени этого недостатка. Популяция индивидов, страдающих эпилепсией, казалось, могла соответствовать требованиям такого исследования, поскольку у этих людей мозговые нарушения, проявляющиеся нередко с первого года жизни, часто сопровождаются более или менее значительными нарушениями развития речи.
Испытуемые были отобраны из популяции в 67 человек, мужчин и женщин, в возрасте от 8 до 50 лет, живущих в специальном учреждении (Rime, Thomas, Laubin, Richir, не опубликовано). Прежде всего следовало установить иерархию по степени речевой компетентности (по степени владения вербальной речью) внутри этой популяции. Для этого все индивиды прошли проверку с помощью шкалы владения речью. Кроме того, всех членов медицинского персонала, живущих с ними постоянно, попросили оценить каждого из испытуемых по шкале вербального способа выражения Рейнелла (Reynell) и по шкале общей компетентности в вербальной коммуникации. Данные всех трех инструментов проверки обнаружили высокую взаимную корреляцию. На основе этих данных была осуществлена классификация данной популяции по 4 уровням владения вербальной речью. По показателям возраста испытуемых в этих 4 группах оказалось, что только две из них — 2-я и 3-я — включали достаточное число индивидов одного возраста для проведения эксперимента, в данном случае это были люди в возрасте от 11 до 20 лет. Исследование проводилось путем сравнения подростков с умеренно низким развитием речи, с одной стороны, и с умеренно высоким уровнем языкового развития — с другой. Каждая группа состояла из 11 человек. Четко различаясь по результатам всех измерений развития речи, эти две группы были одинаковы по возрасту и полу испытуемых. Изучение медицинских карточек также позволило установить, что испытуемые сравнимы и по моменту появления нарушения речи (у всех это проявилось в первый год жизни), и по типу эпилепсии, которая у них наблюдается, и по принимаемым в период проведения эксперимента лекарствам, и по длительности госпитализации. Следует подчеркнуть, что, за исключением Различий по уровню развития вербальной речи, испытуемые обеих групп казались абсолютно равными по способности взаимодействовать с другими людьми.
Было нелегко выбрать ситуацию, позволяющую заснять на кинопленку испытуемых так, чтобы быть уверенными, что они будут оставаться в поле зрения камеры и развивать социальное взаимодействие. Принятое решение заключалось в том, чтобы представить испытуемым эксперимент как опрос, касающийся их интереса к домашним животным, разместив их с этой целью в помещении, где стояла клетка с живым кроликом. Каждого из 22 испытуемых поочередно приводили в это помещение вместе с другим подростком. Кинокамеры, находившиеся там, Меняли каждого испытуемого во время двух десятиминутных периодов. В первом периоде подростков оставляли вдвоем перед клеткой с кроликом. Затем женщина-экспериментатор, знакомая испытуемым, входила и принимала участие в Их взаимодействии, чем отмечалось начало второго периода. Таким образом,
446 Глава 16. Язык и коммуникация
В. Жесты, представление и коммуникация 447
в распоряжении экспериментаторов оказывался образец невербального поведения каждого из испытуемых во время его взаимодействия с равным ему индивидом и во время общения с одним равным и одним взрослым.
В лаборатории все кинопленки были просмотрены и проанализированы с помощью обычных процедур. Первый анализ заключался в квантификации различных жестов рук и некоторых видов мимики, причем время речи, слушания или молчания не разграничивалось. Результаты этого анализа не выявили заметных различий между членами двух изучаемых групп испытуемых. Но анализ звуковых записей выявил, что члены обеих групп затратили примерно одинаковое время на разговор независимо от того, общались ли они в условиях отсутствия или присутствия взрослого. Второй вид анализа включал измерение заснятых на видеопленку движений тела во время вербальных высказываний каждого испытуемого. На этот раз в новых результатах проявился значимый эффект: по сравнению с испытуемыми, имеющими низкий уровень развития речи, подростки с высоким развитием речи обнаружили также и больше коммуникативной жестикуляции рук (предплечий и кистей рук). Этот эффект был заметен как при взаимодействии только со сверстником, так и при общении с участием взрослого.
Следовательно, этот эксперимент не выявил никаких данных, подкрепляющих гипотезу, о том, что невербальное поведение развивается как заменяющее или дополняющее средство коммуникации у индивидов с недостаточным уровнем владения вербальными средствами выражения. Действительно, не было ни одного момента, когда бы индивиды, имеющие более низкий уровень развития речи, проявили признаки, способные отразить большую степень использования невербальных сигналов по сравнению с подростками, имеющими лучше развитую речь. Напротив, эти данные подтвердили альтернативную гипотезу, согласно которой индивиды с более высоким развитием речи больше используют жесты. Таким образом, представляется, что факты подтверждают тезис, согласно которому движе-jt дие тесно переплетается с вербальной активностью индивида, зависит от сложности этой деятельности и пропорционально ей.
: t ж. Заключение
. Различные эксперименты, на которых мы остановились, способствовали тому, что-»; бы мы отказались от объяснения жеста и видимой двигательной активности гово- м рящего в терминах «языка тела». Альтернативное объяснение этих феноменов как эффекта «перетекания» в двигательные зоны слишком сильного физиологического возбуждения также не может объяснить факты. Напротив, все данные однозначно свидетельствуют о том, что двигательная деятельность необходима говорящему и возрастает пропорционально сложности вербальной коммуникации. В третьей части данной главы мы рассмотрим теорию, способную внести ясность в полученные данные.