Что такое фашизм?

(переработанный с учетом критических замечаний Богдана Грицкива и других товарищей).

С уществует превеликое множество определений и признаков фашизма. Достаточно открыть Википедию, чтобы убедиться в этом.

В Советском Союзе официально признанным было следующее определение Георгия Димитрова: «фашизм у власти есть открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала».

Российский историк Александр Галкин определяет фашизм как «правоконсервативный революционаризм».

Исследователи выделяют такие признаки фашизма:

традиционализм,

национализм,

антилиберализм,

антикоммунизм,

экстремизм,

этатизм,

корпоративизм,

популизм,

милитаризм,

вождизм,

расизм,

шовинизм,

антисемитизм,

и др.

Американский философ Ханна Арендт основным признаком фашизма считала создание культа ненависти к внутреннему либо внешнему врагу, создаваемому мощным пропагандистским аппаратом, не гнушающимся ложью для создания его нужного эффекта.

Известный российский интеллектуал и публицист Максим Кантор выделяет следующие основные пять признаков фашизма:

1) национализм как двигатель государственной идеологии;

2) ретроспективная империя;

3) тождество государства и народа, тождество лидера и нации;

4) языческое, мистическое сознание;

5) пафос возмездия демократии.

И сегодня продолжаются бесконечные споры о том, какое из определений фашизма верно, а какие ложны, какие признаки носят существенный характер, а какие нет. Публицисты как украинские так и российские, в связи с событиями на Украине, очень широко и свободно используют этот термин для взаимной характеристики политических режимов в Украине и России, для определения широкого спектра авторитарных и националистических организаций, партий и движений. В связи с этим данное понятие превратилось в одно из крепких ругательств, которыми политические оппоненты с необычайной легкостью награждают друг друга, что привело к выхолащиванию и девальвации его содержания.

Мы не будем сейчас заниматься тем же самым. Начинать с определений, принципов, признаков и смотреть подходит или нет то или иное явление под наше определение, принцип, признак - не есть марксистский, диалектический метод познания. Принципы, определения, признаки необходимо вывести из исторического развития данного явления.

Поэтому будем «смотреть и на этот вопрос, - как рекомендовал Ленин, - с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии проходило, и с точки зрения этого развития смотреть, чем данная вещь стала теперь" (Т. 39, с.67).

Причины и истоки возникновения фашизма, национал-социализма, неразрывно связаны с причинами, приведшими капиталистическую систему к первой мировой войне, с крахом II Интернационала, с политическими и экономическими итогами этой войны.

О том, что дело идет к войне невиданных ранее масштабов, марксисты заговорили задолго до 1914 г. В 1887 г. во введении к брошюре Боркхейма «На память ура-патриотам» Ф.Энгельс писал:

«Для Пруссии — Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как никогда еще не объедали тучи саранчи. Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, — сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите; все это кончается всеобщим банкротством; крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, — крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны; абсолютная невозможность предусмотреть, как это все кончится и кто выйдет победителем из борьбы» (Т.21, с.361).

Главными причинами первой мировой войны были те же причины, которые порождали острые экономические кризисы перепроизводства товаров:

«Огромная способность крупной промышленности к расширению, - писал Ф.Энгельс, - перед которой расширяемость газов оказывается настоящей детской забавой, проявляется теперь в виде потребности расширять эту промышленность и качественно, и количественно, — потребности, не считающейся ни с каким противодействием. Это противодействие образуется потреблением, сбытом, рынками для продуктов крупной промышленности. Способность же рынков как к экстенсивному, так и к интенсивному расширению определяется совсем иными законами, действующими с гораздо меньшей энергией. Расширение рынков не может поспевать за расширением производства» (Т.19, с. 219).

«Каким путем преодолевает буржуазия кризисы? С одной стороны, путем вынужденного уничтожения целой массы производительных сил, с другой стороны, путем завоевания новых рынков и более основательной эксплуатации старых» (Маркс К., Энгельс Ф. «Манифест»).

Почему Германия развязала мировую войну? Потому, что она позже других передовых капиталистических стран Европы преодолела политическую раздробленность, осуществила промышленную модернизацию экономики и в конце-концов опоздала к разделу мирового рынка, колоний передовыми капиталистическими державами.

Ленин в своей работе «Империализм как высшая стадия капитализма» приводит данные какими колониальными владениями и какой емкостью рынка обладали к концу XIX века Англия, Франция и Германия. Так вот, на 1880 г. Германия не обладала колониями вообще. Только к 1899 г. она захватила 1 млн. кв. миль колониальных владений с населением около 15 млн. чел. Для сравнения: Франция на тот момент захватила 3,7 млн. кв. миль территорий с населением 56, 4 млн. чел., а Англия 9,3 млн. кв. миль с населением 309 млн. чел. И это при том, что ее собственная территория насчитывала порядка 0,2 млн. кв. миль, а население составляло 46,5 млн. жителей.

Приблизительно такое же положение в отношении колоний как и у Германии было у Австро-Венгрии и Италии. В 1882 году был создан Тройственный союз – военно-политический блок Германии, Австро-Венгрии и Италии. В 1904-1907 годах, в противовес Тройственному союзу был создан блок Великобритании, Франции и России - Антанта (Тройственное соглашение). Социал-демократам (так называли себя марксисты в конце XIX - начале ХХ века) большинства европейских стран стало очевидно, что дело идет к большой войне в Европе, а возможно и во всем мире. В 1907 на Международном социалистическом конгрессе в Штутгарте (VII конгресс II Интернационала), обсудив складывающуюся ситуацию в мире, социалисты пришли к единодушному выводу, что будущая империалистическая война будет несправедливой, захватнической, грабительской и с той, и с другой стороны. А значит, задача международной социал-демократии и рабочего класса состоит в том, чтобы всеми средствами препятствовать развязыванию братоубийственной войны между народами, которая будет вестись ради захвата чужих территорий, колоний, источников сырья в интересах монополистического капитала. "В случае, (если война все же разразится, – гласила принятая на конгрессе резолюция "Милитаризм и международные конфликты", - они (рабочий класс разных стран и его представители в парламентах) должны... стремиться всеми средствами к тому, чтобы использовать вызванный войной экономический и политический кризис для возбуждения народных масс и ускорить падение капиталистического классового господства". Другими словами, задача марксистов заключалась в том, чтобы несправедливую империалистическую войну превратить в классовую, гражданскую войну пролетариата против буржуазии и ее государств.

VIII социалистический конгресс в Копенгагене, состоявшийся в 1910 году подтвердил резолюцию Штутгартского конгресса. В 1912 году состоялся Чрезвычайный социалистический конгресс в Базеле. Конгресс был созван для решения вопроса о борьбе с надвигающейся опасностью мировой империалистической войны. На нем был единогласно принят манифест, в котором говорилось следующее: "В любой момент великие европейские народы могут быть брошены друг против друга, причем такое преступление против человечности и разума не может быть оправдано ни самомалейшим предлогом какого-то бы ни было народного интереса... Было бы безумием, если бы правительства не поняли того, что одна мысль о чудовищности мировой войны должна вызвать негодование и возмущение рабочего класса. Пролетариат считает преступлением стрелять друг в друга ради прибылей капиталистов, ради честолюбия династий, ради выполнения тайных дипломатических договоров".

1 августа 1914 года началась мировая война, которую давно предвидели, к которой, казалось бы, усиленно готовились марксистские партии, входящие во II Интернационал. Но оказалось, что разработанным в духе интернационализма и революционного марксизма документам социалистических конгрессов оказалась верна только ленинская партия большевиков. Большинство же партий II Интернационала, как только разразилась война, солидаризировались с буржуазными правительствами своих стран. 4-го августа 1914 года в рейхстаге фракция социал-демократической партии Германии проголосовала за предоставление кайзеровскому правительству 5-миллиардного военного займа, одобрив тем самым империалистическую политику Вильгельма II. Как выяснилось позднее, при обсуждении вопроса о предоставлении правительству кредитов на фракции, левое ее крыло во главе с К.Либкнехтом, выступило против, но подчинилось решению большинства, когда вопрос был поставлен на голосование в рейхстаге. В тот же день, 4-го августа фракция Французской социалистической партии единогласно проголосовала в парламенте за предоставление своему правительству военных кредитов, за введение военного положения и военной цензуры, то есть за запрещение стачек, митингов, собраний и т. п.

Это означало полный крах II Интернационала, большинство партий которого изменило пролетарскому интернационализму, открыто перешло на позиции оппортунизма, социал-патриотизма, социал-национализма, социал-шовинизма.

"Идейно-политическое содержание оппортунизма и социал-шовинизма, - писал Ленин в 1915 году, - одно и то же: сотрудничество классов вместо борьбы их, отказ от революционных средств борьбы, помощь "своему", правительству в затруднительном его положении вместо использования его затруднений для революции». "Основное классовое значение социал-национализма наших дней, - указывал Ленин в работе "Под чужим флагом" в том же году, - совершенно то же самое. Основная идея оппортунизма есть союз или сближение (иногда соглашение, блок и т. д.) буржуазии и ее антипода. Основная идея социал-национализма совершенно та же самая. Идейно-политическое родство, связь, даже тождество оппортунизма и социал-национализма не подлежит никакому сомнению... Подходя с несколько иной стороны к той же теме, мы поставим вопрос: откуда взялся социал-национализм? Как он рос и вырос? Что дало ему значение и силу? Кто не дал себе ответа на эти вопросы, тот совершенно не понял социал-национализма и, разумеется, тот совершенно не способен "идейно размежеваться" с ним, хотя бы он клялся и божился, что он готов на идейное размежевание с социал-национализмом. А ответ на этот вопрос может, быть только один: социал-национализм вырос из оппортунизма, и именно этот последний дал ему силу".

Но если социал-национализм вырос из оппортунизма, то откуда возникает сила и влияние самого оппортунизма, приведшего к краху не одну пролетарскую партию? Ленин так отвечает на этот вопрос: "...Десятилетия так называемой мирной эпохи накопили во всех странах Европы массу мелкобуржуазного оппортунистического навоза внутри социалистических партий... Особенно быстрый рост этого социального элемента за последние годы не подлежит сомнению: чиновники легальных рабочих союзов, парламентарии и прочие интеллигенты, удобно и спокойно устроившиеся при массовом легальном движении, некоторые слои наилучше оплачиваемых рабочих, мелких служащих и т. д. и т. п. Война показала наглядно, что в момент кризиса (а эпоха империализма неизбежно будет эпохой всяких кризисов) внушительная масса оппортунистов, поддерживаемая и частью прямо направляемая буржуазией (это особенно важно!), перебегает на ее сторону, изменяет социализму, вредит рабочему делу, губит его. При всяком кризисе буржуазия всегда будет помогать оппортунистам, подавлять – ни перед чем не останавливаясь, самыми беззаконными, жестокими военными мерами подавлять - революционную часть пролетариата. Оппортунисты - это буржуазные враги пролетарской революции, которые в мирное время ведут свою буржуазную работу тайком, ютясь внутри рабочих партий, а в эпохи кризиса сразу оказываются открытыми союзниками всей объединенной буржуазии, от консервативной до самой радикальной и демократической, от свободомыслящей до религиозной и клерикальной. Кто не понял этой истины после переживаемых нами событий, тот безнадежно обманывает и себя и рабочих".

"Главное в оппортунизме, - повторяет свою мысль Ленин в работе "Крах II Интернационала", - есть идея сотрудничества классов. Война доводит до конца эту идею, присоединяя притом к обычным факторам и стимулам ее целый ряд экстраординарных, принуждая обывательскую и раздробленную массу к сотрудничеству с буржуазией особыми угрозами и насилием: это обстоятельство, естественно, увеличивает круг сторонников оппортунизма, вполне объясняя переметывание многих вчерашних радикалов в этот лагерь. Оппортунизм есть принесение в жертву временным интересам ничтожного меньшинства рабочих коренных интересов массы или, иначе, союз части рабочих с буржуазией против массы пролетариата. Война делает такой союз особенно наглядным и принудительным. Оппортунизм порождался в течение десятилетий особенностями такой эпохи развития капитализма, когда сравнительно мирное и культурное существование слоя привилегированных рабочих "обуржуазивало" их, давало им крохи от прибылей своего, национального капитала, отрывало их от бедствий, страданий и революционных настроений разоряемой и нищей массы. Империалистская война есть прямое продолжение и завершение такого положения вещей, ибо это есть война за прuвuлегuu великодержавных наций, за передел колоний между ними, за господство их над другими нациями. Отстоять и упрочить свое привилегированное положение "высшего слоя" мещан или аристократии (и бюрократии) рабочего класса - вот естественное продолжение мелкобуржуазно-оппортунистических надежд и соответственной тактики во время войны, вот экономическая основа социал-империализма наших дней".

Ленинская характеристика социал-национализма, социал-шовинизма как законченной формы оппортунизма блестяще подтвердилась с началом Ноябрьской революции в Германии. Когда кайзер Вильгельм покинул Германию, а канцлер его правительства Макс Баденский сложил с себя полномочия, власть фактически оказалась в руках правого крыла социал-демократической партии Германии (Ф.Эберт, Ф.Шейдеман, А.Носке). В то время как лидеры революционных социал-демократов Карл Либкнехт и Роза Люксембург находились за решеткой за развертывание антивоенной агитации в массах, правые социал-демократы делали все от них возможное и невозможное, чтобы обуздать разбушевавшуюся революционную стихию. Для этого они установили тесные контакты с верховным командованием армии, начали стягивать к Берлину верные Вильгельму части, формировать добровольческие отряды белогвардейцев-фрайкоровцев для, как они утверждали, обороны границ и охраны внутреннего порядка, а на деле - для подавления революционных масс рабочих, солдат и матросов. Член правительства по связям с рейхсвером социал-демократ Носке впоследствии писал: "Я высказался за то, что настал момент действовать с оружием в руках, и мне никто не возражал". Носке предложили для этого стать главнокомандующим контрреволюционных частей. Он сразу согласился: "Кто-нибудь из нас должен же, наконец, взять на себя роль кровавой собаки".

10 января под командованием Носке войска вступили в Берлин. Бои шли целую неделю. Контрреволюционеры использовали в борьбе с рабочими танки, орудия, пулеметы. Подавив сопротивление, белогвардейцы приступили к разоружению рабочих. Каждый, у кого было обнаружено оружие, расстреливался на месте. Были выслежены и арестованы вожди революционного германского пролетариата К.Либкнехт и Р.Люксембург. После избиения и варварских издевательств они были убиты. Острые классовые битвы в различных городах Германии продолжались еще несколько месяцев. На подавление Баварской Советской республики правительство правых социал-демократов направило контрреволюционные войска численностью 100 тыс. человек. Жертвами белогвардейского террора пали сотни мюнхенских рабочих.

Когда же буржуазия и милитаристы достаточно окрепли, они начали шаг за шагом отвоевывать утраченные позиции. Даже куцая буржуазная демократия, которая установилась в Германии с принятием в Веймаре конституции, не могла удовлетворить их. Пролетарская революция была подавлена, но, несмотря на это коммунистическое и рабочее движение набирало силу. Гарантировать их от повторения революционных выступлений пролетариата могла в тот момент только прямая террористическая диктатура крупного капитала и военщины, привлекающих мелкую буржуазию, используя её недовольство своим положением. На эту роль уже не годились правые социал-демократы. Хотя они и порвали с революционным марксизмом, но все еще держались за кое-какие буржуазно-демократические свободы, парламентаризм, не готовы были начать подготовку к новой большой войне, чтобы взять реванш за поражение в первой мировой, осуществить передел мирового рынка, колоний в интересах отечественного капитала.

Для этого нужна была откровенно шовинистическая, империалистическая партия, которая могла бы увлечь или принудить не только буржуазию, но и часть рабочих, крестьян, интеллигенции, служащих перспективой решить все социальные проблемы за счет завоевания чужих территорий и ограбления других народов. И такая партия в лице Национал-социалистической рабочей партии Германии Гитлера вскоре дала о себе знать.

Немецкая рабочая партия (позже переименована в НСДАП) была создана в 1919 году. На момент вступления Гитлера в эту партию (сентябрь 1919 года) в ней насчитывалось около сорока человек, в партийной кассе было всего 7 марок 20 пфеннигов деньгами и почтовыми марками, а вся партийная работа не выходила за рамки встреч в пивной.

По названию и внешним атрибутам она не так уж и сильно отличалась от других рабочих партий того времени (для сравнения: РСДРП - российская социал-демократическая рабочая партия). Партийным знаменем у нее было красное полотнище, правда, с черной свастикой в белом круге посредине. Но по сути она была антиподом профсоюзного, рабочего и коммунистического движения.

Каким эта партия и ее вождь видели свое историческое призвание? Подавить левое, рабочее, коммунистическое движение, объединить, консолидировать нацию (пролетариат и его антипод буржуазию); осуществить огосударствление экономики, всей общественной, культурной, политической жизни граждан («все в государстве, ничего против государства и ничего вне государства» Б.Муссолини); ограничить, с одной стороны, сверхаппетиты и сверхприбыли монополий, а с другой, требования профсоюзов.

По мнению Гитлера, народное государство должно стоять выше интересов и монополий и профсоюзов. Или сказать иначе, и монополии и профсоюзы вместе и заодно должны работать на государство, на немецкую нацию ради великой мессианской цели, предначертанной свыше, – стать ведущей, господствующей нацией во всем мире. Таким образом, одной из ведущих идей фашизма есть идея не борьбы классов, а идея их сотрудничества. Для чего? Для решения тех же задач, которые не смогла решить кайзеровская Германия, то есть для новой мировой войны за передел уже поделенного мира, только другими средствами.

Началась эта война не 22 июня 1941 г., как многие у нас до сих пор считают, между фашизмом и «коммунизмом», а 1 сентября 1939 г. между передовыми империалистическими державами. В этот день Германия объявляет войну Польше, а 3 сентября Англия и Франция объявляют войну Германии.

Прологом к началу второй мировой войны послужило заключение между гитлеровской Германией и сталинским Советским Союзом 23 августа 1939 позорно знаменитого Пакта Риббентропа-Молотова. Это был типичный договор между двумя империалистическими хищниками: откровенно фашистской Германией и социал-империалистическим СССР, который, прикрываясь как фиговым листком словечком «социализм», на деле тоже проводил имперскую политику, только более скромных масштабов.

Согласно этому договору Польша как самостоятельное государство ликвидировалась, а ее территории включались в состав Германии и СССР. Кроме того, сферой интересов СССР объявлялись государства Прибалтики: Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, а также Бессарабия.

Причины второй мировой войны были те же самые, что и первой мировой: одни империалистические хищники, переживающие упадок (Англия и Франция) пытались отстоять свое положение в Европе и свои колонии. Восходящие империалистические хищники (Италия, Германия, Япония, США, СССР), бурно развивающимся производительным силам которых давно уже было тесно в рамках своих национальных границ, пытались изменить существующее положение вещей на мировом рынке в свою пользу.

«Рузвельт незадолго перед вступлением США в войну (28 мая 1941 г. – А. Б.) говорил: «Мы не потребляем всех продуктов питания, которые можем произвести. Мы не находим применения всей нефти, которую можем добыть; мы не используем всех товаров, которые можем изготовить… Столь же ясно выражался и Гитлер, бросивший в феврале 1939 г. боевой клич: «Германия должна экспортировать или погибнуть!» («Упадок капитализма». С.81-82).

Геополитические интересы сталинского Советского Союза были достаточно скромными, примерно теми же, что и Российской империи накануне первой мировой войны: Галиция, контроль над проливами из Черного в Средиземное море плюс возврат в свой состав тех территорий, которые были утрачены после первой мировой и гражданской войны, прежде всего Прибалтики.

Главным своим противником в разворачивающейся схватке Германия рассматривала Англию, почти два года войны с которой не дали существенных результатов, хотя за этот период Гитлер захватил почти всю Европу, включая Францию и значительную часть Северной Африки. Принимая решение о нападении на СССР, Гитлер не рассматривал его как серьезного противника и как главный приз в текущей борьбе. С Советским Союзом предполагалось расправиться путем блицкрига («молниеносной войны») в течение нескольких месяцев до наступления зимы с тем, чтобы создать более благоприятные предпосылки для решающей схватки с Англией. Прежде всего, отрезать ее от Индии.

Черчилль, понимая, что в одиночку Англии с таким противником как Германия не справиться, а на сопротивление Красной Армии, которая в это время терпела тяжелейшие поражения и быстро откатывалась в глубь страны, больших надежд не было, начинает вести интенсивные переговоры с США с целью побудить последние, включиться в активные боевые действия.

В августе 1941 г. на острове Ньюфаундленд (Канада) состоялась встреча президента США Рузвельта и премьер-министра Великобритании Черчилля. Но не военные, а экономические вопросы и проблемы стали главной темой переговоров. Рузвельт поставил главным условием участия США в войне на стороне Англии согласие последней на ликвидацию мировой колониальной системы и, прежде всего, ее имперских торговых соглашений с колониями. Тем самым был бы сделан решающий шаг к созданию единого свободного мирового рынка, отсутствие которого и было главной причиной возникновения первой и второй мировых войн.

Об этом не говорилось в слух, но обе договаривающиеся стороны понимали, что главные выгоды от этого нового мирового порядка достанутся стране с наиболее мощной и конкурентоспособной экономикой, т.е. тем же Соединенным Штатам, которые уже в 1943 производили 50% мирового ВВП.

У Черчилля не было выхода, и он вынужден был согласиться на поставленные Рузвельтом условия. Результаты переговоров были закреплены в так называемой «Атлантической хартии», которая определила политические и экономические основы послевоенного устройства задолго до Тегерана, Ялты и Потсдама. Главным в ней было следующее положение: «Президент и премьер-министр от имени Соединенных Штатов и Соединенного королевства сделали следующее заявление:

«…4. Что они, соблюдая должным образом свои существующие обязательства, будут стремиться обеспечить такое положение, при котором все страны – великие или малые, победители и побежденные – имели бы доступ на равных основаниях к торговле и к мировым сырьевым источникам, необходимым для экономического процветания этих стран».

Вступление в войну США на стороне Англии предопределило исход второй мировой войны. Героическая борьба Красной Армии с гитлеровскими полчищами не могла существенно повлиять на общий характер и результаты этой войны. Она позволила только существенно сократить в ней материальные и людские потери Англии и США за счет Советского Союза. Красная Армия воевала «За Родину!», «За Сталина!», но не только. И за американские интересы тоже. Приняв участие в разгроме Японии на Дальнем востоке, Советский Союз прямо помог США утвердить свою гегемонию в азиатско-тихоокеанском регионе. Как не крути, а со всех сторон, в том числе и со стороны СССР, который был сначала союзником фашистской Германии, а затем Англии и США, эта война была империалистической. Примечательно, что, несмотря на Октябрьскую революцию и последовавшие за ней бурные преобразования, Советская Россия оказалась, в конце концов, во второй мировой войне в той же самой коалиции, что и царская Россия в первую мировую войну.

Красная Армия взяла Берлин, что стоило Советскому Союзу 300 тысяч человеческих жизней, но зато было очень почетно и престижно. Американцы малой кровью взяли мировой рынок, что было, хотя и не так почетно, зато неизмеримо более выгодно. Распространение влияния СССР на Восточную Европу, создание там марионеточных сталинистских режимов не шло ни в какое сравнение с тем, какие выгоды от нового мирового порядка получили США и другие страны Запада, включая побежденных Германию, Японию и Италию.

Они получили для себя огромное пространство, куда могли теперь относительно беспрепятственно экспортировать свои товары, капиталы и кризисы, в то время как Советский Союз получил контроль над периферийными, слаборазвитыми в экономическом отношении (за исключением Чехии) странами. Даже Восточная Германия представляла собой относительно слаборазвитый регион. Что касается промышленного сердца Германии, собственно Западной Германии, то оно было взято под контроль тех же США.

Долгое время в советской политологии бытовало мнение, что ликвидация колониальной системы подрывает капиталистическую систему. В принципе, в долгосрочной перспективе так оно и есть, поскольку вовлечение слаборазвитой аграрной периферии в «свободный» мировой рынок, развитие здесь промышленности, в конце концов, приведет к тому, что эти страны добьются определенного самообеспечения и не смогут больше поглощать избыток товаров и капиталов из развитых капиталистических стран, по крайней мере, в том же объеме, что и раньше. Не смогут быть источником дешевой рабочей силы, а значит и сверхприбылей, рано или поздно станут сами экспортерами товаров и капиталов, что неизбежно обострит все капиталистические противоречия.

Но в среднесрочной перспективе на несколько десятилетий, ликвидация колониальной системы неизмеримо укрепила мировую систему капитализма, отодвинула непосредственную угрозу возникновения сокрушительных мировых кризисов, аналогичных великой депрессии начала 30-х годов, а также возникновение новой большой войны. Создала необходимые экономические и политические предпосылки к тому, что Советский Союз, в конце концов, не выдержал конкуренции с Западом и сдался на милость победителя, а Германия смогла объединить вокруг себя Европу.

С разгромом Германии, Италии и Японии, с ликвидацией мировой колониальной системы, с объединением Европы канула в прошлое и эпоха фашизма, поскольку были ликвидированы политико-экономические предпосылки ее породившие. Это, конечно, не означает, что исчезла фашистская и нацистская идеология, фашистские и нацистские организации, угроза возникновения правых режимов и диктатур или что перед левыми больше не стоит задача борьбы с фашистской, нацистской и расистской идеологией. Это означает, что ни одна из этих организаций, ни один из этих режимов не в состоянии повторить, воспроизвести, поставить и осуществить те же внутриполитические и внешнеполитические задачи, заявить о своих претензиях на мировое господство, что и фашистская Германия, Италия и Япония.

Для сравнения: сталинисты, маоисты существуют и сегодня, но с крахом Советского Союза, с распадом Варшавского договора и СЭВ, с реформами Ден-Сяопина, эпоха сталинизма, маоизма, ходжаизма... безвозвратно канула в прошлое. Конечно, существуют многочисленные организации и издания приверженцев Сталина и сегодня, существует идеология сталинизма, есть люди, считающие себя большевиками, хотя большевизм как относительно единое течение политической мысли и политическая партия просуществовал только с 1903 г. по 1922-1923 гг., а затем распался на сталинизм, троцкизм и левый коммунизм. Но могут ли все эти сталинисты и маоисты и их организации осуществить что-нибудь подобное тому, что сделали Сталин, Мао и политические структуры ими возглавляемые? Понятно, что нет, как ясно и другое, что борьба с идеологией сталинизма, т. е. идеологией строительства государственного капитализма под видом строительства социализма, не снимается тем самым с повестки дня и должна вестись самым энергичным образом.

Или другой пример: православие и католицизм существуют и в наши дни, но могут ли они занять то же положение и выполнять ту же роль в обществе и сейчас, что и в эпоху феодализма и абсолютизма? Нет, конечно. Их время в этом смысле также безвозвратно кануло в прошлое, хотя борьба с клерикализмом, религиозным фанатизмом и мракобесием, безусловно, должна продолжаться.

После всего сказанного мы можем приступить к критике известного определения фашизма Георгия Димитрова, согласно которому «фашизм у власти есть открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала».

В чем заключается его ограниченность, неполнота, ошибочность? В его абстрактности, внеисторичности, вневременности. А еще Гегель знал: «Если истина — абстрактна, то она — не истина. Здравый человеческий разум стремится к конкретному». То же самое утверждал Чернышевский: «Отвлеченной истины нет; истина конкретна» и вслед за ними повторял Ленин: «Абстрактной истины нет, истина всегда конкретна».

Руководствуясь этими положениями, попытаемся набросать несколько своих определений:

1.Фашизм есть прежде всего идеология создания народного, надклассового государства, с которым все граждане находятся в единстве («свастя», «фашио»); где преодолены классовые противоречия и антагонизмы, буржуазный парламентаризм и многопартийная система, создано однородное общество; где на первое место выходят общие интересы национального государства, в котором наёмный рабочий вместе со своим работодателем преследуют единую цель: обеспечить, завоевать своей нации господствующее положение в мире.

2. Фашизм, национал-социализм есть идеология и практика борьбы национальной империалистической буржуазии передовых капиталистических стран, опоздавших к разделу мирового рынка и колоний, за передел уже поделенного мира.

3. Фашизм, национал-социализм у власти – есть открытая террористическая диктатура империалистической буржуазии, сконцентрировавшей, централизовавшей все имеющиеся экономические и человеческие ресурсы в руках тоталитарного государства для захвата и грабежа чужих территорий, колоний, дешевого сырья, для вывоза избытка капиталов, товаров и рабочей силы. Эпоха фашизма, национал-социализма заканчивается с поражением Германии, Италии и Японии во второй мировой войне и с ликвидацией мировой колониальной системы.

Единое, относительно короткое определение фашизма можно создать путем объединения первого и второго, первого и третьего определений.

И хотя оно будет более громоздким, чем определение Димитрова, зато его преимущество перед определением последнего будет заключаться в том, что оно дает определение фашизма не только у власти, но и как идеологии, а также указывает на конкретно-исторический характер, временные рамки данного явления.

Согласно данному определению ни ОУН ни УПА не были фашистскими организациями. Да, - это были боевые националистические организации, подобные Ирландской республиканской армии. Да, они в определенных моментах и случаях вступали в сотрудничество с государственными и военными структурами фашистской Германии, как, кстати и Ирландская республиканская армия (о чем мало кто сегодня уже вспоминает).

Так ведь и Советский Союз вступал в сотрудничество с гитлеровской Германией, заключал с ней пакты и договора, в том числе подписал договор о дружбе и границе с Германией от 28 сентября 1939 г. (уже после начала второй мировой войны), поставлял фашистской Германии сырье и другую продукцию, а Красная Армия проводила с вермахтом совместные парады. Означает ли это, что и СССР был фашистским государством? Конечно же нет!

Франция и Великобритания приняли участие вместе с нацистской Германией фашистской Италией в Мюнхенском сговоре по Чехословакии. Означает ли это, что они таким образом сами становились фашистскими государствами? Нет, не означает. Фашизм есть империализм, но не всякий империализм есть фашизм. Можно, конечно, найти при желании много общего между гитлеровской Германией и сталинским Советским Союзом, но ставить между ними знак равенства было бы ошибкой.

Фашистская Германия была передовой капиталистической, империалистической державой, завершившей промышленную модернизацию уже к началу ХХ века, в то время как СССР к началу второй мировой войны только завершает процесс первоначального накопления капитала и еще находится в самом начале индустриализации и промышленной модернизации своей экономики.

Фашистская Германия вынуждена была повторно вступить в борьбу за передел уже поделенного мира, прежде всего за колониальное наследство Великобритании. Ее бурно развивающимся производительным силам было тесно в пределах национального рынка еще с конца XIX века. Что касается Советского Союза, то он не имел для этого ни сил, ни ресурсов, ни острой необходимости, располагая «внутренней колонией» - огромной массой колхозного крестьянства для эксплуатации городом деревни и продолжения промышленной модернизации.

Понятное дело, что ни путинская Россия, ни порошенковская Украина не являются фашистскими государствами и фашистскими диктатурами, хотя тех, кто вдохновляется реакционными идеями социал-империализма, социал-шовинизма, фашизма и национал-социализма и там и здесь, да и в цивилизованной Европе немало, а в путинской России мы к тому же можем обнаружить такие элементы, признаки фашизма как несменяемое руководство, по сути однопартийную систему, почти полное отсутствие независимых СМИ, вещающих, что именно в Украине у власти пребывает фашистская хунта, в то время как в Украине проходят вполне демократические по буржуазным меркам президентские и парламентские выборы, а крайне правые партии на последних выборах даже не попали в парламент, - только отдельные их представители.

Существующие фашистские и нацистские организации и движения по большому счету объективно не могут играть крупной самостоятельной роли в современном капиталистическом мире. Они используются или в конкурентной борьбе крупных фракций буржуазии между собой или с попустительства властей для борьбы тех или иных фракций и группировок буржуазии с левыми, леволиберальными, демократическими, профсоюзными, рабочими, коммунистическими движениями, организациями, партиями, активистами.

Следующий вопрос, с которым нам предстоит разобраться, - это национализм. Национализм — это идеология и практика борьбы той или иной национальной буржуазии за самоопределение, то есть за образование и укрепление своего национального государства. Здесь неизбежно возникает вопрос: как марксистам, пролетариату относиться к праву наций на самоопределение, которое отстаивал Ленин и большевики? Ведь всякое право есть возведенная в закон воля господствующего класса, а право наций на самоопределение есть не что иное, как право буржуазии вести свой народ по капиталистическому пути развития? Выходит, что таким образом Ленин и большевики отстаивали буржуазные интересы?

Безусловным требованием марксистской теории, – считал сам Ленин, – при разборе какого бы то ни было социального вопроса, является постановка его в определенные исторические рамки. Это значит, что и к данному вопросу, мы должны подойти не абстрактно, не как к некоторой вневременной, внеисторической, вечной истине, а конкретно-исторически.

«Что означает это безусловное требование марксизма в применении к нашему вопросу? – спрашивал Ленин. – Прежде всего оно означает необходимость строго разделить две, коренным образом отличные, с точки зрения национальных движений, эпохи капитализма. С одной стороны, это — эпоха краха феодализма и абсолютизма, эпоха сложения буржуазно-демократического общества и государства, когда национальные движения впервые становятся массовыми, втягивают так или иначе все классы населения в политику путем печати, участия в представительных учреждениях и т. д. С другой стороны, перед нами эпоха вполне сложившихся капиталистических государств, с давно установившимся конституционным строем, с сильно развитым антагонизмом пролетариата и буржуазии, — эпоха, которую можно назвать кануном краха капитализма.

Для первой эпохи типично пробуждение национальных движений, вовлечение в них крестьянства, как наиболее многочисленного и наиболее “тяжелого на подъем” слоя населения в связи с борьбой за политическую свободу вообще и за права национальности в частности. Для второй эпохи типично отсутствие массовых буржуазно-демократических движений, когда развитой капитализм, все более сближая и перемешивая вполне уже втянутые в торговый оборот нации, ставит на первый план антагонизм интернационально слитого капитала с интернациональным рабочим движением» (Т. 25, с. 264).

«Во всем мире эпоха окончательной победы капитализма над феодализмом была связана с национальными движениями. Экономическая основа этих движений состоит в том, что для полной победы товарного производства необходимо завоевание внутреннего рынка буржуазией, необходимо государственное сплочение территорий с населением, говорящим на одном языке, при устранении всяких препятствий развитию этого языка и закреплению его в литературе. Язык есть важнейшее средство человеческого общения; единство языка и беспрепятственное развитие есть одно из важнейших условий действительно свободного и широкого, соответствующего современному капитализму, торгового оборота, свободной и широкой группировки населения по всем отдельным классам, наконец — условие тесной связи рынка со всяким и каждым хозяином или хозяйчиком, продавцом и покупателем.

Образование национальных государств, наиболее удовлетворяющих этим требованиям современного капитализма, является поэтому тенденцией (стремлением) всякого национального движения. Самые глубокие экономические факторы толкают к этому, и для всей Западной Европы — более того: для всего цивилизованного мира — типичным, нормальным для капиталистического периода является поэтому национальное государство» (Т. 25, с. 258-259).

«В Западной, континентальной, Европе эпоха буржуазно-демократических революций охватывает довольно определенный промежуток времени, примерно, с 1789 по 1871 год. Как раз эта эпоха была эпохой национальных движений и создания национальных государств. По окончании этой эпохи Западная Европа превратилась в сложившуюся систему буржуазных государств, по общему правилу при этом национально-единых государств. Поэтому теперь искать права самоопределения в программах западноевропейских социалистов значит не понимать азбуки марксизма.

В Восточной Европе и в Азии эпоха буржуазно-демократических революций только началась в 1905 году. Революции в России, Персии, Турции, Китае, войны на Балканах — вот цепь мировых событий нашей эпохи нашего “востока”. И в этой цепи событий только слепой может не видеть пробуждения целого ряда буржуазно-демократических национальных движений, стремлений к созданию национально-независимых и национально-единых государств. Именно потому и только потому, что Россия вместе с соседними странами переживает эту эпоху, нам нужен пункт о праве наций на самоопределение в нашей программе» (Т.25, с. 269).

Со времени написания этих строк прошло около ста лет. Изменилась ли ситуация за это время? Безусловно! Патриархально-феодальные, абсолютистские режимы в подавляющем своем большинстве канули в прошлое. Практически все бывшие колонии обрели независимость и пошли по капиталистическому пути развития. Бывшие многонациональные империи распались, пережили несколько разделов и переделов и на их месте образовались современные буржуазные государства. В мировой экономике господствующие позиции занял государственный, государственно-монополистический, монополистический и транснациональный капитал. Объединения капиталистов достигли суб-континентальных, континентальных и трансконтинентальных масштабов, а капитализм в целом – своих политических и экономических, исторических и географических, демографических и экологических пределов развития, свидетельством чему является нынешний глобальный кризис перепроизводства. А это значит, что в целом право наций на самоопределение исчерпало свой когда-то прогрессивный буржуазно-демократический потенциал вместе с самим капитализмом. Пока еще можно спорить по поводу тех или иных исключений из общего правила, но уже не о принципе. Империализм разрешает межнациональные конфликты таким образом, что постоянно их воспроизводит. Они давно уже стали просто одной из превращенных форм конкуренции между несколькими мировыми центрами накопления капитала.

Буржуазия в целом реализовала свое право на национальное самоопределение. Наступает для пролетариата пора реализовать свое «право» на мировую революцию, на объединение трудящихся всех наций в единое человечество. Только таким образом возможно раз и навсегда покончить с межнациональной грызней, ксенофобией, расизмом, национализмом, великодержавным шовинизмом и фашизмом. Само собою разумеется, что упразднение наций (национальных государств) отнюдь не предполагает унификации и ликвидации существующего этно-культурного многообразия. Наоборот, история, культура, язык каждого народа становятся с этого времени достоянием всего человечества, одним из главных источников его дальнейшего развития.

Что конкретно послужит толчком, исходным пунктом начала мировой революции, какие этапы в своем развитии ей придется пройти, какие трудности и проблемы возникнут перед пролетариатом на этом пути, мы сегодня не знаем, да и знать в деталях не можем. Это покажет само развитие глобального кризиса, непосредственный опыт борьбы самих трудящихся, когда в нее будут втянуты миллионы. Но что мы можем и должны знать наверняка, так это то, за что в принципе идет борьба, а также то, что главным способом преодоления всех трудностей, решения всех проблем может быть только последовательный интернационализм, глобальная солидарность. Альтернативой этому может быть только война между трудящимися, но уже не за свои классовые интересы, а за интересы «своей» национальной или региональной буржуазии.

Вооруженные конфликты и войны являются неотъемлемым спутником классового общества. Это просто другая форма конкуренции. Отличительной чертой буржуазного общества является то, что это не локальная цивилизация, а мировая система, основу которой составляет мировой рынок. Уже дважды конкуренция на этом рынке приводила к мировым войнам. В условиях кризиса, как отдельные капиталисты, так и капиталистические государства пытаются выйти из него за счет друг друга, и все вместе за счет трудящихся.

Капитализм создал производительные силы планетарного масштаба. Национально-государственная форма давно уже сковывает их развитие. Мировые кризисы и мировые войны тому свидетельство: форма не соответствует содержанию, необходимо привести ее в соответствие с этим содержанием. Это и есть мировая революция. Дальнейшее неуправляемое развитие мировых производительных сил в форме капиталистической конкуренции между старыми и новыми империалистическими государствами и объединениями государств, чревато не просто новыми локальными войнами, а гибелью всего человечества.

Большинство армий готовится к уже прошедшим войнам, а большинство старых левых – к прошедшим революциям. В этом заключается большая опасность для «самоопределения» пролетариата. Непростительно для марксистов думать «как Ленин» в то время, когда сам Ленин думал бы уже по-другому.

Декабрь 2014 г.