Первая российская революция и ее влияние на процессы модернизации

1. Первая российская революция как порождение модернизационных противоречий. Итак, в начале XX в. Рос­сийская империя являла собой клубок сложнейших эко­номических, политических, социальных и национальных противоречий, которые во многом были порождены осо­бенностями российской модернизации. Логика модерниза­ции требовала доведения до конца начатых реформ, и прежде всего в социальной и политической сферах. Но российская власть, инициатор модернизационных преоб­разований, оказалась в начале XX в. неспособной решить эти проблемы по собственному почину, т. е. в рамках эво­люционного развития. Это вызвало нарастание недоволь­ства, вылившееся противостояние власти и общества.

Не только радикальная, но и либеральная интеллиген­ция взяла на вооружение нелегальные методы борьбы, усилилась террористическая деятельность революционных организаций. Заволновалось студенчество, пытавшееся при помощи требований восстановления университетской автономии отстоять свои гражданские права. Крестьян­ство в целом ряде выступлений на юге страны, где осо­бенно остро ощущалось малоземелье, предъявило требова­ние передела помещичьих земель. Стачки промышленных рабочих, доведенных до отчаяния нищетой и бесправием, стали обычным явлением во многих регионах страны. Усилившиеся волнения на национальной почве свидетель­ствовали о необходимости корректировки русификатор­ского курса. Тем не менее ситуация в стране была не столь уж угрожающей. Все эти выступления не несли угрозу существующей власти, так как в обществе еще бы­ли сильны патерналистские настроения, но столь массо­вое недовольство являлось серьезным предупреждением о том, что все слои населения имеют основательные претен­зии к власти, которые уже нельзя игнорировать.

И это понимали многие представители российской эли­ты. В 1900—1901 гг. группировавшиеся вокруг газеты «Новое время» монархисты предложили уравнять кресть­ян в гражданских правах с остальным населением, разре­шить им свободный выход из общины, провести реформу местной власти и самоуправления, расширить компетен­цию земств, упразднить сословный строй при сохранении института самодержавия. В 1904 г. в Москве состоялось совещание 23 губернских предводителей дворянства, ко­торые вместо всеподданнейшего адреса составили демон­стративную записку с требованием привлечь выборных к участию в законодательном процессе. Пункт о введении представительного учреждения был внесен в пакет реформ, предложенных министром внутренних дел П. Д. Святополком-Мирским. Но Николай II был неумо­лим: «Я никогда, ни в коем случае не соглашусь на пред­ставительный образ правления, ибо я его считаю вредным для вверенного мне Богом народа, и поэтому пункт этот вычеркну».

2. Кровавое воскресенье: удар по патернализму. Считая самодержавную форму правления исторически обуслов­ленной и наиболее соответствующей народным представ­лениям о власти, Николай II тем не менее совершил ряд шагов, которые пробили брешь в патерналистских уста­новках народа. Особенно осложнили положение пораже­ния русской армии и флота в Русско-японской войне. Но самый большой урон моральному авторитету царской власти нанесли события 9 января 1905 г.

Кровавое воскресенье стало знаковым в российской ис­тории, так как по своей сути представляло столкновение двух тенденций развития России начала XX в.: модернизационной и традиционной. Идея шествия к царю с жа­лобами, обидами и просьбами фактически воспроизводила древнюю традицию сословного челобитья. Однако текст петиции был составлен таким образом, что жалобы-прось­бы звучали в ней как требования и, что самое главное, охватывали не только экономические, но и политические проблемы: немедленное объявление свободы слова, печа­ти, собраний, равенства всех перед законом; ответствен­ность министров перед народом; отделение церкви от го­сударства; прекращение войны с Японией и др.

Тем самым рабочие отчетливо выразили свое стремле­ние вырваться из полупатриархальной среды в современ­ный городской мир гражданства и представительства. И хотя политические требования появились в петиции не по инициативе самих рабочих, а с подачи революционных партий, они были одобрены на заводских собраниях. По­казательный случай произошел на Васильевском острове. Председательствующий спросил собравшихся: «А что, то­варищи, если Его Величество не примет нас и не захочет читать нашу петицию?» И тогда прогремел единодушный ответ: «Тогда у нас нет царя!»

Расстрел мирной демонстрации ошеломил все слои об­щества. Образ справедливого и милосердного царя, забо­тящегося о своем народе, составляющий основу патерна­листских установок, был существенно поколеблен. Это произвело коренной переворот в мировосприятии рабочих и крестьян. Один петербургский рабочий позднее вспоми­нал: «В этот день я родился во второй раз, но не все за­бывающим и все прощающим ребенком, а озлобленным человеком, готовым к борьбе за победу».

Таким образом, в начале XX в. верховная власть не только окончательно утратила реформаторский потенци­ал, что грозило созданием тупиковой ситуации в деле мо­дернизации страны, но и значительно ослабила свои па­терналистские основы. В стране разразилась революция, которая заставила Николая II провести реформы, карди­нально изменившие социально-политический строй Рос­сийской империи.

3. Становление конституционной монархии в России. Сна­чала царский Манифест от 6 августа 1905 г. объявил о создании в России законосовещательной Думы, а затем Манифест от 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка» возвестил о введении законо­дательного парламента и гражданских свобод. 11 декабря 1905 г. был опубликован избирательный закон, а 20 фев­раля 1906 г. — Положения об учреждении Государствен­ной думы и Государственного совета.

23 апреля 1906 г. царь утвердил новую редакцию Ос­новных законов Российской империи, которые определя­ли структуру и принципы взаимодействия высших госу­дарственных органов. И хотя монарх сохранил титул «самодержец», но при определении прерогатив император­ской власти понятие «неограниченная» было заменено на «верховная». Здесь же определялось, что Россия — «еди­ная и неделимая страна», «а русский язык есть язык об­щегосударственный и обязателен в армии, во флоте и во всех государственных и общественных установлениях. Употребление местных языков и наречий в государствен­ных и общественных установлениях определяется особы­ми законами».

Кроме того, законодательно б&шо закреплено положе­ние о несменяемости судей, что на правовом уровне опре­делило разделение властей — исполнительной, законода­тельной, судебной — основополагающего принципа любо­го конституционного строя.

Существенные изменения в сторону буржуазной монар­хии произошли и в высших органах исполнительной влас­ти. Указом императора от 19 октября 1905 г. было созда­но объединенное коллегиальное правительство — Совет министров. Председатель Совета министров (премьер-ми­нистр) получил право контролировать деятельность мини­стров, представлять правительство перед императором и законодательными учреждениями- За министрами остава­лось право «всеподданнейших докладов» царю, но они должны были согласовывать их с премьер-министром. В соответствии с Основными законами Совет министров наделялся правом законодательйой инициативы, разра­ботки законопроектов и внесения их в Думу.

Основные законы содержали статьи о правах и обязаностях населения: о гарантиях личности в случае ареста и суда, о неприкосновенности жи­лища, о неприкосновенности собственности, право на сво­бодное избрание местожительства и профессии, право свободного выезда за границу, право на свободу вероиспо­ведания, право «в пределах, установленных законом» вы­ражать и распространять свои мысли. 27 августа 1905 г. была восстановлена университетская автономия.

Конечно, новая политическая система была далека от образцового варианта правового государства и граждан­ского общества. Законотворческая деятельность Государ­ственной думы была ограничена невозможностью внесе­ния изменений в Основные законы империи; граждане России не получили права на прямые, равные, тайные и всеобщие выборы; император обладал еще огромной властью, в том числе правом досрочного роспуска Думы и издания законов в обход ее; правительство не назнача­лось парламентом и не отчитывалось перед ним. Тем не менее в 1906 г. Россия сделала существенный шаг на пу­ти к конституционной монархии, а ее население получи­ло основные политические права, россияне из подданных императора превратились в граждан страны.

4. Особенности российской многопартийности. Революция привела к значительным изменениям системы обществен­ных отношений. Возникло множество политических пар­тий союзов, профессиональных и других общественных организаций, газет, журналов, народных университетов, рабочих домов и т. п. Если до осени 1905 г. в России бы­ло около трех десятков нелегальных политических пар­тий, из которых только три общероссийские, остальные национальные, то после издания Манифеста 17 октября 1905 г. возникло более 50 общероссийских и более 100 на­циональных и региональных политических партий. Пос­ле издания 4 марта 1906 г. Временных правил об обще­ствах и союзах часть из них стала функционировать на легальных основаниях. (Вспомните, какие общероссий­ские партии были созданы в период первой революции. Каковы были программы либеральных и традиционалист­ских партий?)

Вместе с тем российская многопартийная система зна­чительно отличалась от западноевропейского варианта. Политические партии возникли в России значительно поз­же, чем в Западной Европе и США. Иным был и порядок возникновения партий: вначале оформились партии соци­алистической ориентации, затем — либеральной и, нако­нец, консервативной. В России, в отличие от многих стран Запада, многопартийность появилась раньше, чем парламент. Она была создана усилиями интеллигенции в кратчайшие сроки и поэтому не могла адекватно отра­жать интересы определенных классов и социальных групп. Не было в России и правительственной (в запад­ном понимании этого слова) партии, поскольку Совет ми­нистров назначался не Думой, а царем и все российские партии в той или иной мере находились в оппозиции пра­вительству, критикуя его политику либо слева (таких бы­ло абсолютное большинство), либо справа. Не существова­ло также и разделения партий на правящие и оппозици­онные с последовательной сменой этих ролей, как это было на Западе. Более того, абсолютное большинство по­литических партий действовало нелегально или полуле­гально, в том числе и некоторые либеральные партии (ка­деты). В целом же вся партийно-политическая система объективно оказалась нацелена на разрушение самодержа­вия (даже монархисты своей погромной тактикой неволь­но способствовали этому). И наконец, несмотря на значи­тельное число политических партий, количество их чле­нов было невелико: в 1906—1907 гг. они составляли примерно 0,5% от общей численности населения России, а российская глубинка вообще была очень слабо охвачена процессом партийно-политического строительства.

Советы рабочих депутатов. Вполне очевидно, что про­исшедшие изменения в политической системе явились серьезной уступкой либеральным силам общества и уско­рили процессы модернизации страны. В то же время раз­буженные революцией народные массы проявили удиви­тельную способность к созданию низовых органов власти, не вписывающихся в классическую либеральную модель. Уже с начала лета 1905 г. рабочие стали создавать не встречавшийся прежде тип организации, ставшей сюрпри­зом для правительства, либералов и даже социалистов, — Совет рабочих депутатов. Первый Совет возник во время всеобщей забастовки в городе текстильщиков Иваново- Вознесенске, когда представителям рабочих пришлось ре­шать вопросы поддержания порядка и вести переговоры с хозяевами предприятий, правительством и полицией. За­тем они появились и в других городах.

Советы избирались от всех Крупных фабрик и заводов. Делегаты собирались в каком-нибудь здании или даже на берегу реки, причем на собрании разрешалось присутство­вать (но не голосовать) и не членам Совета. В принципе депутат в любое время мог быть отозван теми, кто его из­бирал, и заменен другим. Каждый Совет для ведения по­вседневной работы формировал исполнительный комитет. Хотя вначале Советы провозгласили себя стоящими вне партий, на практике исполкомы состояли примерно из равного количества меньшевиков, большевиков и эсеров, что свидетельствовало о том, что революция толкнула ра­бочих в объятия радикальной оппозиции, но пока ни од­на социалистическая партия не пользовалась монополь­ным влиянием на них.

Советы являли собой воплощение прямой демократии, где народ, его представители и исполнительные органы не разделены формальностями и бюрократией. В этом отно­шении они более, чем какая-либо другая рабочая органи­зация, напоминали сельский сход, и, может быть, имен­но этим объясняется быстрота их распространения по стране и высокая репутация, Которой пользовались Сове­ты. Несомненно, они принципиально отличались от рабо­чих организаций в других странах Европы того времени, даже тех, которые возникали в революционных условиях.

5. Политическая активность крестьян. Рабочие выступле­ния всколыхнули и крестьян, которые не преминули вос­пользоваться слабостью власти для того, чтобы перестро­ить деревенский мир согласно своим представлениям. В зависимости от обстоятельств они применяли самую разнообразную тактику: подавали петиции властям или депутатам официально избранных собраний, пытались прямо влиять на законотворческую деятельность, в слу­чае необходимости прибегая к насилию, чтобы воплотить в жизнь собственную концепцию землевладения, закона и порядка.

Как и рабочие, крестьяне начали с подачи прошений, но не через одну большую демонстрацию, а постепенно на сельских сходах. Царь в своб;м Манифесте 18 февраля

1905 г. призвал «благомыслящих людей всех сословий и состояний словом и делом помочь властям в столь труд­ное время» и поручил Совету министров «изучение и рас­смотрение поступающих на имя наше от частных лиц и учреждений предложений по вопросам, касающимся усо­вершенствования государственного благоустройства и улучшения народного благосостояния». Крестьяне с энту­зиазмом отреагировали на царский призыв. Их не смуща­ло то обстоятельство, что император сделал это вскоре после того, как отказался принять такую же по сути пе­тицию рабочих.

Последовавшие приговоры (петиции) хлынули тремя волнами: первая — после февральского обращения царя, вторая — после октябрьского манифеста, третья — во вре­мя выборов в Думу.

Наиболее популярным требованием, выраженным в приговорах, являлось требование передачи земли тем, кто ее обрабатывает. Буквально каждое деревенское и волост­ное собрание выступало за отмену частной собственности на землю, за то, что земля не должна быть предметом коммерческих сделок, за перераспределение в той или иной форме помещичьей земли в пользу крестьян на урав­нительной основе: «Необходимо уничтожить частную собственность на землю и передать все частновладельчес­кие, казенные, удельные, монастырские и церковные зем­ли в распоряжение всего народа. Землей должен пользо­ваться тот, кто своей семьей или в товариществе, но без батрацкого труда будет ее обрабатывать... сколько он в си­лах обработать».

Еще одно широко распространенное требование — тре­бование всеобщего бесплатного начального образования: «Одною из главных причин нашего бесправия служит на­ша темнота и необразованность, которые зависят от недо­статка школ и плохой постановки в них обучения: необ­ходимо поэтому введение всеобщего обучения на государ­ственные средства».

Крестьян в меньшей степени, чем рабочих, волновали проблемы гражданских прав и политической структуры империи в целом, но в случаях, когда речь заходила об этом, крестьяне высказывались в пользу какого-нибудь собрания, избираемого всем народом, перед которым пра­вительство было бы в ответе: «Чтобы все начальство от ма­ла до велика было выбрано самим народом и отвечало бы перед выборными от народа, а то теперешнее наше началь­ство получает деньги, собранные с нас, а нам, кроме вре­да, ничего не делает». Однако подобные требования встре­чались лишь в четверти наказов. Несмотря на Кровавое воскресенье, большинство крестьян все еще чтили царя.

Сельские сходы составляли свои приговоры в том слу­чае, если существовала хоть малейшая надежда, что их услышат. Когда подобные перспективы отсутствовали, крестьяне прибегали к другим методам, которые зависели от местных экономических условий и отношений с влас­тями. В одних местах крестьяне брали топоры и рубили помещичий лес, в других выгоняли свой скот на поме­щичьи луга, в третьих распахивали помещичьи пастбища для собственных нужд и засевали зерном; наемные работ­ники часто бастовали. Во многих случаях, особенно ког­да для восстановления порядка вызывалась полиция, крестьяне захватывали помещичью усадьбу и хозяйствен­ные постройки, забирали все, что могли унести, а потом поджигали, изгоняли помещика. Но всегда они имели в виду одну и ту же цель: получить контроль над землей, самим решать свои дела и обеспечить такое положение, чтобы их просьбы услышали «вверху».

6. Крестьянский союз. Несмотря на широкий размах крестьянского движения, что явилось полной неожидан­ностью не только для властей, но и для большинства по­литических партий, становилось ясно, что для широко­масштабного вооруженного восстания, на которое так на­деялись социалисты-революционеры, у крестьян нет ни материальных, ни организационных ресурсов. Они не могли согласовывать действия выше волостного уровня и почти не имели военного снаряжения. Кроме того, мно­гие крестьяне испытывали противоречивые чувства: они ненавидели помещиков и чиновников, но не хотели вы­ступать против царя.

Была предпринята лишь одна серьезная попытка орга­низовать крестьянское движение в общероссийском масш­табе. 31 июля — 1 августа 1905 г. в Москве собрался уч­редительный съезд Всероссийского крестьянского союза. Его программа предусматривала безвозмездную передачу всех казенных, удельных и монастырских земель в распо­ряжение крестьянства, а также ликвидацию частной собственности на землю. При этом крестьяне решили час­тично компенсировать бывшим владельцам стоимость зем­ли. Программа союза предусматривала также введение всеобщего начального бесплатного образования, создание системы выборных органов местного самоуправления, са­моуправление областей и национальных районов. Вопрос

о форме государственного устройства России отдавался на усмотрение Учредительного собрания. Съезд признал воз­можность как легальной, так и конспиративной деятель­ности. В ноябре 1905 г. состоялся второй съезд Крестьян­ского союза. Партийный состав делегатов показал влия­ние эсеров, пользовавшихся наибольшей популярностью в сельских местностях.

Согласно некоторым подсчетам, к концу 1905 г. Крестьянский союз имел от 4 до 5 тыс. отделений, в том числе в 12 губернских центрах, а число его членов пре­вышало 200 тыс. человек. Однако после ноябрьского съезда власти распорядились арестовать всех его участни­ков. Крестьянский союз как общенациональная организа­ция внезапно и быстро развалился.

7. Крестьяне и Дума. Причиной крушения Крестьянского союза явились не только репрессии. После объявления первых выборов в Думу крестьяне увидели возможность изложить свои проблемы там, где их услышат. Не имея единой и четко поставленной цели, Крестьянский союз был обречен, хотя эсеры пытались поддержать его и скло­нить крестьян к бойкоту выборов. Здесь снова сыграл свою роль раскол между массами и интеллигентами, ког­да крестьяне, отметая все советы со стороны, воспользо­вались любой возможностью, чтобы достичь своей главной цели.

Привлекательность думских выборов усиливалась еще и тем, что первые стадии проходили в привычной обста­новке, на сельских и волостных сходах. Во многих реги­онах (хотя и не во всех) участие крестьян было очень ак­тивным. Как и за год до этого, крестьяне не упустили воз­можности составить свои приговоры, которые делегаты должны были донести до Думы. Один из меньшевиков за­метил: крестьяне «подходили к назначению выборщиков очень серьезно, сопровождая процедуру общей молитвой и не забывая снабдить своих избранников детальными инструкциями».

Как и прежде, земельный вопрос явно превалировал над всеми остальными, и избирательные собрания с раз­ными политическими взглядами сходились зачастую толь­ко по этому пункту. Вот типичное предложение, посту­пившее из Нижегородской губернии: «Земля должна при­надлежать всему народу с тем, чтоб все, кто нуждается в ней, могли ею пользоваться. Следовательно, государствен­ные, удельные, монастырские и церковные земли подле­жат передаче в пользование трудящимся массам без ком­пенсации; частные земли передаются принудительно, час­тично с компенсацией государством, частично без нее».

8. Армия в революции. Одной из основных причин пора­жения революции 1905—1907 гг. явилось то обстоятель­ство, что армия в своем большинстве осталась верной ре­жиму. На протяжении всей революции рабочие почти нигде не смогли заручиться поддержкой солдат и матро­сов. В июне 1905 г. моряки захватили броненосец «По­темкин», один из самых мощных кораблей Черноморско­го флота, и привели в Одессу, где его появление вызвало восстание. Однако никакой серьезной попытки объеди­нить действия моряков и рабочих не последовало: кора­бельные орудия молчали, пока войска оружием разгоня­ли собравшихся на берегу горожан, а затем команда уве­ла броненосец в море, рассчитывая вызвать солидарные действия товарищей на других военных судах.

Только однажды рабочие и солдаты выступили вместе. Это произошло в ноябре 1905 г. в Чите и Красноярске, на Сибирской железной дороге, где части, возвращавшиеся с японской войны, взбунтовались, захватили местные вок­залы и гарнизоны и присоединились к бастовавшим рабо­чим. В Красноярске железнодорожный батальон стал главной опорой Совета рабочих и солдат, на протяжении двух месяцев удерживавших власть. Для восстановления порядка правительству пришлось высылать по железной дороге специальные части.

Но даже там, где возникали солдатские мятежи, они носили ограниченный характер, были направлены против офицеров конкретной части и не связаны с рабочим и крестьянским движением. В некоторых случаях прави­тельству даже удавалось использовать мятежные части для борьбы с беспорядками: «крестьяне и солдаты усми­ряли самих себя».

9. Социальные итоги революции. Наиболее внушитель­ными были политические итоги революции, которые яв­лялись не чем иным, как уступкой либеральной интелли­генции. Социальные итоги революции были намного скромнее.

Январские выступления рабочих показали всю несос­тоятельность широко распространенного в общественных и официальных правительственных кругах мнения о том, что в России не существовало рабочего класса в том смыс­ле и значении, как на Западе, а потому не существовало и рабочего вопроса. Уже 10 января Николай II в беседе с петербургским генерал-губернатором А. Ф. Треповым признал «крайне необходимым теперь же, рядом с мера­ми строгости, дать почувствовать доброй и спокойной мас­се рабочего люда справедливое и заботливое отношение правительства». 21 января он утвердил программу, пре­дусматривавшую частичное удовлетворение некоторых требований рабочих: учреждение больничных касс и при­мирительных камер, сокращение рабочего дня и пере­смотр закона о стачках. Однако промышленники встрети­ли эту программу в штыки. В записке на имя министра финансов В. Н. Коковцова было заявлено, что нельзя до­пускать, чтобы рабочие добивались «удачи в своих домо­гательствах», ибо «это будет опасное логическое послед­ствие того факта, что к грубым демонстрациям прислушиваются внимательнее, чем к заявлениям корректным». Сопротивление предпринимателей привело к тому, что разработка рабочих законов в России затянулась на дол­гие годы. И только в 1912 г. в связи с новым подъемом рабочего стачечного движения были утверждены законы «О страховании на случай болезни», «О страховании ра­бочих от несчастных случаев» и о создании страховых присутствий и Совета по страхованию.

Более ощутимые результаты получили от революции российские крестьяне: была снижена арендная плата за землю, аннулированы недоимки, а затем и отменены вы­купные платежи. Тот факт, что помещики, напуганные революцией, стали срочно распродавать земли (так, за два года революции в семи самых мятежных губерниях поме­щики продали 1/3 своих владений), позволил значитель­ному числу крестьянских дворов и общин обзавестись но­выми угодьями. Сословно-куриальная система выборов в Государственную думу давала перевес крестьянского представительства в двух первых российских парламен­тах. Но не этого ждали от власти крестьяне. Однако пра­вительство по вопросу о помещичьем землевладении было непреклонно. Председатель Совета министров И. JI. Горе­мыкин заявил в Думе 13 мая 1906 г.: «Государство не мо­жет признать право частной собственности на землю для одних, отказывая в то же время другим в этом праве... принцип неотчуждаемости и незыблемости частной собственности принят по всему миру и является крае­угольным камнем народного благосостояния и обществен­ного развития».

Открытое провозглашение принципа, столь важного для гражданского общества, свидетельствовало о том, что власть решительно отходит от старых, патриархальных установок. Но это грозило новым витком конфронтации в обществе.

Таким образом, основным результатом первой револю­ции в России стало введение представительных государ- ственно-правовых институтов и либерально-ориентирован- ных общественных порядков.

Вопросы:

3. Как измени­лась политическая система Российской империи после октября 1905 г.? Сравните ее с политическими система­ми, существовавшими в то время в ведущих западноев­ропейских державах. 4. Каковы особенности первой рос­сийской многопартийности? Сравните ее с английской партийной системой. 5. В чем вы видите специфику Со­ветов рабочих депутатов? 7. Как вы думаете, почему армия оказалась верной режиму?