2017-11-30
2254
Очень многие стихи Владимира Маяковского славятся удивительной метафоричностью. Именно благодаря этому нехитрому приему автору удалось создавать очень образные произведения, которые можно сравнить с русскими народными сказками. Например, у народного эпоса с произведением «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче», которое было написано поэтом летом 1920 года, очень много общего. Главным героем этого произведения является солнце, которое поэт сделал одушевленным существом. Именно так в сказках и преданиях изображается небесное светило, которое дарит жизнь и тепло обитателям земли. Однако автор посчитал, что солнце, каждый день путешествующее по небу одним и тем же маршрутом, является бездельником и тунеядцем, которому попросту нечем себя занять.
Однажды, наблюдая за тем, как оно «медленно и верно» спускалось за деревню, Маяковский обратился к небесному светилу с гневной речью, заявив, что «чем так, без дела заходить, ко мне на чай зашло бы!». И – оказался сам не рад такому предложению, так как солнце действительно явилось к Маяковскому в гости, опалив его своим жаром: «Ты звал меня? Чаи гони, гони, поэт, варенье!». В итоге небесное и поэтическое светила провели за одним столом целую ночь, жалуясь друг другу на то, как трудно им живется. И Маяковский осознал, что он в любой момент может отказаться от своих стихов и сменить перо, к примеру, на обычный рубанок. Однако солнце лишено такой возможности, и ему каждый день необходимо вставать и освещать землю. На фоне откровений небесного гостя автор почувствовал себя весьма неуютно и понял, что только такой самоотверженный труд может действительно изменить этот мир, сделать его светлее и чище.
|
|
|
В заключительной части стихотворения «Необычное приключение» Маяковский призывает каждого человека не только следовать своему призванию, но и любое дело выполнять с максимальной самоотдачей. Иначе смысл существования попросту теряется. Ведь люди приходят в этот мир с определенной миссией, которая заключается в том, чтобы «светить всегда, светить везде до дней последних донца». Поэтому нет смысла жаловаться на усталость и сетовать на то, что кому-то судьбой определен более легкий жизненный путь. Беря пример со своего гостя, Маяковский заявляет: «Светить – и никаких гвоздей! Вот лозунг мой – и солнца!». И этой простой фразой подчеркивает, насколько важное значение имеет работа каждого из нас, будь то поэт или же обычный труженик села.
Гражданская лирика
«Прозаседавшиеся»
Чуть ночь превратится в рассвет,
вижу каждый день я:
кто в глав,
кто в ком,
кто в полит,
кто в просвет,
расходится народ в учрежденья.
Обдают дождем дела бумажные,
чуть войдешь в здание:
отобрав с полсотни —
самые важные!-
служащие расходятся на заседания.
|
|
|
Заявишься:
«Не могут ли аудиенцию дать?
Хожу со времени она».-
«Товарищ Иван Ваныч ушли заседать —
объединение Тео и Гукона».
Исколесишь сто лестниц.
Свет не мил.
Опять:
«Через час велели прийти вам.
Заседают:
покупка склянки чернил
Губкооперативом».
Через час:
ни секретаря,
ни секретарши нет —
голо!
Все до 22-х лет
на заседании комсомола.
Снова взбираюсь, глядя на ночь,
на верхний этаж семиэтажного дома.
«Пришел товарищ Иван Ваныч?» —
«На заседании
А-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома».
Взъяренный,
на заседание
врываюсь лавиной,
дикие проклятья дорогой изрыгая.
И вижу:
сидят людей половины.
О дьявольщина!
Где же половина другая?
«Зарезали!
Убили!»
Мечусь, оря.
От страшной картины свихнулся разум.
И слышу
спокойнейший голосок секретаря:
«Оне на двух заседаниях сразу.
В день
заседаний на двадцать
надо поспеть нам.
Поневоле приходится раздвояться.
До пояса здесь,
а остальное
там».
С волнением не уснешь.
Утро раннее.
Мечтой встречаю рассвет ранний:
«О, хотя бы
еще
одно заседание
относительно искоренения всех заседаний!»
Владимир Маяковский большинству читателей известен, в первую очередь, как автор гражданской лирики. Тем не менее, в его творчестве достаточно сатирических произведений, которые жестко и метко высмеивают общественные устои. До революции Маяковский постоянно критиковал самодержавие, однако после смены общественно-политического строя у него появилось гораздо боль поводов для неприкрытой иронии. Одним из них стал бюрократизм, который при советской власти был возведен в абсолют. Именно этому нелицеприятному явлению поэт в 1922 году посвятил свое знаменитое стихотворение «Прозаседавшиеся».
Начинается это произведение вполне буднично и обычно, показывая деловую активность различных слоев населения, представители которых спешат по своим делам. Их ждет масса работы, однако вскоре выясняется, что вся она связана с никому не нужной бумажной волокитой. Однако настоящим бичом общества являются всевозможные заседания, которые отнимают массу времени не только у их участников, но и рядовых граждан, вынужденных обратиться в то или иное учреждение для решения действительно важных вопросов.
«Исколесишь сто лестниц. Свет не мил», — именно такие ощущения вызывает у Маяковского необходимость искать очередного чиновника, который оказывается настолько неуловимым, что застать на месте в рабочее время его попросту не представляется возможным. Выслушивая очередные отговорки секретаря и ссылки на то, что требуемая персона ушла на очередное заседание, поэт, а в месте с ним тысячи советских граждан вынуждены вновь бегать по коридорам учреждения в надежде все же разыскать пропажу. И когда рабочий день уже близится к завершению, оказывается, что поинтересоваться дислокацией до сих пор не вернувшегося чиновника уже просто не у кого. «Через час: ни секретаря, ни секретарши нет — голо!», — с сарказмом отмечает поэт, сообщая читателю, что даже люди, призванные отвечать на вопросы многочисленных посетителей, вынуждены уйти на заседание.
Очередная попытка встретиться с чиновником вновь заканчивается неудачей, после чего Маяковский решает разыскать его во что бы то ни стало и врывается в зал, где проходит еще одно заседание, «дикие проклятья на ходу изрыгая». Картина, которая предстает перед поэтом, описана автором с особым сарказмом, приправленными мистическим ужасом, так как в помещении он видит только половинки людей, точнее, их верхние части до пояса. Умышленный гиперболический прием, использованный автором, признан подчеркнуть, что даже рабочего дня чиновникам не хватает на то, чтобы поспеть на все запланированные заседания, которых в день проводится не менее двадцати. Некоторые мероприятия и вовсе совпадают по времени, поэтому их участники вынуждены в буквальном смысле слова раздваиваться, что вызывает у поэта уже не сарказм, а горькую усмешку. Понимая всю беспочвенность и ненужность культивируемых общественных дебатов, автор, между тем, отдает себе отчет, что эта относительно новая система будет искореняться десятилетиями. В результате же страдают самые обычные люди, которые вынуждены тратить на решение банальных вопросов колоссальное количество времени.
|
|
|
В последние строчки этого стихотворения Маяковский вложил всю свою иронию. Кошмарное видения с раздвоением чиновников мучило его всю ночь, и в итоге рассвет поэт встретил с единственной мечтой – «о, хотя бы еще одно заседание относительно искоренения всех заседаний!».
Следует отметить, что элементы преувеличения, использованные Маяковским при написании стихотворения «Прозаседавшиеся», незначительны. Поэту действительно приходилось неделями бегать по различным главкам, чтобы решить простейшие бытовые и творческие вопросы. И именно подобные «походы», часто заканчивавшиеся фиаско, послужили поводом для того, чтобы накопившееся раздражение выплеснулось в сатирическое произведение, ставшее литературным памятником советской эпохи.
С.А.Есенин
О Родине
«Гой ты, Русь, моя родная…»
Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты — в ризах образа…
Не видать конца и края —
Только синь сосет глаза.
Как захожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
А у низеньких околиц
Звонно чахнут тополя.
Пахнет яблоком и медом
По церквам твой кроткий Спас.
И гудит за корогодом
На лугах веселый пляс.
Побегу по мятой стежке
На приволь зеленых лех,
Мне навстречу, как сережки,
Прозвенит девичий смех.
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
Поэту Сергею Есенину довелось побывать во многих странах мира, однако он неизменно возвращался в Россию, считая, что именно здесь находится его дом. Автор множества лирических произведений, посвященных родине, не был идеалистом и прекрасно видел все недостатки страны, в которой ему довелось появиться на свет. Тем не менее, он прощал России грязь и разбитые дороги, беспробудное пьянство крестьян и самодурство помещиков, возведенную в абсолют веру в доброго царя и нищенское существование народа. Есенин любил свою родину такой, какая она есть, И, имея возможность навсегда остаться за границей, все же предпочел вернуться, чтобы умереть тем, где и родился.
|
|
|
Одним из произведений, в котором автор воспевает свою землю, является стихотворение «Гой ты, Русь, моя родная…», написанное в 1914 году. К этому моменту Сергей Есенин уже жил в Москве, успев стать достаточно известным поэтом. Тем не менее, крупные города навевали на него тоску, которую Есенин безуспешно пытался топить в вине, и заставляли мысленно обращаться к недалекому прошлому, когда он был еще никому неизвестным крестьянским пареньком, свободным и по-настоящему счастливым.
В стихотворении «Гой ты, Русь, моя родная…» автор вновь вспоминает свою прошлую жизнь. Точнее, те ощущения, которые он испытывал, бродя по бескрайним русским лугам и наслаждаясь красотой родного края. Себя в этом произведении Есенин отождествляет с «захожим богомольцем», который пришел поклониться своей земле, и, совершив этот нехитрый обряд, уйдет в чужие края. Родина же у поэта при всех ее недостатках ассоциируется с один огромным храмом, светлым и чистым, который способен излечить душу любого странника и вернуть его к духовным истокам.
Собственно говоря, Россия до революции и являлась единым храмом, что подчеркивает в своем стихотворении и Есенин. Автор подчеркивает, что на Руси «хаты – в ризах образа». И, вместе с тем, не моет пройти мимо нищеты и примитивности уклада русского быта, где «у низеньких околиц звонко чахнут тополя».
Благодаря умению и поэтическому таланту в стихотворении «Гой ты, Русь, моя родная…» Есенину удается воссоздать весьма контрастный и противоречивый образ своей родины. В ней органично переплетаются красота и убогость, чистота и грязь, земное и божественное. Однако поэт отмечает, что ни на что не променяет аромат яблок и меда, который сопровождает летний Спас, и девичий смех, звон которого поэт сравнивает с сережками. Несмотря на множество проблем, которые Есенин видит в быте крестьян, их жизнь кажется ему более правильной и разумной, чем своя собственная. Хотя бы потому, что они чтят традиции предков и умеют радоваться малому, ценят то, что имеют. Поэт по-доброму завидует сельским жителям, у которых есть их главное богатство – плодородная земля, реки, леса и луга, которые не перестают восхищать Есенина своей первозданной красотой. И именно поэтому автор утверждает, что если и существует на свете рай, то он находится именно здесь, в сельской русской глубинке, которая еще не испорчена цивилизацией, и сумела сохранить свою привлекательность.
«Не надо рая, дайте родину мою», — этой простой и лишенной «высокого штиля» строчкой поэт завершает стихотворение «Гой ты, Русь, моя родная…», словно бы подводя некий итог. На самом же деле автор хочет лишь подчеркнуть, что безмерно счастлив возможности жить там, где он чувствует себя частью своего народа. И это осознание для Есенина гораздо важнее, чем все сокровища мира, которые никогда не смогут заменить человеку любовь к родной земле, впитанную с молоком матери, и оберегающую его на протяжении всей жизни
«Русь (Потонула деревня в ухабинах…)» Сергей Есенин
1
Потонула деревня в ухабинах,
Заслонили избенки леса.
Только видно, на кочках и впадинах,
Как синеют кругом небеса.
Воют в сумерки долгие, зимние,
Волки грозные с тощих полей.
По дворам в погорающем инее
Над застрехами храп лошадей.
Как совиные глазки, за ветками
Смотрят в шали пурги огоньки.
И стоят за дубровными сетками,
Словно нечисть лесная, пеньки.
Запугала нас сила нечистая,
Что ни прорубь – везде колдуны.
В злую заморозь в сумерки мглистые
На березках висят галуны.
2
Но люблю тебя, родина кроткая!
А за что – разгадать не могу.
Весела твоя радость короткая
С громкой песней весной на лугу.
Я люблю над покосной стоянкою
Слушать вечером гуд комаров.
А как гаркнут ребята тальянкою,
Выйдут девки плясать у костров.
Загорятся, как черна смородина,
Угли очи в подковах бровей.
Ой ты, Русь моя, милая родина,
Сладкий отдых в шелку купырей.
3
Понакаркали черные вороны:
Грозным бедам широкий простор.
Крутит вихорь леса во все стороны,
Машет саваном пена с озер.
Грянул гром, чашка неба расколота,
Тучи рваные кутают лес.
На подвесках из легкого золота
Закачались лампадки небес.
Повестили под окнами сотские
Ополченцам идти на войну.
Загыгыкали бабы слободские,
Плач прорезал кругом тишину.
Собиралися мирные пахари
Без печали, без жалоб и слез,
Клали в сумочки пышки на сахаре
И пихали на кряжистый воз.
По селу до высокой околицы
Провожал их огулом народ…
Вот где, Русь, твои добрые молодцы,
Вся опора в годину невзгод.
4
Затомилась деревня невесточкой –
Как то милые в дальнем краю?
Отчего не уведомят весточкой, –
Не погибли ли в жарком бою?
В роще чудились запахи ладана,
В ветре бластились стуки костей.
И пришли к ним нежданно негаданно
С дальней волости груды вестей.
Сберегли по ним пахари памятку,
С потом вывели всем по письму.
Подхватили тут родные грамотку,
За ветловую сели тесьму.
Собралися над четницей Лушею
Допытаться любимых речей.
И на корточках плакали, слушая,
На успехи родных силачей.
5
Ах, поля мои, борозды милые,
Хороши вы в печали своей!
Я люблю эти хижины хилые
С поджиданьем седых матерей.
Припаду к лапоточкам берестяным,
Мир вам, грабли, коса и соха!
Я гадаю по взорам невестиным
На войне о судьбе жениха.
Помирился я с мыслями слабыми,
Хоть бы стать мне кустом у воды.
Я хочу верить в лучшее с бабами,
Тепля свечку вечерней звезды.
Разгадал я их думы несметные,
Не спугнет их ни гром и ни тьма.
За сохою под песни заветные
Не причудится смерть и тюрьма.
Они верили в эти каракули,
Выводимые с тяжким трудом,
И от счастья и радости плакали,
Как в засуху над первым дождем.
А за думой разлуки с родимыми
В мягких травах, под бусами рос,
Им мерещился в далях за дымами
Над лугами веселый покос.
Ой ты, Русь, моя родина кроткая,
Лишь к тебе я любовь берегу.
Весела твоя радость короткая
С громкой песней весной на лугу.
Юный Есенин был максималистом, поэтому мечтал о том, что настанут счастливые времена, когда русские села станут по-настоящему зажиточными. К 1914 году, когда поэтом было написано стихотворение «Русь», идеи свержения самодержавия уже активно внедрялись в народные массы. Молодой поэт не стал исключением среди своих сверстников, которые выступали за отмену самодержавия. Однако если будущие революционеры преследовали лишь цель захватить власть, то Есенина гораздо больше волновала судьба обнищавших сел, находящихся на грани вымирания. Поэт рассчитывал, что именно революция вернет людей к земле и позволит им честно трудиться на собственных полях и лугах. Пока же автору остается лишь с горечью констатировать: «Потонула деревня в ухабинах», Причем, речь идет не только о не обустроенном быте сельских жителей, но и об их дремучести. Автор убежден, что из-за своих суеверий люди сами лишают себя возможности жить счастливо и пользоваться плодами прогресса. Действительно, трудно вести речь о механизации деревни, когда ее жителям в каждой проруби мерещатся колдун, а пеньки ассоциируются с лесной нечистью.
Тем не менее, Есенин признается, что очень любит свою родину, которая не лишена первозданной красоты, хотя и не понимает, почему испытывает столь теплые чувства, когда слышит сельские песни и видит, как танцуют девушки у костра.
Однако поэт понимает, что деревенские будни не располагают к праздности. Особенно в это сложное время, когда все мужское население сел демобилизуют и отправляют на фронт. Но так было испокон веков, и Есенин отмечает: «Вот где, Русь, твои добрые молодцы, вся опора в годину невзгод».
Действительно, участь мужчин – защищать свой дом, а судьба женщин – ждать их возвращения. И к подобному Есенин относится вполне спокойно, считая, что по-другому быть просто не может. Иначе рухнут вековые устои, и русское село перестанет существовать. Поэтому поэт с особым трепетом относится не только к тем, кто уходит на войну, но и к тем, кто остается ждать их возвращения. «Я люблю эти хижины хилые с поджиданьем седых матерей», — подчеркивает автор. Тем не менее, сам он мечтает о том, чтобы война, которая уже обескровила его родину, закончилась как можно скорее, и в села вернулись землепашцы. «Я хочу верить в лучшее с бабами, тепля свечку вечерней звезды», — отмечает Есенин. Для него село – это постоянный труд, поэтому автор воздает должное русским крестьянам, восклицая: «Мир вам, грабли, коса и соха!». И в этом восклицании слышится не только подлинная любовь к родной земле, но и благодарность всем тем, кто хранит древние традиции Руси в столь непростое для нее время.
«Низкий дом с голубыми ставнями…»
Низкий дом с голубыми ставнями,
Не забыть мне тебя никогда,-
Слишком были такими недавними
Отзвучавшие в сумрак года.
До сегодня еще мне снится
Наше поле, луга и лес,
Принакрытые сереньким ситцем
Этих северных бедных небес.
Восхищаться уж я не умею
И пропасть не хотел бы в глуши,
Но, наверно, навеки имею
Нежность грустную русской души.
Полюбил я седых журавлей
С их курлыканьем в тощие дали,
Потому что в просторах полей
Они сытных хлебов не видали.
Только видели березь да цветь,
Да ракитник, кривой и безлистый,
Да разбойные слышали свисты,
От которых легко умереть.
Как бы я и хотел не любить,
Все равно не могу научиться,
И под этим дешевеньким ситцем
Ты мила мне, родимая выть.
Потому так и днями недавними
Уж не юные веют года…
Низкий дом с голубыми ставнями,
Не забыть мне тебя никогда.
Сергей Есенин всегда с особой нежностью и теплотой вспоминал родное село Константиново, в котором прошли его детские годы. Именно туда он мысленно возвращался в самые сложные периоды своей жизни, черпая вдохновение в образах милой сердцу природы. Чем старше становился поэт, тем отчетливее понимал, что уже вряд ли сможет испытать столь светлые и радостные чувства, которыми был наполнен практически каждый день его пребывания в селе. Поэтому он часто посвящал ему стихи, наполненные щемящей грустью и восхищением. В 1924 году Есенин завершает работу над произведением «Низкий дом с голубыми ставнями…», которое полностью основано на его детских воспоминаниях. Несмотря на то, что после переезда в Москву поэт периодически бывает на своей малой родине, ему особенно дорог образ того, дореволюционного села с размеренно текущей жизнью.
В своем стихотворении автор признается, что ему до сих пор снятся «наше поле, луга и лес», а перед мысленным взором то и дело встает «низкий дом с голубыми ставнями» и простыми ситцевыми занавесками на окнах, в котором Есенин когда-то был по настоящему счастлив. Поэт подчеркивает тот факт, что эта безмятежная жизнь осталась в далеком прошлом, отмечая: «Восхищаться уж я не умею, и пропасть не хотел бы в глуши». Однако это не умаляет его любви к родному краю, который нынче он видит без прикрас. Действительно, для Есенина становится своеобразным откровением то, что жизнь в городе и на селе так существенно отличается. Этот контраст в прямом смысле слова лишает поэта, всегда мечтавшего о лучше доле для крестьян, душевного равновесия. Однако автор видит, что проходят годы, а ситуация лишь ухудшается. Он по-прежнему наблюдает за тощими журавлями, которые улетают на юг по осени, так как в родных «просторах полей они сытных хлебов не видали».
Есенин признается, что он готов отказаться от щемящей и безысходной любви к своей родной земле ради собственного душевного спокойствия. Однако все попытки преодолеть это чувство не дают ожидаемого результата. «И под этим дешевеньким ситцем ты мила мне, родимая выть», — признается Есенин, словно бы стыдясь самого себя, такого сентиментального и беззащитного. Ведь на самом деле поэт давно уже живет по другим законам, в его душе нет места жалости и состраданию. Но, вспоминая о родном селе, Есенин меняется изнутри, извлекая на поверхность все самые лучшие свои качества, сформированные под влиянием малой родины.
«Русь советская» (революционное)
Тот ураган прошел. Нас мало уцелело.
На перекличке дружбы многих нет.
Я вновь вернулся в край осиротелый,
В котором не был восемь лет.
Кого позвать мне? С кем мне поделиться
Той грустной радостью, что я остался жив?
Здесь даже мельница — бревенчатая птица
С крылом единственным — стоит, глаза смежив.
Я никому здесь не знаком,
А те, что помнили, давно забыли.
И там, где был когда-то отчий дом,
Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.
А жизнь кипит.
Вокруг меня снуют
И старые и молодые лица.
Но некому мне шляпой поклониться,
Ни в чьих глазах не нахожу приют.
И в голове моей проходят роем думы:
Что родина?
Ужели это сны?
Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
Бог весть с какой далекой стороны.
И это я!
Я, гражданин села,
Которое лишь тем и будет знаменито,
Что здесь когда-то баба родила
Российского скандального пиита.
Но голос мысли сердцу говорит:
«Опомнись! Чем же ты обижен?
Ведь это только новый свет горит
Другого поколения у хижин.
Уже ты стал немного отцветать,
Другие юноши поют другие песни.
Они, пожалуй, будут интересней —
Уж не село, а вся земля им мать».
Ах, родина! Какой я стал смешной.
На щеки впалые летит сухой румянец.
Язык сограждан стал мне как чужой,
В своей стране я словно иностранец.
Вот вижу я:
Воскресные сельчане
У волости, как в церковь, собрались.
Корявыми, немытыми речами
Они свою обсуживают «жись».
Уж вечер. Жидкой позолотой
Закат обрызгал серые поля.
И ноги босые, как телки под ворота,
Уткнули по канавам тополя.
Хромой красноармеец с ликом сонным,
В воспоминаниях морщиня лоб,
Рассказывает важно о Буденном,
О том, как красные отбили Перекоп.
«Уж мы его — и этак и раз-этак, —
Буржуя энтого… которого… в Крыму…»
И клены морщатся ушами длинных веток,
И бабы охают в немую полутьму.
С горы идет крестьянский комсомол,
И под гармонику, наяривая рьяно,
Поют агитки Бедного Демьяна,
Веселым криком оглашая дол.
Вот так страна!
Какого ж я рожна
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
Ну что ж!
Прости, родной приют.
Чем сослужил тебе, и тем уж я доволен.
Пускай меня сегодня не поют —
Я пел тогда, когда был край мой болен.
Приемлю все.
Как есть все принимаю.
Готов идти по выбитым следам.
Отдам всю душу октябрю и маю,
Но только лиры милой не отдам.
Я не отдам ее в чужие руки,
Ни матери, ни другу, ни жене.
Лишь только мне она свои вверяла звуки
И песни нежные лишь только пела мне.
Цветите, юные! И здоровейте телом!
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
А я пойду один к неведомым пределам,
Душой бунтующей навеки присмирев.
Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть, —
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
Сергей Есенин, как и многие поэты начала 20 века, с воодушевлением воспринял октябрьскую революцию. В отличие от Маяковского он не высмеивал недостатки советского общества и не ужасался, как Блок, той кровавой бойне, которая позже стала именоваться гражданской войной. Как выходца из села, поэта в первую очередь интересовал вопрос: а что именно даст революция обычному крестьянину?
Уехав в Москву, чтобы стать настоящим поэтом, Есенин лишь в 1924 году смог вернуться в родное село Константиново. Именно после этой поездки было написано стихотворение «Русь советская», благодаря которому автор в очередной раз попал в опалу. Однако, предчувствуя скорую гибель, Есенин больше не хотел размениваться по мелочам. Тем более то, что он увидел в родном селе, настолько поразило автора, что он, пожалуй, впервые в жизни растерялся и усомнился в своем творчестве, которое вдруг оказалось никому не нужным.
Вернувшись на родину, поэт был поражен тем, что среди односельчан практически не осталось ни одного знакомого ему человека. «Но некому мне шляпой поклониться, ни в чьих глазах не нахожу приюта», — отметил поэт. Его отчий дом оказался сожжен и превратился в груду золы, однако никто не обратил внимания на дорого одетого человека, который зачем-то остановился возле пепелища, и никто не узнал в этом одиноком страннике поэта, который большинство своих произведений адресовал этим простым и малограмотным людям, стремящимся к лучшей доле. «Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый Бог весть с какой далекой стороны», — восклицает поэт, начиная постепенно осознавать, что все эти годы жил в каком-то иллюзорном мире, считая, что его стихи как раз таки нужны обычным крестьянам, а не рафинированной интеллигенции.
Называя себя гражданином села, Есенин осознает, что его родное Коснтантиново только тем и будет знаменито, что когда-то баба родила здесь «скандального российского пиита». Но, по мнению автора, никто никогда не вспомнит, с какой любовью и теплотой он относился к родному краю, и сколько замечательных стихов было посвящено удивительно русской природе, которая вдохновляла поэта на творчество, когда он вынужден был жить в шумной, пыльной и суетной Москве. Теперь же так любимые поэтом клены и тополя вместе с восторженными местными жителями внимают рассказу «сонного красноармейца», который живописует, как бил «буржуя энтого» в Крыму.
Наблюдая за этой картиной, Есенин чувствует, что выглядит достаточно жалко и смешно. Он отмечает, что «язык сограждан стал мне как чужой, в своей стране я словно иностранец». И самое страшное, что виновницей «убийства» исконно русского языка, плавного, образного и красивого, который с детства впитал поэт в своем родном селе, является именно революция. Именно она породила «корявые речи» пролетариата, рифмованные агитки Демьяна Бедного, которые «веселым криком оглашают дол».
Наблюдая за тем, как деградирует село, превращаясь в единую комсомольскую ячейку, поэт задается вопросом: «Какого ж я рожна орал в стихах, что я с народом дружен?». Те крестьяне, которых он видит в своем селе, чужды Есенину. Он не понимает их языка, образа мышления и, главное целей, ради которых они вот так запросто отказались от своего прошлого, той исконно русской культуры, на которой и держалось все общество.
Поэтому поэт просит у своей родины прощения и отмечает – «приемлю все, как есть все принимаю». Поэт готов смириться с революцией, с обязательными майскими и ноябрьскими праздниками, которые пришли на смену Пасхе и Рождеству, однако отмечает: «но только лиры милой не отдам». Этой фразой он подчеркивает, что никогда не откажется от воспевания в своих стихах той, исконной Руси, которая под влиянием времени вдруг превратилась в бутафорию и некую пародию на родину поэта, но от этого не перестала быть любимой и дорогой для Есенина.
Любовная лирика
«Шаганэ ты моя, Шаганэ…» Сергей Есенин
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Потому, что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому, что я с севера, что ли.
Я готов рассказать тебе поле,
Эти волосы взял я у ржи,
Если хочешь, на палец вяжи —
Я нисколько не чувствую боли.
Я готов рассказать тебе поле.
Про волнистую рожь при луне
По кудрям ты моим догадайся.
Дорогая, шути, улыбайся,
Не буди только память во мне
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне…
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Поэт Сергей Есенин всю жизнь мечтал побывать в далекой Персии, образ которой, почерпнутый в сказках, волновал его воображение. Его мечте, увы, так и не суждено было сбыться, однако в 1924 году Есенин побывал на Кавказе, благодаря чему появился на свет очень романтичный и чувственный поэтический цикл «Персидские мотивы». Одним из ключевых стихотворений, вошедших в этот сборник, стало произведение «Шаганэ ты моя, Шаганэ…». Его героиня – не вымышленный персонаж, а обычная школьная учительница Шаганэ Тальян, с которой поэт познакомился в Батуми и буквально был сражен ее ослепительной восточной красотой.
Именно эта армянская девушка стала героиней ряда стихотворений, которые вошли в цикл «Персидские мотивы». С поэтом ее связывали очень теплые дружеские отношения, поэтому в своих воспоминаниях Шаганэ Тальян рассказывает, что была очень удивлена, когда на третий день после знакомства Сергей Есенин посвятил ей знаменитое стихотворений «Шаганэ ты моя, Шаганэ…» и вручил сборник своих произведений с дарственной надписью.
Дружба Есенина со школьной учительницей из Баку помогла поэту не только узнать характер и мировоззрения восточных женщин, но и дала богатую пищу его творческому воображению. Поэтому стихотворение «Шаганэ ты моя, Шаганэ…» написано в форме любовного послания, в котором автор не только признается в своих чувствах главной героине, которая является прообразом всех восточных женщин, но и рассказывает ей о себе, своих мыслях и желаниях. Построено это произведение на ярком контрасте Севера и Востока, который автор очень тонко и умело использует для того, чтобы провести грань между двумя мирами, показать их отличия. Восхищаясь Кавказом и своей любимой Персией, Сергей Есенин осознает, что восточные страны притягивают его своей таинственностью, сказочностью и непредсказуемостью. Однако стоило ему лишь окунуться в незнакомый мир, которым поэт грезил во сне и наяву, как у него появляется чувство тоски по дому, такому далекому и бесконечно дорогому.
Поэтому, обращаясь в своем стихотворении к Шаганэ, Сергей Есенин хочет рассказать ей о своей родине. Подчеркивая, что он родом с Севера, автор не утруждает себя описанием достопримечательностей Востока, считая, что его истинной жемчужиной является робкая и застенчивая Шаганэ. Однако поэт не жалеет красок на то, чтобы рассказать, какова его родная сторона, потому что «луна там огромней в сто раз», а «волнистая рожь» напоминает цвет его волос. Как рефреном в стихотворении «Шаганэ ты моя, Шаганэ…» звучит фраза «я расскажу тебе поле», которая умышленно построена с ошибкой, но при этом очень созвучна с выражением «я распахну тебе душу». Таким образом, поэт словно бы намекает на то, что его славянская душа так же широка и необъятна, как русское поле, и так же щедра, как земля, дающая богатый урожай.
При всем своем восхищении Востоком Сергей Есенин отмечает, что «как бы ни был красив Шираз, он не лучше рязанских раздолий». Но, находясь далеко от дома, поэт просит Шаганэ не волновать его память воспоминаниями, которые причиняют боль. В финале автор признается, что там, на севере, тоже есть девушка, которая удивительно похожа на Шаганэ и, возможно, в эту минуту думает о поэте. Эта неожиданная мысль наполняет его сердце нежностью и теплотой, которая адресована восточной красавице. Тем не менее, стихотворение, наполненное острой и какой-то болезненной любовью к России, помогает Сергею Есенину развеять миф о загадочном Востоке. Поэт удовлетворил свое любопытство, и теперь мечтает о том, чтобы вернуться домой, сохранив воспоминания о красоте восточных женщин и сказочном очаровании Кавказа.
«Не бродить, не мять в кустах багряных…»
Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.
С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.
Зерна глаз твоих осыпались, завяли,
Имя тонкое растаяло, как звук,
Но остался в складках смятой шали
Запах меда от невинных рук.
В тихий час, когда заря на крыше,
Как котенок, моет лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу
Водяных поющих с ветром сот.
Пусть порой мне шепчет синий вечер,
Что была ты песня и мечта,
Всё ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи —
К светлой тайне приложил уста.
Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.
Покидая родное село Константиново, Сергей Есенин мысленно прощался не только с родителями, но и с любимой девушкой. Позже супруга поэта Софья Толстая признается, что в юности Есенин был тайно влюблен в свою односельчанку Анну Сардановскую. Однако признаться ей в своих чувствах он так и не сумел, хотя впоследствии очень сожалел об этом, отмечая, что в его жизни была по-настоящему большая и светлая любовь. Именно этой девушке Есенин в 1916 году посвятил свое стихотворение «Не бродить, не мять в кустах багряных…». В нем он прощается со своей избранницей навсегда и словно бы предчувствует ее скорую гибель. Действительно, в 1918 году Анна Сардановская вышла замуж, и поэт навсегда потерял ту, которую любил. А в 1921 году молодая женщина скончалась во время родов, о чем Есенин узнал лишь через несколько лет. Поэтому можно предположить, что он каким-то неведомым образом сумел предугадать судьбу той, которую любил, и посвятил ей удивительно красивое, нежное и наполненное светлой печалью стихотворение.
С первых же строчек поэт признается: «Со снопом волос твоих овсяных отоснилась ты мне навсегда». Он хочет доказать самому себе, что больше не испытывает к возлюбленной тех волнующих и ярких чувств, что она постепенно стирается в его памяти, уступая место новым впечатлениям и сердечным привязанностям. Тем не менее, со своею возлюбленной Есенин расстается, испытывая тоску и душевную боль. Даже несмотря на то, что ее «имя тонкое растаяло, как звук», память все еще хранит «запах меда от невинных рук», а также воспоминания о гибком стане и хрупких плечах девушки. Поэт признается, что его избранница была «как снег, лучиста и светла», и этот мягкий свет до сих пор озаряет его жизнь, наполненную бурными событиями.
Автор сожалеет о том, что ему уже никогда не доведется вместе гулять со своей возлюбленной и любоваться «алым соком ягоды на коже». Прямого указания на то, что героиня его произведения погибла, нет. Однако Есенин прощается с нею так, словно бы девушки уже нет в живых. Он хоронит ее мысленно, понимая, что с Анной Сардановской у него не может быть ничего общего. Но выходит, что в своем стихотворении автор прощается с девушкой по-настоящему, точно зная, что больше никогда ее не увидит и не сможет сказать те заветные слова, которые еще совсем недавно были готовы сорваться с губ поэта, который искренне восхищается красотой своей возлюбленной.
Философская лирика
«Мы теперь уходим понемногу…»
Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.
Милые березовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть своей тоски.
Слишком я любил на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь.
Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.
Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве,
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящим
Я всегда испытываю дрожь.
Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле.
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.
Сергей Есенин предчувствовал собственную гибель за несколько лет до трагических событий в ленинградской гостинице «Англетер». Об этом свидетельствуют стихи поэта, наполненные грустью и ощущением неизбежности всего происходящего. Рефрен о скорой смерти присутствует в них с завидным постоянством, начиная с середины 1923 года, когда поэт вдруг осознал, что молодость осталась в прошлом, а будущее не сулит ему ничего нового и увлекательного.
В 1924 году Есенин публикует стихотворение «Мы теперь уходим понемногу…», пронизанное духом упадничества и пессимизма. Чувствуется, что автор внутренне готовится к смерти, хотя напрямую и не говорит об этом. Однако мысленно он прощается с дорогими ему местами, отмечая: «Перед этим сонмом уходящих я не в силах скрыть свою тоску». Следует отметить, что само стихотворение было написано под впечатлением от смерти поэта Александра Ширяевца, который внезапно скончался от менингита в возрасте 37 лет. Он был одним из закадычных друзей Есенина, поэтому его смерть поэт воспринял, как личную трагедию, сделав из нее соответствующие выводы: «Может быть, и скоро мне в дорогу».
В этом произведении автор признается, что очень много думал о собственной жизни, которую считает вполне удачной. Однако Есенин не относит себя к разряду людей, которые цепляются за каждое мгновение существования в этом бренном мире. Даже о самом себе он говорит уже в прошедшем времени, отмечая: «И на этой на земле угрюмой счастлив тем, что я дышал и жил». Представляя себе жизнь после смерти, поэт с внутренним трепетом отмечает: «Знаю я, что не цветут там чащи». Поэтому перспектива кануть в небытие кажется ему удручающей. Александр Ширяевец уже переступил эту грань, перед которой Есенин испытывает настоящую панику. Тем не менее, автор понимает всю неизбежность смерти и чувствует, что очень скоро станет ее очередной добычей. Поэтому каждый момент земной жизни приобретает для него особый смысл. Ведь за чертой, к которой уже подошел Есенин, его ждет неизвестность, хотя сам автор убежден, что там – мрак, холод и пустота. Поэт не верит в бессмертие души и не стремится к вечности, понимая, что она бессмысленна без любимых полей и рек, без осин и березок, пурпурных гроздьев рябины и соловьиных трелей. Но больше всего Есенин боится того, что никогда уже не встретит тех, кто был с ним рядом все эти годы. «Оттого и дороги мне люди, что живут со мною на земле», — отмечает поэт, прощаясь не только с другом, но и с самой жизнью.
«Не жалею, не зову, не плачу…»
Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.
Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.
Дух бродяжий! ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст
О моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств.
Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя? иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь…
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.
Поэт Сергей Есенин нечасто обращался к философской теме в своих лирических произведениях, считая, что рассуждения о жизни и смерти не являются важным аспектом литературного творчества. Тем не менее, в 1921 году он написал удивительно тонкое и возвышенное стихотворение «Не жалею, не зову, не плачу…», в котором анализирует свой творческий и жизненный путь, признаваясь, что он близок к завершению.
Это произведение, которое многие литературоведы считают достойным эпиграфом к творчеству поэта, было написано Сергеем Есениным в 26 лет. Казалось бы, нет повода задумываться над жизнью в возрасте, когда большинство людей лишь начинает ощущать ее вкус и прелесть. Однако следует учитывать, что Есенин никогда не принадлежал к большинству, и его духовное развитие намного опережало прожитые годы. Фактически параллельно он прожил несколько жизней – поэта, гражданина, пьяницы и дебошира. Поэтому к моменту написания стихотворения «Не жалею, не зову, не плачу…» в духовном плане мог претендовать не на ролью молодого человека, который только начинает пожинать первые плоды успеха, а на убеленного сединами старца, которому пришло время подводить жизненные итоги.
Стихотворение начинается со строчки, в которой поэт заявляет, что ни о чем не жалеет. Однако сам же себя и опровергает, так как это произведение пронизано грустью и осознанием того, что у автора нет возможности исправить собственные ошибки и хоть что-нибудь изменить. Он не винит в этом себя либо других, а лишь констатирует факт, что «увяданья золотом охваченный, я не буду больше молодым». Трактовать это фразу можно по-разному. Однако, вероятнее всего, поэт имел ввиду то, что время менять что-то в своей жизни уже прошло. Несмотря на очевидную молодость, к этому моменту Сергей Есенин является уже достаточно известным, состоявшимся поэтому. Он познал вкус славы и боль разочарования. И, пройдя через непростые жизненные испытания, по собственному признанию, «скупее стал в желаньях».
В своем восприятии жизни поэт весьма приблизился к лермонтовскому герою Печорину, в душе которого безразличие и цинизм переплетаются с бессмысленным благородством. «Ты теперь не так уж будешь биться, сердце, тронутое холодком», — эта фраза Сергея Есенина красноречиво свидетельствует о том, что поэт разочаровался во многих аспектах жизни, включая творчество, способность восторженно воспринимать окружающий мир и преклоняться перед женщинами. Автор отмечает, что даже дух бродяги, присущий ему с рождения, все реже и реже заставляет своего обладателя совершать поступки, достойные истинного поэта. Оглядываясь на свою недолгую жизнь, Есенин пребывает в некотором недоумении и замешательстве, считая, что она больше напоминает сон либо мираж, сквозь который он «проскакал на розовом коне». И именно это полузабытое ощущение, вернуть которое поэт уже не в силах, заставляет его по-новому смотреть на собственную жизнь, утверждая, что молодость закончилась, а вместе с нею ушло то удивительное ощущение счастья и беззаботности, когда Есенин принадлежал самому себе и был волен поступать так, как считает нужным.
Нет, поэта не гнетут обязательства и условности общества. Более того, он прекрасно осознает, что «все мы в этом мире тленны». И понимание этой простой истины заставляет автора благодарить Создателя за то, что ему даровано было «процвесть и умереть». Последняя фраза стихотворения не только свидетельствует о том, что Есенин благодарен судьбе за все, и, если бы была такая возможность, то свою жизнь он прожил бы точно так же. В финальной строчке стихотворения звучит предчувствие скорой гибели, которое оказалось пророческим. Спустя 4 года он будет найден повешенным в номере ленинградской гостиницы «Англетер», и его смерть до сих пор овеяна тайной.
