Казахстан в годы Первой Мировой войны

 

Первая мировая война началась 19 июля (1 августа) 1914 года. Россия вступила в войну неподготовленной, с низким военно-промышленным по­тенциалом, слабо развитым транспортом, армия была плохо военно-технически обеспечена. С началом войны стал постепенно снижаться уровень развития производительных сил в империи - в целом, в Казахстане - в част­ности.

Первая мировая война привела к упадку экономики Казахстана. В сельском хозяйстве земледелие в крае развивалось неравномерно по областям. Лучше всего оно развивалось в тех районах, где были более плодородные земли, где земледелием занималось население, хорошо его освоившее и перенявшее опыт русских крестьян-переселенцев. Война внесла существенные изменения в земледельческое хозяйство. Прежде всего, увеличилась площадь посева бахчевых сельскохозяйственных культур. Так, посевные площади озимой ржи по Казахстану, по сравне­нию с 1913 г., к 1917 г. сократились на 63,5%, яровой пшеницы — на 8,4%, проса - на 22,1%, картофеля - на 46,3%, а посевная площадь бах­чевых культур увеличилась с 433,8 тыс. дес. до 1115,0 тыс. дес, т.е. боль­ше, чем в два раза.⁵⁷ По северо-восточным и западным областям края урожайность зерновых с 1914 г. по 1917 г. снизилась с 38,7 пуд. с дес. до 29,8 пуд.⁵⁸ Характерной особенностью состояния земледелия края в годы войны являлся низкий уровень его ведения. Это выражалось в отсут­ствии внедренной системы севооборота, низким качеством обработки земли и семенного материала. Основной причиной сокращения посев­ных площадей и объема урожайности являлась нехватка рабочей силы. Только из Кокчетавского уезда Акмолинской области к декабрю 1915 г. призвали в армию 39% русскоязычного населения, занимавшегося сельс­ким хозяйством.⁵⁹ Такая же картина наблюдалась и в других регионах Казахстана.

Массовая мобилизация мужского населения на фронт привела к упадку и скотоводства, которое пострадало количественно и качественно. Мелкий скот стал разводиться больше, а крупный - меньше. Сократилось разведе­ние лошадей, поэтому поголовье их уменьшилось. Сократилось поголовье лошадей, верблюдов, крупного рогатого скота в местах, где проживало аб­солютное большинство коренного населения. Так, во Внутренней Орде в 1915 г. поголовье лошадей составляло 310,8 тыс. голов, а в 1916 г. — 160,2 тыс. голов, в удельном весе поголовье лошадей уменьшилось на 48,5 проц., поголовье крупного рогатого скота в Орде за этот период соот­ветственно уменьшилось на 25 проц. Такая же картина наблюдалась и в Ман-гышлакском уезде, в Сырдарьинской и Семиреченской областях.⁶⁰

В годы войны казахское скотоводство пострадало из-за дальнейшего изъятия лучших земель, в первую очередь, пастбищных угодий, что сказы­валось на сокращении скота. На отобранных у казахов землях стали обра­зовываться крупные скотоводческие хозяйства капиталистического типа. С 1913 по 1917 годы у казахского населения было изъято и заготовлено к сдаче в аренду 190 коневодческо-скотоводческих участков общей площа­дью 764,4 тыс. десятин пастбищных угодий.⁶¹

На сокращение поголовья скота в военные годы влияли и периодичес­кие реквизиции. Царские власти отбирали для нужд войны верблюдов, ло­шадей, крупный рогатый скот. В эти годы из Туркестанского края было вывезено 300 тыс. пудов мяса, 70 тыс. голов лошадей, 13 тыс. верблюдов.⁶² Только из Жетысу за 1914 г. вывезено скота и продуктов скотоводства на 34 млн рублей.⁶³

Сокращение поголовья скота происходило прежде всего потому, что казахское население было обязано в принудительном порядке поставлять мясо для нужд армии. Удовлетворить же растущие потребности многомил­лионной армии было невозможно, ибо поголовье скота в казахских хозяй­ствах из года в год сокращалось, в силу этого военные заказы зачастую не выполнялись.

В период восстания 1916 г. царские власти наложили на казахское насе­ление специальную контрибуцию, вся тяжесть которой легла на плечи тру­дящихся масс. Отбирали имущество и скот, независимо от того, участвова­ли они или нет в восстании. Так, в Семиреченской области у казахов изъяли добрую половину скота и имущества. Пострадало при этом и русское крес­тьянство. В отчете губернатора Семиреченской области за 1916 г. указыва­лось, что вследствие восстания скотоводству также был нанесен большой урон. Русские селения лишились скота не менее, чем на 90 Проц. Многие хозяйства совершенно остались без рабочего и молочного скота. Ощутим для области был урон и в кочевом хозяйстве. В четырех уездах этой области с казахским населением, где насчитывалось свыше 6 млн голов скота, убыль определяется в 30 проц.⁶⁴

Состояние переселенческих крестьянских и казахских хозяйств края в военные годы зависело от обеспеченности их тягловой силой. Сокращение поголовья скота в казахских хозяйствах всвязи с его реквизициями и ши­роким использованием конского поголовья привело к нехватке его для нормального ведения хозяйства села и аула. Численность конского поголовья значительно сократилась, особенно в северных областях.

Для снабжения армии в годы войны требовалось значительное количе­ство мяса, что повлекло за собой рост цен на скот и мясопродукты. В связи с этим в крае в этот период стало интенсивно развиваться свиноводство, отрасль, дающая более дешевое мясо.

Реквизиции, не задевая знатных родоправителей и крупных скотовла­дельцев, ложились тяжелым бременем на бедные и средние слои населения, тем самым значительно ускорился процесс обнищания бедняцко-середняц-ких хозяйств, усилилась пауперизация казахских шаруа.

С началом первой мировой войны промышленность Казахстана также работала на военные нужды. Одной из важных отраслей горной промыш­ленности края являлась добыча железной руды из Успенских и Сасык-Ка-расуских рудников. Из этих рудников в 1914 г. было добыто 246 пудов же­лезной руды, а в 1916 г. - 1551 пуд. За три года войны добыча железной руды увеличилась в 6,3 раза.⁶⁵ Из-за высоких налогов, отдаленности путей сообщения, недостатка средств и других причин сократилась численность золотых присков и добыча золота снизилась более чем на 30%.⁶⁶ Рост по­требности в цветных металлах и резкое повышение цен на них в военные годы дали толчок развитию цветной металлургии, в особенности Риддерс-кого и Сокольского рудников, а добыча цветных руд в 1917 г. возросла, по сравнению с 1913 г. в 25,3 раза.⁶⁷ Экибастузский свинцово-цинковый завод, не имевший аналогов в России, приобрел важное оборонное значение, он начал действовать в 1916 г., но до конца войны не было полностью заверше­но его строительство. До января 1917 г. на заводе было выплавлено 13 тыс. пудов цинка.⁶⁸ «Киргизское общество» снабжало цинком Экибастузского завода Кыштымские заводы, работавшие для нужд обороны в период вой­ны, а также Ижорский, Обуховский заводы военного ведомства.⁶⁹

В годы первой мировой войны добыча медной руды производилась в ос­новном акционерным обществом «Спасские медные руды» и акционерным обществом «Атбасарские медные копия. В целом в этот период производ­ство медной руды из года в год уменьшалось. Медная руда производилась на единственном медеплавильном заводе - Спасском. Хищническая эксп­луатация недр привела к тому, что акционерное общество «Спасские мед­ные руды» выбрало почти всю богатую руду (с содержанием меди 25 проц.) на Успенском руднике. В годы войны была построена Сарысуйская обога­тительная фабрика, которая до революции выработала 128 тыс. пудов кон­центратов с содержанием меди 25-30 проц.⁷⁰

Топливной базой спасских предприятий являлись Карагандинские копи. Разработки угля производились в Семипалатинской, Тургайской, Акмолин­ской областях. В годы войны значительную роль играли Экибастузскис угольные копи, снабжавшие углем Экибастузский свинцово-цинковый за­вод, частное пароходство на Иртыше, Богословские и Кыштымские заводы на Урале.⁷¹

Накануне и в годы войны крупным иностранным магнатам удалось проникнуть и в нефтяную промышленность Казахстана. С 1912 по 1917 годы в Доссоре действовало 11 нефтяных фонтанов. Урало-Эмбенский район в 1914 г. занимал третье место в России по добыче нефти. Рекор­дной величины добыча нефти достигла в 1914 г.. когда промыслы дали 3 процента всей добываемой нефти в стране. С 1915 г. начинается падение добычи нефти. Причиной являлось то, что предприниматели в погоне за максимальной прибылью запустили разведочные работы по подго­товке новых нефтяных площадей.

Царскому правительству пришлось пойти на уступки российской бур­жуазии с целью вовлечения ее к более широкой помощи в организации военно-промышленного производства. Результатом этих действий была организация военно-промышленных комитетов (ВПК), которые созда­вались как органы буржуазии и царизма в снабжении армии продоволь­ствием и вооружением.

Организация ВПК в Казахстане проходила в различные сроки. Это объяс­нялось разным уровнем развития промышленности в основных админист­ративных регионах Казахстана, различным подходом к этому руководите­лей колониальной администрации, уровнем организованности и консоли­дированности буржуазно-промышленных кругов.

На заседании Омского областного военно-промышленного комитета была утверждена организация и структура Семипалатинского и Петропав­ловского военно-промышленных комитетов.⁷²

4 октября 1915 г. в Ташкенте, в зале Городской думы, состоялось заседа­ние представителей военно-промышленных комитетов Туркестанского ге­нерал-губернаторства. В съезде приняло участие 59 представителей уже организовавшихся местных ВПК, в том числе по 1 представителю ВПК из г. Перовска и Верного.⁷³

В середине сентября 1915 г. был создан Семиреченский военно-промыш­ленный комитет в составе 80 чел.⁷⁴

К концу 1915 г. ВПК были созданы во всех областных центрах Казахста­на и в большинстве уездных административных центров.

Судя по составу ВПК в Казахстане, они были представлены преимуще­ственно буржуазией, в областных комитетах ВПК было не более 5-7 отде­лов, должных заниматься вопросами армии, снабжением и интендантским довольствием, обеспечением предприятий рабочей силой и топливом, ме­дицинским обслуживанием.

Для расширения социальной базы ВПК в их составе стали создаваться рабочие группы. Буржуазия Казахстана также стремилась ускорить созда­ние рабочих групп при ВПК, раньше всех эту работу развернули омские предприниматели и торговцы.

Но деятельность ВПК не оправдала надежды царского правительства, Из полученных в 1916 г. военных заказов на сумму 280 млн руб. были вы­полнены в срок в пределах не более 10%.⁷⁵ Однако для победы на фронте необходимо было плановое регулирование экономики, особенно военной, но эта задача оказалась не по силам молодой российской буржуазии. В ре­зультате этого, а также других причин, хозяйственная катастрофа придви­нулась вплотную.

Обрабатывающая промышленность поставляла на нужды войны мясную, мясомолочную продукцию, кожтовары и другие предметы потребления. В особенности, выросло производство кожтоваров, в этот период в крае дей­ствовало 139 кожевенных предприятий.⁷⁶ Они, в основном, размещались в Семипалатинской и Акмолинской областях и обрабатывали 64,3% всей сель­скохозяйственной продукции. Кустарные, по существу, предприятия кожевенного, овчинного и кишечного производства поставляли продукцию для дальнейшей переработки в крупные промышленные центры России -Пермь, Вятку, Ригу. Особенно возрос в военные годы спрос на кожевен­ную обувь и меховые овчины со стороны интендантов армии.

В годы войны увеличился спрос на шерстяную продукцию. Первая в крае Каргалинская фабрика по производству сукна стала выполнять военный заказ — изготовлять серошинельное армейское сукно. За годы войны фаб­рика выработала 894,4 тыс. кв. метров сукна.⁷⁷

Война потребовала регулярного снабжения армии консервированной мясной продукцией. В эти годы в Петропавловске был построен мясокон­сервный комбинат, в Уральске — хладобойня, работавшая по заказам ар­мейского интендантства. Но большая часть перерабатывающих предприя­тий была маломощной, с примитивной техникой производства. Ни прави­тельство, ни крупные промышленники не были заинтересованы в строи­тельстве здесь крупных промышленных предприятий.

В годы войны происходит дальнейшее сокращение первичной техничес­кой обработки продуктов скотоводства и относительно быстрый рост про­мышленности по переработке продукции земледелия. Появились довольно крупные предприятия мукомольно-крупяной промышленности в Акмолин­ской и Семипалатинской областях. Мукомольно-крупяная промышленность в Казахстане в годы мировой войны увеличилась количественно и значи­тельно выросла ее производительность. Сибирь и Казахстан в годы войны были основными поставщиками хлеба и хлебных продуктов для армии и населения империи.

В связи с сокращением ввоза готовой продукции, одежды и обуви в край, в военные годы увеличилось число ремесленников по пошиву этих предме­тов обихода. Так, в 1916 г. в г. Верном функционировала довольно крупная сапожная мастерская, где работало 140 человек. За год в мастерской было изготовлено 5404 пар обуви, 54 проц. которой предназначалось для военно­го ведомства, остальное - населению.⁷⁸

Из промыслов наиболее распространенными были рыболовство, соле­добыча и извозный промысел. Добыча соли в Казахстане увеличилась в связи с развивающимися рыбными промыслами Волго-Каспийского бассейна. Несмотря на увеличение добычи соли в годы войны, численность рабочих на промыслах уменьшилась в связи с мобилизацией их на тыловые работы.

Развитие края тормозилось неразвитостью путей сообщения. Первые же дни войны остро поставили вопрос о состоянии транспорта в крае. Война выдвинула на первый план стратегическое значение железнодорожных ли­ний, пролегавших по территории Казахстана, снабжавших военные заводы Урала свинцово-цинковыми концентратами, углем и другими полезными ископаемыми, обеспечивающих армию и население многих губерний Рос­сии продуктами скотоводства и хлебом. Нарушение работы транспорта яви­лось основной причиной кризиса экономики всей Российской империи, что привелоужекконцу 1915 г. к разрыву хозяйственных связей между отдель­ными регионами империи и способствовало безудержному росту цен на предметы первой необходимости и бурному развитию спекуляции и эксп­луатации трудящихся масс.

В годы войны царское правительство продолжало отбирать у казахов земли. В одной только Семиреченской области к 1914 г. было изъято

2 703 226 десятин лучшей земли. В Семипалатинской, Уральской, Тургайс-кой, Акмолинской областях и Букеевской Орде к 1917 г. было изъято у ка­захов 40,638 млн десятин земли.⁷⁹ Беднейшая часть аула впадала в еще боль­шую нищету и окончательно разорялась. Все более увеличивалось количе­ство казахов, лишившихся скота, земли и становившихся батраками у кула­ков и баев или ставших отходниками на промышленных предприятиях, руд­никах, копях и приисках. Только в Семипалатинской области к 1917 г. было зарегистрировано около 17 тыс. казахов-батраков.⁸⁰

В годы войны военное ведомство закупало у коренного населения зна­чительное количество лошадей, верблюдов, крупного рогатого скота и ба­ранов. При этом царские чиновники всячески обирали местное население. За лошадь, стоимостью от 150 до 200 рублей, казна платила от 30 до 50 руб­лей, за барана — вместо 10—12 руб., - 4—6 рублей.⁸¹

Особо тяжелой для казахов была принудительная мобилизация транс­порта для подвозки военных грузов к железнодорожным станциям. Эта по­винность при бездорожье казахских степей еще более ухудшила положение казахского хозяйства. Из-за нехватки рабочей силы в селе правительство мобилизовало казахов на помощь переселенцам, обязывало казахов в при­нудительном порядке производить вспашку и уборку крестьянских полей, что озлобляло и разоряло казахов и способствовало разжиганию националь­ной розни и вражды.

Особенно тяжелым бременем на плечи казахов легли различные нало­ги. Уже в октябре 1914 г. оклады кибиточной подати увеличились с 4 руб­лей до 8 рублей. Только в Акмолинской области оброчная подать воз­росла с 845 807 руб. в 1914 г. до 2 553 227 руб. в 1917 г., т.е. более чем в 3 раза; кибиточная подать с населения области увеличилась с 600 537 руб. в 1914 г. до I 002 069 руб. в 1917 г., то есть увеличилась в 1,5 раза.⁸²

Существовало около 10 видов различных сборов. В 1916 г. была открыта подписка на новый государственный заем в 3 миллиарда рублей, который также лег тяжким бременем на плечи казахского населения. С началом вой­ны на казахское население была возложена еще одна тяжесть: военный на­лог, который распространялся на него, как на неотбывающего воинской повинности. Он взимался как дополнительный сбор к кибиточной подати, в размере 21% существующих сборов и составлял 1 руб. 84 коп. с каждого двора. Кроме того, под нажимом колониальной администрации казахское население было обложено различными добровольными пожертвованиями в помощь фронту. В результате этих «пожертвований» у казахов было ото­брано на десятки миллионов рублей скота, кошм, юрт, продуктов и т.д. Сбо­ры производились администрацией через «почетных лиц* в крупных разме­рах и неоднократно. Всякие сборы, налоги были настолько тяжелыми, что разорившиеся казахи-бедняки просто-напросто были не в силах платить их. Так, например, от казахского населения Павлодарского уезда в 1915 г. долж­но было быть собрано кибиточной подати 40 941 руб. - внесено только 2441 руб., земского сбора - 6148 руб. - внесено только 48 руб. К концу 1916 г. поступлений совсем не было.⁸³ Нужда и разорение казахов росли с каждым днем. Отказываясь от уплаты налогов и повинностей, казахи отко­чевывали в отдаленные районы.

В годы первой мировой войны наблюдается классовое расслоение и в среде казачества. Верхушка казачества в этот период резко обогатилась за счет раздачи новых земель казачьим войскам. Так, в Семиреченской облас­ти в 1914 г. числилось 34 станицы, владевших 687 тыс. 803 десятинами зем­ли. В 1915 г. было решено прирезать войску еще 450-500 тыс. десятин земли и общая площадь надельных земель Семиреченского казачьего войска со­ставила около 1200 тыс. десятин.⁸⁴ Львиная доля этих земель принадлежала семьям казачьих генералов и офицеров. Жизнь же семей рядовых казаков также была нелегкой.

В переселенческой деревне в годы первой мировой войны также наблюдается классовая дифференциация. С одной стороны, происхо­дит усиленное обогащение кулаков за счет увеличившейся раздачи луч­ших земель под «дворянские участки». Например, в Жетысу в 1914 г. дворянину Воликовскому и почетному гражданину Яковлеву было сда­но в аренду 3797 дес. земли. В Тургайской области крупный участок был выделен потомственному дворянину Пржелисковскому. В Сырдарьинской области крестьянину-кулаку Лопаткину был сдан в аренду ското­водческий участок земли размером 1252 дес. земли.⁸⁵ Также увеличи­лась раздача земли казачьему войску.⁸⁶

Положение же бедных и середняков ухудшалось в военные годы. Семьи запасных чинов находились в очень тяжелом положении и вынуждены были становиться или батраками в кулацких хозяйствах, или уходить на заработ­ки в промышленные центры. О степени имущественной дифференциации среди переселенцев в Казахстане и массовом обнищании их свидетельству­ют данные о росте наемных сельскохозяйственных рабочих в переселен­ческой деревне из числа русских, Например, в Сырдарьинской области в 1915 г. 34% наемных сельскохозяйственных рабочих составляли русские беднейшие крестьяне. Нищета, голод, эпидемии — вот условия, при кото­рых жили переселенцы в годы войны. Были случаи, когда от уплаты нало­гов и податей отказывались не только отдельные села, но и уезды. Так, в своей докладной губернатор Акмолинской области сообщал степному ге­нерал-губернатору о массовом отказе крестьян Кокчетавского уезда от уп­латы налогов. Нужда и разорение трудящихся масс росли с каждым днем.

Резко ухудшилось положение рабочих на промышленных предприя­тиях, трудящихся городов. Русские и иностранные капиталисты пыта­лись воспользоваться войной, чтобы еще больше поднять прибыли и сверхприбыли. На предприятиях широко применялся труд малолетних, подростков, женщин и военнопленных. В военные годы ухудшились условия труда и быта рабочих. Отсутствовала фабрично-заводская инс­пекция, не существовало никакого контроля за деятельностью предпри­нимателей, законов, защищавших рабочих, которые работали по 10-12, а иногда и по 16 часов в сутки. Реальная заработная плата рабочих сис­тематически снижалась. Так, на Спасском заводе за поденную работу в 1914 г. платили 1 руб. 04 коп., в 1915 - 94 коп., в 1916 - 91 коп., на Сарысуйском заводе за эти же годы зарплата была 1 руб. 22 коп.,! руб. 02 коп. и 94 коп.⁸⁷ Так же уменьшалась зарплата на других заводах. Цены же на предметы первой необходимости и продукты резко возросли. Так, в поселках Спасского акционерного общества цены на продукты пита­ния в 1916 г. значительно увеличились, чем в начале войны, пуд мяса в 1914 г. стоил 3 руб., а в 1916 г. -6 руб. (увел, в 2 раза), цена муки подня­лась с 60 коп. за пуд до 1 руб. 30 коп., спички от I коп. до 4 коп., мыло – от 10 коп. до 30 коп. Особенно высокими были цены на продукты на золотых приисках в Семипалатинской области. Только с января по ок­тябрь 1916 г. стоимость булки хлеба повысилась с 7 коп. до 15 коп,, муки (пуд) - с I руб. 50 коп. до 4 руб. 20 коп., мяса - с 2 руб. 50 коп. до 6 pyб⁸⁸ Особенно дорогими стали промышленные товары из России: сахар по­высился от 8 до 20 руб., одежда - на 200-300%, обувь - на 300-400%.⁸⁹ В связи с тяжелыми условиями труда на предприятиях процветали бо­лезни и травматизм, почти отсутствовало медицинское обслуживание.

Период войны в Казахстане был годами усиления административно-полицейского гнета. 9 сентября 1916 г. Совет Министров рассмотрел вопрос о введении полицейской стражи в Сибири и в областях Степно­го и Туркестанского краев. Уездные начальники и участковые приста­вы имели право подвергать «туземцев» за малейшие проступки наказа­нию, предусмотренному в ст. 64 «Положения об управлении Туркестан­ским краем».⁹⁰ Законы представляли в помощь уездной полиции выбор­ных лиц от «общественного самоуправления», которые сами принимали первичные меры по охране порядка. В г. Петропавловске, Семипала­тинске, Верном, Уральске были созданы городские полицейские управ­ления, в г. Оренбурге, Уральске, Семипалатинске были организованы сельские отделения по 8 чел. с начальником.⁹¹ Полицейским властям были предоставлены широкие полномочия для дознания. В Казахстане была развернута сеть военно-полевых судов, организованы военно-ка­рательные силы из местных казачьих частей.

Ухудшение положения трудящихся сел, городов и аула привело к тому, что уже в 1914 г. вспыхнули забастовки и стачки в шахтах Караганды и Эки-бастуза, среди железнодорожников Оренбургско-Ташкентской и Трансси­бирской железных дорог. Одновременно происходят выступления трудя­щихся в городах и селах против дороговизны, налогов и повинностей. Име­ли место различные формы классовой борьбы: побеги, протесты, ультима­тумы, забастовки, стачки экономического характера. Одновременно уси­ливается борьба между имущими слоями переселенческой деревни и казах­скими шаруа.

Распространенной формой народных выступлений в Казахстане в годы войны стали так называемые «бабьи бунты», которые рассматри­вались властями как выступления против правительства. В своей теле­грамме Туркестанскому генерал-губернатору военный губернатор Се-миреченской области Фольбаум писал: «...столкновения в селениях Андреевском, Осиновском и Николаевском Лепсинского уезда, в с. Михайловском Верненского уезда произошли на почве дороговизны мануфактурных товаров, что из потерпевших торговцев, большинство мусульмане, хищничество которых особенно раздражает толпу ввиду их свободы от военной службы».⁹²

Крестьянские восстания охватили также и северные районы Казахста­на. Так, в с. Ак-Булак Актюбинского уезда Тургайской области 21 марта 1916 г. толпа солдаток из 30 чел. разгромила магазины купцов Незвано­ва, Прияткина. 23 марта 1916 г. такие же беспорядки возникли в Саз-динском поселке.⁹³ Причиной беспорядков считались экономические и социальные неурядицы.

Волна выступлений народных масс докатилась и до других областей Казахстана. Самое крупное выступление солдаток произошло в Семи­палатинске, которое было поддержано жителями близлежащих сел: в Семеновском, Грачевском, Мало-Владимирском, Больше-Владимирс­ком, Георгиевском, в станице Долинской. Во всех этих селах были раз­громлены лавки купцов.⁹⁴

Непосредственно с крестьянским волнением в Казахстане в годы войны перекликались волнения среди солдатских масс. Буквально в первые же дни войны в 1914 г. произошли выступления солдат в Кокчетаве, Верном, Ак­молинской и Семипалатинской областях. Из-за волнений и брожения сре­ди солдат все воинские части Туркестанского округа были направлены па фронт.⁹⁵

Выступления солдатских масс привели к ужесточению карательных мер местной администрации. Была введена смертная казнь за участие в восста­ниях, за устройство стачек и другие действия.⁹⁶

За годы войны участились случаи бегства солдат из своих частей, из эше­лонов по пути их следования на фронт. Отказывались возвращаться на фронт и те солдаты, которые приезжали на побывку домой.

Движение народных масс против войны и царизма особенно уси­лилось во второй половине 1915 г. В городах население выражало недовольство создавшимся положением. Так, окружной инженер сообщал о неспокойном положении на Спасском заводе и Караган­динских копях, где рабочие выступали против низкой заработной платы и тяжелых условий труда.⁹⁷ «Черные списки» уволенных рабо­чих имелись на всех предприятиях горнозаводской промышленнос­ти Казахстана. Рабочие, попавшие в «черные списки», больше не мог­ли поступить на работу.

В начале 1916 г. с фронта стали возвращаться рабочие, имевшие опыт революционной борьбы. Рабочее движение вновь стало нарастать. Осо­бенно усилилось движение среди городской бедноты, в частности в г. Вер­ном, Аулие-Ате.⁹⁸ Особенно крупное выступление трудящихся произош­ло в г. Семипалатинске, где 19 и 20 ноября 1916 г. было разгромлено 17 магазинов.⁹⁹

На развитие рабочего движения во 2-й половине 1916 г. огромное влияние оказало национально-освободительное движение казахов. В связи с восстанием против призыва на тыловые работы крупные волнения рабочих отмечены на горных предприятиях и железных дорогах Казахстана. Эти волнения сопровождались массовым ухо­дом рабочих казахов с работы. Рабочие Берчогурских, Байконурс­ких, Карагандинских угольных копей, Спасских медных рудников, Карсакпайского завода, Успенского и Жезказганского рудников присоединились к восставшим. Освободительную борьбу казахских рабочих поддерживали и русские рабочие. Так, в июле 1916 г. работ­ницы Петропавловского консервного завода Приходченкова и Ти-нинянкина были уволены за агитацию среди рабочих, попытку орга­низовать забастовку и предъявление требований о повышении зара­ботной платы рабочим.¹⁰⁰

Пытаясь подавить рабочее движение, власти предпринимали жестокие меры, вплоть до заключения втюрьмудо 3 месяцев или денежному штрафу до Зтыс. рублей.¹⁰¹

К середине 1916 г. беднота была доведена до отчаяния. Указ царя Нико­лая II о мобилизации «туземцев» на тыловые работы стал толчком к восста­нию во всех областях Казахстана.

К концу 1916 г. общественно-политическое движение в Казахстане ох­ватило все слои населения: бастовали рабочие промышленных предприя­тии, рудников и копей, устраивались погромы магазинов и лавок в городах и селениях, всю территорию Казахстана охватил пожар национально-осво­бодительного движения.

4. НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ВОССТАНИЕ 1916 ГОДА

 

Начавшаяся в 1914 г. первая мировая война принесла народам России тягчайшие страдания. Усилился социальный и национальный гнет. В годы войны неизмеримо увеличился произвол и насилие царских чиновников на местах. Продолжалось массовое изъятие земель у казахов, в первую оче­редь в Сырдарьинской и Семиреченской областях. В одной лишь Семирс-ченской области за первые три года войны было изъято 1800 тыс. десятин лучших пастбищных и пахотных угодий, а истинные хозяева этих земель -казахи - силой были выселены в мало- или совершенно непригодные для ведения хозяйства пустынные или полупустынные районы.

Война поглощала огромное количество сырья, продовольствия, скота и других материальных ценностей. Был введен новый, военный, налог с ки­битки. Налоги на местное население с началом войны возросли в 3-4 раза а в отдельных случаях в 15 раз.

Катастрофически падало сельскохозяйственное производство как резуль­тат сокращения посевных площадей.

К середине 1916 года общая площадь изъятой царизмом у казахского населения земли равнялась 45 миллионам десятин.

Усиление социального и национального гнета, спутники войны - обни­щание народных масс, дороговизна, голод тяжело отразились на положе­нии трудящихся и вызвали активный протест со стороны различных слоев населения края.

В условиях войны лидеры казахской либерально-демократической ин­теллигенции - А. Букейханов, А. Байтурсынов, М. Дулатов и их сторонни­ки, объединившиеся вокруг общенациональной газеты «Казах*, а также представители крестьянско-демократического направления казахской ин­теллигенции в лице М. Сералина, Б. Майлина, С. Донентаева и др., группи­ровавшиеся вокруг журнала «Айкап», стремились к укреплению своего вли­яния в народе через печатное слово.

Лейтмотивом многих произведений вышеназванных представителей ка­захской интеллигенции, несмотря на различия их политических взглядов и действий, становится лозунг «Ояң казак!» («Проснись, казах!» - под этим названием в 1909году был опубликован сборник стихов Миржакыпа Дула-това). Казахские интеллектуалы своим разносторонним'творчеством, выд­вигая общедемократические требования и выражая свои мысли зачастую эзоповским языком, способствовали формированию в крае антиколониаль­ной политической ситуации, внедряли в сознание народа идею необходи­мости национально-освободительной борьбы.

 

Война ускорила процесс назревания всеобщего кризиса в Российской империи, одним из ярких проявлений которого явилось национально-осво­бодительное восстание 1916 года, охватившее почти все районы Казахста­на, Центральной Азии.

Главными причинами восстания явились факторы социально-экономи­ческого и политического характера: усиление колониального гнета, изъя­тие земель, непомерное увеличение налогов и поборов, политика русифи­кации, проводившаяся царизмом в отношении казахского и других корен­ных народов региона, резкое ухудшение положения широких масс.

Главными из этих причин следует считать массовое, насильственное изъя­тие исконно казахских земель и усиление колониальной системы управле­ния краем. Как верно заметили казахи Пригородного участка Верненского уезда в своем заявлении Туркестанскому генерал-губернатору от 17 октяб­ря 1916 года о причинах восстания, оно вызвано не «одним только призы­вом рабочих, неправильно понятым населением. Причина лежит глубже. Земельные стеснения, с одной стороны, и система управления киргизами (казахами. — Ред.) - с другой, являются основными причинами нынешних печальных событий.

В земельном отношении киргизы стеснены в последние 10 лет в высшей степени: образованное в области в 1903 году переселенческое управление с 1908—1909 гг. производило изъятие киргизских земель... усиленным тем­пом. В результате лучшие земли с готовыми киргизскими оросительными канавами, насаждениями и постройками отобраны, и киргизы согнаны на худшие земли без воды; лесные пространства изъяты в исключительное пользование казны...».¹⁰²

Такая картина наблюдалась повсюду в Казахстане.

Непосредственным поводом к восстанию явился царский указ от 25 июня 1916 года «О реквизиции» на тыловые работы (устройство оборонительных сооружений и военных сообщений, строительство дорог в прифронтовой полосе и т.д.) «инородческого» мужского населения Казахстана, Централь­ной Азии и частично Сибири в возрасте от 19 до 43 лет включительно. При­чем в указе употреблялось слово не «мобилизация», а «реквизиция», как будто речь шла о реквизиции скота. По разверстке Генштаба на тыловые работы планировалось набрать из Казахстана, Центральной Азии 400 тыс. человек, в том числе из всех областей, населенных казахами, около 240 тыс. человек. Если учесть, что число казахских хозяйств в крае составляло не­многим более 700 тыс., то работника теряло каждое третье хозяйство, а од­новременное изъятие такого количества рабочих рук превращалось в катаст­рофическое бедствие национального масштаба.¹⁰³

Сообщение об указе было опубликовано в местной печати и оглаше­но на собраниях волостных управителей с дополнительными разъясне­ниями и комментариями. Расплывчатостью ряда положений указа уме­ло воспользовались чиновники колониальной администрации. Так, в «Показаниях инженера М, Тынышпаева его превосходительству госпо­дину Туркестанскому генерал-губернатору в связи с событиями 1916 года» отмечается, что в воззвании Семиреченского генерал-губернато­ра говорилось о призыве на окопные работы. Когда бывалые солдаты из русских сел разъяснили казахам, что такое «окопы», население посчи­тало, что мобилизация («реквизиция») по существу ведет к истреблению невооруженных людей. А это, в свою очередь, усилило враждебное отношение казахов к указу царя. «...Стало им понятно, - писал далее М. Тынышпаев, - что это самая опасная работа... никто населению вовремя не сумел объяснить сущность призыва рабочих; вместо этого местные влас­ти стали проводить в исполнение высочайший указ спешно и в некоторых случаях с применением крутых мер. Единовременная спешная мобилиза­ция 25 возрастов (19-43) поразила население... наряду с этими призывами были пущены в ход и злоупотребления. Крутые меры и просто ошибки не­которых лиц русской администрации, вымогательства волостных управите­лей и т.д. И так как эти приемы касались населения непосредственно, то немудрено, что волнения стали разрастаться».¹⁰⁴

Восстание в Казахстане началось после опубликования царского указа от 25 июня 1916 года. В начале июля почти во всех регионах Казахстана начались стихийные недовольства, вскоре переросшие в вооруженное вос­стание. Первыми удар народного возмущения приняли на себя волостные управители, аульные старшины и прочие низовые агенты царской админи­страции, непосредственно составляющие списки на тыловые работы. Пользуясь отсутствием тогда у казахов метрических свидетельств, они про­извольно включали бедняков в списки, независимо от возраста, а байских сыновей за взятки освобождали от призыва. На практике система составле­ния списков породила массовое взяточничество и злоупотребления.

К тому же царские власти освободили от набора: должностных лиц, во­лостных, сельских и аульных управителей; низших полицейских чинов из коренных жителей; имамов, мулл и мударисов; счетоводов и бухгалтеров в учреждениях мелкого кредита; обучающихся в высших и средних учебных заведениях; чиновников правительственных учреждений и лиц, пользую­щихся правами дворян и почетных граждан.

Трудящиеся, доведенные до отчаяния жестоким указом царя и неспра­ведливыми методами его осуществления на местах, вооруженные чем попа­ло, бросались на представителей царской власти: волостных управителей, аульных старшин, полицейских, казаков, чиновников и с криками: «Не да­дим людей!» расправлялись с ними. Восставшие поджигали канцелярии и дома волостных управителей, аульных старшин, уничтожали делопроизвод­ство и списки мобилизованных, наивно полагая, что таким путем они изба­вятся от набора на тыловые работы.

Постепенно стихийное движение стало принимать организованный характер, перерастая в вооруженное восстание; появились крупные оча­ги (в Жетысу и Тургае). Восстание охватило весь Казахстан и переросло в национально-освободительное движение, направленное главным ост­рием против военно-колонизаторской и широкомасштабной русифика­торской политики царизма и в определенной степени - против феодаль­но-байской верхушки аула. Восстание было также направлено против империалистической войны, приведшей к кризису народного хозяйства и крайней степени обнищания народа. В этом плане оно смыкалось с революционной борьбой рабочего класса и крестьянства России против войны и царизма.

Главной целью восстания 1916 года являлось национальное и полити­ческое освобождение, тем самым оно подводило итог всей предшествую­щей борьбе казахского народа за свободу и независимость. Основной движущей силой восстания явились широкие слои национального крестьян­ства — шаруа, а также представители нарождавшегося тогда местного рабо­чего класса, ремесленники.

Но вместе с тем, в силу национально-освободительного характера вос­стания, в нем участвовали представители всех слоев казахского народа (нe-редко баи, волостные управители, бии), а также отдельные представители демократической интеллигенции.

Будучи сложным и неоднородным, восстание в большинстве районов обширного края носило национально-освободительный характер, лишь в отдельных местах руководство движением захватили байская верхушка и клерикальные элементы.

Национально-освободительное движение 1916 г. в Казахстане по своему составу было мононациональным, за исключением его южных областей (Жетысу и Сырдарьинская область), где наряду с казахами в восстании уча­ствовали уйгуры, узбеки, кыргызы, дунгане и представители некоторых дру­гих народов.

В казахском обществе отношение к указу царя и восстанию было нео­днозначным: определенная часть байской верхушки, а также чиновники т.н. «туземной администрации» безоговорочно поддержали царский указ «О реквизиции» и явились его главным проводником в жизнь; радикальные представители казахской интеллигенции (например, Токаш Бокин, Жана-бай Ниязбеков, Аубакир Жунусов, Турар Рыскулов, Алиби Жангельдии, Сейткали Мендешев, Баймен Алманов и др.) резко выступали против указа царя и призвали народ к вооруженному сопротивлению, а лидеры либераль­но-демократической интеллигенции, объединенные вокруг газеты «Казах» (А. Байтурсынов, А. Букейханов, М. Дулатов и др.) делали неоднократные попытки убедить царскую администрацию не спешить с мобилизацией, а вначале провести подготовительные мероприятия. Вместе с тем, они при­зывали не оказывать сопротивления выполнению указа, не без основания полагая, что безоружный народ станет жертвой жестоких репрессивных мер царизма. «...Указ царя - истина и против него возражений быть не может, -говорилось в передовой статье газеты «Казах» от 6 июля 1916 г., -...легко­мысленно уклоняться, ибо это повлечет разорение для населения. Сейчас -военное время, дисциплина твердая; в поисках за скрывающимися напра­вится отряд, что приведет к разорению хозяйства и принесет несчастье се­мье...», В номере от 11 августа 1916 г. этаже газета от имени А. Букейханова, А. Байтурсынова, М. Дулатова выступала за реализацию без всякого сопро­тивления приказа среди алаша (казахского народа. - Ред.). Вместе с тем, они наивно считали, что если казахи примут участие в тыловых работах, то после победы в войне они смогут рассчитывать на облегчение своего поло­жения и получение автономии.

При этом следует иметь в виду, что верхние слои интеллигенции (во гла­ве с А. Букейхановым) в этой ситуации оказались между молотом и нако­вальней.

Известно, что одной из особенностей восстания 1916 года стало то, что на борьбу поднялись низы. Верхи аула и кишлака зачастую маневрировали, ибо они частично были интегрированы в систему управления в качестве волостных, старшин, работников местного аппарата и т.д., с другой - нацио­нальная интеллигенция, и прежде всего ее наиболее образованная часть во главе с А. Букейхановым и его окружением из редакции газеты «Казах», в то время связала себя с политическим курсом конституционно-демократи­ческой партии (кадеты) России, которая стояла за мобилизацию сил и ре­сурсов страны на войну с Германией. Исходя из этого и чувствуя себя как часть общероссийской интеллигенции, А. Букейханов и его сторонники стремились помочь фронту. Они понимали, что участие в восстании в усло­виях войны будет расценено царским правительством, российской обще­ственностью как удар в спину русским войскам, со всеми вытекающими последствиями. Отсюда призыв со стороны национально-демократической интеллигенции - покориться судьбе, помочь воюющей державе, частью которой был Казахстан. Этот призыв большинство народных масс не поня­ли и не приняли. Именно в этом заключалась причина того, что во главе действия масс, их политическими наставниками оказались радикальные слои казахской интеллигенции.¹⁰⁵

Как отмечал Турар Рыскулов, «эта национально-либеральная интелли­генция казахов... была, как и кадеты, против существующего тогда строя и администрации царизма на местах... была против царской земельной поли­тики, но работала дружно с российскими буржуазно-демократическими партиями. Эта интеллигенция характеризовала восстание казахов как преж­девременное, ненужное, указывая, что все недоразумения можно было бы уладить мирным путем».¹⁰⁶

Вместе с тем, лидеры национальной казахской интеллигенции предпри­нимали конкретные шаги по отсрочке призыва казахов на тыловые работы, по защите прав призванных и создания необходимых условий для прожива­ния и работы их в прифронтовых районах. Об этом свидетельствуют доку­менты частного совещания представителей пяти областей Казахстана (Тур-гайской, Уральской, Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской), созванного по инициативе А. Букейханова 7 августа (916 года в Оренбурге. Они говорят о том, что инициаторы созыва совещания (А. Букейханов и его сподвижники), в целом, преследовали цели защиты призываемых на тыло­вые работы, разоблачали проявления беззакония при составлении списков призываемых и провокации местных властей по организации конфликтных ситуаций между жителями аулов и карательными отрядами казачьих войск. В констатирующей части протокола данного совещания подчеркивает­ся, что «высочайшее повеление 25 июня стало известно киргизам (каза­хам. - Ред.) в форме объявления местных властей в то время, когда само повеление не было опубликовано.

Это поразило население, как гром среди ясного неба. Местная власть в спешном порядке стала проводить в исполнение высочайшее повеление... Возраста киргиз в списки заносятся аульными произвольно... некоторые записи заведомо властями делались неправильными: богатые киргизы умыш­ленно записывали лета своих сыновей старше... некоторые волостные уп­равители, желая нанести самый верный удар своим врагам, обвиняли их в сопротивлении мобилизации и доносили начальству.

Благодаря вышеуказанным злоупотреблениям... властей нынешнее по­коление впервые познакомилось с отрядами казаков... Появление в степи казачьих отрядов навело страх на мирное население огромного района. Все, что до сих пор произошло, объясняется чрезвычайной спешностью приведения в исполнение высочайшего повеления. Необходимо немедленное принятие мер успокоения населения».¹⁰⁷ В качестве этих мер участни­ки совещания предложили властям резолюцию из 17 пунктов, главными из которых являются следующие;

«1)... Отсрочить призыв для северных уездов до 1 января 1917 г., а для южных уездов - до 15 марта 1917 г.

2) Призвать в первую очередь одну треть 19-31 возрастов, начиная с младшего возраста, так как в этом возрасте наибольшее число несемейных.

...5) Принятых, по возможности, оставлять на работах по обороне госу­дарства на местах.

...9) Освобождать от призыва учащихся мусульманских медресе в горо­дах.

10) Старые списки, представленные спешно, неправильно, нужно... воз­вратить; избрать комитет, составленный лицами, избираемому по одному из каждого десятка домохозяев и поручить этому комитету составление нового списка, в присутствии аульного схода.

...14) Заболевшие рабочие пользуются медицинским уходом наравне с ранеными.

15) Рабочие киргизы (казахи. — Ред.) должны быть в ведении учрежде­ний городского и земского союзов. О правах и обязанностях учреждений, заведующих рабочими киргизами, должна быть издана инструкция.

...17) По уважительным причинам, по мере надобности, киргизы-рабо­чие пользовались бы отпуском.»¹⁰⁸

Этот документ, врученный царским властям, был подписан председате­лем совещания представителей пяти областей Казахстана А. Букейхановым и его секретарями О. Алмасовым и М. Дулатовым. Если внимательно вчи­таться в этот документ, то нетрудно заметить, что он, в первую очередь, свидетельствует о том, что лидеры национальной демократической интел­лигенции (будущие организаторы партии «Алаш») доступными им средства­ми защищали интересы казахского населения, не являлись «предателями интересов нации», как постоянно утверждалось в официальной историог­рафии 30-х-80-х годов XX века.

Один из видных ее представителей Миржакып Дулатов в своем ответе следователю ОГПУ 7 января 1929 г. заявлял: «Настал 1916 год. Был внезап­но опубликован царский приказ 25 июня о реквизиции казахского населе­ния в возрасте от 19 до 43 лет на тыловые работы. Казахское население взвол­новалось...В степь потекли карательные отряды с пушками и пулеметами. Выезжали на места губернаторы, тюрьмы были переполнены смельчаками. Прибывший в Актюбинск, Тургайский вице-губернатор...сказал букваль­но следующее: «Царский приказ будет исполнен, хотя бы не останется в живых ни одного киргиза».

Видя все это, а главное — беспомощность, беззащитность казахского народа, мы решили советовать населению не сопротивляться власти, ибо были уверены, что бой будет неравный, казахская степь зальется кровью, казахское население постигнет непоправимое бедствие. Некоторые товари­щи сейчас говорят, что казахская националистическая интеллигенция не сумела тогда руководить восстанием, что, дескать, сама пошла в хвосте цар­ской власти, действуя совместно и т.д. Я думаю, что тот, кто был хорошо знаком с обстановкой и истинным положением того времени, этого бы не сказал...

Частично вспыхнувшие волнения вско­ре были подавлены силою оружия и нача­лись реквизиции и отправка рабочих на фронт. Тогда редакция газеты «Казах» ре­шила обслуживать нужды отправленных на тыловые работы казахов и с этой целью об­ращалась ко всей казахской интеллигенции с призывом добровольно ехать на те фрон­ты, где будут работать реквизированные и образовать там инородческий отдел. Интел­лигенция (большей частью народные учи­теля) откликнулись на это и вскоре был со­здан в Минске инородческий отдел при зем­ском союзе. Я выехал в Минск позднее всех...».¹⁰⁹

Возникшее в разных районах Казахста­на стихийное движение постепенно стало принимать организованный характер: появились его крупные очаги в Жетысу (руководители — Бекболат Ашекеев, Узак Саурыков, Жаменке Мам-бетов, Токаш Бокин, Аубакир Жунусов, Серикбай Канаев, Монай и Мукан Узакбаевы и др.) и Тургае (руководители - Абдигапар Жанбосынов, Аман-гельды Иманов, Алиби Жангельдин идр.).

В истории восстания в Жетысу можно выделить этапы: 1) июль — прояв­ление стихийного недовольства, 2) август — его перерастание в вооружен­ное восстание и 3) сентябрь-октябрь - постепенная убыль и поражение восстания.¹¹⁰

По свидетельству М. Тынышпаева указ царя от 25 июня стал известен в городах Жетысу 8 июля. В отдельные уезды области телеграммы о призыве рабочих поступали еще раньше, 2 и 3 июля.

Сообщения о призыве и слухи о составлении списков призываемых вызвали повсеместные волнения: так по данным документов, хранящихся в фондах прокурора Верненского окружного суда, после получения из­вестий о царском указе толпа казахов Альджанской волости Жаркент-ского уезда кричала: «Умрем здесь, дома, но не на чужой стороне. Хоть перестреляйте всех, но на работу не пойдем и никого не отпустим».¹¹¹ На собрании представителей 16 волостей рода албан (Жаркентский уезд), состоявшегося 6 июля в урочище Акбеит, один из руководителей Кар-каралинского очага восстания семидесятилетний Жаменке Мамбетов заявил: «Пусть лучше умрут старики, чем погибнут дети. Не будем ис­полнять указ белого царя». Его поддержали У. Саурыков, С. Канаев, К. Чорманов, К. Кудайбергенов, К. Шотаманов и другие участники соб­рания.¹¹² Данное решение Ж. Мамбетовым было доведено до сведения пристава Подворкова и урядника Плотникова 11 июля; 7 и 8 июля 1916 г. в урочище Ушконур в 40 км западнее от Верного представители Джаиль-мышевской и других близлежащих волостей Верненского уезда собра­лись на специальный съезд и обсудили вопрос об отношении к царско­му указу.

Было принято решение - людей не давать, с гор в долину не спус­каться, в случае насильственных мер со стороны властей предпринять

действия по разрушению телеграфа, уничтожению списков призываемых на тыловые работы, вплоть до сожжения канцелярий волостных управлений.

В начале июля волнениями была охва­чена и западная, и южные части Верненс-кого уезда, где руководителями восставших выступали Бекболат Ашекеев, Токаш Бо-кин, Аккоз Косанулы и др. Бекболат Аше­кеев, которому в 1916 году было за 70 лет. возглавил большой отряд повстанце!) Джаильмышевской волости. На случаи вос­стания участникам съезда было предложе­но иметь наготове оружие и держать при каждой юрте лошадей.

Аналогичный съезд с принятием подоб­ного решения с участием более 5 тыс. чело­век - представителей одиннадцати волос­тей Жетысу прошел в местности Улкенсаз Узунагачской волости Верненс-кого уезда. Была принята резолюция: «Лучше умереть здесь, чем идти на расстрел».¹¹³ Вскоре пассивные формы сопротивления повсеместно пере­росли в организацию повстанческих отрядов, вооруженных пиками, охот­ничьими ружьями, холодным оружием.

Отарский регион превратился в своеобразный центр восстания западнее г. Верного, центра Семиреченской области. Как докладывал исполняющий дела полицмейстера г. Верного Поротиков 13 июля 1916 г. военному губер­натору Семиреченской области генерал-лейтенанту М. А. Фольбауму, «мно­гие киргизы Отарского участка начинают перекочевку со степей в горы с целью сосредоточения всех киргизов в одном месте».¹¹⁴

17 июля в Жетысу и Туркестанском крае было объявлено военное положение. Царские власти перебрасывали сюда крупные военные силы, укрепляли военные гарнизоны, из зажиточных слоев переселенческого населения Жетысу создавали вооруженные отряды для расправы с ка­захскими и кыргызскими повстанцами. Крупные столкнорения повстан­цев Джаркентского уезда Семиреченской области с царскими карате­лями произошли в урочище (жайляу) Асы, горной долине Каркара, в ст. Самсы, в районах населенных пунктов Кастек, Нарынкол, Чарын, Жаланаш, Курам, в Садыр-Матайской волости Лепсинского уезда и дру­гих местах.

В этих условиях на западе Верненского уезда Б. Ашекеев предпри­нимает меры для объединения разрозненных повстанческих групп Же­тысу. Для этой цели он Вавгуста 1916 года в местности Ошакты созы­вает еше один съезд представителей различных волостей, вынесший ре­шение не подчиняться указу о мобилизации людей на тыловые работы, вплоть до оказания вооруженного сопротивления властям.

Обосновавшись в урочище Ошакты в горах Ушконура со своими по­встанцами, Б. Ашекеев начал готовиться к вооруженному сопротивлению, одновременно предпринимал меры по пополнению рядов восставших но­выми силами.

Однако судьба распорядилась по-другому. Судя но материалам про­фессора Г. Сапаргалиева, досконально изучавшего историю судебных репрессий за участие в восстании 1916 года, получив сведения о дей­ствиях повстанцев Джаильмышевской волости и его руководителя Б. Аше­кеева, уездный начальник подполковник Базилевский выехал с кара­тельным отрядом в указанную волость. 13 августа произошло столкно­вение восставших с карательным отрядом, окончившееся поражением плохо вооруженных и не имеющих опыта ведения боевых действий повстанцев.

Накануне этого события организованный в станице Каскеленской комитет по разложению восставших и поимке его руководителей начал свою работу. Представители различных аулов вскоре стали покидать ряды восставших. Руководители восстания, в первую очередь Б. Ашекеев, дол­жны были решить трудную задачу: либо уйти в Китай, тогда царские палачи могли начать расправу над их родственниками, либо сдаться на милость царским палачам, чтобы спасти родственников и одноаульцев. Бекболат Ашекеев выбрал второе, Он добровольно сдался властям и взял всю вину по организации восстания на себя.¹¹⁵

Временно исполняющий обязанности начальника гарнизона гор. Вер­ного генерал-майор Грызалов в своем приказе от 1 сентября 1916 г. о передаче отрядному полевому суду Бекболата Ашекеева (после его доб­ровольной сдачи карателям с целью спасения повстанцев от верной ги­бели) писал следующее: «...Киргиз аула № 4 Джаильмышевской волос­ти Верненского у. Бекболат Ашекеев подлежит обвинению в том, что вознамерившись силою воспрепятствовать исполнению высочайшего повеления о реквизиции рабочих туземцев... созвал 13-го августа с.г. в месте своего аула Ошакты Верненского у. Семиреченской области, со­стоящей на военном положении, незаконный съезд... для организации восстания, на котором совместно с другими лицами постановили не под­чиняться требованию правительства и оказывать вооруженное сопро­тивление властям, каковое сопротивление и было оказано толпой кон­ных киргиз отряду казаков под начальством подполк. Базилевского... за означенные преступные деяния вышеназванный киргиз Бекболат Ашекеев...передается мною отрядному суду Верненского военного гар­низона для осуждения по законам военного времени».¹¹⁶

7 сентября в г. Верном состоялся суд Верненского военного гарнизона, приговоривший Бекболата Ашекеева смертной казни через повешение. В тот же день приговор суда был утвержден военным губернатором области Фольбаумом. Приговор приведен был в исполнение через день, т.е. 9 сен­тября 1916 года в местности Бурундай близ Верного.

Вслед за Бекболатом Ашекеевым Туркестанскому военно-окружному суду были переданы 23 его ближайших соратника. Суд над ними состоялся 17 февраля 1917 г. в гор. Верном. Хотя все они не признали себя виновными в предъявленных обвинениях, были жестоко наказаны. К смертной казни через повешение с лишением всех прав и состояния были приговорены Бек-батыров, Бузембаев, Аманжолов, Сатыканов, С. Ашекеев, Караксин, Аби­шев, Султанов, Нурбаев, Аманбаев, Екейбаев, Абдришев.

Сын Б. Ашекеева Абдильда Бекболатов был лишен всех прав и состоя­ния и сослан на каторжные работы сроком на 20 лет. 8 человек было оправдано ввиду недоказанности их участия в восстании, в том числе человек интересной судьбы, волостной правитель Сят Ниязбеков.

В сентябре - начале октября значительная часть жетысуйских по­встанцев, теснимая со всех сторон карательными отрядами, вынуждена была отступить с упорными боями, уйти в Синьцзян.

Вслед за Верненским уездом Семиреченской области восстание на­чалось в соседнем с ним Аулие-Атинском уезде Сырдарьинской облас­ти. Аулие-Атинский уезд, в частности, его Меркенский участок, пред­ставлял собой один из важных очагов восстания казахов обширной Сыр­дарьинской области. По разнарядке, из Аулие-Атинского уезда долж­ны быть мобилизованы 22 675 тыс. человек. К концу августа 1916 года на призывные пункты явились лишь около 3 тыс. человек.

Волнения в Аулие-Атинском уезде начались в начале августа. Как говорится в докладе и.о. военного губернатора Сырдарьинской области С. Геппрера от 21 августа 1916 г. о ходе восстания в области, 1 августа «толпа киргизов (казахов. - Ред.) Кученейской волости около 50 чел. разгромила 1 августа дом лесообъездчика и расхитила его имущество. Русское население охвачено паникой и разбегается из поселков, а кир­гизы (казахи. - Ред.) соседних с Пишпекским уездом волостей держат себя вызывающе и заявляют, что рабочих не дадут».¹¹⁷ Вскоре эти вол­нения переросли в вооруженные выступления. В документе от 29 авгус­та 1916 года говорится о том, что «в Меркенском участке начались воо­руженные беспорядки. Телеграфное сообщение Мерке—Пишпек пре­рвано»,¹¹⁸ восставшие прервали телеграфное сообщение Мерке-Аулие-Ата, они подожгли с. Мерке с трех сторон, а часть восставших окружи­ла село Луговое. В ночь на 20 августа восставшие напали на каратель­ный отряд под командой прапорщика Дудко. Каратели отбивались до утра, при этом был убит предводитель восставших казахов, «разъезжав­ший на белой лошади с красным флагом».¹¹⁹

По свидетельству Турара Рыскулова, в Меркенском участке (в Кур-гатинской волости) большие организаторские способности в руковод­стве отрядом восставших отличился «один казахский старик по имени Аккоз, который потом был взят в плен, подвергся побоям, но остался жив».¹²⁰

6 сентября 1916 года помощник генерал-губернатора Туркестанско­го края телеграфировал в Петроград, военному министру Д. Шуваеву: «В Аулие-Атинском уезде близ села Лугового киргизы (казахи. - Ред.) напали на строящуюся железнодорожную станцию, на помощь отправ­лена конная команда - 100 чел. В селе Кузьминка сожжено до 10 (до­мов), село Новотроицкое обложено большим скопищем киргизов, здесь киргизам оказывают содействие немецкие колонисты, доставляя про­виант, в числе мятежников находится мулла и аулиеатинские и ташкен­тские сарты».¹²¹

Обеспокоенные этим, власти в начале сентября 1916 года для подав­ления Меркенского очага восстания вынуждены были из Ташкента от­править в район Мерке дополнительные две роты Сибирского запасно­го полка.¹²²

На начальном этапе восстания в Аулие-Атинском уезде принимал участие Турар Рыскулов, прервавший учебу в Ташкентском учительском институте и оказавшийся в Мерке. Храбрые, но плохо разбиравши­еся в обстановке командиры нередко обращались к Т. Рыскулову за со­ветом, как поступать в том или ином случае. Рекомендации Турара Рыс­кулова по части предварительной организации деятельности восставших, координации выступлений, необходимости избегать столкновений с русским крестьянством вожаки отдельных отрядов восставших приня­ли. Но в том, как вести операции, какую избрать тактику - мнения Ту­рара Рыскулова и вожаков разошлись. Завершить свою миссию полити­ческого наставника Т. Рыскулов не смог по двум обстоятельствам. Го­товясь к схватке с силами царской администрации, повстанцы не очень заботились о конспирации. Полиция, администрация Меркенского уча­стка и Аулие-Атинского уезда получили необходимые сведения от сво­их информаторов и приняли предупредительные меры. Полицейский пристав намеревался арестовать Т. Рыскулова, но его спасла болезнь и отсутствие у полицейских прямых улик.

Пока подозреваемый выздоравливал, восстание в районе Аулие-Атин­ского уезда было подавлено и Т. Рыскулов вернулся в Ташкент для про­должения учебы.¹²³

Восстаниями были охвачены Акмолинская и Семипалатинская об­ласти. По свидетельству С. Сейфуллина, антиправительственные вол­нения имели место во всех 48 волостях Акмолинского уезда.¹²⁴

В справке о мерах подавления восстания в Акмолинской и Семипа­латинской областях за период времени с 7 июля по 5 сентября 1916 г., составленной генерал-лейтенантом бароном Таубе, приведены следую­щие данные: «Значительныескопища киргизов (восставших казахов. —Ред.)... сосредоточились в Зайсанском уезде - несколько групп свыше 1000 че­ловек каждая, в Семипалатинском — группа в 7000 человек, в Усть-Ка­меногорском - несколько групп, из коих некоторые численностью до 3000; в Акмолинском около озера Кургалжин сгруппировалось до 30 ты­сяч киргизов (казахов. — Ред.) и у Ерейментауских гор - до 5 тысяч, в Атбасарском, около урочища Улутавского — свыше 7000 и в Косагач-ском районе - до 2000 киргизов (казахов. - Ред.)».¹²⁵

В то время, как в Жетысу, Сырдарьинской, Акмолинской, Семипа­латинской областях и в ряде районов Западного Казахстана повстан­ческое движение было подавлено или шел процесс его жестокого по­давления, в Тургайской степи оно набирало силу и нарастало с каждым днем. Тургайский очаг восстания, во главе которого стояли Абдигапар Жанбосынов, Амангельды Иманов, Алиби Жангельдин, было самым упорным и длительным.

Как свидетельствуют архивные документы, численность повстанцев Тургайского очага восстания в самый его пик (с охватом повстанцев Тур-гайского, Кустанайского, Иргизского, Актюбинского уездов Тургайс­кой области и ряда уездов соседних областей) составляла около 50 тыс. человек. Центром восстания стал Тургайский уезд. К началу восстания Тургайский уезд состоял из 13 волостей, населенных в основном пред­ставителями кыпчаков и аргынов. На начальном этапе восстания вол­нениями были охвачены жители Кайдаульской, Аккумской, Каратор-гайской, Сарытогайской, Каракопинской волостей, населенных кыпча-ками, а также представители Тосынской, Майгарауской, Саркопинской.

Наурызымской, второй Наурызымской волостей, населенных, главным образом, аргынами. В процессе нарастания восста­ния Абдигапар Жанбосынов был избран «ханом» кыпчакских повстанцев, а Шо-лак Оспанов - «ханом» аргынских пов­станцев. В последующем, 21 ноября 1916 года на курултае представителей 13 волос­тей (6 волостей кыпчаков, 6 волостей ар-гынов и одна волость найманов) избрали потомка знаменитого Нияз-бия, автори­тетного среди народа Абдигапара Жанбо-сынова «ханом» восставшего Тургайско-го уезла (Абдигапар называл себя эми­ром).

С согласия участников курултая внук знаменитого батыра Имана — сподвиж­ника Кенесары Касымова - Амангельды Иманов (сын Удербая) был назначен сардарбеком (главнокомандую­щим) повстанцев. Приехавший из центральной России и вскоре при­соединившийся к повстанцам, уроженец этих мест Алиби Жангельдин стал своеобразным «идеологом» восставших.

Из десятков тысяч неорганизованных повстанцев А. Жанбосынов. А. Иманов и их ближайшие сподвижники создали стройный, дисцип­линированный военный организм, разделенный на десятки, сотни и тысячи. Во главе каждого из подразделений, соответственно, были поставлены онбасы (десятник), елюбасы (пятидесятник), жузбасы (сотник), мынбасы (тысячник). Было сформировано специальное подразделение метких стрелков (мергенов) во главе с Кейки Кош­кинбаевым.

При сардарбеке функционировал военный совет - Кенес.

В районах, контролируемых повстанческой армией А. Иманова, по существу была отстранена от управления низовая аульно-волост-ная («туземная») администрация, гражданская власть перешла в руки повстанцев. А. Жанбосынов, А. Иманов и возглавляемый им воен­ный совет организовали службу тыла, поручив специально назначен­ным лицам (елбеги), обеспечение повстанцев продовольствием, ло­шадьми, изготовление в кузницах самодельных ружей, сабель, кин­жалов, пик и т.д.¹²⁶

22 октября 15 тыс. повстанцев во главе с А. Имановым окружили го­род Тургай. Осада города продолжалась несколько дней. Тем временем, к городу в трех направлениях двинулся карательный корпус генерал-лейтенанта А. Лаврентьева. Получив сведения о приближении превос­ходящих сил царских карателей, повстанцы сняли осаду Тургая и выс­тупили навстречу отрядам царских войск. 16 ноября сарбазы общей чис­ленностью около 12 тыс. человек во главе с А. Имановым в районе по­чтовой станции Топкойма атаковали карательный отряд подполковни­ка Катомина. Основная масса повстанцев, чтобы сохранить живую силу, во второй половине ноября отошла на 150 км от Тургая и сосредоточилась в районе Батпаккары. Отсюда совер­шились партизанские рейды против кара­телей со второй половины ноября 1916 г. до середины февраля 1917 г. Сражения между повстанцами и карателями проис­ходили на Татыре, Акчиганаке, Догал Урпеке, в Куйуке. Напряженными были они в районе Батпаккары, где находился штаб повстанцев. Они развернулись во второй половине февраля 1917 г. В эти\ боях часть сарбазов А. Иманова встрети­ла Февральскую буржуазно-демократи­ческую революцию 1917 г.

Национально-освободительное восста­ние казахского народа 1916 года было жес­токо подавлено во всех регионах Казахста­на. В Семипалатинской и Акмолинской областях против восставших