Ильинъ день въ селенiи Виданы

(Петрозаводскаго уѣзда.)

_____

21-го числа iюля мы были свидѣтелями страннаго обычая, отзывающагося глубокой древностью. Дѣло происходило въ 23 – 24-хъ верстахъ от г. Петрозаводска, въ Виданскомъ приходѣ, гдѣ на погостѣ, въ полуверстѣ отъ церкви, есть часовня съ иконой Святителя и Чудотворца Николая, – иконой, очень почитаемой окрестнымъ населеніемъ. Многіе изъ жителей Петрозаводска, особенно женщины, совершаютъ „хожденія“ и поѣздки на Видану, чтобы отслужить молебенъ предъ этой иконой. Чаще же всего устраиваются такія паломничества лѣтомъ. И въ настоящій разъ городскихъ богомольцевъ собралось человѣкъ до 20-ти. Многіе, конечно, слышали отъ крестьянъ объ описываемомъ обычаѣ и потому, послѣ обѣдни, поспѣшили къ рощѣ, въ которой стоитъ часовня. Тамъ уже былъ разведенъ огонь. Около него лежало нѣсколько мужиковъ, кругомъ бѣгали мальчишки, поодаль, на свалившемся деревѣ, сидѣли бабы и молодыя дѣвушки. Всѣ ждали, когда будетъ готова, варившаяся въ довольно большомъ котлѣ, печень („макса“) барана, пожертвованнаго однимъ изъ крестьянъ пророку Иліѣ. Этотъ баранъ тутъ же, въ рощѣ, былъ, какъ видно, и зарѣзанъ. На одномъ изъ деревъ висѣла его голова, ноги и шкура, на другихъ – разрѣзанное на нѣсколько кусковъ мясо.

Мы вошли въ часовню, начался молебенъ. Уже къ концу его внесли въ часовню деревянное блюда съ разрѣзанною на небольшіе куски печенью и хотѣли было поставить на тотъ же столъ, на которомъ лежали крестъ и Евангеліе, но священникъ отстранилъ, указавъ на стоявшій въ сторонѣ небольшой столикъ. Послѣ молебна присутствовавшіе быстро расхватали куски печени и тутъ же съѣли. Предлагали и намъ, но мы отказались.

По выходѣ изъ часовни, мы стали разспрашивать крестьянъ о происхожденіи и значеніи этого страннаго обычая. На первый вопросъ отвѣчали, что начала описаннаго обычая не помнятъ ни отцы, ни дѣды, что оно восходитъ къ глубокой древности. При второмъ же вопросѣ указывали на то, что св. пророкъ Илія считается (по крайней мѣрѣ у нихъ) покровителемъ домашняго скота. Въ виду этого, 20-го іюля, въ день памяти св. пророка Иліи, и убивается въ честь его иногда баранъ, иногда – быкъ (въ тотъ же день, 21 іюля, привелъ одинъ крестьянинъ быка и убилъ около часовни); бываетъ ихъ иногда по нѣскольку. Обыкновенно, вся эта процедура совершается 20-го іюля; теперь же была отложена на 21-е число потому, что 20-го не было дома церковнаго причта: священникъ и псаломщикъ уходили по обязанностямъ службы въ другую деревню.

Съ мясомъ убитой скотины поступаютъ такимъ образомъ. Обыкновенно – голова, ноги и шкура быка или барана поступаютъ во владѣніе жертвователя, грудь дается церковному причту, а остатки продаются, и деньги идутъ въ часовню Николая Чудотворца. Варится, какъ было сказано, только одна печень.

Таковъ обычай. Оказывается, что онъ въ такой или иной формѣ распространенъ почти по всей нашей губерніи и даже захватываетъ смежныя съ Олонецкой части Архангельской губерніи (только тамъ, какъ кажется, вмѣсто быка или барана, фигурируетъ олень). Читателямъ Губернскихъ Вѣдомостей должно быть извѣстно описаніе указаннаго обычая въ Ладвинскомъ приходѣ, Петрозав. уѣзда (Г. В. 1890 г. № 83, стр. 840; также 1872 г. № 88 – въ деревнѣ Таржеполѣ). Празднованіе „Ильина дня“ въ Шилдѣ, Вытегорскаго уѣзда, довольно подробно описано въ № 64 Губ. Вѣд. за 1873 г. Нужно замѣтить, что въ Вытегорскомъ уѣздѣ описываемый обычай нерѣдко соединяется въ нѣкоторыхъ мѣстахъ съ праздникомъ Успенія Пресвятыя Богородицы (15-го августа) и Рождества Богородицы (8-го сентября).

Въ Каргопольскомъ уѣздѣ, по описанію Докучаева-Баскова, это „баранье воскресенье“ въ Луговскомъ приходѣ празднуется слѣдующимъ образомъ. „Дня за два – за три до праздника, часовенный староста собираетъ у домохозяевъ деревни Мартемьяновской подаяніе деньгами и вещами; послѣднія, посредствомъ продажи, превращаются также въ деньги и на нихъ покупается лучшй баранъ. Въ первое послѣ 29 іюня воскресенье, по окончании утрени, духовенство идетъ „съ крестами“ на Архангельскій почтовый трактъ, находящійся на восточной сторонѣ, саженяхъ въ 100 отъ храма. Прямо противъ дороги, идущей отъ храма на трактъ, построена небольшая тесовая часовенка. Здѣсь-то, между воротами, закрывающими входъ на дорогу къ храму, и часовней, посреди почтовика, устанавливается крестный ходъ съ богомольцами и служится водосвятный молебенъ. Къ концу его подгоняютъ пастухи изъ дер. Мартемьяновской скотъ, прежде всего коней… Священникъ кропитъ ихъ св. водою. За лошадьми слѣдуютъ коровы, за коровами – овцы. Когда окроплены и овцы, крестный ходъ возвращается обратно въ храмъ, въ коемъ тотчасъ начинается обѣдня, но народу почти не бываетъ, такъ какъ взрослые занимаются въ это время приготовленіемъ барана, т. е. рѣжутъ его, снимаютъ шкуру, потрошатъ, варятъ въ большомъ котлѣ; подростки же на все это смотрятъ… Послѣ обѣдни снова совершается крестный ходъ къ часовнѣ во имя Чудотворца Николая… Въ ходѣ, между прочимъ, несутъ мѣстночтимые образы Владимірской Божіей Матери и Николая Чудотворца… Участвуетъ, сравнительно, значительное число богомольцевъ, старающихся пройти подъ

этими изображеніями… Въ часовнѣ служится молебенъ и крестный ходъ возвращается въ храмъ… Крестьяне же, предварительно запасшись каждый своею ложкой, начинаютъ на улицѣ ѣсть завѣтнаго барана… Празднованіе установлено вслѣдствіе падежа на скотъ и, по всей вѣроятности, не менѣе, если не болѣе, какъ 100 лѣтъ назадъ; по крайней мѣрѣ, 80-ти-лѣтніе старики не знаютъ о его возникновеніи“ („Церковный Вѣстникъ“ 1890 г. № 16, стр. 283).

Въ Ведлозерскомъ приходѣ, Олонецкаго уѣзда, въ Ильинъ день каждый годъ пригоняютъ по нѣскольку быковъ. Только здѣсь ихъ не варятъ. Обыкновенно, одинъ изъ быковъ на другой день убивается, мясо дѣлится между членами причта; а прочіе быки продаются, и деньги поступаютъ въ церковь.

Обычай этотъ существуетъ также въ Лодейнопольскомъ (Сяргозеро) и Пудожскомъ (Отовозеро?) уѣздахъ.

Различно говорятъ крестьяне о возникновеніи указаннаго обычая. Здѣсь указываютъ на падежъ скота (Луговской приходъ, Каргоп. уѣзда), тамъ – на истребленіе скота медвѣдемъ (Ладвинскій приходъ – Губ. Вѣд. 1890 г. № 83), въ иномъ мѣстѣ даже вовсе не указываютъ частнаго случая, послужившаго поводомъ къ появленію такого торжества, а говорятъ, что Илья-пророкъ-молъ есть покровитель скота и т. д. Можно полагать, что всѣ подобные разсказы появились въ недавнее, сравнительно, время и могутъ быть разсматриваемы какъ оправданіе обычая, который поражаетъ всякаго своею странностію. Деревенскіе старики говорятъ, что они не помнятъ, когда онъ возникъ, что онъ былъ еще гораздо раньше ихъ и т. п. Да и трудно представить, чтобы отъ различныхъ причинъ могло произойти одно и тоже слѣдствіе, ‒ могъ возникнуть одинъ и тотъ же обычай, притомъ на довольно обширномъ пространствѣ. Положимъ, во всѣхъ почти разсказахъ, такъ или иначе, фигурируетъ скотъ; а по наблюденію стариковъ, въ періодъ времени отъ 20 іюля до 15 августа онъ чаще всего подвергается нападеніямъ медвѣдей. Но это объяснитъ только, почему съ указанными днями чаще всего соединяется обычай, форма же его останется непонятной. Въ самомъ дѣлѣ, отчего народъ не ограничивается однимъ молебномъ св. пророку Иліѣ, но непремѣнно считаетъ необходимымъ „пролить кровь“ животнаго (какъ выражаются въ Виданскомъ приходѣ), да еще у часовни или церкви? Нельзя ли найти объясненія этого въ народныхъ представленіяхъ о св. пророкѣ Иліѣ, который пользуется у крестьянъ особеннымъ уваженіемъ, такъ что считаетс за грѣхъ заниматься полевыми работами не только въ день его памяти (20 іюля), но даже въ послѣднюю (такъ-называемую Ильинскую) пятницу предъ 20 іюля. Народъ убѣжденъ что громъ происходитъ отъ колесницы Иліиной, на которой пророкъ разъѣзжаетъ по небу, и что въ его же власти находится молнія. Объ этомъ свидѣтельствуетъ то, что сѣно, собранное въ „Ильинскую пятницу“ (не говоря уже про праздникъ), по народному вѣрованію, непремѣнно будетъ сожжено молніей, въ наказаніе за непочтеніе къ пророку. (И странное дѣло: одинъ изъ священниковъ Вытегорскаго уѣзда говорилъ, что съ нимъ былъ подобный случай!)

Указывая на все это, предоставляю людямъ болѣе меня компетентнымъ въ данномъ случаѣ, рѣшить, не есть ли описанный обычай остатокъ жертвъ, приносившихся нѣкогда язычниками богу грома и молніи и перешедшихъ въ христіанствѣ къ св. пророку Иліѣ, который въ народномъ представленіи получилъ аттрибуты древняго Перуна.

П. М.