Необходимое наследование в римском праве

Понятие необходимого наследования. Свобода завещательных рас­поряжений может столкнуться с интересами семьи наследодателя; может притти в противоречие с воззрениями господствующего класса на социально целесообразное назначение имуществ после смерти их обладателей. Отсюда — мысль об ограничении свободы завещаний, практическим выражением которой служит институт необходимого наследования.

Признав уже в древнейшее время принцип свободы завещания, римское право в то же время создало и институт необходимого наследования.

Ограничения свободы завещательных распоряжений в древнейшем римском праве. Древнейшее ограничение свободы завещательных распоря­жений заключалось в том, что sui heredes, которые, как уже сказано, и при жизни paterfamilias признавались как бы общими с ним собственниками его имущества, должны были быть или назначены наследниками или лишены наследства прямым распоряжением наследодателя. Наследодатель должен был их aut instituere aut exheredare. Назначение постороннего наследника при умолчании о sui heredes не допускалось. Filius familiae долженбылбытьис­ключен nominatim: Titius filius meus exheres esto. Остальные — дочери, вну­ки — могли быть исключены и общей фразой — inter ceteros (Гай. 2.127,128). Если эти требования не были соблюдены, завещание было недействительно, полностью или отчасти. Оно было недействительно полностью, если praeteritio, т.е. умолчание, касалось filius familiae. Оно было недействительно отчас­ти, если praeteritio была допущена в отношении кого-либо из других sui here­des: обойденный участвовал в наследовании вместе с наследниками, назначенными в завещании, получая свою законную долю (pars virilis), если назначенный наследник также принадлежал к числу sui, и половину наслед­ства, если наследником было назначено постороннее лицо.

Ограничения по преторскому праву. Преторский эдикт расширил это ограничение; по преторскому праву прямая exheredatio требовалась для всех liberi, в том числе и эманципированных, причем для всех liberi мужского по­ла должна была делаться nominatim, для женщин допускалось exheredatio inter ceteros. При несоблюдении этих правил tiberi получали bonorum possessio в размере своих законных долей. Однако те, которые были эксгередированы при praeteritio других, оставались эксгередированными.

По законодательству Юстиниана exheredatio, так же, как и institutio heredis, могла быть совершена в любых выражениях, но все нисходящие должны были эксгередироваться nominatim.

Обязательная доля. Соблюдение изложенных правил не давало, од­нако, гарантий интересов наследников по закону в смысле получения какой-либо доли в наследстве. Поэтому, в конце республики, когда устои семьи зна­чительно ослабли, сделаны были первые шаги в этом направлении. Центумвиральный суд, рассматривавший споры о наследствах, может быть под влиянием греческой практики, стал считать завещания, в которых бли­жайшие родственники устранялись от наследовании, хотя бы и путем фор­мально правильной exheredatio, составленными в не совсем здравом уме и, следовательно, не имеющими силы. Такое завещание признавалось наруша­ющим естественные родственные обязанности и называлось inofficiosum. Вследствие этого иски о наследстве (petitio hereditatis) со стороны обойден­ных наследников, удовлетворялись, как если бы не было вовсе наследников, назначенных в завещании.

Ввиду сложности правил о необходимом наследовании, Юстиниан сделал попытку их упростить. Согласно новелле 118 необходимыми наслед­никами стали признаваться восходящие и нисходящие; portio debita могла предоставляться этим необходимым наследникам в любой форме, хотя бы, например, и в форме дарения при жизни наследодателя. Однако в какой-ли­бо части portio debita они должны были назначаться наследниками. Это был honor institutionis, который мог, однако, принести необходимому наследнику и существенную имущественную выгоду в случаях, когда действовало ius adcrescendi (п. 265). Exheredatio и лишение portio debita могли иметь место лишь по основаниям, точно перечисленным в законе как для восходящих, так и для нисходящих.