В пореформенный период в губерниях общественное призрение представляло в двух своих основных формах: старых - приказах общественного призрения и новых земских учреждениях. По сути дела в губерниях сложилась двойная система управления общественным призрением.
Сравнивая приказную и земскую системы призрения, можно отметить, что последние более мобильны и имели разветвленную сеть услуг.
Земские учреждения брали на себя призрение незаконнорожденных детей, подкидышей. Здесь не существовало какой-то единой системы, однако можно выделить основные тенденции данной группы призреваемых. Во многих губерниях патронаж осуществляли земские врачи, учителя и священники совместно с полицией. Формы призрения могли быть различными. Так, в Киевском земстве было создано шесть видов патронажа: кормление на дому матерью; отдача на вскармливание; воспитание; обучение мастерству; содержание в семье школьников; отдача в услужение на началах семейного призрения. Более распространенной формой было призрение за счет благотворительных обществ.
|
|
Призрение и воспитание детей не ограничивается лишь организацией учреждений такого вида. Безнадзорность детей, имеющих родителей, которые в силу производственных или иных забот вынуждены оставлять их одних, вызывала к жизни такие формы призрения, как «бесплатные колыбельни», дневные убежища, ясли. В Сужданском земстве призрение детей в яслях осуществлялось по следующей схеме: селения, где насчитывалось в одном 304, а в другом 204 ребенка, разбили на участки. На каждый приходилось не более 18 детей (там была воспитательница с помощницей). Для взрослых детей открывались ремесленные классы, для детей «заброшенных и преступных» — земледельческие колонии и ремесленно-исправительные приюты [11, 129].
Земские учреждения осуществляли дифференцированный подход к проблемам нуждающихся. Здесь существовали не только особые формы призрения в богадельнях, предоставляющих различные виды помощи, но и при выдаче пособий создавались специальные фонды отдельно для ремесленников, «дряхлых и больных», «бедных женщин», «учителям и учительницам» (из общей массы нуждающихся выделялись профессиональные нищие).
Земские учреждения вели не менее важную работу по профилактике обнищания. С этой целью были созданы ссудноблаготворительные капиталы, эмеритальные кассы. Их средства направлялись на поддержку переселенцев, на ремонт и постройку квартир, домов. Благотворительные капиталы создавались для уплаты налогов недоимщиков, чтобы предупредить их разорение. Эмеритальные кассы выплачивали пенсии земским служащим (что особенно важно было для сельских учителей), а также в случае смерти служащего оказывали материальную помощь его семье, детям.
|
|
Кроме того, земства осуществляли выдачу единовременных пособий к различным праздникам (Рождество, Пасха), вносили плату за обучение учащихся в мужских и женских гимназиях. В одних случаях использовались традиционные кружечные сборы. Они находились не в церковном ведении, а в земском, которое и распоряжалось этими суммами.
Помимо призрения, воспитания и организации превентивных мер против обнищания, земства занимались общественными работами. Условно в деятельности земской помощи в виде общественных работ можно выделить два этапа:
1) первое десятилетие после отмены крепостного права;
2) с начала XX века [11, 130].
Городская система помощи в пореформенный период приобретает новые черты. Освобожденное крестьянство подается в города, чтобы получить работу, намечаются тенденции к росту промышленного капитала. Все это приводит к тому, что с образованием нового социально-экономического пространства становится все больше городов, в частности промышленных. К примеру, население таких крупных городов, как Санкт-Петербург и Москва увеличилось в четыре раза, Киев и Рига - почти в восемь раз. Однако урбанизация несла в себе не только позитивное, но и негативное начало, поскольку возникали определенные социальные проблемы (высокая плата за жилье, безработица, что не могло не отразиться на малоимущих и беднейших слоях населения). К тому же намечается рост различных форм социальной патологии: профессиональное нищенство, проституция, детская безнадзорность.
Городские финансы как основной источник финансирования программ общественного призрения имели более выгодную основу, чем земские. Но они были недостаточны. Это связано с тем, что не использовался основной источник - оценочный сбор. Из 801 города к 1892 г. только 42% облагались максимальным налогом; как правило, в крупнейших городах Российской империи (Москва, Киев, Рига) обложение велось слабо. А там-то как раз проблемы общественного призрения стояли наиболее остро. Оценка городской недвижимости, по проверкам Министерства финансов, в некоторых случаях занижалась на 530%. Тем не менее, даже в таких условиях городские учреждения общественного призрения представляли достаточно разветвленную сеть общественной помощи и поддержки. Это можно наблюдать на примере деятельности Московского городского попечительства о бедных. В основе его деятельности лежали следующие задачи: предупреждение бедности, призрение бедных, защита детей и взрослых. Намечались и определенные направления помощи нуждающимся:
- юридическая и медицинская помощь;
- устройство санаторий;
- устройство бюро для приискания работы;
- трудовая помощь (организация работ, мастерских, снабжение необходимыми инструментами);
- содействие профессиональному обучению;
- устройство чтений, библиотек;
- устройство попечительских лавок и обществ;
- хлопоты по освобождению нуждающихся от разных денежных повинностей и расходов (плата за учение, лечение в больницах и др.);
- содействие и помощь всяким организациям, работающим в этой же области;
- собирание и разбор статистических данных и специальные исследования для наилучшей организации борьбы с бедностью;
- наблюдение, изучение и забота об улучшении санитарных условий [11; 132-133].
Единой схеме общественного призрения не существовало, так как его особая часть связана с городским самоуправлением и частной инициативой. При этом можно выделить общие черты в призрении «городских обывателей»: раздача денежных пособий, плата за лечение, деятельность по локализации проблем социальной патологии, призрение детства.
|
|
Несмотря на то, что единой схемы городского призрения не существовало, можно отметить и другую закономерность. Как только появлялась частная инициатива в создании какой-либо формы общественного призрения, она достаточно быстро получала распространение и в других городах. Инициатива шла снизу, а затем закреплялась в виде постановлений и указов Министерства внутренних дел и Министерства финансов.
Билет № 20
«Устав об общественном призрении» Николая II (1912 г.)
В Уставе указывалось, что губернские, уездные земские учреждения по делам общественного призрения должны действовать «в том составе и тем по рядком, какие определены Положением о земских учреждениях правилами этого же Положения определяется отчетность и ответственность сих учреждений по вышеозначенным делам». Четко обозначена суть управления общественным призрением, определены две цели: 1) ведение дел по управлению благотворительными капиталами и имуществом; 2) ведение дела, собственно к призрению относящиеся. Содержание этой деятельности составляло создание и управление богоугодными и общественными заведениями - сиротскими и воспитательными домами, больницами, домами для призрения умалишенных, богадельнями и работными домами «для прокормления неимущих работой».
Земские учреждения и городские управления на равных началах должны были осуществлять попечение о призрении бедных, заботиться о прекращении нищенства в городах, устраивать в них благотворительные и лечебные учреждения. К недвижимому имуществу учреждений общественного призрения относились разные здания, фабрики, заводы, хозяйственные заведения и земли, учрежденные под их ведением богоугодные заведения, пожалованные от правительства и от частных лиц или самими ими устроенными. Это недвижимое имущество могло быть отдано в наем, «в оброчное содержание для увеличения дохода». Капиталы общественного призрения, выраженные в билетах комиссии погашения государственных долгов, а также в облигациях главного общества железных дорог, по Уставу, составляли неприкосновенный фонд общественного призрения. Проценты с этих капиталов могли быть использованы только на благотворительные цели и на содержание земских богоугодных заведений. В другие ценные, процентные бумаги эти капиталы могли быть обращены только с высочайшего разрешения через Министерство внутренних дел.
|
|
Специально оговаривалось, что в случае, если от массы земских средств появятся остатки, то они могут быть использованы на богоугодные заведения только по постановлению губернского земского собрания. Уставом предусматривалась жесткая регламентация управлением учреждениями общественного призрения, их капиталами. Капиталы, направляемые на нужды общественного призрения, пополнялись за счет пособий, получаемых от городов и казны, за счет подаяний и пожертвований, завещаний в пользу заведений общественного призрения, штрафных денег, различного рода хозяйственных и случайных доходов. Причем в Указе подчеркивалось, что города должны в обязательном порядке выделять средства на благотворительные цели в соответствии с существовавшим законодательством. Распределение пособий от казны на цели общественного призрения осуществлялось только централизованным порядком по распоряжению Министра внутренних дел.
Положения Свода законов по вопросам общественного призрения свидетельствуют о том, что правительство поощряло пожертвования в пользу благотворительных учреждений. Об этом свидетельствует специальный пункт (20) «О подаяниях, пожертвованиях и завещаниях в пользу заведений призрения». Согласно ему учреждениям общественного призрения разрешалось принимать подаяния, причем двоякого рода: 1) для нищих и убогих; 2) для богоугодных заведений. Подаяния собирались путем кружечного сбора и контроль по сбору пожертвований осуществлялся губернатором и губернскими земскими управами. Законом предусматривалась и строгая отчетность по сбору денег. При этом обращалось внимание на нравственный аспект частных пожертвований. «При пожертвовании от частных людей должно обращать внимание, - говорилось в Уставе, - на поведение и прежний образ жизни лица приносящего, не был ли и не состоит ли под судом и следствием».
Запрещалось принимать пожертвования от «порочных» людей, пытавшихся «прикрыть» прежние свои поступки и получить награду от правительства. Приказы общественного призрения в таких случаях были обязаны обращаться за разрешением в Министерство внутренних дел и сообщать туда сведения о лице, подающем пожертвование. Таким образом, здесь ясно просматривается дифференцированный подход к вопросам частной благотворительности.
Обращает- на себя внимание и ориентация на гласность и открытость в деле частной благотворительности. Так, например, земские учреждения, принимая пожертвования от частных лиц на цели общественного призрения, обязаны были публиковать информацию о таких пожертвованиях в специальных ведомостях.
В Уставе дан очень подробный перечень тех конкретных условий, при которых предусматривалось взыскание штрафных и пенных денег на благотворительные цели, получения так называемых хозяйственных и случайных доходов. В пункте 44 указывалось: «К хозяйственным доходам, на общественное призрение предназначенным, принадлежат деньги, поступающие: 1) за призрение и содержание в заведениях общественного призрения имущих людей, нижних чинов военных и других ведомств; 2) от учрежденных при сих заведениях аптек; 3) от фабрик, заводов и других хозяйственных заведений; 4) от работного дома за производимые содержащимися в оном людьми работы и изделия; 5) за отпуск свыше определенного времени чиновников, получающих жалованье из сумм общественного призрения».
К случайным доходам, предназначенным на нужды общественного призрения, относились так называемые апелляционные суммы, пошлины, деньги, полученные от продажи имения, оставшегося в качестве погашения долгов умершего и т.п. При этом подчеркивалось, что денежные средства должны использоваться строго по назначению и что условия и размеры денежных пособий устанавливались земским собранием на основе соизмеримости доходов и расходов.
В Уставе, отмечалось, что благотворительные заведения должны составлять сметы на потребности общественного призрения с целью избежания не нужных расходов. Сметы на потребности общественного призрения должны быть составлены земскими учреждениями и утверждены на тех же основаниях, что и общая земская смета. В соответствии с общими правилами Положения о земских учреждениях (1864 г.) должно было осуществляться приобретение, отчуждение имущества, строительство и ремонт зданий и т. д.
Законом регламентировалось и само учреждение приказов общественного призрения их состав в тех губерниях, где не было земств. Оно осуществлялось под председательством губернатора. Определялся и социальный состав, сословное представительство в приказах — по одному от каждого сословия, а именно от дворянства, губернского городского общества и поселян. В состав приказов входили и надзиратели богоугодных заведений, и губернские врачебные инспекторы, принимавшие участие в обсуждении вопросов о благоустройстве больниц, находившихся в ведении приказов. Члены приказов увольнялись Министерством внутренних дел, штаты приказов формировались в соответствии с его распоряжениями. Весьма подробно расписан и порядок производства дел в приказах. Власть приказа распространялась только на определенную губернию, где он учрежден и «приказ не входит ни в какие дела, другим местам порученным». Все вопросы должны были рассматриваться коллегиально. По Уставу ограничивались полномочия и права губернаторов, которые не могли распоряжаться в приказах «давать к исполнению свои предложения». Губернатор должен был выдвигать свои предложения на обсуждение, при этом все дела осуществлялись только с ведома губернатора. Уставом определялись и функции тех чиновников, которые приглашались для участия в работе приказов, в частности медицинских работников. Они имели право присутствовать при рассмотрении только тех вопросов, «кои относятся до устройства заведений и до продовольствия, лечения, приема и выпуска призреваемых в оных людей». В обязанности дворянских предводителей и городских голов, входивших в состав приказов, включалось информирование ими о положении дел на местах. Они обязаны были также «представлять приказу о всем том, что к пользе тех мест признают нужным». О централизованном характере управления приказами свидетельствует и положение (98), по которому Министерство внутренних дел по согласованию с Министерством финансов и государственным контролером представлялось право давать предписания, указания по вопросам, связанным с приходно-расходными сметами.
Специальное положение (100) раскрывало подчиненность приказов общественного призрения. В нем говорилось: «Приказы с принадлежащими к ним заведениями подчиняются Правительствующему Сенату и Министерству внутренних дел». В обязанности приказов входило принимать указы от Императорского Величества и Сената, исполнять распоряжения Министерства и предложения губернатора. Здесь же отмечалось, что приказы «никому иному не подаются и не посылаются рапорта». Приказы имели право обращаться в городскую и уездную полицию с различными предложениями и получать в ответ уведомления. Ответственность за деятельность приказов возлагалась на губернатора, поскольку он «участвовал во всех предметах». Именно губернатор обязан был следить за соблюдением законности, за выполнением приказом правил и предписаний высшего начальства. Ответственность же за отчетную документацию, ее своевременное оформление несли все члены приказа, «составляющие присутствие оного», а равно и бухгалтер, обязанный составлять отчет. Медицинские чиновники, присутствовавшие в приказах временно, от такой ответственности освобождались.
В Уставе определена классификация заведений общественного призрения: сиротские и воспитательные дома, больницы и дома для умалишенных, богадельни, работные дома.
Управление заведениями общественного призрения по закону возлагалось на губернские, уездные земские учреждения. В примечании, однако, сделана оговорка о том, что в местностях, в которых не введены земские учреждения, управление заведениями принадлежит приказам общественного призрения или заменяющим их установлениям. Значительное внимание в Уставе уделялось вопросам медицинского обслуживания беднейших слоев населения. Большие обязанности в этом вопросе возлагались на земства.
Земские учреждения имели право приглашать на свои заседания, совещания с правом голоса губернских врачебных инспекторов по делам о благоустройстве заведений общественного призрения при обсуждении вопросов, касающихся лечебной части. Ростки демократизма просматриваются и в положении о попечителях земских больниц, избиравшихся земскими губернскими собраниями в губернских центрах и соответственно уездными земскими собраниями в уездах. Земским управам принадлежало право назначать и избирать медиков, смотрителей и экономов-служителей в заведениях общественного призрения. Заведование городскими больницами, содержащимися на счет городских доходов, предоставлялось городским общественным управлениям на одинаковых с земскими учреждениями основаниях.
Во введении приказов общественного призрения находились больницы для содержания и лечения больных обоего пола. Больницы подчинялись Медицинскому Департаменту Министерства внутренних дел. Местный надзор над больницами возлагался на губернские врачебные управления. Инспекторы врачебных управлений обязаны были несколько раз в год «обозревать больничные заведения», т.е. проверять и контролировать их деятельность. Инспекторы имели право также вникать не только непосредственно в медицинские, врачебные вопросы, но и в хозяйственные проблемы, от решения которых также зависело состояние здоровья призреваемых. Для управления больницами и решения лечебных, хозяйственных вопросов предусматривался штат смотрителей, надзирателей, разных приставников и служителей, а также медиков и фельдшеров.
В больнице общественного призрения принимались бесплатно бедные и неимущие люди всякого звания. В положении (199) оговаривалось, что имущие больные также имели право на лечение в этих больницах, но только в том случае, если там имелись свободные места и за умеренную плату. Плату за лечение неимущих должны были вносить те ведомства и общества, к которым они принадлежали. В особых случаях, например, во время холерных эпидемий, все заболевшие принимались в эти больницы бесплатно. В Уставе дан очень подробный перечень лиц, имевших право бесплатно лечиться в больницах общественного призрения: 1) состоящие на службе чиновники и канцелярские служители, получавшие не свыше 300 руб. в год и не имевшие других средств жизни. К этой же категории относились чиновники и канцелярские служители, пользовавшиеся пенсией в таком же размере и также не имевшие других средств жизни; 2) отставные нижние служители казенных ведомств; 3) мещане, не имеющие недвижимой собственности в том городе, где учреждена больница, равно мещане, иногородние; 4) местные купцы и мещане, имеющие недвижимую собственность, если в пользу этих больниц поступали денежные от них сборы, а именно не из городских доходов, а собственно от купеческих и мещанских обществ; 5) люди других состояний, которые, получая «незначительное содержание от службы или своих промыслов и обремененные пропитанием больших семейств». В последнем случае закон предполагал снисхождение к этим лицам и уважение к их положению.
Такой дифференцированный подход к лечению больных свидетельствовал, о гибкости социальной политики правительства, о стремлении законодательно закрепить права отдельных сословий на общественное призрение.
В больницах общественного призрения допускалось амбулаторное лечение. Законом предусматривалось право на такое лечение для лиц, несущих службу в военно-сухопутном и военно-морском ведомствах и для членов их семей. Причем эти льготы распространялись не только на лиц с низшим воинским званием, но и на генералов, адмиралов, офицеров, состоявших на действительной воинской службе. Чиновники, духовные лица различных вероисповеданий, находившиеся на службе в управлениях и заведениях военного ведомства, все чины запаса, медицинские служащие, сестры милосердия, воспитанники военных учебных заведений, студенты императорской военно-медицинской академии также были включены в перечень лиц, на которых распространялись льготы. Особым образом были отмечены права на бесплатное лечение отставных, числящихся в запасе раненых и увечных чинов, имевших соответствующие удостоверения.
За лечением больных, относящихся к военному ведомству, должен был осуществляться контроль. В положении 224 отмечалась необходимость строгого соблюдения медицинского обеспечения снабжения медикаментами воинских чинов. «Ни под каким видом» не разрешалось использовать эти медицинские средства, предназначенные для военных чинов, на нужды гражданских лиц, находящихся в больнице. Контроль за этим должны были осуществлять губернские врачебные управления.
Помимо вышеуказанной категории лиц получать лечение в больницах общественного призрения могли нижние чины таможенного ведомства, служащие полицейских команд и гражданских ведомств. В особую группу были выделены арестанты и лица, находящиеся под надзором полиции, не имеющие собственных средств содержания. По определенным правилам осуществлялось лечение чиновников таможенного и почтового ведомств. При этом на медикаменты предусматривалась плата 3 коп. в день на человека. Особые правила были выработаны и в отношении арестантов. В местностях, где не было приказов общественного призрения, земских учреждений, тюремные комитеты и отделения получали из казны определенную плату за лечение в тюремных больницах «в размере действительной необходимости».
Законом предусматривалась строгая документальная отчетность по лечению больных. Так, например, Устав предусматривал по истечении каждого года Министерству Внутренних дел собирать сведения по губерниям, а затем составлять сводную общую таблицу расходов с тем, чтобы по этой таблице в следующем году была произведена плата. В связи с такой постановкой дела все заведения общественного призрения обязаны были по определенной форме делать соответствующие расчеты расходов на каждого больного.
Неизлечимо больные, не имевшие крова, прокормления, призревались в специальных домах. Такие дома создавались, в частности, для умалишенных, которые содержались в соответствии с разработанными инструкциями. В положении по поводу призрения и лечения этой категории лиц особое внимание уделялось нравственному аспекту. Персонал должен быть в таких домах пристойным, добросердечным, твердым и исправным.
Неимущие умалишенные принимались на лечение бесплатно, а имущие -за умеренную плату. «Приставники и прислуга должны обходиться с больными человеколюбиво», - говорилось в Уставе.
Для подготовки специальных медицинских кадров - фельдшеров - при крупных больницах общественного призрения создавались фельдшерские школы. В Уставе по этому поводу четко определена цель создания этих школ -«для удобнейшего снабжения гражданских общественных и частных больниц и других заведений с ведущими в сем деле людьми». Учебными вопросами в них занимался старший врач больницы, а хозяйственными - смотритель больницы. Они, в свою очередь, подчинялись губернской земской управе. Надзор за воспитанниками осуществлялся одним из врачей, что также утверждалось губернской земской управой. Финансирование фельдшерских школ осуществлялось земством. Земская управа выделяла на эти цели определенную сумму средств (по земской смете). Губернская земская управа определяла и число учеников в школе, что зависело от имеющихся финансов и потребности в определенном количестве фельдшеров. Прием и отчисление из фельдшерской школы осуществляла земская управа. Обучение было, как правило, на бесплатной основе, хотя принимались ученики и на платных началах. Порядок приема, определение учебных предметов, их объем и распределение, назначение, преподавателей определялись особыми Уставами, утвержденными министром внутренних дел. После окончания фельдшерской школы ученики подвергались экзаменам в присутствии членов губернской земской управы и членов губернских врачебных управлений. Выпускники получали аттестаты и назначения. Они обязаны были прослужить определенное время по распределению земских управ.
В законодательных актах отражена и политика правительства в отношении детского призрения. Один из разделов Устава называется «О сиротских домах и о домах воспитательных». В качестве приложения к нему помещено «Положение о сиротских домах».
В Уставе отмечается, что сиротские дома относятся к разряду благотворительных заведений и находятся в ведении приказов общественного призрения. Целью их являлось призрение детей-сирот от 7 до 11 лет включительно.
Социальный состав принимаемых детей был неоднородным. В дома принимались сироты обоего пола из детей купцов, мещан, цеховых и людей других состояний, оставшихся после смерти родителей в положении, требующем призрения. Принимались также сироты из среды чиновников и канцелярских служащих, которые пользовались определенными привилегиями. Ответственность за прием возлагался на городского голову той губернии, где учреждалось заведение. Городской голова был обязан собрать необходимые сведения о сиротах, об их имущественном положении, об их семьях, родственниках, состоянии здоровья и др. Земская управа или приказ общественного призрения на основе полученных от городского головы сведений принимал специальное постановление о приеме.
Дети чиновников и канцелярских служащих принимались в сиротские дома по разрешению губернатора. При этом составлялись специальные списки таких детей к 1 июля, в которых указывались сведения о службе отца, происхождении сироты, его возрасте, состоянии здоровья, имущественном состоянии. Эти списки передавались земским управам и приказам общественного призрения.
Так, совместными усилиями городских властей, земства решались организационные вопросы детского призрения на местах. Дети-сироты обучались по программе приходских училищ. Они изучали Закон Божий, священную историю, обучались чтению по книгам церковной и гражданской печати, чистописанию, четырем первым действиям арифметики. Преподавание осуществлялось учителями гимназий или лицами, имеющими на это право. Закон Божий преподавал священник. Преподавание разрешалось только по согласованию с земской управой или приказом общественного призрения. Экзамены в училище проводились публично в присутствии губернатора, губернского предводителя дворянства, городской главы, членов земской управы или приказа общественного призрения, директора училища, а также лиц, которые приглашались губернатором.
Большое внимание уделялось нравственному воспитанию детей. Непосредственный надзор за поведением сирот в классах возлагался на учителей. Они должны были воспитывать у детей любовь к порядку, правила кротости, повиновение начальству и т.д., руководствуясь при этом соображениями, что «первые начала доброй нравственности, полученные в юности, могут содействовать устройству будущей участи воспитанников в обществе». Все сироты, призреваемые в сиротских домах до 12 лет, затем в соответствии со своим социальным происхождением, полом, способностями и склонностями распределялись в казенные или частные заведения для дальнейшего образования. Причем сироты «благородного происхождения не могли быть помешены в такие заведения, которые могли быть приличны детям иных состояний». Льготами пользовались дети чиновников при получении образования. Воспитанники сиротских домов по окончании гимназий могли поступать в университеты.
Количество призреваемых сирот зависело от выделяемых финансовых средств и штатов заведений, утверждаемых Министром внутренних дел. В сиротских домах могли содержаться и пансионеры обоего пола всех сословий. Дети содержались за счет обществ, к которым принадлежали их родители, родственников, благотворителей и т.п. Уставом предусматривалось наличие в сиротских домах почетных попечителей. Право быть почетным попечителем предоставлялось тем благотворителям, которые сделали сиротским домам значительные приношения. Им предоставлялась возможность участвовать в совещаниях об устройстве участи сирот. Они могли выступать со своими предложениями об улучшении управления домами, содержании сирот. И в этом случае правительство поощряло частную благотворительность.
Были разработаны специальные положения еще об одном типе детских учреждений воспитательных домах. Они создавались для незаконнорожденных младенцев и находились под ведением приказов общественного призрения. Однако закон разрешал функционирование лишь ранее созданных воспитательных домов, куда помещались дети, нуждавшиеся в призрении в исключительно «уважительных и неизбежных случаях». Учреждение новых домов, отмечалось в законе, ввиду неудобств их существования в губерниях «не дозволяется».
Одним из типов учреждений призрения неимущих (взрослых) являлись богадельни. Создавались они в удобных местах в зависимости от количества лиц, нуждавшихся в призрении. Законом предусматривалось создание в богадельнях атмосферы «благочиния и добронравия». Не допускалось нарушение нравственных норм поведения. Социальный состав их был разнообразным. В богадельни принимались увечные, престарелые, не имевшие пропитания лица всех состояний. Среди категории лиц, направляемых в богадельни, выделялись бродяги, «кои по свидетельству местного начальства и врачебного управления найдены будут вовсе неспособными к следованию в Сибирь», исключенные за «пороки из духовного ведомства, которые по старости и увечью не могут заниматься земледельческим трудом». В богадельни принимались также нищие из разночинцев, «не принадлежащие ни к каким обществам и не имеющие родственников, впавшие в убожество от несчастных обстоятельств, сиротства, старости или дряхлости и когда по состоянию здоровья и сил своих не могут трудами снискать пропитание».
Закон предусматривал также помещение в богадельни и женщин с грудными младенцами, которых за бродяжничество ссылали в Сибирь. Они обеспечивались продовольствием, одеждой.
Определенные льготы устанавливались для лиц, имевших ранее духовное звание (дьячки, пономари, псаломщики) и церковнослужители (певчие, звонари и сторожа). Лишенные «духовного звания за пороки, неспособные к крестьянским работам и другим работам, они могли быть отданы на благонадежное поручительство родственников и людей посторонних». Однако они не имели права отлучаться из города и находились под надзором местной полиции. В богадельни принимались лица, отсылаемые под надзор полиции, а также не способные к продолжению военной службы, ссыльнопоселенцы и каторжане.
Билет № 21